Знак Змееносца

Под потолком зажглись оранжевая надпись: "Разрыв метрики пространства. Отсчёт входа — 5... 4... 3... 2... 1...".

В центре камня появился небольшой песчаный смерч, разметавший коротким вихрем горячие пыльные волны, а вместо песка на камне возник игрушечный плюшевый медведь, с потёртым по бокам ворсом.

— Я родился за триста лет до рождения своего сына, и умер за пятьсот лет до своей матери! Я тень небытия, вне времён ваших миров! Склонитесь, — шипящий патефонный голос вибрировал в пустоте. Словно радиоприемник настраивался на станцию вещания — звук прорывался сквозь шум и потрескивание эфира, приобретая четкость и объем. Сложный прибор, прорвав геометрию пространства-времени, уловил частоту "иного" пространства, и создавал небольшую буферную зону, для контакта. В воздухе запахло озоном и что-то противно засвистело.

Одна из фигур жрецов вздрогнула, капюшон откинулся: прыгнувшая по носу граница ткани обнажила оскал зубов и сведённую мышцу рта. Он захрипел и, тоже рухнул на пол, резко дёрнувшись.

Оставшиеся стоять фигуры, присели, коленопреклоненные.

Внезапно, какие-то люди в чёрных облегающих костюмах, на манер аквалангистских, оттащили тело жреца и обнажённой жрицы, и тут же из темноты подземелья, торопливо перебирая ногами, колыхая красную металлотканую материю, выбежала другая фигура, взамен упавшей.

У плюшевой игрушки, над скверно приклеенным носом из дерматина, колебались глаза из пластмассовых чёрных пуговиц.

— Я только что умер... И ещё ранее умер мой брат, — пробасила детская игрушка, — но и вам суждено умереть... Все едины в царстве моём, но и в нем нет вечности!

Раздался резкий треск рвущихся нитей, словно лопались пузыри... Туловище игрушечного медвежонка разорвалось на несколько частей, и в ярком свете появился призрачно подрагивающий, полупрозрачный трон, из красного камня. Будто голографическая проекция гигантская огромная белёсая рыбина, поблёскивая серой влажной чешуёй, и выставив морду к потолку. Из её огромного круглого глаза, обращенного с трона в зал, исходило прозрачное облако зеленоватого сияния, а рот непрерывно открывался, и закрывался, напоминая диковинный головной убор.

— Мууууууу............. Муууу....... Муууу... Уууууу.... Под сводами подвального храма повис протяжный вой. Вой рыбы...

Полковник торопливо перекрестился и сплюнул на пол.

— Назови себя, сущность, — хрипло простонал один из жрецов, пытающийся дотянуться до рубильника на штативе.

— Я пришёл не по зову, — просвистело из рыбины, плавники которой неприрывно колыхались, — я пришёл за тем, что принадлежит мне... (тихое шипение). Я — Мут! Владыка мёртвых! Я вне времени, и вне миров... Я — проекция вектора!

— Что же ты ищешь здесь? — спросил жрец, зашедшейся приступом конвульсивного кашля.

— Там... за дверью стоит существо... откройте ему... у него дрожат пальцы...

Полковник вопросительно взглянул на Доценко, тот коротко кивнул и поднял правую руку, колыхнув чёрным рукавом.

Из темноты возникли давешние фигуры в чёрных облегающих костюмах. Они направились к выступающей на стыке двух лучей звезды двери.

Но подойти к ней они не успели: дверь, лязгнув лопнувшими стальными засовами, распахнулась резко, и внезапно.

В тёмном проёме двери стоял Зариф.

Он продолжал сжимать в руках ярко-жёлтый пакет, но ярче него, таким же жёлтым светом, словно фары поезда, горели его глаза.

— А вот и наш петляющий "заяц", — мысленно произнёс Александр, глядя на экран.

— Назови себя, — потребовала рыба утробным голосом.

— Я есть часть Воли, — хрипло ответил Зариф, и голос его эхом разнёсся по огромному помещению.

— Ты принёс, то в чём я нуждаюсь? — снова пробасила рыба, и трон колыхнулся в воздухе, в такт её словам.

