Для очистки совести он потрогал и второй корпус — даже поднялся по неудобным ступенькам к верхней обечайке и едва удержался, чтобы не залезть внутрь. Чутьё молчало. Спрыгнув на основание стапеля, Гедимин повернулся к Айзеку и пожал плечами.
— Ну? — нетерпеливо спросил тот. Только теперь ремонтник заметил, что все остальные — Кенен Гварза, дефектоскописты, пара десятков рабочих — никуда не делись, а по-прежнему стоят вокруг и молча на него смотрят.
— Будет работать, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь. Ему вспомнился нелепый ритуал ощупывания топливных сборок — старая выдумка Айзека, такая же бессмысленная, как и новая. "Что у этого сармата в голове?" — он едва заметно поморщился. "Надеюсь, в этот раз меня твэлы щупать не позовут. Лучше бы позвали проверить свойства ирренция с Равнины. В этом был бы смысл."
— Уверен? — Айзек пристально посмотрел на него. Гедимин снова пожал плечами.
— Пока это просто детали, — буркнул он. — Детали без механизма. Они в порядке. Будет механизм — может, что-то изменится.
Из-под шлема Гварзы донеслось еле слышное хмыканье. Айзек серьёзно кивнул. Что бы там ни думал Кенен, дефектоскопист не насмехался — он действительно провёл сейчас важную проверку и с трудом сдерживал облегчённый вздох.
— Спасибо, атомщик... Ну вот, — он повернулся к Гварзе. — Можешь звать сварщиков. Когда швы будут готовы, мы ещё раз заглянем.
— Естественно, — отозвался Кенен. — Я рассчитываю на вашу помощь. Надеюсь, Маккензи не посадит твоего ремонтника на цепь...
...Глайдер резко взял с места, будто собирался протаранить ворота "Вайтрока". Гедимин, придержав за плечо пошатнувшегося Айзека, недовольно сощурился.
— Ну и что это был за спектакль? Ты ещё попроси твэлы пощупать!
— Это ближе к запуску, — без тени усмешки сказал Айзек. — Все волнуются из-за этих реакторов. Но теперь я знаю, что всё пройдёт гладко. Тебе в таких делах можно верить.
Гедимин не нашёлся, что сказать, только хмыкнул и перевёл взгляд на внутреннюю обшивку фургона. "Интересно будет послушать Гварзу," — думал он. "Особенно — насчёт ощупывания твэлов. Айзек его хотя бы предупредит?"
18 июня 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Лаборатория Айзека? — Кенен Маккензи едва заметно поморщился и медленно покачал головой. — Нет, Джед. Даже при том, что он тебе обещал, — это исключено.
Гедимин мигнул.
— Почему? — спросил он, внимательно следя за Кененом. У того была привычка внезапно отпрыгивать в сторону и быстро удирать, когда разговор становился неприятным; судя по темнеющей радужке, этот разговор Кенену сильно не нравился.
— Ты говорил, что в жилом блоке работать нельзя, — напомнил Гедимин. — Я оттуда уйду. Но в коридоре тоже неудобно. Что с этой лабораторией? Кто-то её уже занял?
Кенен снова поморщился.
— Прямо сейчас — нет, — с явной неохотой ответил он. — Но она может понадобиться. В любой момент. И нужно, чтобы она была... целой. Без лишних кратеров по центру. А твоя манера работать... ну, Джед, ты должен понимать.
Гедимин сузил глаза.
— Какие ещё кратеры?! Я же сказал — буду плавить рилкар. Что там может взорваться?!
— Да что угодно, Джед, — вяло махнул ладонью Кенен. — Всё, что угодно. У тебя тридцать восемь лет стажа. Нет, нет и нет. В лабораторию я тебя не пущу.
