Три дороги во Тьму. Постижение

Войдя в библиотеку, Матфей обратил внимание на метнувшегося в сторону монашка в драной рясе. Чем-то тот показался знакомым. Он махнул рукой, и стража тут же притащила несчастного пред грозные начальственные очи. Матфей присмотрелся и радостно улыбнулся, узнав старого друга, которого не видел лет двадцать. По его приказу их оставили наедине, и брат Марк, уже считавший себя мертвым, вдруг с изумлением узнал Матфея, с которым в юности не раз обсуждал вещи, считавшиеся ересью по умолчанию. Бунтарь Матфей — всемогущий глава Чистых?! Это показалось Марку невозможным, но было так. И его старый друг не изменился, он так же, как и раньше, пытался найти истину.

Матфей предложил ссыльному еретику стать своим личным секретарем и вместе делать большое дело. Через неделю брат Марк был рукоположен и стал отцом Марком, главой личной канцелярии архиепископа, перед ним начали заискивать епископы и архиепископы, пытаясь всучить взятки, о которых Марк со смехом рассказывал старому другу. А тот велел принимать и строить из себя продажного. Это было неприятно, но дело, которому они служили, затмевало собой все. Марк вытащил из тюрем и ссылок всех, кто мыслил нетрадиционно, и впрягся в работу, не давая себе ни минуты роздыха. Матфей, наконец, нашел себе такого секретаря, который и был ему нужен.

Архиепископ тряхнул головой, избавляясь от воспоминаний, прищурился и снова посмотрел на Итана — тот положил на стол перед собой официального вида бумагу. Скорее всего, это именно то, о чем он подумал. Да, если Матфей действительно должен стать первосвященником, ничем иным эта бумага оказаться не может.

— Тебе, твое преосвященство, — продолжил тем временем брат Итан, — придется взять за глотку всех остальных архиепископов. Как это сделать, ты знаешь лучше меня.

— Постараюсь.

— Да, вот бумага о назначении тебя архиепископом Фалинградским, — криво усмехнулся инквизитор. — Нелегко было ее добыть, но добыли, тем не менее.

Действительно, кандидатуру на эту должность должны были утвердить большинством голосов остальные архиепископы Святого Синода, приказа первосвященника, как в других случаях, недостаточно. Архиепископ Фалинградский издавна считался неофициальным "наследником престола".

— Видел бы ты это голосование, прелесть просто, — мечтательно прищурился Итан. — Белые от ужаса господа архиепископы за столом затравленно смотрят друг на друга, каждому положил руку на плечо кто-нибудь из Ищущих. То один, то другой воздух портит от ужаса. Ох, и вонь там стояла!..

Матфей представил это и не смог удержаться от улыбки.

— Но ты все-таки подумай о способе давления на архиепископов, ведь во время выборов первосвященника голосование анонимно, — продолжил Итан. — Мы не имеем права допустить ошибки.

— Думаю, справлюсь. У каждого из этих подонков рыльце в пушку. Но будет непросто.

Два волка понимающе ухмыльнулись друг другу. Затем инквизитор резко стал серьезным и очень внимательно посмотрел другу прямо в глаза. В этом взгляде читался какой-то вопрос, и Матфей насторожился. Итан в чем-то изменился, и изменился сильно, перед ним явно встала какая-то серьезная моральная проблема.

— Знаешь, дружище, — сказал тот через некоторое время. — Сейчас я скажу тебе кое-что, что по всем канонам считается ересью. Большинство тут же натравило бы на меня твоих костоломов...

— Ну, я все-таки чем-то отличаюсь от большинства.

— Я это знаю, поэтому и рискую говорить с тобой о таких вещах. Хотя перед тем расскажу, как я пришел к этим странным мыслям. Ты ведь знаешь, что нам очень мешают работать люди из Конторы? Имперской службы безопасности.

— Знаю, — скривился Матфей. — Хорошо работают, сволочи... Жаль, не на нас. С этим можно что-то сделать?