— Да, господин мой, — Зариф продолжал стоять в дверном проёме, не делая ни единого движения.

— Это книга?

— Да, господин мой, — вновь ответил лже-нищий, — та книга, в которой есть формула пророчества Птаха. Лишь Арфу Гармоний я не смог достать. Кто-то уже нашёл её здесь. Ни в настоящем, не в прошлом я не смог её обнаружить, ни её ни следов её... Из чего я могу сделать вывод, что Арфа Гармоний уже на Аттолане, в последней узловой точке реальности. Пророчество Птаха Инженера начало сбываться...

— Глупое мясо, — в низких модуляциях прозвучали нотки разочарования, — Книгу и Арфу нужно было объединить здесь, в предыдущим Узле Событий!

— Зариф, — громко произнёс Георгий Натанович, — дай Книгу нам: мы сохраним её, пока Арфа не найдена, можешь не сомневаться... к тому же все мы здесь, лица заинтересованные...

— Уж как вы её охраняли, я заметил, — голос Зарифа стал насмешлив, а глаза полыхнули оранжевым огнём, — мне ничего не стоило добыть её, через глупого человека. А потом, вы знаете, что союз Двенадцати скоро рассыплется в прах: Январцы объединяются с Мартовцами и жаждут хаоса, дабы в нём родился новый порядок, Апрелевцы и Сентябристы, желают бороться за спасение старого мира, Айзор Великий Арбитр пытается сохранять баланс, Ты, Мут, вместе с Ямму, жаждаете создать свой собственный мир, пожертвовав Единым Ходом Вещей...

— Ты не сможешь противостоять нашей Воле — ты всего лишь её часть! Помни об этом, червь! — от низких вибраций голоса рыбы стены храма задрожали.

— Вы сами беспомощные эгоистичные сущности, — спокойно ответил Зариф, — только ради того, чтоб отсрочить ваш общий с нами финал, вы устроили на Аттолане кровавую бойню, дикий хаос, чтобы залатать дыру в метрике Вселенной энтропическим полем! Такого грубого расточительства я не помню со времён Восстания Древнейших! Но им-то было на всё плевать. А вам?...

— Как же мне скучноооо... — протянула рыба, и полковник сдавил уши ладонями, а Георгий Натанович отступил на шаг назад. Он поднял руки по направлению к трону, и сцепил их в замок.

— И от этой скуки ты решил плюнуть на всё Мироздание? — поинтересовался Зариф.

Из глаза рыбы вырвалась яркой слезой огненная стрела, метнувшаяся в Зарифа. Тот резко отпрянул вбок. Хлопок, и на металлической полуоткрытой двери возникла чёрная выжженная дыра.

— А я думал, что недальновидность, это чисто человеческое качество! — хмыкнул посланник воли, вновь вперив свой сияющий взгляд в сторону трона.

— Зариф, мы же с тобой за одно: отдай книгу нам, — напряжённым голосом произнёс Доценко.

— Нет, — решительно ответил Зариф, — вы её упустили, вы её не получите назад.

Рыба, казалось, застыла.

— Тут всё заблокировано лучшими синоптиками, — подал голос полковник, — Тебе не выйти из Храма, Зариф.

— Вопрос, чисто философский, — пожал плечами тот, — вы бы лучше спросили себя, а что будет, если я не выйду отсюда? Не станет ли всем, находящимся тут, и не только тут, не станет ли вам всем от этого хуже?

— Отдай книгу, и вали на все четыре стороны, — полковник начинал нервничать.

— А вы отберите, товарищ полковник, — Зариф хмыкнул.

— Хорошо, чего ты хочешь? — примирительным тоном спросил Доценко.

— Давайте поговорим об этом, — тут Зариф впервые сделал несколько шагов в центр зала, — я постараюсь рассуждать естественным путём, а вы меня поправьте, если я ошибусь в рассуждениях...

— А без дискусий нельзя? — поинтересовался полковник, по бульдожьи выпятив вперед свою нижнюю челюсть.

