9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4

— А ждет тебя, бриллиантовый, шестерка пик в казенном доме! И огребешь ты семь бубей на дальней дороге, даже трефу захватить не успеешь, как случится тебе неприятное известие, а потом смерть, али наоборот! Извиняй, карты старые, видно плохо. Может, в "дурачка"?

Дурачком Браунинг быть не пожелал и пригрозил, что доложит премьеру о низком качестве прогнозов и полном развале работы.

— Ладно, — проворчала Авалонна, — пойдем к ведущему специалисту.

В главном зале департамента было пустынно, хотя водяные настенные часы утверждали, что сейчас четыре часа вторника. И не просто утверждали, а яростно спорили с солнечными напольными часами, настаивавшими на половине пятого понедельника.

Под солнечными часами сидел старец в солнцезащитных очках и периодически вопил:

— Вижу! Вижу!

К старцу подскакивала ведьмочка в белоснежном рубище и поправляла очки. Видящий тут же затихал.

Четверо бородатых прорицателей висели под стеклянным потолком и сосредоточенно тыкали пальцем в небо. При попадании они, не отрывая пальца, свободной рукой записывали что-то на прибитых к стене мелованных папирусах.

— Рановато пришли, — пояснила Авалонна, — у нас рабочий день на закате начинается.

Браунинг отметил, что глава департамента, оказавшись среди подчиненных, преобразилась: исчезло бельмо на глазу, взбитые лохмы выстроились в официальное каре, рот заполнился новыми металлокерамическими зубами, залатанный домашний халат превратился в хрустящий от крахмала лабораторный, а засохший обрывок чертополоха на лацкане стал пластиковой карточкой "Доктор Ав. Гур".

Они подошли к невзрачной двери, которую отец Браунинг мог даже не заметить, если бы не устрашающего вида вывеска:

СЕКРЕТНЫЕ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ РАБОТЫ.ЕСЛИ ВАМ ДОРОГИ ЖИЗНЬ И СВОБОДА,ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ.ВЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ? СТРАННО, ОБЫЧНО ЭТО СРАБАТЫВАЕТ.

Авалонна поправила халат и произвела несколько мистических движений, которые завершила пинком в дверь. Браунинг увидел кабинет с большой розовой ширмой посередине. Вокруг ширмы дымились ароматические благовония.

— Я вас ждал, — произнес звучный голос из-за ширмы. — Прошу вас, следователь. Авалонну не приглашаю, все равно не войдет под предлогом срочного совещания.

— Вы входите, а я пошла, — сказала заведующая Департаментом Прогнозирования. — Терпеть не могу, когда подчиненные заранее знают, что я сделаю.

— Простите, а что вам мешает войти?

— Да не могу я, — поморщилась Авалонна. — Срочное совещание.

Браунинг вошел. Под ногами весь пол кабинета ведущего специалиста устилал толстый слой соломки.

— Часто падаете? — спросил сыщик.

— Нет, — ответили из-за ширмы. — Но я не могу пренебрегать вероятностью падения, которая на данный момент составляет 8,5%, понимаете?

— Предусмотрительно, — согласился Браунинг. — Я по поводу...

— Я знаю. Точнее, я предполагаю, но с очень высокой степенью достоверности. С вероятностью 92% вас интересует завтрашнее преступление. Еще пять процентов за то, что вы хотите услышать прогноз погоды на неделю. На вопросы о карьере, деньгах, личной жизни, причине и дате смерти остается всего три процента, то есть меньше одного процента на каждый из этих поводов...

Пока прорицатель излагал расклад поводов, сыщик прокрался вдоль стены, увешанной барометрами, термометрами, аптечками и огнетушителями, и заглянул за ширму.

Секретный правительственный работник оказался долговязым молодым человеком с унылым лицом. Он сидел в кресле на колесиках с зеркалами заднего вида и сосредоточенно водил небольшими комнатными вилами в ведерке с водой.

