Волчица. Там, где дом

— Очень содержательный ответ. — Ехидно высказался Грейден. Что-то он резко пасмурнел. — Думаешь, я такой наивный, что поверю в это?

Не знаю, какой реакции он ждал от меня, но ведь я не соврала, и действительно, вышло так, что я случайно оказалась в это время в этом месте! И ведь никакая "кара" меня постигла, потому что я сказала правду. Придётся ему поверить.

Когда указал на это магу, он как-то разом подобрался. Что, не нравится, когда не прав? Или просто привык подозревать каждого вокруг и тыкать лицом в обвинения?

— Моя очередь! — Заявила я, пока не началась повторная волна вопросов. С него станется.

Грейден был хмур, сосредоточен и чем-то недоволен. Это я поняла, когда он искоса глянул на меня, поджав губы.

Мои запросы были гораздо прозаичнее. Меня интересовало всего несколько вопросов, и связаны они были с возможным желанием мага по-тихому прикопать меня под любым подходящим деревцем; нынешнее местонахождение и как отсюда наименее болезненно выбраться.

На вопрос о том, стоит ли мне опасаться за свою жизнь, если его что-то не устроит, мужчина тактично предупредил, что всё может быть. Не очень-то похоже на гарантию неприкосновенности.

Остальные вопросы не были произнесены вслух — мы прибыли.

Я не считала, сколько дворов мы проехали, прежде чем Грейден слез с телеги и начал стучать по хиленьким на вид воротам. Почему-то собаки по дороге нам не встретились. Странно. И настораживающе.

Следующие полчаса запомнились смутно — я была на пределе, и мир то тускнел, то всплывал яркими картинками. Всё, что более-менее внятно помню, это как нас впустили, накормили и даже позволили ночевать в доме, а не в сарае, как это принято у сельских.

А потом наступила тьма.

* * *

Грейден вымотался за последние недели. Он проклинал свою тягу к исследованиям всякий раз, когда лишался нормального отдыха и покоя. Жажда знаний всегда толкала его на действия, не всегда разумные и порой откровенно рискованные. Взять хотя бы историю с краской для волос, которая должна была по задумке двух юных друзей стать писком моды. Краска получилась... только, в виду неопытности и отсутствия на тот момент знаний по программированию алгоритмов, вкладываемых в предмет, не совсем такой, какую они хотели. В итоге Грейден на месяцы обзавёлся шевелюрой, которая меняла свой цвет при любом всплеске магии, направленном на хозяина. Со временем он, конечно, разобрался, но неудачный эксперимент к тому моменту разрушил жизненные планы амбициозного студента.

Грейдену очень повезло: им заинтересовалась могущественная организация во всей империи — орден Истины Неоспоримой. Это была и остаётся по сей день единственная организация, которая не подчинялась ни Совету Магов Дорианта, ни правителю. Независимый орден, чрезвычайно влиятельный и закрытый для посторонних, но имеющий такие ресурсы, что Совету впору бы позавидовать. Ходили не очень хорошие слухи, а репутация у отдельно взятых чародеев, находящихся под покровительством ордена, была откровенно дурной.

Молодому магу, выпускнику столичной Магической Академии, было абсолютно безразлично, что говорят об Истине Неоспоримой. Больше всего его интересовали исследования. А у ордена, опять же по слухам, имелась огромная коллекция старых, практически утерянных знаний о магии. Вдобавок при ордене существовал Институт Практических Исследований, где изучали и разрабатывали новые витки магического искусства. Немного удачи, и Грейден получил доступ в святая святых — в Институт. Более того, орден похлопотал над тем, чтобы ему, как перспективному учёному, присвоили звание магистра пятой степени — в лабораториях не было ни одного мага без звания.

