— Снарры — хищники. Охотятся стаями. Оглушают жертву ментальным ударом, а затем поедают ее еще живой. И хотя внешне они чем-то напоминают алано , умиляться их внешности не стоит...

— Я смогу, Макс! — перебила меня Фролова, решительно вытащила из ножен новенький супермодный Ka-Bar Short Black Tanto и опустилась рядом со мной на одно колено.

Нож был так себе. То есть, форма его лезвия должна была обеспечивать неплохую пробивную способность, а качество исполнения — долговечность. Но коротковатая рукоять ограничивала количество доступных хватов, толком не выраженная гарда могла ободрать кожу на указательном пальце, а геометрия клинка и его малый вес существенно сужали область применения. Впрочем, убивать им было можно, поэтому я на время забрал его у хозяйки и прочел лекцию о хватах, двенадцати тренировочных секторах и тому подобной ерунде. Потом сместился в сторону, дождался, пока девушка займет правильное положение относительно тушки снарра и приказал:

— Бей!!!

Ударила. Не задумавшись ни на мгновение. А когда тело хищника задергалось в предсмертной агонии, рефлекторно отшатнулась.

— Выдерни из раны клинок и ударь еще раз! — потребовал я, заметив, что ручки у нее слегка задрожали.

Послушалась. Правда, прежде, чем вернуться к снарру, вытерла рукавом капельки пота, выступившие на лбу и верхней губе.

— Для начала неплохо... — поднимаясь на ноги, буркнул я, снял с правого плеча моток тонкого шнура и кинул его Толяну: — Пока мы добиваем остальных, повесь эту тушку на какое-нибудь дерево на высоте своей груди. По возможности, за шею. При этом веревку кромсать не надо...

...Чего-чего, а упрямства у Ольги оказалось выше крыши: если первых две тушки подранков она резала, борясь с тошнотой и через 'не могу', то начиная с третьего заставила себя абстрагироваться и начала думать не о том, что делает, а о технике выполнения ударов. Мысленно порадовавшись этому факту, я еще чуть-чуть расширил границы ее представлений о 'можно и нельзя', а затем поволок ее к 'груше'.

Пока шли, коротко рассказал об ударах и подрезах, а затем, остановившись, объяснил, чем отличается подрез от обычного пореза. Естественно, не голословно, а на конкретных примерах, использовав в качестве манекена ее правую руку. Благодаря занятиям карате и неплохому знанию анатомии общий принцип таких атак она схватила сразу. И понимающе кивнула:

— Ну да, если ты перережешь мне сухожилие на запястье, то я выпущу оружие, бицепс — не смогу согнуть руку, мышцы бедра — нормально стоять...

— А если отрежу пальцы, то тебе придется обходиться без маникюра... — пошутил я и, наконец, подвел ее к тушке: — Кстати, подрезы только кажутся менее эффективными, чем колющие удары. На самом деле, при правильной технике удара вроде бы легкое и лишенное силы движение способно наворотить таких делов, что мама не горюй...

Показал. Сначала сняв 'филе' с передней лапы снарра, а затем располосовав ему шею до позвоночника.

При виде новой 'пасти', появившейся у зверька, Толяна слегка замутило. А госпожа Фролова, уже переключившаяся в режим семинара, лишь упрямо набычилась и вопросительно уставилась на меня:

— И что я должна отработать?

Глава 18. Ольга Фролова.

...В том, что иллемарский маг Жизни первой ступени в разы круче любого земного экстрасенса, Фролова убедилась уже через четыре часа после нападения снарров: когда Тарбак закончил медитировать и сообщил, что готов идти дальше, его раны затянулись тоненькой розовой кожицей. Кстати, самолечение далось ему не без труда — щеки ап-Куерреса, и без того не особенно пухлые, основательно впали, нос заострился, а под глазами появились иссиня-черные круги.