Если бы на месте отца Браунинга оказался Порри Гаттер (интересно, каким это образом?), он бы не только сразу узнал коллегу по исправительным работам в Бэби-сити, но и без труда объяснил причины его проницательности. Полгода, которые бывший аспирант Гудвин провел в детском саду для малолетних волшебников, наделили будущего ведущего специалиста Департамента Магического Прогнозирования нечеловеческой мудростью и прозорливостью.

За спиной предсказателя висел стенд с колдографиями чудесных карапузов из Бэби-сити. В центре находился большой портрет девочки с хитрющими глазами. Портрет сопровождался неровной подписью "Элли. Великая и Ужасная".

Стенд венчал плакат:

НЕ ПРОХОДИТЕ МИМО! ЭТО ОПАСНО! СРАЗУ УБЕГАЙТЕ!

— Гм, — сказал Браунинг.

— Ой, — сказал мудрый Гудвин, роняя вилы в ведерко.

— Ой? — переспросил Браунинг. — Вы не предполагали, что я загляну за ширму?

— На каждый чих не напредполагаешься, — буркнул предсказатель.

Косясь на Браунинга, он порылся в столе, вытащил какую-то бумажку и закричал:

— Ну конечно! Средняя вероятность заглядывания посетителя за полог 1,5%! Знаете, что такое 1,5%?

— Ну, это одна полуторная от ста... — начал следователь.

— Это статистическая погрешность! И вы что, хотите, чтобы я учитывал ее в повседневной жизни? Не дождетесь!

"Нервный какой, — подумал Браунинг, — видать, работа вредная".

— Простите за погрешность, — сказал он, — и давайте приступим к делу, которое интересует меня с вероятностью 92%. Вы выдали прогноз на преступление в кабинете премьер-министра с вероятностью сто целых ноль десятых процента. Откуда такая точность? Иначе говоря, с чего вы взяли?

— Мой гениальный метод прост, как все простое, — с достоинством произнес Гудвин. — Известно, что достоверность результатов традиционного гадания крайне мала. Даже предсказание простых событий, например, выйдет девушка замуж или нет, дает лишь 50%-ную точность. То есть или выйдет, или нет. Если же добавить в предсказание еще один параметр, скажем, будет ли при этом девушка счастлива, то мы получим четыре варианта будущего, а точность прогноза упадет до 25%.

Гудвин отпил из графина и помолчал, набрав в рот воды.

— Теперь предположим, — сказал он, сглотнув, — что прорицатель увидит в разводах кофейной гущи некое преступление, которое произойдет в такое-то время и в таком-то месте. Причем гуща будет очень качественной, а прорицатель — очень опытным. Но чему будет равняться вероятность того, что преступление действительно состоится в указанном месте в указанное время?

— Статистической погрешности? — предположил Браунинг.

— Вот вы просто так сказали, от балды, — обиженно сказал Гудвин, — а я ведь все просчитал, проанализировал и получил 1%. Один процент! То есть прогноз оправдается только в одном случае из ста! Можно так работать?!

Браунинг покачал головой.

— Вот вы головой качаете, — почему-то снова обиделся прорицатель, — а я пошел дальше. Берем книгу перемен и гадаем на то же преступление. Не выпало — всем спасибо, все свободны. Выпало — ага! Вероятность данного события увеличилась. Принимаем быстродействующее снотворное, быстро видим сон, просыпаемся, берем сонник, толкуем сон — сходится! Вероятность возросла еще больше. А когда семь методов гадания дают один и тот же результат, можем себя поздравить: в это время и в этом месте кого-то точно зарежут!

— Зарежут? — насторожился Браунинг.

— Или отравят. Вам не все равно?

— А почему именно семь методов?

— Тролль его знает! — радостно признался Гудвин. — Так получается. Да и число хорошее. А по поводу вашего дела — так я его проверил аж 14 способами. Так что не сомневайтесь, будет злодейство!

Ведущий специалист выскочил из-за стола, поскользнулся на соломке и упал. Чем окончательно убедил следователя в своей высокой квалификации.

