| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И музыка Вивальди светло и почти беззвучно струится в отдыхающем мозгу. Будто растекается она по окружающим полям и лесам, и поет она о том, что и зима — продолжение жизни, что нескончаемо бытие под небесами...
А бывает, что вдруг задует нудный и сильный ветрило и примется сыпать тебе в лицо колючую порошу, от которой индевеют брови и ресницы, а щеки покалывает, будто маленькими электрическими искрочками. Но и эта благодать Божья не обходится без подарков: иногда и солнышко пробивается, небо голубеет, становится светлее и веселее на душе. И если застыть на месте, вставши где-нибудь на защищенном от ветерка месте, то начинает постепенно пригревать. Вроде зима тебе показывает, что и она не только стужей ледяной богата, но и тепло у нее свое есть, только найти его, может, не все могут, да и тем, кто его находит, оно не всегда всем дается.
Но проходит, проходит зима... И жизнь проходит... Да, поди, уж почти прошла... Но на душе нет горечи или страха. Жизнь прожита интересная, полнокровная, в добре и любви. И не страшна смерть... К тому же сейчас-то все еще жизнь! Да разве и можно не жить, будучи живым? Если ты никогда не нес радости другим, не любил их, не дарил им свое тепло — был ли ты жив? И разве бессмертие наше не в той памяти, которая остается у наших близких о нас? Разве не в той нашей фантомной любви наше бессмертие, в любви, которая продолжает согревать наших близких даже после того, как огонь любви физически загаснет с ушедшим человеком?
А там растут дети, внуки... Может, до правнуков и не дотянуть, но знаю, будет еще много вёсен, будет много радости. Пусть не у меня, но у тех, кого я люблю — моих детей и внуков, родственников и друзей — всех тех, чьей жизнью буду я жить до последнего своего дыхания...
Да, цвела весна рассветом,
Но прошло, прошло всё это...
Жило в пышных красках лета,
Но прошло, прошло всё это...
Лист осенний гнало ветром,
Но прошло, прошло и это...
Зимний сумрак... Мрак без света...
Но пройдет, пройдет и это...
В этом мире все не вечно.
Только время бесконечно.
* * *
Михаил. 1970, 8 ноября
Уж не помню, почему возник у нас сегодня разговор с Сережей о вере, о религии. Я вспомнил свою маму, глубоко верующего человека. Вспомнил также и глубоко верующего отца. Потом вспомнил, как несмотря буквально на святость моих родителей, Бог — если он есть — не удосужился их защитить от революционного произвола. Сказал, что именно тогда я решил, что если Бог есть, то мне такой Бог не нужен, а если нет, то зачем в него верить? Для себя я решил, что мой Бог — это мой отец. Когда мне трудно, я мысленно обращаюсь к нему за советом, беседую с ним, и в этой беседе нахожу ответы на свои вопросы. Я понимаю, что я просто рассуждаю в форме диалога, но сам по себе образ моего отца помогает мне своей добротой и своей любовью ко мне.
Я прочитал Сереже стих, который был написан мною в один из моментов размышлений о жизни, о совести и о Боге.
Своей души открою двери:
Я сам, признаюсь, в Бога верю.
Есть у меня мой личный Бог,
Который в жизни мне помог.
Он помогал, что было сил
И жертв дурацких не просил.
И совесть у него чиста —
Меня избавил от креста,
И сына не велел заклать,
Не слал жену в ломбард закласть.
Вот я какого Бога сын!
И я скажу - сей Бог един:
Со мной вошел он в этот свет,
И вместе наш исчезнет след...
Он Бог-Отец и Дух Святой,
А я же — Божий сын простой!
И мой пророк — не протокольный.
Он — просто мой Учитель школьный.
Второй Учитель и Пророк -
Тот, кто мне стать, кем стал, помог.
* * *
Встав у церковного порога,
Как на распутии дорог,
Сыщи ты собственного Бога.
Он лучше, чем церковный Бог!
А впрочем, разве дело в вере?
Будь человеком, а не зверем.
С крестом ты, или без креста,
Но совесть быть должна чиста.
А коль душа твоя убога,
То много ль смысла в вере в Бога?
Твори добро, люби людей,
Не будь в плену дурных идей,
Душой будь светел, как кристалл,
И можешь не носить креста!
Сережа. 1974, 24 августа
Сегодня ходил с Игорем записывать его в школу. Поскольку школа около нашего дома с каким-то там уклоном, то для первоклашек устроили "собеседование". Чего только не понапридумают наши горячие головы из сферы школьного образования!