— Можно, — усмехнулся Итан. — И сделано. Уже в течение двух недель они не только не мешают, но и изо всех сил помогают. Передают новую информацию и согласовывают с нами любые действия по поискам Стиора.

— Как ты сумел этого добиться?! — расширились зеленые глаза архиепископа.

— С год назад я, будучи в полном отчаянии, передал через известного мне резидента Конторы личное письмо для Вихря, написанное на дзенн-анн. В нем объяснял с чем именно мы сейчас боремся и просил хоть в этом не мешать, пытался доказать, что помешать Ушедшему — и в их интересах. Глупо, конечно, но...

— И?..

— Полтора месяца назад, в Кване, на меня вышел не кто иной как начальник департамента внешней разведки Конторы.

— Навр Стобер?! — изумился Матфей.

— Он самый, — кивнул инквизитор. — Позволил себя арестовать, рассказывая легенду о нашем маге, мы не могли не заинтересоваться. Его прислал Вихрь, не доверив контакта никому рангом ниже. Шеф Конторы проверил наши данные и понял, что я прав. Кроме того, накопал еще многое, нам неизвестное. Возвращения Ушедшего ему хочется не больше нашего. Чтобы остановить это, он готов забыть о разногласиях и сотрудничать. Правда, только в этом деле.

— Ты думаешь, он искренен? — глаза архиепископа походили на два буравчика.

— Думаю, да. Империи тоже есть что терять, им совсем не нужна кровавая баня, которую устроит Ушедший по возвращении. А он ее устроит обязательно, это Вихрь выяснил со стопроцентной уверенностью. У них сохранились древние архивы дзенн, из которых лично Вихрь не вылезал полгода. Он еще многое там накопал и кое-чем поделился.

— Чем именно?

— Удалось точно установить, что попавшийся в свое время в руки брата Вячеслава маг был именно вторым хранителем. Помнишь рассказ его святейшества?

— Да, — кивнул Матфей. — Но возникает вопрос — куда же подевались хранимые им... как их там называют... матрицы? Ведь хранитель мертв более тридцати лет. А вы перерыли там все.

— Судя по записям дзенн, если остался в живых хоть один хранитель, то его заклинание Открытия Врат освобождает не только его четверку матриц, а вообще все двенадцать. А это значит, что матрицы второго хранителя были открыты и их нашел случайный человек.

— Вот пакость! — в сердцах стукнул по столу Матфей. — Хуже и не придумаешь. Теперь эта дрянь пойдет свободно бродить по миру...

— Увы. И сделать с этим мы пока ничего не можем, разве что ориентировать всех Ищущих на черные полоски на запястьях людей. Но я не верю, что эта мера может что-то нам дать, великие матрицы хорошо умеют избегать ненужного им потока внимания. Но хоть что-то предпринять необходимо.

— В Конторе что-нибудь знают о Стиоре?

— Нет, им известно то же, что и нам — он исчез вместе с галерой у восточного побережья Арбадона. Где именно — выяснить не удалось даже Конторе с их магами. Но продолжать поиски нужно. Не мог он нигде не наследить. Мы проверяем даже самый дурацкий слух о колдовстве. Маги Конторы тоже отслеживают малейшее изменение магического поля. Никаких утешительных известий пока нет.

— И идей никаких нет?

— Есть одна, достаточно безумная. Но она не относится к поиску мага. Это идея Навра Стобера.

— Что же он такого предложил?

— Попытаться искать не хранителей, а Трех, — усмехнулся Итан, почесывая подбородок. — Сейчас им по три-четыре года, и это просто дети. Но обладающие выдающимися магическими способностями, возможно, латентными. Навр предложил приложить совместные усилия для поиска хоть одного. А потом, если удастся найти, воспитать ребенка в любви и ласке, не допустить, чтобы он стал озлобленным и обиженным на весь мир, а в особенности — на нас. И естественно, исподволь внушить наши идеалы. Вполне возможно, что тогда Ушедшему после Объединения не захочется мстить. Это в случае, если не сумеем предотвратить Возвращение.

