| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Пусть хотя бы расскажут, как сходили, — вмешался Юра. — А то мы за внутренними разборками совсем о деле забыли.
Олег Петрович замешкался. Упрек был справедлив. Он всегда был тактиком и сейчас снова упустил вопросы стратегии, Вал бы не вернулся так быстро без важных известий.
— Мы соберем совещание на котором экипаж "Тотема" доложит о результатах своего похода сразу после вынесения приговора, — вмешался Лобов. — Не стоит дальше нагнетать напряженность в Поселке. Полагаю любая информация, добытая разведчиками, не утратит актуальности за это время.
Путешественники вместо теплого приема в кругу друзей были вынуждены отправиться в одиноко стоявшую на берегу избушку. Она появилась в Поселке уже после их отбытия, остальные здания находились близко к туше гигантского ящера. Находиться в них было слишком тяжело для обоняния.
— Будем вызывать свидетелей? — поинтересовался Толик, расположившись за большим столом в центре комнаты. Ему не терпелось вершить правосудие и решать судьбы подсудимых.
— Не спеши, сначала сами как-нибудь организуемся. Кто председатель? Кто протокол вести будет? — Олег подходил к любому делу обстоятельно, не признавая спешки и суеты.
— Олег, председателем быть мне, и это не обсуждается. Валу не нравились слова, которые он произносил, но некоторые принципы были вбиты в его голову на уровне инстинктов.
— — Раз я капитан судна, на котором мы все отправились в рейс, то я не вправе передать командование, пока жив. Мне это председательство нафиг не нужно, но традиции превыше нас. Без секретаря обойдемся, тратить еще бумагу на каждого Отелло. Определяем регламент: Каждый имеет право на внесение предложений и один голос при вынесении решения. Смертная казнь только при единогласном решении, Любой другой приговор — если за него проголосовало четверо. Голосуем открыто. Возражения? Принято. Толик, зови желающих исповедаться.
— Кого?
— Свидетелей!
По большому счету, присяжные заседатели не узнали от участников и очевидцев событий ничего нового в дополнение к поведанному Юрой. Стычка двух самцов, один из которых был моложе и сильнее, другой с оружием в руках. Роковой выстрел, случайно попавший в глаз со снайперской точностью. Обвиняемый, испуганный собственной меткостью, и дикая перестрелка в результате. Кто в кого целился и в кого попал, даже не пытались определить. Федорчук был назначен виновным во всех смертях просто потому, что никто не хотел обвинять сразу десяток замешанных в драке представителей различных кланов. По сути дела, перед присяжными стоял всего один вопрос — казнить или нет отвергнутого любовника. Более глубокого расследования никто в Поселке не ждал и не хотел. Допрос обвиняемого произвел на всех тягостное впечатление. Только сейчас Вал вспомнил бывшего строителя, явно неглупого и тертого жизнью человека, который активно участвовал в строительстве Поселка и переоборудовании "Эдема". Хозяин крупной фирмы, похоже, не забыл бурные девяностые годы и адаптировался к новой обстановке в Поселке значительно успешнее, чем гламурные московские гости. Но, увы, слишком привык быть альфа самцом в своем прайде, не успев понять, что за ним уже не стоят большие деньги, положение и связи. Молодой и здоровый охранник в экстремальном мире стоил больше, чем заплывший жирком, стареющий строитель. Девочка поняла это первой, охранник подтвердил это своими кулаками. Было ясно, что убивать строитель не хотел, да и не мог убить троих из своего пугача. Но за пределами комнаты заседаний это никого не волновало. И осознание всеобщего желания обвинить во всем одного человека, а именно его, Дмитрия Ивановича Федорчука, сломало миллионера быстрее, чем побои, перестрелка и арест. Он спокойно ждал решения присяжных, лишь изредка закипая в надежде доказать свои права на справедливость и честный суд.