Прошло три года, а Грейден всё ещё не продвинулся в своих изысканиях. Ему хотелось получить возможность изучить древние фолианты с устаревшими и забытыми заклинаниями, которыми обладал орден. Но для этого следовало получить членство, а его не раздают направо и налево. Требовалось привлечь к себе внимание покровителей. А значит, необходимо какое-то революционное открытие.

Грей увлёкся изучением нежити. Не сказать, чтобы он разбирался в ней — для борьбы с ней всё-таки нужны способности к некромантии, семь лет обучения и три года практики под руководством опытного коллеги. Но Грейден был упрям и амбициозен. Конкуренцию некромантам он вряд ли мог составить — профиль не тот, — да и не старался. Просто занимался изучением сопротивляемости некоторых видов магии, их активности и причин для восстания из собственных могил. На этой ниве колдуну слава не светила: всеми этими вопросами занимались коллеги, специализирующиеся на упокоении мёртвой материи, и успехов достигли несравненно больших, чем учёный, пусть и занимающийся тщательнейшим исследованием.

Месяцами напролёт Грейден колесил по окрестностям, по которым разгуливали мертвецы, отлавливая тех для экспериментов. Маг и сам не знал, что ищет, но точно знал: он это сразу поймёт. К сожалению, за последние недели ему не попалось ничего необычного, да и стоящих мыслей не появилось. Мужчина устал. Мечта попасть в хранилище Истины Неоспоримой стала казаться недостижимой. Мертвяков, которым не посчастливилось попасться на глаза колдуну, безжалостно отправлял на тот свет уже окончательно при помощи убойного заклинания, не желая мелочиться — так сильно задевала неудача.

Когда совершенно неожиданно из кустов вывалилось нечто, маг был готов попотчевать очередной труп заклинанием. Он уже держал его наготове, но что-то остановило в последний момент. В темноте, как и все дневные существа, Грей почти не видел. Маленький бонус ему достался от предка, чья кровь повлияла на восприятие мира как сознанием, так и органами чувств. Кем был тот таинственный предок, мужчина не знал. То ли родители сами не догадывались об этом, то ли очень умело скрывали от сына правду. Факт в том, что знакомые оборотни утверждали, что человеческого запаха в маге почти не ощущается. У Грейдена была от природы отличная интуиция, о наличии которой мужчина догадывался в моменты, когда действовал, не полагаясь на разум, по наитию.

Первое, что не дало чародею испепелить неожиданного гостя — походка. Она отличалась от корявых шагов и пошатываний. Приглядевшись внимательнее, Грейден разглядел неясный силуэт. Цельный, без изломанных под неправильным углом конечностей. Неужто кто-то живой пожаловал? — удивился мужчина. В этих краях местные жители по одиночке не разгуливают, да и безоружными не ходят — вдруг наткнутся на умертвие медведя, а тот кинется на чужаков? В отличие от живого медведя, умертвию нечего бояться — оно уже умерло, боли не почувствует, разве что особо догадливые смогут воспламенить косточки и остатки внутренностей или шерсти.

Заклинание усиления позволило магу удостовериться в том, что это человек. Молодая женщина. Только когда они тронулись в путь, Грейден понял, что немного ошибся с определением — он подобрал оборотня. Так сильно ему не везло уже давно. Почему-то все встречи с представителями высшего класса нечисти, к коим в Дорианте причисляли оборотней, заканчивались разборками, как пьяными, так и на трезвую голову. Не ладились с ними отношения. Наверное, дело было в том, что все самцы вели себя слишком самоуверенно, слишком напористо, слишком... У них всего было слишком: даже внешность была слишком мужественной и притягательной. На их фоне обычные мужчины, не обладающие поголовно сексуальной животной энергетикой, просто терялись, становились фоном, серой массой, выгодно оттеняя альфа-самцов.

Грей, будучи не менее наглым, упрямым и уверенным в собственном превосходстве и привлекательности, не мог смириться с доминированием оборотней. Отсюда и конфликты — делили территорию.

