Айвен знал, с кем ему придется сойтись на арене, два недавних выпускника, в прошлом году получивших статус мага пятого ранга, или как еще его иначе называли — статус полного мага. Они тоже были здесь. Мэтр Батт полноватый с короткими кудрявыми волосами, пухлыми губами и небольшой бородавкой прямо на кончике приплюснутого носа, недобро сверкал узкими свинячьими глазками. И мэтр Виркирий долговязый с жиденькой козлиной бородкой, серыми глазами и забранными назад длинными соломенными волосами, которые украшал дорогой золотой обруч. Одетые в темно-синие камзолы и черные штаны, заправленные в сапоги, они напоминали ему иллюстрации со страниц магических учебников. У обоих на правой руке красовалось кольцо с "галкой", рунической пятеркой, которая получила свое прозвище за то, что была похожа на галочку, проставляемую в формулярах — "V". Старший ученик посмотрел в их глаза, полные насмешки и презрения к выскочке. Ох, как же они недооценивают его, считая, что раз получили право именоваться магами, то какой-то там ученик им совершенно не страшен.
"Ничего! Скоро и у меня будет такое же кольцо на пальце!" — сказал себе Айвен и, совершив несколько никому незаметных пассов, ступил на песок арены.
Трибуны были полностью заполнены, и это было неудивительно, ведь сегодня для всех студиозусов средних и старших кругов обучения был особый день. Им предстояло стать свидетелями мгновенного взлета или падения их товарища. Старший ученик внимательно обвел взглядом присутствующих, высматривая знакомые лица. Ага! Вон Катерина с подругами, да и толстый с Джувсом тоже были тут как тут. На некотором отдалении от основной толпы сидели "чистюли", нарочито подчеркивая свою особенность, "избранность". Что-ж куда уж без них то? Наверняка надеются позлорадствовать и увидеть падение ненавистного выскочки. Но нет! Сегодня он не даст им такой возможности! Айвен был полон решимости и уверен в своих силах.
Последний порыв ветра поднял в воздух немного песка и пыли, над ареной сомкнулся прозрачный светло-желтый защитный купол. Дуновение стихло, сторонние звуки пропали. Две малые сферы неуязвимости надежно изолировали желающих пошвыряться боевыми заклятьями магов, теперь зрители могли чувствовать себя в полной безопасности, не опасаясь, что на трибуну случайно рухнет шальной огненный шар.
В противоположном конце поля появились экзаменаторы, и арбитр дал сигнал к началу испытания. Оппоненты встали в классическую формацию, и вновь у старшего ученика возникло ощущение, как будто эти двое сошли со страниц учебника по боевой магии. Один из них, находился чуть впереди, раскинув прозрачно-оранжевый магический щит в форме стены, на поверхности которой ярко горели различные письмена, второй же из-за его спины должен был атаковать.
Айвен пока не предпринимал никаких активных действий, если его догадки верны, сейчас долговязый начнет плести огненный шар. Ждать пришлось недолго, маг вытянул руки вперед, повернув их ладонями внутрь, начал нараспев произносить инканто, между ними вспыхнуло пламя и начало разрастаться. Достигнув размера с мяч для бутбола, шар внезапно сконцентрировался, стал меньше и ярче в два раза, а затем долговязый эффектным пассом отправил его в старшего ученика.
Для зрителей это выглядело чистой воды самоубийством, старший ученик даже и не думал защищаться, приняв огненный шар прямо на грудь. Ярко полыхнуло, трибуны охнули. У Виркирия открылся от удивления рот и экзаменаторы вопросительно переглянулись.
Простофили! Этих двоих даже не насторожило непонятно откуда возникшее облако пара и громкое шипение. К такому повороту событий Айвен оказался готов и еще перед самым выходом на арену позаботился о собственной безопасности, огненный шар врезался в клона, созданного из воды. Самому же старшему ученику практически удалось зайти к экзаменаторам со спины, медленно перемещаясь под малым пологом невидимости.
Левая рука крепко сжимала в кулаке маленький холодный шарик, сферу мерцания — подарок-наследство, артефакт, доставшийся ему от неизвестного отца. Матушка вручила его Айвену в день поступления в Академию и с тех пор, он никогда и никому про нее не рассказывал, даже самым близким друзьям. По праву считая ее своим самым большим козырем, старший ученик мог запросто оказаться за спинами экзаменаторов быстрее, чем они способны моргнуть, но он не спешил себя выдавать и уж тем более хотел справиться собственными силами, сохранив в тайне наличие таких артефактов.
Пар от испаренного огненным шаром водяного клона рассеялся, и взгляду экзаменаторов предстала лишь небольшая ямка в песке.
— Хы! Даже мокрого места не осталось! — гоготнул Батт: — Ниче ты его испепелил! Мощняцкое же у тя пламя, однако!
— Заткнись! Тут что-то не так! — оборвал его долговязый, в отличие от своего напарника он был более прозорлив. Но, хорошенько пораскинуть мозгами, ему было не суждено.