...Пустой ангар — стандартная сборная конструкция, ещё ни подо что не приспособленная — стоял на отшибе, в стороне и от будущих энергоблоков, и от промышленных кварталов "Сатханги", и от выстроенных в ряд бараков. Там не было ничего, кроме пола, стен и потолка, даже электричество не успели подключить; Гедимин думал было пробросить кабель к ближайшей передвижной подстанции и убирать его на ночь, но потом махнул рукой — света в ангаре хватало, а напряжения, необходимого для опытов, местная сеть всё равно не выдала бы. Не тратя времени на возню с кабелями и трансформаторами, сармат решил обойтись аккумуляторами сфалта и наручным фонарём, закреплённым на штативе. Штативами Кенен поделился. Из полезного удалось вытрясти из него набор тугоплавких кювет и лабораторный тигель.
— Тебе ведь материалы тоже нужны? — неохотно расставшись с тигелем, он настороженно сощурился на Гедимина. — Всякие там составы... Я много дать не могу — у нас тут производство, план, а это непростой рилкар... сколько тебе нужно? Центнер, полтонны?
— Сто граммов, — ответил Гедимин. — Это сырой массы, без металла.
Кенен изумлённо мигнул.
— И всё?! — он потянулся было к передатчику, но Гедимин ещё не договорил — он на ходу обдумывал план опытов, а быстрые расчёты всегда тяжело ему давались.
— И два с половиной грамма ипрона... и столько же чистого кеззия, — закончил он. — Двадцатая доля по массе. Начну с массы. Я не уверен, но... может, оно и так.
"Хольгер в свой сплав добавлял сороковую и четырёхсотую долю," — думал он. "Начну с двадцатой. Рилкар — всё-таки не серебро, другие свойства..."
Кенен протяжно вздохнул и закатил глаза.
— А я-то было обрадовался... Ладно, Джед. Но потом вернёшь всё, до последнего атома!
..."Надо было одолжить ещё и микроскоп!"
Расплавить десять граммов сырой массы было несложно, сложнее было не испарить её случайно, перестаравшись с нагревающим разрядом. Рилкар булькал в размеренно вращающемся тигле, сверху дрожала, постепенно распадаясь, микроскопическая пластинка тонкой кеззиевой фольги. Образцы металлов, даже раскатанные в полупрозрачный лист, всё равно занимали очень мало места, и Гедимин постоянно боялся потерять их — или сдуть неосторожным дыханием. Кеззий плавился быстро; сармат прижал его защитным полем к ярко светящейся массе на дне тигля, чтобы конвекция не размазала атомы по стенкам, и продолжал крутить расплав — металл должен был очень тщательно перемешаться.
"Двадцатая часть по массе," — Гедимин выдавил защитным полем наружу остатки расплава и проверил сканером тонкий слой раскалённого вещества, растёкшийся по дну кюветы. "Теперь попробую сороковую. Потом — четырёхсотую... а завтра сделаю образцы с ипроном. Тогда к двадцатому всё будет готово для испытания..."
21 июня 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Айзек, задумчиво щурясь, подошёл ближе к медленно вращающемуся стенду и направил на верхнюю обечайку луч наручного сигма-сканера. Гедимин повернул голову так же, как он, проследил за его взглядом и едва заметно шевельнул плечом — "Там чисто. Но пусть проверит."
Кенен Маккензи, наблюдавший за дефектоскопистами издалека, из-за плеча Гедимина, в очередной раз переступил с ноги на ногу и протяжно вздохнул.
— И зачем было разворачивать все эти... приспособления? — он кивнул на сканеры, просвечивающие корпус реактора с трёх сторон, и голографический монитор, к которому, закончив проверку, отошёл Айзек. — Всё равно никто ничего не решит, пока ты всё не обнюхаешь. Ты бы мог прямо в цеху всё посмотреть — и не пришлось бы тащить на стенд. Полдня сюда волокли, теперь возвращать на прокалку...
— Цыц, — отозвался Гедимин, недовольно щурясь — бормотание Кенена отвлекало от изучения реакторного днища. "Тут надо будет как следует проверить. Отливки делали явно в спешке. Остыло вроде нормально, но... надеюсь, Айзек не проморгает."
— Стоп! — скомандовал Айзек, изучив вращающуюся голограмму, и стенд начал медленно сбавлять обороты. Массивный корпус реактора остановился не сразу, несколько секунд по блестящей светло-серебристой поверхности ещё бежали блики.