Такая невероятная скорость регенерации поразила Ольгу настолько сильно, что ей вдруг страшно захотелось пройти путь классической попаданки. То есть, найти в себе пресловутую 'искру', с легкостью поступить в самую крутую академию магии Девяти Миров, а через какое-то время выйти из ее стен без пяти минут архимагом. Правда, обдумать свои дальнейшие шаги она не успела, так как в это время Вересаев помянул закон сохранения энергии и отправил мага к импровизированному столу номер два. Накрытому в пятидесяти метрах от первого.

Две здоровенные рыбины, запеченные в глине, ап-Куеррес спорол за считанные минуты. А когда проглотил последний кусок и обсосал кости, обвел землян осоловевшим взглядом и виновато вздохнул:

— Простите, я ел, как шевлар ...

— Голод — не тетка, просто так не уговоришь! — ляпнул Максим на илли-ти. Потом посмотрел Ольгу и добавил уже по-русски: — Адын малэнкы кафкасски пашутилка!

— Шути, я только 'за'... — улыбнулась девушка.

— 'За' — это не твоя партия! — менторским тоном отметил он, а когда Коростелев заржал, 'опустил' и его: — И не наша: мы с тобой хронически 'под'. Под РЮКЗАКАМИ...

Шутка получилась грустной. Даже очень: пока ап-Куеррес медитировал, Ольга отрабатывала удары в пятый и шестой сектор , а Максим ловил рыбу, Толян перераспределял груз. То есть, максимально облегчал рюкзак Тарбака и утяжелял свой и Вересаевский. В результате его трудов они стали выглядеть настолько большими и тяжелыми, что к ним было страшно даже подступиться.

— Что ж, значит, буду считать себя десантником ... — угрюмо буркнул Коростелев и, не дожидаясь команды, взвалил на себя неподъемный груз...

...Выйдя с места вынужденной дневки, группа поплелась вверх по течению со скоростью бешеной черепахи. Шли не по воде, а по берегу. Крайне неторопливо. И держали темп по самому слабому.

Самый слабый — Тарбак ап-Куеррес, получивший приказ беречь силы и никуда не торопиться — их действительно берег. Поэтому обходил опасные растения, тыкал пальцем в каждое ядовитое насекомое и показывал укрытия древесных змей. А вот на целебные травки и грибы реагировать перестал. Напрочь. Хотя еще утром был готов нестись хрен знает куда, чтобы аккуратнейшим образом срезать тонюсенькую былинку или с невероятным тщанием выкопать заморенный корешок!

Первые час-полтора, пока на их пути попадались сравнительно недорогие экземпляры местной флоры, Фролова списывала такую инертность мага на последствия ранения. Но когда ап-Куеррес равнодушно прошел мимо черного ларвика , один листик которого, по его собственным словам, стоил просто несусветных денег, она вышла в эфир и поинтересовалась у Вересаева, не знает ли он, чем вызван такой нездоровый пофигизм.

Макс не знал. Но тоже заинтересовался, поэтому перешел на илли-ти и задал этот же вопрос виновнику безобразия. Маг остановился, повернулся к землянам, прижал пальцем тангенту гарнитуры и задал встречный вопрос:

— Сколько снарров атаковало Толлиайна и Оллию?

— Двадцать семь. — ответила Ольга.

— А меня?

— Шесть.

— К вам бежало намного больше, но, судя по расположению тел, умирать и те и другие начали приблизительно в одно и то же время. Значит, кто-то из вас начал стрелять в тех снарров, которые неслись ко мне, сразу же, как пришел в себя!

— Ты был безоружен... — пожала плечами Фролова. — А еще лежал и не шевелился...

— Чем сильнее дар, тем болезненнее мента-... — начал было ап-Куеррес, но прервался на полуслове и изумленно уставился на девушку: — По ним стреляла ты?!

— Ну да...

Маг качнулся вперед, вспомнил, что обещал не подходить к Толяну и Ольге ближе, чем на восемьдесят локтей, и практически упал на одно колено. Но, не успев толком утвердиться в этом положении, как-то уж очень нервно вскочил на ноги и растерянно поскреб ногтями подбородок.

— Скажи, что ты больше не будешь! — крайне серьезным тоном потребовал Вересаев. — А то он сейчас повесится!