Браунинг затосковал. Крыть нечем. Хотя очень хотелось. Но святой отец никогда бы не стал великим сыщиком, если бы не умел находить выход из безвыходных, безнадежных и бессмысленных ситуаций.

— Интересы следствия требуют... — Браунинг замялся. — Короче, я хочу знать, есть ли у меня шансы предотвратить преступление, которое я расследую?

— Неожиданно, — сказал прорицатель. — Отойдите-ка в сторонку...

И Гудвин превратился в натуральный ураган. Он варил кофе, выпучив глаза, проглатывал его и опрокидывал на блюдечки гущу, тасовал и сам себе сдавал карты, дышал благовониями, катал яблочки по тарелочкам, бросал монетки, лил воск в воду... Кончилось это тем, что прорицатель повалился на бок, с минуту похрапел, резко проснулся, глянул в сонник и засиял, как свеженачищенный сапог:

— Вероятность того, что отец Браунинг раскроет и предотвратит расследуемое им преступление составляет 100,0%. Поздравляю, пастор!

Сыщик поморгал.

— А что, прежнее предсказание уже недействительно?

— Предсказание пересмотру и возврату не подлежит. Сказано, будет злодейство в указанном месте с 15 до 16, значит, будет! Скажите еще спасибо, что только одно.

— Как такое может быть? — спросил Браунинг.

— Загадка, — довольно сказал Гудвин. — Вероятность разгадывания 50%.

Дик Гаттер и мужественное решение

В ночь на 28 мая Дик Гаттер, глава Департамента Суеверий и отец небезызвестного Порри Гаттера, долго и шумно ворочался.

Ворочаться он начал еще за ужином, чем сразу привлек внимание своей супруги Мэри Гаттер. Однако на все наводящие вопросы, теоретические предположения, испытующие взгляды и поднятые брови Дик только стискивал зубы и принимался ворочаться еще сильнее. В конце концов министр довертелся до того, что был оставлен без сладкого. Но ведь не мог же он доверить даже жене страшную тайну, которой поделился с ним сам премьер!

Или мог? Гаттер прислушался к топоту кукушки из часов с кукушкой, и понял, что мог, еще как мог! Потому что куда уж дальше терпеть-то? Дик повернулся к Мэри и сказал:

— Хорошо, я все расскажу.

— А? Что? — встрепенулась супруга, которая уже успела задремать.

— Все, — твердо повторил Гаттер-старший, — И чтобы ни одна живая душа. Впрочем, мертвая тоже. Твоя прабабушка и при жизни не умела держать язык за зубами...

— Ага, — Мэри внимательно закрыла глаза и причмокнула, показывая, что готова слушать.

— Сегодня меня вызвал сам Квадрит. Вызвал и говорит: "Так мол и так, Дик. Ты мне симпатичен как маг и как лучший начальник Департамента Суеверий. Ты, говорит, можешь занять мое место. Только, говорит, береги себя". И знаешь, Мери, посмотрел на меня так.

Дик продемонстрировал, как. С потолка посыпалась штукатурка.

— Я, конечно, говорю тактично: "Так мол и так, я еще вас переживу". А Квадрит чихнул и говорит: "Так мол и так, это государственная тайна, и все такое. Но тебе скажу: завтра во время круглого стола в моем кабинете произойдет преступление. Вероятность, говорит, сто процентов".

Мэри всхрапнула.

— Ты меня слушаешь? — забеспокоился Дик.

— Так мол и так, — пробормотала миссис Гаттер.

— Вот именно, — подтвердил мистер Гаттер. — Так он и сказал. А потом и говорит: "Так что, говорит, ты уж лучше завтра отгул возьми или больничный. А то ведь, сам понимаешь..." И глаза такие страшные сделал. А у квадритовского страха глаза знаешь какого размера?

Дик показал, какого. На Мэри это произвело такое впечатление, что она повернулась на левый бок.

— Я тоже испугался. Но виду не подал. Говорю: "Так мол и так, странно это все как-то". А он: "Спасибо, дружище. Иного ответа я и не ждал. Идите". И пожал мне руку.

Гаттер пожал воображаемую руку с такой силой, что та хрустнула.