— Можете разбирать, — сказал Айзек дефектоскопистам и жестом поманил к себе Гедимина. — Ну, как оно смотрится?
— Издалека — терпимо, — нехотя признал Гедимин. — Сканер тоже ничего не видит.
— А ты сам? — глаза Айзека моментально потемнели и слегка сузились. — Ты что-то заметил?
Гедимин пожал плечами, глядя, как корпус реактора доделывает последние пол-оборота.
— Ничего внятного. Не нравится мне, как делали эти днища...
Айзек покосился на корпус и нехотя кивнул.
— Да. Из-за них отстали от "Вайтрока"... Ладно, посмотри вблизи. Если что-то заметишь...
Гедимин молча кивнул.
...Корпуса вывозили обратно в цех целиком, не разбирая, на сдвоенных кранах; снизу волокли передвижной генератор защитного поля — оно обволакивало массивные детали страховочной воронкой. Везли медленно, освободив самый широкий коридор; с галереи на перевозку глазели сбежавшиеся филки — те, у кого прямо сейчас не нашлось работы. Гедимин проводил первый корпус до въезда в прямой коридор, ещё раз убедился, что зацепиться там не за что, и вернулся к Айзеку. Тот в процесс перемещения со стендов в цех не вмешивался, стоял на безопасной полосе и разглядывал экран наручного сигма-сканера.
— Гварза под прокалку освободил две печи, — сообщил он, когда Гедимин подошёл. — У Маккензи одна ещё занята.
Гедимин поморщился и быстро огляделся по сторонам в поисках Кенена. Его, разумеется, не было, — неприятные разговоры он предсказывал с большой точностью и исчезал при одном намёке.
— Ничего. Я зайду в цех. Завтра печи будут свободны.
Айзек одобрительно хмыкнул.
— Пусть переносит мелкие заказы на литейные станции. Его за месяц предупреждали, что печи будут нужны.
Гедимин кивнул, сделав в памяти пометку "проследить за температурным режимом". Снова предстояло каждый день спускаться в горячий цех и проверять датчики. "Сначала — сами датчики, потом — их показания. И как бы не пришлось половину менять," — сармат едва заметно поморщился. "Маккензи любит сэкономить, где незаметно..."
— Всё-таки было проще, когда такие штуки нам привозил "Вестингауз", — заметил Айзек, оглянувшись на корпус второго альнкита, ещё не покинувший стенд. — Бывали накладки, но — было проще.
— "Вестингауз" больше ничего сюда не возит? — спросил Гедимин с кривой ухмылкой. — Доверяют сарматам?
— "Вестингауз" не работает с новыми станциями, — махнул рукой Айзек. — Все эти новые материалы — это всё на нас. Я связывался с ними, когда мы тут начинали работать...
Он вздохнул.
— А как там твои исследования? — спросил он. Гедимин недовольно сощурился.
— Пока никак, — нехотя признал он. — Отдал образцы в переплавку.
— Что так? — насторожился Айзек. — У вас же с Хольгером были какие-то мысли...
— Да, были, — отозвался Гедимин. — Но результата не видно. Образцы не хуже твоего материала, но и не лучше.
Айзек хмыкнул.
— С первых попыток? Это уже хорошо. Нам-то пришлось повозиться.
Гедимин поморщился.
— Два с половиной процента ипрона в расплаве... Ещё бы он был хуже!
Айзек щёлкнул языком.
— Да, многовато... Ты вроде пытался уменьшить?
— Поглощение уже не то, — буркнул Гедимин. Говорить о неудачных экспериментах не хотелось. Он смутно чувствовал, что где-то ошибся, но где именно?
— А свойства должны сохраняться? — осторожно спросил Айзек. — Меньше поглотителя — хуже поглощение... это же нормально, разве нет?
— Да, нормально, — неохотно признал Гедимин. — Только Хольгер это смог обойти, когда делал флию. А я — нет.
— Ну, ты всё-таки не химик, — начал было Айзек, но тут же осёкся и задумчиво сощурился на Гедимина. — А в чём там тонкость с флией? Что ты хотел сделать?
