Е.Н. Отт и Ехидна

Конечно, муж написал на нее завещание, она проследила. И было это сделано к большому, даже огромному неудовольствию остальной его семейки. Но кого они волновали? Пусть бесятся молча!

Так что Беатрис подписала завещание, соглашаясь принять наследство мужа — тот завещал ей вообще все, что у него было — все мое имущество я оставляю жене... и принялась ждать приятностей и хорошестей. И искать себе любовника.

А что?

Ей надоело обслуживать старого глиста, ей хотелось сильного молодого мужчину! И побольше... можно даже двух мужчин или трех.

В любовном угаре прошел месяц, отведенный на вступление в наследство. А вот потом...

У мужа оказались большие такие долги, которые Беатриче тоже приняла на себя. Она же согласилась принять все имущество мужа? Вот, кто вам, литта, виноват, что вы не знали, сколько и чего у него есть? Или наоборот, чего нет.

Заодно оказалось, что часть имущества, к примеру, домик в столице и виллу на побережье, она не получит, потому что муж их заранее переписал на сына, на дочку... те злорадствовали Беатриче в лицо. Их все устраивало.

За отцом был присмотр до самого его последнего дня, им не пришлось выносить горшки и терпеть его капризы, а остальное... имущество они получили, и без долгов. Их все устроило.

А вот Беатриче...

Украшения пришлось продать, чтобы расплатится с долгами.

Платья... частично продать, частично перешить, чтобы они не напоминали старье.

Жилье? С жильем тоже сложно, единственное, на что у нее хватило денег, это снять комнатку в доходном доме, и в эту крохотушку-комнатушку едва поместилось все ее имущество.

Осталась внешность и связи. И глядя на себя в зеркало, Беатриче думала, что первое ее не подводит. Месяц сладкого безумия хорошо сказался на ней, женщина выглядела великолепно. Постройнела, в глазах блеск появился...

Связи тоже никуда не делись, как-никак, десять лет... и за эти десять лет она не изменяла мужу, не гуляла от него, такое засчитывается кумушками. Да и любовь Беатриче изображала талантливо.

Она же и правда любила, только не мужа, а подарки, деньги, свой образ жизни, ну а муж — это податель благ, так что можно и поулыбаться, и поублажать старикана!

Родных и близких навещать, любить и поддерживать? Вот еще не хватало! Беатриче и не появлялась у родителей, на кой они ей сдались? Ей и так живется неплохо, а они будут надоедать, еще денег попросят... нет-нет, такое ей не нужно! И мужу не нужно! Как уж он договаривался с ее родителями, Беатриче не знала, но больше их не беспокоили.

А вот сейчас...

А вдруг от родных может получиться польза?

Беатриче потихоньку узнала, что и как у ее родителей, сестры и брата. Подумала.

Оказалось-то все неплохо. Родители жили, где и раньше, правда, теперь они уже ни в чем не нуждались. Сестра удачно вышла замуж, конечно, не за литта, как Беатриче, за тилла, но богатого, и хорошо помогала отцу и матери. Брат тоже работал, и помогал родителям, собирался жениться...

С другой стороны — неплохо, да. Но не ее уровень, вовсе не ее! Беатриче не хотела 'опускаться' до обычной тиллы, ей хотелось блистать.

Требовался новый муж.

И тут-то ей подвернулась литта Яна.

Литта Рейнард была давней знакомой мужа Беатриче, нельзя сказать, что они дружили, но в гости к Рейнардам Беатриче ездила, и литта Яна за ней наблюдала.

Так что... когда Беатриче пригласили к литте Яне, та не отказалась. Разве плохо — недельку пожить в нормальных условиях? Приехала, расположилась, а через пару дней литта Яна и рассказала Беатриче, зачем ее позвала.

Евгений Н. Отт.

Конечно, это не было подано, как сводничество. Литта Яна упирала на то, что два одиночества могут попробовать устроить свою судьбу, разве нет? Хотя в мыслях она держала нечто иное.