— Достаточно безумно, чтобы сработать... — задумчиво протянул Матфей, взгляд его был устремлен в пустоту. — Хотя, а почему бы не устранить их, если найдем? Это ведь всяко проще.

Инквизитор коротко объяснил, почему.

— Ясно... — вздохнул Матфей. — Но тогда возникает вопрос: как отыскать этих детей?

— Проверять чуть ли не поголовно. По крайней мере, у нас, в Фалноре. Судя по территориальному распределению силы, открытому Вихрем, один из них должен жить на нашей территории.

— Но как проверяющим угадать, что это именно тот ребенок?

— В том-то и дело, — вздохнул Итан. — Проверку должны проводить прирожденные маги, кроме них никто не способен обнаружить латентные способности к магии Тьмы.

— А где нам взять этих прирожденных магов?

— Контора обязуется предоставить, — усмехнулся инквизитор. — Но ни одному магу не стоит знать, что он связан с нами, пусть думает, что работает на своих и обманывает Инквизицию, находясь на запретной для себя территории.

Матфей по-детски расхохотался, откинувшись в кресле, Итан тоже не сдержал улыбки. Ну да, это только наивный имперский маг может думать, что способен скрыться от Чистых и Очищающих в Фалноре. Но тут он вспомнил, что в свое время Стиор арн Над сумел сделать это, и улыбка сошла на нет.

— Впрочем, — добавил он через некоторое время, — к этой операции необходимо подготовиться всерьез. И, возможно, произвести проверку не сейчас, а через несколько лет, когда дети, родившиеся в тот год, пойдут в школу. Но хочу тебя разочаровать, друг мой — я в успех этой операции не слишком верю. Проверить несколько миллионов детей почти невозможно. Ведь прирожденных магов не больше десятка даже в Империи.

— Да, они не справятся... — скривился архиепископ. — Но попытаться стоит, вдруг повезет.

— Возможно, и стоит.

— Кстати, — поднял на Итана глаза Матфей, — а Вихрь полностью разобрался с дзеннскими архивами? А то у меня есть несколько талантливых молодых людей, хорошо владеющих высшим дзенн-анн.

— Я поинтересуюсь, — позволил себе улыбнуться инквизитор. — Хотя и не уверен в успехе. Зачем им делиться лишней информацией? Хотя, если мы окажем Вихрю услугу, о которой он просил, то очень даже может быть...

— Какую услугу? — насторожился Матфей.

— Он просит не убивать драконов, а отлавливать и доставлять к границам Империи. Это личная услуга для него.

— На кой ляд ему эти звери? — изумился архиепископ. — Они же ни на что не пригодны...

— А Вихрь — сам дракон... — ехиднейшим образом ухмыльнулся Итан, наслаждаясь изменениями в лице друга и вспоминая собственную реакцию при этом известии.

Посмотреть было на что. Глаза Матфея стали абсолютно круглыми, рот приоткрылся, он уставился куда-то в пустоту, пытаясь примириться с невероятным известием. Только через несколько минут он смог прошептать:

— Это невозможно.

— Почему?

— Но драконы... Они же просто животные, говорящие животные...

— Ты, кажется, забыл, друг мой, что драконы — одна из трех древних рас Танра. Вместе с дзенн и эльфами они жили здесь много тысяч лет до прихода людей, создали высочайшую цивилизацию и обладали большой мудростью. Да, сейчас они деградировали, но по нашей вине. И ты это прекрасно знаешь. Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить. Не конкретно о драконах, а о нашем отношении к другим расам. Тот же Навр Стобер сказал, что Церковь погубит ее нетерпимость. А также недооценка сил и ума этих других.