— Да никаких тонкостей, — сармат досадливо сощурился. — Тут всё завязано на двадцатку. В флие — сороковая часть кеззия и четырёхсотая — ипрона. Поглощающая способность — как у чистого кеззия, чуть хуже, чем чистый ипрон. С рилкаром почему-то не получается.
Айзек сдвинул пластину на предплечье, посмотрел на серебристый щиток — образец флии — и еле слышно хмыкнул.
— Вот как... двадцатка... А двадцатка от чего? От массы или объёма... может, от числа атомов?
Гедимин мигнул.
— Флия — по массе... — он замолчал и про себя помянул уран и торий. — Флия — сплав металлов. Может, с неметаллами по-другому. Объём, число атомов... это надо проверить.
Айзек, внимательно следивший за движением его глаз, обрадованно закивал.
— Проверь всё, что в голову придёт. Если ты чуешь, что там какой-то секрет, — он там есть, осталось найти. Э-эх! Жаль, мне с тобой не поработать. Станции нужен присмотр...
Гедимин кивнул.
— Сильно не хватает толковых сарматов. У меня всё-таки один мозг. И тот наполовину выжжен.
26 июня 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Смотри! Опять припёрся нюхать датчики...
Недовольное бормотание филка донеслось откуда-то снизу. Гедимин, уже поднявшийся на галерею и в задумчивости разглядывающий остывающую литейную станцию, сердито сощурился — звуки с первого яруса сбили его с мысли.
— Ага, — поддакнул другой. — Каждый день, как на работу. Всё строит из себя инженера... Откуда он вообще взялся?
— Вроде как друг мистера Норда, — ответил первый, и Гедимин, успокоившийся было, снова сузил глаза. "Какой он им "мистер"?! Нахватались мартышечьих привычек..."
— Вот и держал бы мистер Норд его у себя. В цех-то зачем пускать?!
Гедимин нарочито шумно вздохнул и переступил с ноги на ногу, тяжело наваливаясь на перила. Шёпот резко оборвался, внизу, между прокатных станов, мелькнули две макушки в рыжеватых шлемах.
"Строит инженера..." — Гедимин угрюмо сощурился. Филков при желании можно было отловить и выдать им по щелбану; куда больше раздражала гулкая пустота в голове и очередная серия неудачных опытов. "Может, они и правы. Работа тут шла и без меня. А вот исследования у меня не идут. Был бы жив Хольгер..."
Он достал из кармана обрывок бумаги с несколькими перечёркнутыми строчками и вычеркнул предпоследнюю. "Масса ни при чём, и объём тоже... Тогда — число атомов? А как считать рилкар? Атомами или молекулами? Has-sulesh... Знать бы ещё, чего я добиваюсь. Если получится — как это будет выглядеть?.."
Он тяжело вздохнул и спрятал листок под броню. "Пора на площадку. Может, под открытым небом голова будет работать лучше."
01 июля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Выбираясь из горячих цехов на улицу, Гедимин замедлил шаг у турникета — на будке охранника снова висел флажок, в этот раз — красно-белый, с резным листом растения посредине. На флаги Западного блока или Атлантиса он был непохож, и сармат удивлённо мигнул.
— Что это?
— Внимательный, — охранник по ту сторону рамки насмешливо хмыкнул, тот, кто сидел в будке, недовольно заворочался. — У мартышек День Канады. Вечером ещё услышишь грохот — будет большой салют.
— Канада? — Гедимин порылся в памяти, но, похоже, именно этот участок мозга пострадал от облучения. Охранники зафыркали — замешательство сармата чем-то их позабавило.
— Ну да. Тут была отдельная страна когда-то, — пояснил, подойдя к рамке, третий, менее смешливый. — Потом слилась с Атлантисом. Но макаки помнят. Официальный выходной, между прочим.
Гедимин покосился на коридор, ведущий в цеха, — литейные станции работали на полную мощность, распределив между собой заказы "Налвэна", ни один станок не отключался, операторы следили за термодатчиками, не покидая постов. "Когда "макаки" работают?! Как ни зайдёшь, всё у них выходные..."