— У меня просто такое впечатление, — вкрадчиво сказал Зариф, что вы полностью представляете ситуацию. И некоторых это вполне даже усвтраивает. Причем некоторых, кто относится к финалистам. Те, кому наплевать на нашу Вселенную... Вот как Владыке Муту, к примеру.

— Кто создал тебя? — глаз рыбы зажегся пурпурным огнем.

Меж тем, сделавший несколько шагов к алтарю, Зариф, или то, что раньше называлось Зарифом, согнулся пополам, вытянув руки вперед и уперев их ладонями в пол. Затем он начал увеличиваться в размерах, а его голова переместилась в облость поясницы. Теперь по конструкции его тело напоминало гигантского тукшканчика с яркими, прожектороподобными глазами.

— Тот, кто меня создал и тот, кому я имею честь служить: разные люди, — чужим глухим голосом ответил Зариф, — Дело совсем не в этом. Слушайте — Пророчество Птаха сбудится. Я видел один из фрагментов подобного будущего.

А теперь по фактам, друзья мои... (коленки Зарифа поднялись до уровня ушей)... слово "друзья", в данном контексте — гипербола, как вы поняли. И так... если мы не хотим, чтоб жизнь во Вселенной прекратилась, книга должна оставаться здесь, но при этом — прибор должен быть на Аттолане, чтоб учавствовать в Окончании Цикла. Финалисты хотят завершить развитие миров, построить все с чистого, как говорят у вас, листа. Им выгоднее чтоб книга вернулась на Аттолан, и всё сущее прервётся. Правда Великий Владыка Мёртвых, от чего-то решил, что всех переиграет, и заполучит книгу себе, вселится в тело Бала, и станет тем самым "тринадцатым фактором". А пока всё сущее будит гибнуть, он быстренько, на скорую руку, создаст свою пространственно-временную метрику, и укроется в ней, среди всеобщего хаоса.

— Более того: я именно так и сделаю, раб... — казалось, что изображение рыбы становится чётче.

— Извини, Владыка Смерти, но твою затею, иначе как "авантюрой", назвать трудно... — хмыкнул квази-Зариф, — вероятность успеха твоей прихоти имеет коэффициент, стремящийся к нулю...

— Неужто ты думаешь, что на меня могут повлиять коэффициенты, и твои о них рассуждения, получеловек? — рыба начала немного пульсировать, а на приборах зажглись первые тревожные индикаторы.

— Так мы и предлагаем тебе... — полковник шумно вдыхал разогревшийся по центру зала воздух, — книгу нам...

— Вот всё хорошо, — вздохнул мета-Зариф, покачнувшись на своих четырёх конечностях, — слово "НАМ" меня немного смущает... Вы сперва не заметили личности Мальцева... А он в Боливию не просто так поехал... Он обнаружил там окончательный вариант книги — её же до сих пор дописывают! Потом вы упустили шумиху вокруг его диссертации — а обсуждалась она чуть не год, по вашим меркам. А потом, вы узнали про неё, когда я уже фактически её получил. Слов нет — вы очень тонко пытались заманить меня в свои сети, но, вы не знали кто я, и это вас подвело. К вам, товарищ полковник, и лично к вам, Георгий Натанович, у меня нет никаких претензий: если уж Древнейшая из сущностей, сам Мут Угаритский, собирается сыграть с Мирозданием в покер (кажется это правильное сравнение?), то что говорить о вас, обыкновенных смертных, чьи ЭОЛы так слабы? Вы же по своей наивности, даже не знали, кто к вам придёт сейчас, а ритуал всё равно начали... А когда увидели, простодушно решили перехитрить древнейшего, и выторговать за книгу, место где расположен прибор Азбуки Колебаний, который называют в пророчестве Птаха "Арфа Гармоний". А он и сам не ведает, этот всеведующий...

— Кажется, ты нарушаешь равновесие системы, — пробасила рыба, дико вращая светящимся глазом, — пора тебя просто раздавить...

Под потолком взвыла сирена:

— Критическое напряжение барьера, — раздался дикторский мужской баритон, напоминающий Левитана, — всему техническому персоналу покинуть сектор пять... Повторяю...