Опрос свидетелей и обвиняемого закончили только к вечеру. Костя, несколько лет служивший в органах, порывался начать собственное расследование, собрать улики и выявить всех виновных, но был остановлен своими товарищами. Вал и Олег прекрасно понимали, что Лобов специально отдал им одного Федорчука. Население Поселка было слишком мало для реального правосудия. Поэтому справедливость подменили ее видимостью. И Вал в душе соглашался с олигархом. Наведя порядок в стиле Олега Петровича и повесив всех виновных, можно было окончательно поставить крест на участии "Эдема" в походе к точке перехода. Люди бы притихли на какое-то время, но "Эдем" стал бы миной замедленного действия и очередной конфликт обернулся бы тотальной бойней. Предстояло ограничиться наказанием одного и отмерить ему не по вине, а по целесообразности. Было противно, но другого решения Вал не видел.
В доме у воды шло тягостное обсуждение. В условиях, когда заключение виновного в тюрьму оказалось невозможно, выбор судей сводился к смертной казни, телесному наказанию либо к предложению отложить возмездие до возвращения в свой мир. Последняя мера означала фактический отказ от правосудия. Это понимали участники заседания и все жители Поселка. На большой земле за дело возьмутся следователи, адвокаты, судьи, и миллионер уйдет от ответственности даже за то, что сделал. Пойди собери улики... в другом мире. Так что наказывать предстояло здесь и сейчас. Кровожадное предложение Толика, слышавшего где-то про принцип "око за око", отвергли без особого обсуждения. Выносить смертный приговор никто не пожелал. Толик сам облегченно вздохнул, поняв, что не станет невольным виновником смерти другого человека. Телесные наказания вводить не хотелось: сколько ударов плетью можно отмерить за убийство? Совещание зашло в тупик, когда Вал вспомнил еще об одном участнике заварушки. Вернее участнице.
— А что с Ирой, выкарабкается?
— Я спрашивал Надежду, одной ноги у девченки просто нет, вторая тоже в ужасном состоянии. Сказали, что Айболит ее скорей всего ампутирует. Картечь почти в упор — страшная штука. — Олега всего передернуло. — Но жить будет.
Айболит, судовой врач с "Эдема" был прекрасным специалистом по мелким болячкам, но реалии нового мира периодически ставили перед ним невыполнимые задачи. Он выполнил свой долг — спас жизнь. Но вряд ли надеялся на благодарность пациентки, предпочитавшей умереть, но не стать калекой. В последнем у присяжных сомнений не было.
— О ней надо будет заботиться, — продолжил Вал. — В условиях океанского перехода, в походе через сельву, да и в нашем мире. Вот это мы Федорчуку и поручим. Он ее хотел, пусть женится официально и служит ей вместо ног.
— Вал, идея неплохая, но Олег Петрович и его команда... Потерю двух своих людей он Федорчуку не простит. Заявит, что наказание мизерное, начнет требовать пересмотра приговора.
— Не думаю. Сейчас все хотят хоть видимости законности. И наш бравый полковник тоже мечтает, чтобы вся эта заварушка закончилась. Хотя можно добавить в приговор, — Вал задумался на секунду, — обязанность Федорчука рисковать в случае потребности в смертнике во время плавания. Скажем, ему первому отправляться в храм, когда будем в Японии. Думаю, без прямого контакта с их богом нам не обойтись. Вот он и будет посредником.
— А вот это уже серьезно, хотя наши не поймут.
— Объясним. Да и в Японии сразу ощутят. До сих пор не могу забыть физиономии японцев, когда мы отказались заходить в храм. Получи они приказ от своего бога — порвали бы нас как тузик мурзика.
Оглашение приговора состоялось при общем стечении народа. Отсутствовали только охрана лагеря и вахта в проливе Старка. Как и предполагал Олег, дополнительный пункт приговора вызвал недоумение присутствующих. Вал не стал рассказывать здесь же о встречах в Японии, ограничившись заявлением, что необходимость в добровольце для рискованных операций обязательно возникнет и он даже знает, где и когда. Шкиперу в Поселке верили, так что больше приговор обсуждать не стали. Федорчук покинул место обвиняемого и отошел к кромке воды, дожидаясь лодки на "Эдем", к своей Ире. Впереди его ждал не самый приятный период жизни — роль отверженного с калекой на руках.