— Вот я и думаю — идти или не идти? Слышишь, Мэри? Мэри?

Дик потряс супругу за плечо.

— Да иди ты, — посоветовала она.

— Ну что ж. Гингема уже большая. Порри уже... средний. А я... А что я? Двум смертям в одной воронке не бывать.

Гаттер-старший мужественно вздохнул. Все равно после того, как его любимый "Маджестик Юнайтед" продали за бесценок какому-то чукотскому шаману, он не ждал от жизни ничего хорошего. — Я бы не пошел, — объяснил он жене, — но эти газетчики наверняка все разнюхают, а потом целую историю раздуют. "Дик Гаттер испугался дешевых прорицателей!", "Мистер Гаттер! А прогноз погоды вас тоже пугает?", "Трусливый Гаттер"... А мне еще в премьеры баллотироваться. Как думаешь?

— Так мол и так, — ответила Мэри.

— Может, и так, — согласился Дик, подумал еще немного и оглушил себя ударной дозой заклинания Рота-отбой!

Отец Браунинг, две штуки, орел и решка

Казалось, весть о гарантированном предотвращении преступления должна приободрить Браунингов. На деле же известие их озадачило. Полночи сыщики прикидывали и так и этак, но все равно получалась какая-то ерунда. Если преступление точно удастся предотвратить, как же оно сможет произойти? А если оно точно произойдет, что же они смогут предотвратить?

Следователи предприняли несколько попыток мозгового штурма: с артиллерийской канонадой, кавалерийской атакой, засадой, подкопом, взятием пленных и даже отходом на заранее подготовленные позиции. Тщетно. Дело кончилось тем, что один из Браунингов достал трубку и принялся набивать ее табаком.

— Не знал, что я курю, — щелкнул четками Браунинг.

— Я многого о себе не знал, — чиркнул спичкой Браунинг.

Какое-то время сыщики смотрели на клубы дыма, которые неуклонно заворачивались в знак вопроса.

— Делать нечего, — наконец вздохнул один из Браунингов. — Идем на дело и действуем по обстановке. Будем надеяться, что в последний момент меня озарит.

— Или меня, — кивнул другой Браунинг.

Браунинг нахмурился, но возразить не смог. Оба экземпляра великого сыщика в равной степени обладали умом, проницательностью и прекрасными душевными качествами. Поэтому озарить с одинаковым успехом могло любого из сыщиков. Как бы это ни было досадно второму.

— Думаю, нам следует разделиться, — сказал Браунинг, отгоняя досаду. — Чтобы не смущать участников преступления. Основной Браунинг будет все время на виду, а запасной Браунинг спрячется за портьерой и появится в критический момент...

— А это идея!

— Еще какая! Внезапное появление спутает планы преступника...

— Да нет, я про "Момент", — перебил Браунинга Браунинг. — Если все кресла заранее намазать клеем "Момент"... — То в критический момент преступник не сможет сдвинуться с места...

— И не треснет премьер-министра кирпичом по башке! Ура!

— Или можно приклеить кирпич! Я отвлеку внимание, все отвернутся в сторону, преступник схватится за кирпич, вы выскочите из-за шторы...

— Я выскочу?

— А кто?

— А вы?

— Простите, коллега, но запасной Браунинг, то есть дубль — это вы.

— Вы уверены в этом?

— Безусловно! Ведь я отлично помню, как создал вас.

— Естественно! Ведь я при создании вложил в вас все свои воспоминания.

"Ну вот, — подумали Браунинги, — впервые у нас нет взаимопонимания. То ли еще будет..."

— Ладно, кинем монетку, — решил Браунинг с трубкой. — Орел.

— Решка, — отозвался Браунинг с четками. — Кидайте. Сыщик подкинул серебристую деревянную штуку, — и та повисла в воздухе, бешено вращаясь.

— Ай-яй-яй! — покачал головой пастор (или двойник). — Кажется, один из нас пытается смухлевать...

— ...но один из нас этого не допустит, — закончил дубль (или оригинал).