Евгений на Беатриче не женится, ему такие не интересны. Он вообще пока о браке не задумывается. Зато сможет отвлечься от Марины, а Беатриче за это время поправит свое финансовое положение. Евгений всегда был щедрым к любовницам, так что сделка выгодна всем присутствующим.

Беатриче согласилась с литтой, удачно поохотилась и заарканила дичь, даже постель с ним делила, и к себе ее мужчина пригласил, и все уже как по маслу шло, и вдруг Евгений пропадает!

Беатриче подумала немного, а потом... а потом преспокойно вернулась в его дом.

А что такого?

Евгений ее пригласил? Да!

Сам, добровольно, и слугам показал, мол, это литта Беатриче, она со мной!

Распоряжений пока никаких нет? Нет, и отдать их тоже некому. Стало быть... пока она прекрасно поживет у Евгения! И в его доме, и за его счет, и... и вообще! Она волновалась, она его ждала, она ночей не спала! Ей не до таких мелочей было!

Вещи?

Нет, вещи пока перевозить она не будет, мало ли, как уходить придется. А вот еще можно что-то мелкое и ценное посмотреть, и сумочку заранее собрать, и позаботиться о себе...

Нет-нет, на картины Беатриче покушаться не собиралась. А вот всякая мелочь, булавки-запонки, может, статуэтки, может, что-то еще... почему и не собрать себе 'тревожный чемоданчик', пока живешь гостьей, на всем готовом, а то и кое-что заранее вынести? По частям?

И спокойно ждать возвращения Отта. А если что...

А почему она не может всем представляться его невестой? И говорить, что Евгений сделал ей предложение?

Беатриче обдумала этот вопрос.

Правда — почему нет? Евгений ей говорил, что она лучшая, что она великолепна, что он такой никогда не встречал... ладно-ладно, предложения ей не делали. Но он просто не успел, вот! А пока...

Евгений собирался на ней жениться! И пригласил ее пожить в своем доме!

И попробуйте это оспорить!

* * *

Может, Марина и устроила бы истерику, когда в ее скромный домик пожаловали представители от его величества. Очень даже запросто!

Она! Тут! Беременна!

А ей, понимаешь, нервы мотают, да еще смотрят, как на особо жирного и пакостного таракана. А что делать? Дети у всех есть, сыновья, да и сами мужчины, что гонец от короля, с его приказом, что доктор... вот как попадешься в лапы такой-то Марине, счастья потом полной ложкой не расхлебаешь!

Потому они и были безукоризненно вежливы, но взгляды... ох уж это неуловимое нечто, которое к делу не пришьешь, не пожалуешься, не поплачешься — на что? Не так посмотрели? Ну-ну...

А оно есть, и царапает, и неприятно. Ведьминская кровь в Марине была, и кровь-то подсказывала — ее не одобряют.

Истерика не состоялась по вине литты Яны, которая и проводила гостей к Марине. И скромно намекнула:

— Мариночка, осмотр важен, ты же можешь носить ребенка Евгения, а малыш должен жить в доме отца.

Скандал закончился, не начавшись, Марина преотлично поняла, что жить в доме Евгения... это, считай, заявка на победу. Даже когда... если Евгений явится, выкинуть ее из этого дома будет намного сложнее. Она постарается. А пока надо просто потерпеть.

Марина была не в восторге. И когда ее осматривали, и когда ей вручили королевские предписания. Но — что толку ругаться?

И если так подумать, ничего плохого в этом нет? Правда же?

Весь проект документов до Марины, понятно, не довели, только то, что ее непосредственно касалось. Про проживание и содержание.

Остальное ее непосредственно не касалось, вот и не надо пока, так его величество распорядился.

Марина подумала, и решила, что ей пока все это выгодно.

Лекарь ее осмотрел, подтвердил беременность, Марине казалось, что по срокам она все-таки носит ребенка от Евгения, но стопроцентной гарантии дать, конечно, нельзя.

Мать здорова, ребенок здоров.

Можете переезжать, литта. Прислугу предупредят, вас будут ждать.

