Посольство

Через полчаса впереди брякнуло. Опять пролезли через овальный люк и оказались в небольшом тамбуре. Места было мало, но стоять можно было в полный рост. Кротов с облегчением распрямился. Когда Кротов выбрался в помещение, первый зардерец уже поднимался по лестнице, закрепленной на стене в углу. Фонарь он поставил на запертый запылившийся шкафчик. За зардерцем последовали остальные. Появившийся последним Парибо забрал светильник и, подталкивая Сергея, тоже полез наверх.

Подъем оказался небольшим. Выбравшись уже через нормальную дверь в какой-то подвал, Кротов застал непонятную сцену. В углу, с растерянным лицом, стояла Ташия, рядом с ней, с такими же лицами, стояли Леала и Шевиза. Сергей впервые видел растерявшуюся предводительницу грегов. До этого казалось, что выбить её из равновесия не сможет никто и ничто. Все трое переглядывались, не решаясь сделать первый шаг.

— Вы что, — не выдержал Кротов. — Не узнаете друг друга?

Леала, решившись, шагнула к старшей дочери. Та, в испуге, отшатнулась. Кротов, все больше недоумевая, следил за этой сценой.

— Что с тобой дочка?

— Мама, я отверженная, — прерывающимся голосом ответила Ташия. — На меня напал мертвец. Прости.

Девушка опустила голову.

— Вы что с ума сходите? — Кротов больше не смог терпеть. Он зло взглянул на Ташию. — Что ты несешь? Какая ты отверженная? Подумаешь, напал мертвец — ты же не заразилась!

Леала обожгла Кротова взглядом.

— Не лезь, чужеземец, мы сами разберемся.

Она еще секунду помедлила и вдруг обняла Ташию.

— Ничего, дочка! Мы ведь теперь все отверженные, — она привлекла к себе еще и младшую. Все трое обнялись. Шевиза не выдержала и заплакала.

— Вот так-то лучше, — пробурчал себе под нос Сергей. Зардерцы тоже одобрительно крякнули. И лишь Шаргич и двое узников не обращали внимания на происходящее, они во все глаза рассматривали зардерцев. Кротов тоже не все понял: "Про Ташию понятно, а почему отверженные Леала и Шевиза? Ладно, разбираться будем потом".

— Как вы меня нашли? — он повернулся к Пассимуши.

— Надо идти, — вместо ответа сказал Парибо. — Здесь опасно.

Он тронул Ташию за плечо и показал на выход. Та сразу очнулась.

— Мама, надо идти. Отсиживаться будем в другом месте. Там все приготовлено.

Леала тоже мгновенно приобрела свой всегдашний решительный вид.

— Ведите!

Шаргич попробовал заартачиться.

— Пусть сначала расскажут, куда они нас ведут.

Парибо равнодушно ответил:

— Оставайся.

Он махнул рукой, приглашая всех за собой, и, надвинув маску, пошел вперед. Никто не остался.

Из подвала, через захламленные коридоры технического этажа, они выбрались на улицу. Утро было уже в разгаре. Солнце изредка проглядывало между обезображенных высоток. Воздух после тюремного подземелья и дурно пахнущего тоннеля казался чистейшим. Все бывшие узники невольно заулыбались. Даже эти безлюдные, заваленные всяческими отбросами, улицы казались прекрасными.

Парибо шел с группой, а второй зардерец выдвинулся вперед и осторожно шагал метрах в двадцати. Перед очередной улицей, перерезавшей путь, он останавливался и давал знак встать группе. Через несколько секунд он возвращался из-за угла и показывал, что все в порядке — можно идти. Несмотря на такие задержки, двигались они быстро и часа через два прибыли на место. За все время пути им только раз встретился человек. И то, заметив группу, он мгновенно скрылся обратно в подъезд с выбитой дверью, из которого только что вышел.

"Райончик еще похуже того, где мы жили", — подумал Сергей. Их привели к дому, ничем не отличавшемуся от стоявших вокруг — башня, уходящая на много этажей вверх. Когда-то на нижних этажах жили, стены были закопчены. Но теперь дом выглядел как забытый покойник — страшно и жалко. Пройдя через сорванную дверь парадного входа, они прошли по тропке, натоптанной в пыли между кучами мусора, поднялись на второй этаж. Единственная целая дверь на этаже распахнулась. Их ждали. Из проема выглядывал зардерец.