Последний раз конфликт с оборотнями удалось чудом избежать, но неприятный осадок остался. Возможно, эти ребята подослали свою самочку, чтобы та соблазнила его и у них появился повод расквитаться с выскочкой. Только проблема состояла в том, что "самочка" не обладала животной притягательностью, как многие представительницы своего народа. Да и вообще вела себя как человек: словно также слепа в темноте и ограничена в собственных возможностях. Вид у неё был помятый, будто неделю провела на природе, проходя курс выживания. Такой, кстати говоря, был обязателен для всех магов-практиков, которые должны были работать непосредственно на выездах. Так что Грей прекрасно помнил, как он сам и его товарищи выглядели в студенческие годы во время практики: мятая одежда, голодные глаза, резкие движения, ежесекундная готовность встретить мифического врага. Рядом с их лагерем так однажды выскочил глупый заяц, которого нашпиговали самыми разнообразными заклинаниями — реакция голодных студентов просто поражала преподавателей. Знали бы они, сколько рецептов блюд из заячьего мяса вспомнили их подопечные в те мгновения, подавились бы слюной...

Разговор с Риатой всколыхнул в глубине души Грейдена какое-то смутное чувство. В заявление, что она не имеет вторую ипостась, маг не поверил. Грей не знал и даже не слышал ни об одном оборотне, у которого бы не было своего зверя. Это был бред. Или наглая ложь, призванная усыпить бдительность. Проверить предположения можно было до смешного просто — клятвопожатием. Однако, как оказалось, Риата об этом способе даже не слышала. Либо она фантастически правдоподобно играет в дурочку, либо выросла в Тамранских горах. Вроде бы Грейден слышал, что в Тамранском горном поясе, что отделяет на севере Дориант от Эльминии, проживают оборотни. Правда, какой это вид, неизвестно точно — они не показывались на глаза не один десяток лет, скрываясь от любопытных. Предположительно, барсы. Возможно, вымерли уже, только этого не узнать — очень уж хорошо им удаётся маскироваться.

Грей не успел выяснить всё, что хотел. Его особенно заинтересовало происхождение этой странной особы и слова об отсутствии звериной половины. Жажда добраться до истины подняла свою голову, и душа учёного загорелось новой идеей. Кажется, колдун нашёл то, что искал последние месяцы.

Глава 12

Риата:

Отвратительно.

Это первое, что пришло мне на ум, стоило проснуться. В голову тут же пришла мысль: это не первое такое утро.

Моё самочувствие было отвратительным: жутко болели ноги, руки и остальные мышцы, да и тяжёлая голова, отказывающаяся соображать, радости не добавляла. Во рту пересохло, будто я блуждала долгое время по пустыне. Воды!

Боги, за что мне эти "чудесные" ощущения, подозрительно похожие на жуткое похмелье? Или я вчера действительно пила? Вроде нет. Может, подлили чего, пока не видела? А что, всё может быть — кто знает, что на уме у этих... на ум пришло не самое культурное описание моих родственничков.

Когда рядом хлопнула дверь, я чуть не свалилась — настолько неожиданно громким оказался звук.

— Проснулась-таки. — Констатировал отдалённо знакомый голос. Голос, кстати, принадлежал мужчине. И, судя по интонации, он был недоволен.

Я вчера что-то натворила? Почему тогда не помню ничего... эм... выдающегося? Неужто действительно напилась?

Ладно, если и вытворила чего, всё равно придётся отвечать за это.

Печально вздохнув от пульсирующей боли в голове, обратила свой взор на вошедшего.

Тут и случилось узнавание.

Мужчина был хорош: статный, немногим выше меня, черноглазый, с горбинкой на носу (ломали?). Взгляд прямой, слегка ироничный. Иссиня-чёрные волосы спускаются ниже плеч. Одет в чёрные штаны из плотной ткани и свободную рубаху тёмно-синего, почти чёрного цвета, на ногах лёгкие сапоги в тон одежде. Выглядел мужчина немного небрежно, но это лишь добавляло ему обаяния, компенсировавшее грубые черты лица. Вот всё в нём, казалось, привлекало (наверное, просто брюнеты мой типаж), однако две вещи настораживали.