Матфей внимательно смотрел на друга и думал. Провидение столкнуло его с Итаном лбами так, что они оказались свитыми в один прочный канат. Похоже, этот выглядящий правоверным фанатиком инквизитор кое о чем задумывается и испытывает немалые сомнения в целесообразности происходящего в Церкви. Странно, архиепископ был уверен, что Итан не поймет того, что он запланировал. Впрочем, у него самого оказалась масса предрассудков. Думал, что не имеет таковых, а оказалось... М-да... Придется пересматривать свое отношение к другим разумным расам Танра. И если они с Итаном единомышленники не только в поиске слуг Ушедшего, но и в том, что Церковь должна измениться, то... многое из задуманного может оказаться значительно проще.

— Мне кажется, — продолжал тем временем Итан, — что Церкви давно пора менять свою политику. Ты без меня знаешь, что ересью объявляется все, хоть немного выходящее за придуманные еще в древности каноны. Но времена-то меняются, а мы остаемся прежними. И если не сумеем измениться — мы обречены.

— Я с тобой полностью согласен, — кивнул Матфей, отслеживая признаки лжи на лице инквизитора, но тот слишком хорошо умел скрывать свои чувства. — Меняться необходимо. Нужно только четко определить границы изменений. И начинать подбирать подходящих людей, способных эти изменения произвести. Сам понимаешь, чем запахнет, если о наших планах узнает кто-нибудь из фанатиков.

— Разъяснений не требуется. Мне неясно другое — почему в древности многие народы объявили исчадиями ада? Предки не понимали, что весь народ не может быть плохим, что плохими бывают только отдельные личности? Взять хоть тех же драконов. Или сатиров, почему-то считающихся безопасными.

— Ну, последние вообще ни к чему не годны, разве только как отрицательный пример. Им бы только пить и дебоширить.

— Да-а-а?.. — насмешливо скривил губы инквизитор. — Навр Стобер — сатир. Нельзя, похоже, ни один народ огульно охаивать.

— Этот проклятый проныра, доставивший нам столько неприятностей — сатир?! — ошарашено откинулся на спинку кресла Матфей, но быстро взял себя в руки. — Что ж, возможно, ты и прав. Нам действительно пора пересматривать отношение ко многому. Если даже я...

— Вот именно, друг мой, вот именно... Да, согласен — большинство сатиров ни на что не пригодно. С этим, впрочем, согласен и сам Навр. Но он рассказал мне, как у них поставлено воспитание в школах, и я, скажу тебе откровенно, изумился. Они ухитрились добиться того, что большинство молодых сатиров отказалось от разгульного образа жизни. Не стоит ли нам позаимствовать этот метод воспитания?

— Нет, — покачал головой архиепископ. — У нас же все по-другому. Кое-что можно позаимствовать, но далеко не все. Придется разрабатывать свой метод, Первое, что надо бы сделать — это не объявлять думающую и сомневающуюся молодежь еретиками, а наоборот: выявив, направлять в специальные школы, где их будут обучать думать еще лучше. Но в нужном нам ключе. Церкви давно необходимы таланты, которых сейчас гонят и жгут вместо того, чтобы использовать.

— Я вижу, в основных вопросах наши с тобой мысли совпадают, — усмехнулся Итан. — И рад этому. Может, даже хорошо, что разразился кризис, позволивший людям нашего толка выйти из подполья.

— Вопрос только в том, что если данный кризис не будет разрешен, то все изменения помогут нам, как дохлому сатиру припарки.

— Об этом можно даже не говорить, — взгляд инквизитора стал тяжелым. — Но мы сделаем все, что в человеческих силах. И даже больше, чем рассчитывали. Хотя бы потому, что остановить Ушедшего хотим не только мы, но и империя. Сейчас не до старых раздоров.

— Согласен, — резко кивнул Матфей, — и даю тебе полный карт-бланш.

— Спасибо. Я рад, что мне не придется оглядываться через плечо, ожидая подвоха, как сейчас.

Архиепископ снова кивнул, затем открыл ящик стола и достал оттуда несколько листов бумаги, исписанных его мелким убористым почерком. Быстро просмотрел и протянул Итану.

— Почитай на досуге, — хмуро буркнул он себе под нос. — Там кое-какие мысли о том, что мы сегодня обсуждали. Хочу узнать твое мнение.