В большой комнате, куда их провели "мурзилки", стоял большой колченогий стол, и вокруг разномастные стулья и кресла. Кротов сразу упал в одно из них. Остальные последовали его примеру. Зардерцы собрались у стены и о чем-то быстро посовещались в своем стиле, перекинувшись парой коротких слов. После этого двое исчезли. Ташия повела себя как хозяйка. Она пошла в другую комнату и через несколько минут вернулась уже с поцарапанным подносом, на котором горкой высилось нарезанное вареное мясо. Сергей глянул на своих спутников — худые изможденные лица. Тяжелый день еще добавил своего. Немного лучше выглядел только Шаргич. "Похоже, он попал в подвал недавно". Сергей решительно отодвинул мясо от потянувшихся к нему бывших узников.

— Нельзя! — сказал он, глядя в голодные удивленные глаза. — Помрете! Желудок не справится.

Леала отвела глаза от подноса, сглотнула слюну и поддержала Кротова.

— Он прав. Дочка, ты принеси чего-нибудь жидкого, может, фрукты или каша.

Ташия сорвалась в кухню. На помощь ей поспешил один из зардерцев. Он принес огромный чан с теплым — над ним шел парок — варевом. "Вот так лучше". Сергей дождался, когда похлебку разлили в разномастные чашки, и узники начали есть. Землянин тоже попробовал: жидкая каша, какие-то злаки и овощи. Себя он посчитал абсолютно здоровым и поэтому налег на мясо.

— Ташия, рассказывай ты, — едва прожевав первый кусок, попросил он. — Как вы выбрались и как нашли меня? А то от Пассимуши не дождешься.

Стоявшая у стены девушка, с жалостью глядевшая на сестру, оторвала взгляд и заговорила.

— Меня ребята вытащили на крышу. Сама бы я не выбралась. Когда тебя потащили, двое сразу ушли за вами. Ты же знаешь, что для них что день, что ночь — все видят. Они и проследили, куда тебя спрятали. Когда вернулись, мы еще день просидели на крыше, а потом перебрались сюда. Ребята выловили какого-то местного нищего, он и рассказал о ходах между всеми зданиями. Это еще со времен колдунов осталось.

— Знаю, — отмахнулся Сергей. — Вентиляция, канализация...

Он повернулся к Парибо.

— Ну, что, "ребята", — он сразу отметил, как Ташия теперь называет зардерцев. — Что будем делать дальше?

Все тоже прислушались. Даже есть прекратили.

— Уйдем из города. Опасно.

Сергей засмеялся, глядя на Парибо:

— Ну, ты разговорился. Мог бы сказать только — уйдем.

Леала подозвала Ташию. Та присела рядом с сестрой и матерью, и они вполголоса начали обсуждать свои дела. "Чудеса, да и только, — подумал Сергей. — Наверное, никогда не думали, что встретятся таким образом".

— Я никуда не пойду, — подал голос Шаргич. Он единственный из бывших заключенных тоже ел мясо. — У меня много дел в городе, надо кое с кем поквитаться.

В голосе "уважаемого" зазвучала угроза.

— А вы, — Кротов повернулся к грегам. — С нами?

— Да! — ответила за всех Леала. — Мы тоже уходим в горы.

Сергей перевел взгляд на двух спутников, молча евших кашу. Они переглянулись. Было видно, что они ничего еще не решили.

— Я остаюсь, — наконец сказал один из них. — Постараюсь найти старые связи.

Второй поддержал:

— Я тоже. Я городской, всю жизнь в городе. В горах сгину.

Сергей развел руками:

— Здесь не тюрьма, каждый волен делать все, что хочет.

— Все уйдут, — быстро добавил Пассимуши, — только когда уйдем мы.

Никто не стал возражать.

После обеда пришедшие заснули. Кротова тоже клонило — давала о себе знать тяжелая бессонная ночь — но он героически переборол себя и прошел в комнату к зардерцам.

— Парибо, куда пойдем?