Я рассказал Игорю, что главное на собеседовании — это ошеломить экзаменаторов скоростью и неожиданностью ответов. Я даже в упрощенном варианте рассказал ему, как сам держал собеседование в МАИ.
В коридоре толпились будущие ученики с родителями. Вот дошла очередь и до нас: пригласили в класс, где сидела комиссия из трех человек. "Вот людям делать нечего в субботу!" — Подумал я. И вот из-за учительского стола пошли
вопросы:
— Как твоя фамилия, мальчик?
— Макаров...
— А как тебя зовут?
— Игорь...
— А уменьшительное имя у тебя есть?
Игорь посмотрел вопросительно на меня, но я и не подал виду комиссии, что собираюсь помогать сыну. Дело в том, что у нас в семье как-то не в ходу уменьшительные имена.
— Егорий! — Вдруг выпалил Игорь. Я оценил, что он хорошо усвоил мой урок.
— А как твое отчество?
— Платонович! — Уже не задумываясь, брякнул он.
Молодец, подумал я: неверно, но быстро!
— Так, ну, а теперь тебе простая задачка: У тебя три курицы. Сколько будет в каждой части, если разделить на два?
Игорь не на шутку задумался... Я уже начал про себя ругать его последними детскими ругательными словами: мы же с ним делили и на три, и на пять, и на десять числа аж до тридцати... Он же все знает! Почему молчит? О чем тут думать? В этот момент Игорь спросил:
— А они варёные или живые?
— Ну, Егорий, какая разница? — Спросила одна из чересчур умных тёть.
— Если они живые, то будет две и одна...
Все экзаменаторы засмеялись, а я подумал про себя: вот ведь молодец! Сам дошел до целочисленной Диофантовой арифметики. А эти глупо захохотавшие бабы, возможно о Диофанте и слыхом не слыхивали!
Михаил. 1974, 2 сентября
Вчера вдруг случился со мной острый сердечный приступ, сказали микроинфаркт. Мария без паники вызвала неотложку, и через десять минут я уже был в реанимационной академического госпиталя. Нужно сказать, что психика у Марии устроена удивительнейшим образом: она теряется при
малейших неудачах, может переживать о давно минувших событиях, но зато когда дело касается серьезного инцидента, она принимает решения, как Наполеон на поле боя — быстро, решительно и главное — правильно.
В реанимации порядки строгие, Марию пустили ко мне всего минут на пять, да и то не дальше двери. Но зато уже сегодня, когда меня перевели в обычную палату, она пришла и сидела минут сорок, пока ее почти силком не вывели от меня. Она держится стойко, ободряет меня, а вот я впервые, когда она ушла, кончил хорохориться: звоночек прозвенел. А мне так хочется жить!
Дни идут, семеня:
Утро. Полдень да вечер...
Каждый день для меня -
Это лишь ожидание встречи,
Открывается дверь. Без халата,
По-домашнему входишь ты,
Озаряя светом палату.
Эта явь — лучше всякой мечты!
Я касаюсь тебя рукой,
Говорю какую-то чушь...
Время мчится бурной рекой,
А я, чтоб медленнее, хочу!
Но секунды слагают часы.
За окном проступает мгла.
Вижу — капельки, будто росы —
На глаза твои влага легла.
Я бодрюсь. Говорю: "Пока!
У тебя еще много дел!"
Из сердца рвется тоска:
Я не то ведь сказать хотел.
. . . . . . .
Затихают за дверью шаги.
Тишина наступает, звеня.
И секунду, как злые враги,
Начинают пытать меня.
Изнурительна каждая ночь...
Бесконечно длинны вечера...
Я сегодня жду завтра точь-в-точь,
Как сегодня я ждал вчера...
Мария. 1975, 3 августа
Вчера Михаилу опять было плохо. Опять сердце...
Опять неотложка. Сергей по каким-то своим каналам устроил отца в правительственный госпиталь. Говорят, там плохо все, кроме хирургии. А хирургия на высшем уровне, особенно с операциями на сердце — там работает лучший в Союзе кардиохирург.
Была сегодня с утра в госпитале. После операции Михаил лежал в реанимационном отделении. Меня пустили посмотреть одним глазком: в правительственном госпитале порядки помягче, чем в обычном. Зрелище было ужасное: в рядок, на высоких койках, разделенных занавесями от потолка до пола, лежали буквально трупы, опутанные проводами и трубочками. Над каждым капельница, около каждой кровати столик с какой-то аппаратурой. Все одинаково бледные, лиц не видно из-за кислородных масок...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