— Тебе смешно, а парня плющит... — притворно вздохнула девушка, а затем снова перешла на илли-ти: — Не принимай близко к сердцу, в жизни бывает и не такое. Лучше скажи, почему ты травку не собираешь?!

Ап-Куеррес поморщился, но на вопрос все-таки ответил:

— Я просто поверил...

— Во что?

— В то, что получу обещанные десять золотых...

...Толян сломался в двенадцать сорок дня. Причем как-то сразу: за несколько минут до этого он первым заметил сливающееся с листвой оперение местного 'глухаря', а затем вдруг сбросил с плеч рюкзак, рухнул на землю и, раскинув в стороны руки и ноги, хрипло сообщил, что сдох.

Мгновенно развернувшись на месте и вглядевшись в лицо телохранителя, Ольга сразу же схватилась за тангенту и... услышала совершенно спокойный голос Вересаева:

— Вижу. Понял. Сейчас подойду...

— Макс, он на грани обморока! — затараторила она, увидев, что лицо Коростелева стремительно бледнеет, а на лбу и крыльях носа выступили капельки пота. И, не дожидаясь ответа, подскочила к отъезжающему парню, вцепилась в его ботинки и подняла тяжеленные ножищи на уровень своего живота.

— Ольга-аль-санна, не надо, надорветесь... — еле слышно попросил Толян и попытался высвободить ногу.

— Лежи и не дергайся!!! — рявкнул подбегающий Максим, тут же потянулся губами к трубке, закрепленной на плече , набрал в рот воды и обрызгал ею лицо Коростелева.

Тот еле заметно вздрогнул и, не открывая глаз, невнятно пробормотал:

— Все, я в норме... Сейчас чуток отдохну и встану...

— А че, клей нюхать не будем?! — удивился Вересаев, затем покосился на обалдевшую Ольгу и ухмыльнулся: — Ну, в смысле, нашатырь...

Парень слабо улыбнулся:

— Ты бы еще портянки понюхать предложил!

— Ты ж мне не враг!

— Болтуны! — увидев, что к Толяну возвращается цвет лица, облегченно выдохнула Ольга и... наехала на Вересаева: — Ну, и нахрена было так гнать? Неужели ты не видел, что ему тяжело?!

Максим тут же посерьезнел:

— Ветер поменялся...

Девушка тут же вскинула голову к небу, не увидела ни одного облачка, но все-таки нахмурилась:

— Думаешь, погода ухудшится?

— Почти уверен...

...Несмотря на дурные предчувствия, гнать оклемавшегося Толяна дальше Максим не стал: оставил его охранять рюкзаки и ап-Куерреса, а сам на пару с Ольгой отправился искать место для ночлега. Пока поднимались от реки к опушке, тишину особо не соблюдал — перечислил девушке пяток признаков скорого ухудшения погоды и показал несколько свежих кучек земли, появившихся возле крошечных норок. Зато стоило им пересечь границу леса, как он приложил палец к губам, жестом приказал 'делай, как я', и бесшумно, как призрак, заскользил между деревьями. Нарочито медленно. Так, чтобы она видела, как он ставит ноги, как переносит вес тела с одной на другую и как ведет корпус.

Повторять за ним оказалось чертовски интересно. И, хотя двигаться так же плавно и тихо, как это делал Вересаев, у Фроловой не получалось, ощущение того, что она начинает что-то понимать, становилось все сильнее и сильнее.

Небольшой склон, заросший низкорослыми и какими-то перекрученными деревьями, пересекли по диагонали, постепенно забирая вверх. Крошечную полянку, заставленную чем-то, похожим на земные муравейники, обошли по кругу, так как вовремя влезли в инфоблок и поняли, что их обитатели весьма агрессивны и ядовиты. Затем поднялись на невысокий холм по давно вросшей в землю морене , прошли вдоль густого кустарника, покрытого россыпью угольно-черных ягод эссар, и... чуть было не наткнулись на дрыхнущего керрата.