Воспользовавшись замешательством противников, Айвен откинул полог невидимости и атаковал со спины. Сорвавшееся с пальцев рук заклятье спеленало долговязого по рукам и ногам, вставило кляп в рот и повалило на землю лишая какой-либо возможности двигаться или творить волшбу. Хоть мэтр Виркирий и не был отрезан от своего дара, циркуляция маны в теле не была перекрыта, можно было считать его выведенным из боя. Старший ученик хорошо изучил личные дела своих оппонентов и знал, что долговязый неспособен творить заклинания без пассов и инканто, быстро освободить напарника у толстяка не получится, а давать ему много свободного времени он не собирался.
От столь неожиданного и вероломного нападения Батту не пришло в голову ничего умнее, чем отскочить назад на несколько шагов, вскинуть свои пухлые ручки и поставить очередной магический щит. Оставшись в одиночестве ему не было нужды защищать союзника, и младший маг воздвиг защиту вкруговую, дабы обезопасить себя от очередного возможного нападения сзади.
Такое поведение оппонента было только на руку Айвену. Когда магический щит растекался куполом, он хоть и защищал от атак со всех сторон, но становился гораздо более хрупким и более уязвимым, чем в форме стены. Старший ученик несколькими пассами сплел замысловатый узор и, выкрикивая инканто, припал на одно колено, вложив заклинание в землю.
Песок под его оппонентом поплыл, превращаясь в зыбучий, и Батта начало засасывать вместе со щитом. Экзаменатор закрыл глаза, одной рукой совершил немного неуклюжее движение, его губы едва слышно что-то шептали. Внезапно песок вновь затвердел и земля под ногами выровнялась. То, на что рассчитывал Айвен, не произошло, толстяк удержал щит, при этом смог остановить его заклинание зыбучих песков и теперь одарил его злобным взглядом своих свинячьих глаз.
Но старший ученик все это время не стоял истуканом, прекрасно понимая, что перед ним все-таки находится полноценный маг пятого ранга. Откровенно говоря, неудачи никогда не останавливали молодого человека, наделенного иногда просто фанатичным упорством. И теперь, неудавшаяся попытка только еще больше разожгла его азарт.
На экзаменатора градом обрушился поток сокрушительных заклинаний, огонь, молния, острые сосульки и пронзительный ветер, Айвен не давал Батту ни секунды передышки, заставляя последнего уделять все свое внимание магическому щиту. Старший ученик опустошал резервы своих магические сил просто с феноменальной скоростью. Казалось, если продолжать в таком темпе, то еще три или четыре десятка ударов сердца спустя он останется совершенно без маны, выжатый как лимон.
По лицу экзаменатора текли крупные капли пота, толстяку было тяжело держать все эти удары на шарообразном щите, но, тем не менее, он довольно улыбался. Скоро, совсем скоро этот наглец останется без маны и вот тогда он, наконец, сможет убрать щит и скрутить его в бараний рог.
Именно на эти мысли оппонента и рассчитывал Айвен, так стремительно опустошая себя. Если верить личному делу толстяка, его конек — защитная магия, которую он всегда штудировал с особым рвением, ибо желающих его пошпынять во время учебы было предостаточно. Пробить его в лобовой атаке было маловероятно, и старший ученик, за шквальной завесой атакующих заклинаний, преследовал еще одну, скрытую цель.
Внезапно магические атаки стихли, пыль и дым осели, и Батту удалось разглядеть тяжело дышащего ученика опершегося на колени. Облизнув пересохшие губы экзаменатор, не опуская щита, сделал первый шаг навстречу своему оппоненту и замер, услышав звук осыпающегося песка у себя за спиной. Обернуться назад он уже не успел. Сковывающее заклинание спеленало его в точности так же, как и напарника.
Сторонние наблюдатели лишь увидели, как за спиной толстяка быстро вырос столб песка, который тут же обернулся в Айвена. Он развел руками и с его кончиков пальцев сорвались уже всем знакомые путы.
Неудивительно, что колдовство, которое Батт первоначально принял за зыбучие пески, на самом деле оказалось совершенно иной природы. Заклинание подземного тоннеля, которое позволяет магу переместиться под поверхностью земли в желаемую точку, позволило Айвену забраться под щит к экзаменатору.
По правде говоря, старший ученик до самого последнего момента не был уверен, что у него все получится, поскольку для того чтобы отработать данное заклинание на практике не было достаточно времени. Эту магию он подсмотрел у барона Шнотца во время последнего дружеского спарринга. Один из немногочисленных боевых магов, которые преподают в академии, барон ко всему прочему был Владетелем, что определенно делало ему честь. Узнав, что Айвен готовится самостоятельно и хочет воспользоваться правом досрочной сдачи выпускной работы, Шнотц согласился преподать парню несколько факультативных уроков боевой магии, на которых они сходились в магическом поединке.
Защитный купол, накрывавший малый амфитеатр испытаний все это время исчез, вернулись ветер, шум трибун и ясное безоблачное голубое небо. Взгляды всех присутствующих, в том числе и самого Айвена были прикованы к озадаченному арбитру, который сам, по всей видимости, не ожидал такого быстрого исхода.