Марина покивала, а потом отправила весточку Маркусу и принялась собирать платья. Пусть Маркус ей поможет переехать. Не самой же ей мучиться? А его величество тоже такими мелочами не озаботился. Переехать — а дальше пусть литта сама как-нибудь, грузчиков никто не отменял, экипажи тоже...

Марина складывала вещи в чемоданы, и едва не мурлыкала. Она была уверена, у нее все отлично получится! Просто подождать надо немножечко! Совсем чуть-чуть.

Россия.

Евгений считал, что ему крупно повезло.

Он и второй раз сумел спрятаться в автобусе. А могли бы и заметить, и попытаться отловить. Но — пригород, склады, заводы, конечная остановка. Автобус стоял с открытыми дверцами минут пятнадцать, так что Евгений успел пролезть внутрь и опять занориться под задним сиденьем. Главное, чтобы остановку не пропустить.

Не пропустил.

Но теперь скрыться незамеченным не удалось, вылезать пришлось быстро, и люди его разглядели. Даже визг подняли бы, но енот рванул с места, как скаковая лошадь. Поди, догони! Теперь он особенно не прятался.

Знакомый дом.

Дерево.

Дупло.

И... Нина Ивановна?!

Вот она, стоит у ствола, ухмыляется.

— Спускайся, давай. Давно хотела с тобой поговорить, да при Соне никак. Она же не знает, кого пригрела, верно?

Евгений чуть головой вниз не навернулся.

Знает?! Соня — нет. А эта — да?!

— Давай, быстрее. Не так у нас много времени. Заодно и дверь тебе открыть помогу.

Евгений закивал и быстро сполз с дерева. Ему что — повезло еще раз?! Его... с ним как с человеком разговаривают?!

Это — ведьма?!

Нина Ивановна оглядела енота, преспокойно забрала у него из пасти ключи, и кивнула.

— Пошли. Я правильно понимаю, что ты — человек? Фыркни, если так?

— Виррр!

— Правильно. Не удивляйся. Вижу я кое-что. Сама особенно не могу ничего, а вот бабка у меня была сильная, порчу наводила, хомуты надевала... ты, небось, и не знаешь, что это такое?

Евгений промолчал.

Нет, не знает.

— Вот, и тебя вижу. Енота, а вокруг словно контур человека. Знаешь, я о таком только слышала, и то, бабка говорила, что это умерло. Оказывается, живы еще на земле нашей умельцы?

— Вирррр!

— Да уж понятно. Думаю, у тебя сейчас вопросов уйма?

— Виррр!

— Так сделаем. Завтра Сонька уйдет на работу, вот я к тебе и постучусь, понял?

— Виррр!

— Впустишь меня, там и поговорим. И не бойся, вреда не причиню. Но если Соньку или малявку обидишь, так и знай, пущу на воротник!

— Кррррр!

— И можешь не ругаться. Вон, ее муж, каким соловьем разливался, а каким гадом обернулся? И без всякого волшебства. А мы с Сонькиной бабкой дружили, я ей приглядеть за девкой обещала.

Нина Ивановна открыла дверь, и вручила еноту ключи.

— До завтра, енот.

— Кррррр!

Рамира

— Кладия Ю. Отт. Хммм, интересно?

Его величество отложил в сторону прошение.

Может, неделей раньше оно и вовсе бы ему на стол не попало, отфильтровалось еще на этапе канцелярии, но сейчас, когда его величество проявил интерес к роду Отт, чиновники тоже постарались. Держать ухо востро — это такое высокое придворное искусство.

Его величество прочел прошение разыскать Евгения Н. Отт, побарабанил пальцами по столу, подумал, приказал принести ему папки на нескольких Оттов, почитал — и нахмурился.

— Кажется, теперь я должен литте Яне, — вздохнул он, вызывая секретаря.

И принялся диктовать очередной указ.

— Довести до всех в роду... любая смена статуса невозможна без моего личного одобрения. Ишь ты, уже зашевелились, гады ползучие!

— Ваше величество?