Глава тринадцатая. Караван.
Отчет о путешествии, к неудовольствию Лобова, проходил при расширенном составе совета Поселка. Участвовали главы всех группировок "Эдема" и капитаны берегового братства. На совещание прибыл даже Иванов, который никогда не интересовался администрированием колонии. Формально он не входил в число участников совета, но отказать ему в праве присутствовать никто не посмел. Впрочем, профессор забыл о совещании, узнав о занесенных в другой мир жертвах ядерной бомбардировки. Физическая картина мира временами затмевала ученому реальность. Прочие участники собрания закидали шкипера и его команду вопросами. Японцы, то ли победители ящеров, то ли тайные их союзники, вызывали подозрения. Но без их помощи организовать плаванье в Южную Америку не представлялось реальным. Урожай, собранный на грядках Поселка вряд ли позволил бы не умереть с голоду в случае зимовки. Припасов на переход катастрофически не хватало, в изобилии имелась только сушеная рыба и кальмар. В конце совещания было принято решение форсировать работы по подготовке "Эдема" к переходу в Японию. Пройдя через Сангарский пролив и войдя во Внутреннее Японское море с востока, суда могли избежать встречи с "Фудзи Мару". Оставалось только найти прибежище на одном из островов неподалеку от Хиросимы и попытаться наладить торговлю с туземцами.
Суд над Федорчуком имел еще одну неожиданную сторону. К водномоторникам потянулись гости. Прежде обитатели фешенебельного "Эдема" старательно не обращали внимания на стоявшие рядом с их плавучим дворцом мелкие лодки случайных попутчиков. Однако сейчас, когда стало очевидно, что цивилизация избранных пришла в упадок и помощь "берегового братства" необходима даже в таком вопросе как суд над представителями элиты, многие захотели дружить с выходцами из "простого народа". Первым, кто почувствовал новые веяния, был отец Василий, воспользовавшийся появлением у него на службе жен моряков и отправившийся на "остров" в миссионерский поход. Кончилась миссия провально. На беду священника в момент его появления на борту лодок бездельничали только Костя и Александр, отдыхавшие после вахты в проливе. Не самые ярые приверженцы религии в общем, и отца Василия в частности, моряки оказались махровыми скептиками. Костя сразу заявил, что бог не советовал ему связываться со священником и на обвинение в кощунстве беззаботно посоветовал уточнить наверху — босс, мол, подтвердит. Проповедь была скомкана и даже намеки на помощь бога в борьбе с язычниками в Японии прозвучали впустую — моряки надеялись исключительно на свои силы. Упоминание пастафарианства, как самой актуальной религии на "острове" при отсутствии макаронных изделий, вконец расстроило Святого отца... конкурировать со спагетти он был явно не готов.
Следом за официальной церковью визит нанесли официальные власти. Разумеется, ни Лобов, ни его верный помощник не стали опускаться до переговоров с моряками. В разведку отправились вице-губернаторы, появившиеся на борту "Элис" с инспекцией готовности судна. Время визита было выбрано правильно, Олег и Вал считались более терпимыми собеседниками, чем нахальная водномоторная молодежь, но и этот визит прошел без особых успехов. Моряки просто не понимали, точнее делали вид, что не понимают намеков на необходимость силовой поддержки всех начинаний руководства экспедиции. Они приветствовали единоначалие и были готовы исполнять указания с "Эдема", но ни о каком вооруженном выступлении в защиту Лобова они не помышляли, о чем, в конце концов прямо заявили визитерам. Вице-губернаторы высказали двойное сожаление и отбыли восвояси.
— У нашего олигарха совсем дела ни к черту или просто перестраховываются на всякий случай?