— Вам надо идти в горы, к нам, — из-за спины раздался голос предводительницы.

"Оказывается, я не один такой герой. Леала тоже не спит". Женщина прошла из дверей в комнату. Все смотрели на неё, ожидая объяснений.

— Вы не местные, поддержки у вас нет? — она обвела всех взглядом. — Правильно?

— Правильно, — кивнул Кротов.

— А я смогу вам помочь. Горные леса — мой дом! Там я хозяйка. Поживете, наберетесь сил, а потом направитесь туда, куда хотите. И я дам вам сопровождение, — добавила она последний аргумент.

— Надо обдумать, — Кротов не стал ждать, что скажет Пассимуши, и ответил сам. — Леала ты поспи, отдохни, а мы решим.

Женщина не стала больше ничего говорить, повернулась и ушла.

— Нам надо связаться с посольством. Только потом уходить. Парибо, сможем мы это сделать?

— Не знаю.

Он помолчал и добавил.

— Но отсюда надо уходить. Будет облава.

— Хорошо. Но пока недалеко. Мне обязательно надо выйти на связь. У меня есть сведения исключительной важности, — Сергей невольно потрогал место, где ушел под кожу серебристый шарик. — В тюрьме я встретил нифлянца.

Это известие всколыхнуло даже невозмутимых зубастиков. Они заговорили полновесными фразами.

— Где он? Почему сразу не сказал?

— Успокойтесь! Он умер. Неужели вы думаете, я бы бросил его?

Кротов вкратце рассказал, что произошло после его пленения.

— Все, больше не выдержу! — он чувствовал, что еще немного, и уснет прямо в кресле. — Я пошел спать. Покажите где упасть.

Проснулся Кротов от того, что кто-то тряс его за плечо. Будивший не говорил ни слова. Землянин открыл глаза. Зардерец, увидев, что он проснулся, поднялся и, показав, что надо идти в другую комнату, вышел. Сергей стряхнул остатки сна и вскочил. Крутя занемевшей шеей, вышел в зал. Все были уже в сборе. Люди выглядели встревоженно, зардерцы — как всегда. Их было пятеро, значит, вернулись разведчики.

— Что случилось?

— Уходим, — объявил Парибо.

— В городе творится что-то непонятное, — начала объяснять Ташия, уже знавшая, что нужного людям многословного рассказа от зардерцев не дождешься. — Везде войска. Все как с ума сошли. Как будто война началась. Наш район прочесывают Ревнители с улиц.

Кротов мгновенно собрался.

— Почему раньше не разбудили?

Не дожидаясь ответа, добавил:

— Я готов! Можем уходить.

Вернулся в комнату, где спал. Взял с тюфяка пояс с ножом и одел на себя. Выйдя обратно в зал, подошел к Шаргичу.

— Спасибо, здорово помог в тюрьме!

— Тебе спасибо! — ответил "мафиози". — Если бы не ты, наверное, так и сгнил бы в подвале. Если понадобится помощь, найдешь меня через любого "уважаемого". Я человек известный.

— Хорошо, Шаргич. Вы можете уйти сразу после нас.

Зардерцы, стоя у двери, и Леала с дочерьми нетерпеливо поглядывали на него. Коротко кивнув двоим спутникам, остающимся вместе с Шаргичем, он шагнул к двери.

— Идем!

Путь оказался неблизкий. Весь день они шли через город. Много раз встречались патрули, поэтому приходилось прятаться в подвалах или на верхних этажах. Зардерцы шли уверенно, словно всю жизнь провели в Астаре. Кротов еще раз убедился, что не зря они так ценятся, как наемники. Он уже видел, как они действуют в лесу, и сейчас понял, что в городе они будут воевать не хуже. Уже к вечеру вышли в полуразрушенный пригород. Парибо завел всех в подъезд обгоревшего дома.

— Ждем. Гозары, — объявил он.

— Надо дождаться темноты, — начала объяснять Ташия. — До леса идти еще не меньше часа, а на открытом пространстве мы не справимся с всадниками на гозарах.

"Как она стала понимать зубастиков, — удивился Сергей. — Лучше меня".