Первая: от мужчины странно пахло. Вроде человеком, но совсем немного. Незнакомый запах, заставляющий внимательнее к нему приглядеться.

Вторая вещь — волосы. Этот его "иссиня"-чёрный цвет... какой-то ненатуральный. Более того, естественный блеск у волос иссиня-чёрного цвета распределён равномерно по всей длине, а не... размазан пятнами, как у Грейдена.

— Грейден, — повторила вслух имя мага, дабы воспоминания о вчерашнем знакомстве не улетучились. — Мы... я вчера пила? — Практически прокаркала, ощущая в горле многолетнюю засуху.

Мужчина хмыкнул.

— Думаю, повторять, что я предупреждал, что больше двух стаканов сосновки без привычки пить нельзя, не стоит.

— Сосновки? — непонимающе спросила я.

— Это местная наливка. — Махнул рукой маг. — Название так себе, да и делается она не из коры и шишек, но зато какого качества. — С видом знатока заключил Грейден. Чтобы разбираться в выпивке, нужно иметь не малый опыт её употребления... Мой "спаситель" в душе алкоголик? — С непривычки сносит крышу после двух стаканов.

Видимо, да.

— И сколько я выпила?

— Не допила третий. — После недолгих раздумий ответил Грейден.

У меня только глаза на лоб полезли. Это ж насколько крепкая местная наливка, что меня так развезло после двух с лишним стаканов?

— Моё похмелье на твоей совести. — Простонала я, в данный момент искренне ненавидя мага.

— Не хочу тебя огорчать, — ухмыльнулся мужчина, — но она проявляет себя только в те моменты, когда я действительно виноват.

Возмущённое пыхтение лишь придало больше веселья улыбочке, которая расползлась на лице Грейдена.

— Я же не знала, что она такая крепкая! — попыталась воззвать к отсутствующей в данной момент совести мага.

— Знаешь, как говорят? Незнание закона не освобождает от ответственности. — Парировал он.

Я обиженно фыркнула. Видимо, всех жителей Дорианта связывает одно качество: любовь к пакостям. А как иначе назвать это? Что мои "любимые" родственнички, что этот... Ведь мог бы настоять... А, ладно, сама виновата. Голова на плечах-то есть.

Тяжело вздохнув, поинтересовалась, который час и зачем пришёл маг.

— Полдень миновал два часа назад. Потому и зашёл: проверить, не протянула ли ноги.

— Когда пьёшь высокоградусный напиток на голодный желудок, такой эффект вполне ожидаем.

Что-то неуловимо изменилось в маге. Кстати, он не выглядел таким "убитым", как вчера. Может, виной такого впечатления послужила темнота и искусственное освещение шарика, что создал Грейден. Хотя белки глаз были красноватыми, как это бывает, когда несколько суток подряд не спишь, или спишь ровно столько, чтобы хватило продержаться на ногах.

— Что? — недоумевала я от реакции мужчины. — Неужели сам не знаешь, что пьянеешь в разы сильнее, когда хлещешь алкоголь, ничего не поев?

— Знаю. — Раздражённо ответил он. Ну что на этот раз ему не понравилось?

— Тогда чему удивляешься? — хмыкнула я, совсем не понимая этого странного... почти человека.

— Ты что же, совсем не ела вчера?

— Не до этого, знаешь ли, было. — Хмыкнула, вспомнив, свои блуждания по лабиринту, а потом и лесу. А ведь я так и знаю, сколько провела там, прежде чем нашла выход. — Да и в том лесу как-то дичи особо не попадалось. — Тут я слукавила. Попадалась. Но отчего-то её было мало, меньше, чем должно быть.