— Поздравляю! Молодец! Браво! Поздравляем! — в разнобой твердила скопившаяся перед дверями церемониального зала большая толпа студиозусов уставшему молодому мужчине, пробиравшемуся сквозь тесные ряды похлопывающих его по плечу. На мгновение он представил, как эта же самая толпа освистывала бы его с трибун, потерпи он неудачу и останься навсегда лежать на песке арены. Гадкие подхалимы! Однако сейчас Айвену было не до мрачных мыслей.
Он это сделал! Сдал выпускной экзамен в магической Академии досрочно и сейчас шел на церемонию награждения. Арбитр объявил, что она состоится сразу после завершения его испытания, поэтому все, что он успел сделать это зайти к себе в комнату, помыться и переодеться.
Возможно, сказалась усталость многодневной подготовки к сложнейшему дню каждого студиозуса, возможно изматывающий экзамен, но пройдя по бардовой ковровой дорожке церемониального зала, где по краям разместилось более двух тысяч внезапно притихших слушателей Имперской магической Академии, которых сняли с занятий и отправили на церемонию досрочного вручения знаков отличия полного мага, он только сейчас увидел и осознал, кто перед ним стоит.
Этого человека в белоснежно-золотистых расписных одеяниях он знал, как знал его и любой маг Империи, да что там маг, любой студиозус первого круга обучения не мог пройти мимо огромного портрета Второго императора, располагающегося прямо в холле главного корпуса. Но чтобы увидеть его вот так, вживую, обычно для этого нужно быть либо членом Совета шестнадцати, либо членом влиятельной дворянской семьи, либо, как минимум, получить статус мага первого ранга.
Да, перед ним во плоти и крови стоял сам правитель великой и могучей Нехемской империи — государства расширившего свои границы более чем на треть огромного континента и, пожалуй, самого влиятельного на мировой политической арене в настоящее время. Чуть позади Императора располагалось двое гвардейцев Его величества. Воины-маги, натасканные на битву, "цепные псы Императора" — именно так их называли за глаза, конечно, больше из зависти, поскольку они могли как в составе группы, так и в одиночку противостоять целым батальонам противников и не важно, были ли там маги или чистой воды рубаки. Казалось, что отдай им приказ на уничтожение, и прямо здесь и сейчас они положат всех в этом зале, да так что никто даже пикнуть не успеет. Виновник торжества почувствовал, как легкий холодок пробежал по его спине. От всеохватывающих и пронзительных взглядов гвардейцев Его величества не могло укрыться ни одно действие вызывающее подозрение.
— Смелее мэтр Айвен. — Император мягко улыбнулся, внезапно застывшему на месте молодому человеку: — Ведь я уже могу называть вас мэтром?
— Ваше величество! — Айвен отсалютовал Императору, вытянувшись в струнку и прижав правую руку к груди.
— Подойди ближе! Награждение лучшего выпускника Имперской магической академии должно быть особенным, верно? — Он вскинул руку, и оркестр в нише заиграл имперский гимн.
Айвен мысленно стукнул себя по лбу, у него совсем вылетело из головы, что за прошедшие шестьдесят шесть лет, с момента основания Академии, правом на досрочную сдачу выпускной работы воспользовались всего девять раз. Шесть из которых закончились провалом и соответственно смертью испытуемого. История Имперской магической Академии преподавалась на далеком первом круге обучения, и Айвен уже успел ее порядком подзабыть, но сейчас эти лекции отчетливо всплыли в его памяти. Конечно же, имена всей троицы, досрочно закончившей обучение, оказались навечно вписаны в историю этой школы, а теперь еще и он не просто присоединится к ним, но и столкнет с пьедестала почета маркиза Брайзена де Росса, чей результат, полученный около двадцати лет назад и до этого считавшийся самым лучшим, ему удалось обойти ровно на целый год. На третье место теперь спускалась герцогиня Хелена фон Хауфман, а на четвертом оказывался некто мэтр Ланстер Ульд. Имя последнего Айвену не говорило ровным счетом ничего, а вот первые двое в настоящий момент были действующие члены Совета шестнадцати.
О запредельной магической мощи, которую обретает Император после коронации, ходили легенды, но то что чувствовал сейчас Айвен не шло ни в какое сравнение с когда либо слышанными рассказами и описаниями. Аура силы и власти, исходившая от этого человека (да и человека ли?) просто ошеломляла, хотелось упасть на колени и всецело отдаться на волю этого божества. Он уже было начал склонять голову. Стоп! Это же очередной тест, проверка, выдержу ли присутствие такой силы (нет силищи!) рядом с собой?! — в голове мелькнула крамольная мысль. Айвен максимально возможно притупил свои магические ощущения и, собрав остатки воли в кулак, двинулся навстречу Императору, гордо вскинув голову. Через мгновение оркестр стих, а молодой человек остановился возле небольшого каменно постамента и возложил на него левую руку.
— Клянешься ли ты, Айвен Дайгон, служить Империи верой и правдой, защищать ее подданных и использовать вверенный тебе дар во имя отечества? — первый пункт текста присяги мага, как впрочем, и все остальные, Айвен знал наизусть, но в устах Императора они приобретали особый оттенок.