— Командир, ты не забыл, что нам надо связаться с посольством?

— Воин ушел.

"Так вот где еще один", — Кротов давно заметил отсутствие одного из малоросликов. Правда землянин посчитал, что тот, как обычно, идет где-то в стороне.

Ночь упала, как всегда, мгновенно.

— Пошли! — скомандовал Парибо и первым шагнул в темноту. Пройдя немного, свернули с твердой дороги и напрямую, через заросли высокой травы, пошли к лесу. Шли быстро, почти бежали. Пассимуши разрешил сбавить ход, только когда вошли в лес. Яркие звезды, хоть как-то освещавшие окрестности, исчезли за кронами деревьев. Людям идти стало невозможно, только наощупь. Сергея схватил за руку кто-то из зардерцев и потащил за собой. Еще минут через двадцать отряд остановился.

— Отдых!

В темноте вдруг вспыхнул свет. Хотя огонек был чуть виден, среди сплошной темноты он показался необычайно ярким. "Фонарик!" — обрадовался Сергей. Это был обычный химический фонарь спецназа. Такой же остался где-то в тюрьме Экзарха вместе с бронником Сергея. Пассимуши протянул фонарик Кротову.

— Устраивайтесь. Ночлег.

* * *

— Я всегда говорил Арсалгану, что вы враги! — неожиданно успокоившись, заявил Экзарх. — Только этот старый дурак никогда не верит мне.

Алгатцы отпустили его, и он бесцеремонно рухнул в ближайшее кресло. Алкези уже дернулся к Крюгеру, чтобы вытряхнуть его из кресла — никто не смеет садиться без разрешения его принцессы — но Алгала успокоила его:

— Пусть сидит.

— Зачем вы захватили замок? — заинтересованно спросил Экзарх. В его голосе совсем не было страха. — Я для вас так важен?

— Вы себе льстите, Крюгер, — усмехнулась Алгала. — Мы даже не знали, что вы здесь.

— Так я и думал. Значит, для вас так важен этот мальчишка, которого притащили прошлой ночью.

"Этот толстый церковник совсем не глуп, — констатировал гронец. — Сразу сообразил, кто такой Кротов. Впрочем, без мозгов он недолго продержался бы в этом кресле".

— Извините, принцесса, не могли бы вы приказать, чтобы этого, — гронец показал на толстяка, — спрятали пока где-нибудь?

— Уберите! — коротко скомандовала Алгала.

Когда Крюгера подхватили под руки и вытащили из кресла, он опять начал орать. Рослые гренадеры почти несли рвущегося из рук Экзарха. Он попытался обернуться к принцессе и прокричал:

— Вы зря это делаете, я знаю, как вам выкрутиться!

Гренадеры остановились, но принцесса показала, чтобы они выполняли приказание. События развивались стремительно. Едва утащили Верховного Ревнителя, как появился офицер с улицы.

— Нас приглашают на переговоры. Требуют кого-нибудь из высшего руководства.

— Требуют? — усмехнулась принцесса. — Ну, пусть требуют. Потяните минут десять, потом приведите парламентера сюда.

— Слушаюсь!

Когда офицер ушел, Алгала обратилась к заключенным — имперцам и вежливо попросила:

— Простите, оставьте нас, пожалуйста. Мы обязательно продолжим разговор, но чуть позже.

Ученые молча ретировались.

— Мне уйти? — полковник Алкези поднялся. Глемас тоже вскочил.

— Нет! Садитесь оба. Вы мне понадобитесь.

Она все-таки выругалась.

— Звездный дракон! Нифлянец мертв! Половина нашего задания провалена. Зеленокожий, наверняка, сохранил где-то информацию, но где?

В это время в зал вошел офицер в форме личной охраны правителя. Его сопровождали двое алгатцев. Принцесса мгновенно преобразилась. Надменно откинувшись в кресле, она бесстрастно, словно на пустое место, посмотрела на парламентера. Вид был такой, словно это он пришел просить о милости, а не принес требования Императора. Но пришедший не растерялся. Словно зазубренный стих, он выговорил послание. Требования оказались на удивление мягкими: император требовал только одно — прислать во дворец переговорщика самого высокого ранга для переговоров.