— Пока у Марины В. Линдли не появится ребенок, пока не определится отцовство, приказать охранять поместье. Любая попытка втянуть ее в интриги клана будет мной расцениваться, как покушение на главу рода. Любая попытка воровства будет расследоваться по всей строгости закона.

— Да, ваше величество.

— Прошение в отдельную папку, пусть полежит. Надо посмотреть, что там за Кладия такая... пусть безопасники займутся.

— Да, ваше величество.

— Выполняй.

Секретарь отправился исполнять, а его величество сильно задумался. Ох и вовремя к нему пришла литта Яна. Явно под шумок кто-то хотел рыбку половить в мутной воде. Не этот ли кто-то и к исчезновению Евгения причастен?

Разбираться надо.

Задание он дал, пусть службы работают.

А что в эту минуту и литта Яна, и Кладия себя почувствовали чуточку полегче, да и Ревея вздохнула свободнее...

Такой вот побочный эффект.

Часть вины с них снята, а дальше будет видно.

Россия

Ночь Евгений провел, как на иголках. А когда с утра Соня забрала Марту и повела в детский садик, заметался по комнатам.

Ведьма!

Поможет? Напакостит? Но вроде она не ведьма? Или...

Нина Ивановна себя долго ждать не заставила, постучалась в дверь через полчаса.

Евгений впустил ее, и Нина Ивановна кивнула на кухню.

— Пошли туда. Ты грамоту-то знаешь?

— Крррр!

— Вот, сейчас и проверим.

Нина Ивановна положила на стол большой планшет, потыкала пальцами, выводя на экран клавиатуру.

— Тебя зовут-то как?

Евгений принялся осторожно тыкать пальцами в клавиатуру.

— Ев-ге-ни... Евгений, что ли? Женька?

— Вррррр!

— Понятно. Свою историю напечатать можешь? Или лучше мне спрашивать, а ты отвечать будешь?

Евгений предпочел второй вариант, и не прогадал. История-то самая обычная. Нина Ивановна задавала наводящие вопросы, Евгений утвердительно фыркал в нужных местах, картина стала ясна почти мгновенно. А что, дело-то житейское, раньше и не такое бывало!

— Значит, девку ты не портил. До тебя управились?

— Да.

— А ребенок точно есть?

— Да.

— И может он быть от тебя?

— Может. Я тут подумал, ведьмы же, они могут. Но может и от кого-то другого.

— А ДНК-тест не судьба была сделать? Его ж и беременным можно!

Ответом не-ведьме было искреннее удивление. Тест? Можно? Дурой Нина Ивановна не была, так что вцепилась в Евгения, и продолжила трясти дальше. И быстро выяснила, что енот-то не местный, а вовсе даже из другого мира.

— Вот этого нам еще не хватало!

— Я потом домой уйду. Если смогу.

— А получится?

— Меня должны искать. Но... непредсказуемо. Человек и енот не могут быть родственниками, по крови меня, наверное, не найдут, пока я в этом теле. Не знаю. И близкой родни у меня нет, ни детей, ни родителей, поиск по крови не получится.

Нина Ивановна побарабанила пальцами по столу.

— Понимаю, ты обратно перекинуться хочешь. Только я этого не смогу. Даже и не знаю, кто сможет.

— Можете узнать?

— Узнать-то я могу, только это не быстро. Сам понимаешь...

— Буду должен.

— Будешь... ты мне скажи, куда ты вчера ездил? Соня новости не смотрит?

— Нет.

— А вчера два склада сгорели. Да хорошо так полыхнуло, и никто не понимает, почему. Пока все сваливают на технику безопасности, но Кучеровым теперь весело придется. И штрафов на них будет, и товар возмещать, и на эту земельку кое-кто зубы точит, раньше-то не получалось у человека, а сейчас Сене денежка нужна будет, вот и откусят у него кусочек дела.

Евгений только порадовался за себя, и за Соню. Умный он! И рассчитал все правильно!

— Живи пока спокойно, постараюсь узнать хоть что. Я-то сама силушкой не одарена, получилось так, но и другие есть. Я только видеть могу, а они и делают.