Судя по относительно скромным размерам и отсутствию 'взрослых' черных 'чулок' на лапах, зверю, чем-то похожему на помесь коалы и бурого медведя, было меньше года. Смешные уши а-ля Чебурашка, измазанная соком эссар улыбающаяся пасть и близко посаженные малюсенькие глазки придавали ему настолько забавный вид, что Ольга не удержалась, вытянула из кармана айфон и умоляюще посмотрела на Вересаева.

Максим слегка напрягся, но упираться не стал. Только поднял перед собой руку, мелко-мелко ею потряс, а когда Фролова жестами объяснила, что ее телефон и так в беззвучном режиме, на всякий случай вскинул винтовку к плечу.

Пока девушка изображала папарацци, 'несмышленыш', размерами лишь чуть-чуть не дотягивающий до взрослого гризли, ни разу не пошевелился. А когда Ольга убрала телефон обратно в карман, несколько раз дернул задней лапой так, как будто собирался почесаться, и жалобно засопел.

'Уходим...' 'Осторожно...' 'Туда...' — жестами приказал Макс и первым двинулся в указанном направлении.

За следующие минут сорок пять они нарезали дуги вокруг места отдыха керрата. Правда, в основном с подветренной стороны и на весьма почтительном расстоянии. Нашли несколько троп, натоптанных хозяином леса, пару временных лежек, водопой... а затем зачем-то перебрались через небольшую речку, практически бегом взлетели на соседний отрог и остановились на самой обычной полянке, расположенной чуть ниже вершины.

'Ночевать будем тут?' — жестами поинтересовалась Фролова, когда поняла, что идти дальше Максим не собирается.

— Можешь спрашивать вслух... — предложил снайпер. — А то у тебя скопилось столько вопросов, что тебя сейчас разорвет от любопытства!

— Объясни, почему ты выбрал именно это место?! — пропустив мимо ушей язвительное замечание, затараторила Ольга. — Ведь отсюда до лежек керрата не больше двухсот метров!

— Ага, мы находимся в самом центре его охотничьих угодий...

— Ма-акс, я хочу понять твою логику!

— Фразу 'чем дальше в лес, тем толще партизаны' слышала?

— Ага!

— Так вот, мы довольно далеко от обжитых мест. Соответственно, партизаны тут ходят косяками...

— Ты имеешь в виду снарров? — уточнила Фролова.

— И их тоже... — кивнул снайпер и продолжил объяснения. — Большинство местных хищников охотится ночью, поэтому устраиваться на ночлег абы где, как говорят в армии, чревато боком...

— Да, но керрат, хоть и молодой — тоже далеко не хомячок!

— Ты заметила на нем хотя бы один шрам?

— Н-нет...

— О чем это, по-твоему, говорит?

— Думаешь, он пацифист?! — сделав круглые глаза, спросила девушка.

— Неа. И даже не вегетарианец!

— А хто?!

— Местный босс. Который очень не любит левые движения на своей территории...

— Ма-акс, а можно по-русски?

— У нашего гостеприимного хозяина тут соперников нет. Значит, если с ним договориться, то всякой мелочи вроде снарров можно не бояться. Как минимум сутки...

— Ты издеваешься?

Вересаев сделал честные глаза:

— С чего ты взяла? Договориться можно по-разному — по-хорошему или... по-плохому...

— Ты что, собираешься его завалить?!

— Ага, подумываю...

— А мне с тобой можно?!

Глава 19. Максим Вересаев.

...Практическое занятие по теме 'скрытный выход разведгруппы в заданный район' госпожа Фролова отработала на твердую 'четверку': соблюдала абсолютную звуковую дисциплину, двигалась в темпе и без резких движений, очень неплохо контролировала свой сектор ответственности и вовремя реагировала на жесты. Не менее хорошо она справилась и с выбором позиции для стрельбы — проигнорировав пару 'уютных' пригорков, покрытых густой травой и расположенных в непосредственной близости от спящего керрата, она по-пластунски заползла в бурелом метрах в ста пятидесяти от него и залегла в небольшой ямке под здоровенным выворотнем.