— Думаю, просто решили опередить оппозицию. Полагаю, в ближайшее время нам следует ждать на борту Михаила Борисовича. Повар появится агитировать за демократию и перевыборы руководства. Мысль, что мы просто пошлем "хомячков" на три румба компаса нашим высокомудрым чиновничкам в голову не пришла, вот и пытаются договориться.
— Вал, а ведь сколько я помню наши разговоры на Земле, ты всегда являлся убежденным сторонником демократии.
— Я всегда являлся сторонником здравого смысла. Демократия это игрушка мирного времени. А у нас спасательная операция. Я не сторонник замены Лобова кем либо. Даже Юрой, хотя он был бы более к месту. Капитан на борту первый после бога. Самый простой способ все развалить — это попытаться проголосовать за кого-нибудь взамен уже имеющемуся руководству.
— А чего ж ты отказался поддержать Лобова в случае чего?
— В случае чего поддержу. Вот только бунт на борту надо гасить своими силами, без абордажных операций. Смогут — молодцы, нет... тогда "Эдем" обречен.
— Ты всегда был оптимистом.
— Олег, если они всерьез передерутся за власть, то нам останется, только забрать с борта немногих выживших и идти дальше. Чудес не бывает.
— Эту энергию, да в мирное русло. Ну что Борисычу на камбузе не сидится? Ведь какой повар! В жизни бы не поверил, что кто-нибудь Федоровичу сможет новые рыбные рецепты диктовать, а с морской травой как он помог... И что его в политику тянет?
— Думаю, как и всех, исключительно страх. Это только кажется, что люди идут во власть, чтобы сделать что-нибудь хорошее. На деле они просто боятся, что без их вмешательства все рухнет.
— А те, кто идет воровать, тоже боятся?
— Никто не идет воровать, это они уже по ходу приспосабливаются. Даже эти, из "жуликов и воров", лезут в депутаты, чтобы защитить свой бизнес, чтобы не остаться без кормушки.
— Из тебя политолог...
— А я и не претендую. Упрощенная модель хороша только тогда, когда она позволяет предсказывать дальнейшие события. Вот я такую модель построил и предсказываю: в случае серьезного кризиса повар слетит с катушек от страха. Особенно, если рядом не будет Олега Петровича, этот сумеет повара на место поставить.
Как Вал и думал, на острове появился мятежный кок, а следом за ним еще и Алексей Викторович, старпом с "Эдема", хотевший обсудить с моряками особенности маршрута. Если с поваром особо разговаривать не стали, заявив, что на кухне должен быть всего один шеф, то моряки долго сидели в рубке "Элис" над картами, прокладывая курс до Японии и дальше через величайший океан планеты.. Не обошлось на этой встрече и без политики. Юра придерживался той же точки зрения, что и Вал. Раз олигарх стоял изначально во главе флотилии, смена его была бы губительной. Старпом был не в восторге от происходящего на борту "Эдема", но он был моряком и подтвердил, что его люди не будут злоупотреблять идеями демократии... хотя бы из чувства самосохранения.
А потом на "Элис" вдруг зачастили с визитами дамы. Как поняли в "береговом братстве", ВИП клиенты больше не котировались в изменчивой среде незамужних красавиц "Эдема". После своих приключений в Японии и переезда на "остров" Толик вдруг стал считаться среди них завидным женихом. Да и спокойная, дружная обстановка, царившая на "Элис", манила слегка поблекших в полевых условиях охотниц за крепкой опорой. К их великому сожалению большинство обитателей "острова" либо были на борту с женами, либо оказались вне досягаемости ввиду возрастных ограничений. Последнее, впрочем, останавливало не всех. Поток потенциальных невест остановила Юля, шепнув претенденткам горькую правду о том, что Толик собирается в рейс не на "Элис", а снова на "Тотеме". Желающих перебираться на открытую палубу не оказалось. Поток претенденток резко сократился, и обитатели "острова" лишились вечернего шоу охмурения рыжего охранника.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