Доценко продолжал сжимать ладони в "замок", и вокруг него сиял призрачный голубоватый ореол.

— Саша, кажется, сейчас что-то будит... — еле слышно, даже на невербальном уровне, прошелестел тревожный голос Катерины.

— Тихо, Кать: мы не должны вмешиваться...

— Блин... а если сейчас...?

— Сержант, у нас приказ, и мы не имеем права оставить пост...

— Я понимаю, Саша... Я всё понимаю — а вдруг мы не сможем потом уже... доставить данные... всё будет лишено смысла...

— Так вот, я закончу... — эрзац-Зариф несколько уменьшился в размерах, и, будто чернильное пятно, смешивался с воздухом, — мы, не допустим беспредела! Вы уже достаточно наигрались в судьбы людей!

— А вот теперь мне не нравится твоё слово "МЫ"... — Полковник тяжело дышал, и его лысина покрылась крупными каплями пота, а очки немного сползли на нос, — "мы" — это кто? Расскажи нам...

— Сейчас... — псевдо-Зариф вновь сделал несколько шагов, шлёпая по полу выгнутыми ногами, но тело его продолжало рассеиваться, и свет глаз заметно потускнел, — Мы, это единственная сила, которая пытается действовать продуктивно и логически! Именно мы, пытаемся стабилизировать равновесие! А вовсе не этот ассириец! И не Бессмертные, которые занимаются, каждый собой! Про людей, я вообще молчу! Многие тысячи лет все знали о пророчестве Птаха-Инженера, и никто даже и не подумал почесаться, как говорят у вас... А то признак только одного — вам суждено погибнуть...

— Ты в этом уверен? — тихим голосом произнёс Георгий Натанович.

— А вы — нет? — удивился Зариф, — логика событий говорит об этом...

Жрецы вокруг алтаря держались из последних сил: некоторые фигуры ритмично вздрагивали, словно от нервного тика, и пот пропитал ткань балахонов.

— Что нужно сделать, чтоб всё было хорошо, и Вселенная осталась бы на месте? — продолжил тот, — ведь конец наступает только слабым структурам, верно? Значит, следует устранить ошибки, в кратчайший срок. Вопрос: как это сделать? Могущественные Мира Сего, наплевали на мир, Смертные — спрятались за спины могущественных, которые ведут меж собой бессмысленную битву. Аттолан, был создан, как резервная копия Земли, и там всё пошло не так: лучшие люди и сущности, снова не смогли договориться. Вся связь поколений, времён и пространств, не соединилась в Единое! Естественно, что червоточина должна была возникнуть и уничтожить на корню всё сущее — вопрос времени, которое непрерывно, но, как у вас выражаются — "до поры, до времени". Линейные и не линейные пространства готовы рухнуть!

— У тебя есть решение проблемы? — спросил Доценко.

— Оно логично и естественно, как и всё истинное, — то, что было раньше пост-Зарифом, выглядело как бело-золотистое облако, — если люди, полубоги, Бессмертные, Древние и Древнейшие, не в состоянии справиться с проблемой, нужен кто-то другой. Некая сущность, принципиально новая... И мы её почти создали... Да, мы... Это человек, с душой бога! ЭОЛ Древних, максимально подходит для человеческого носителя. Поймите вы, все — это новая раса! Раса сверхлюдей! Настоящая, а не придуманная! Сосуд Нирманакайя уже здесь, и, согласно Пророчеству, он и станет началом той расы, которая остановит гибель Мироздания!

Облако приблизилось к алтарю, но не пересекло круг жрецов, колыхаясь и сверкая. Два огонька до сих пор светили изнутри.

В это время с потолка посыпались оранжевые искры, и раздался треск. Зал слегка содрогнулся. Но даже зрители, во время спектакля подумали бы, что это спецэффекты, или двигатели, скрытые под сценой вибрируют.

Рядом с облаком возник тёмный вихрь, который стал увеличиваться, поглощая всё пространство возле алтаря.

— Импортируемый прорыв метрики! Внимание! Активируется протокол девять!... — вновь раздался неестественно напряжённый голос под потолком...