Общий файл Зари

— Доун, не обяснишь все сейчас же, до попозже не доживешь...

Сложно сказать было, что с пеленок дружили? Волосы все повыдергаю и бабушке пожалуюсь! Она внучека любит... воспитывать. Отрывочные воспоминания реяли рваным стягом: вот я сдана бабушке на новогодние праздники и к ней в гости приходят соседи — стройная дама, которую язык не поворачивается назвать старушкой, и черноволосый маленький мальчик в ярко оранжевых рукавицах с синим узором. Как я тогда завидовала варежкам... А вот я сажусь за первый в жизни стол, за которым мне предстоит учиться, только отворачиваюсь и за косу дергают — вездесущий сосед превратился в соседа по парте. Вручение аттестатов в старшей школе: мы стоим на трибуне на спортивной площадке, украшенной по случаю праздника полосатыми лентами и разноцветными шарами. Вытянувшиеся нестройной линией одноклассники, шумно, стараясь скрыть волнение, переговариваются и сжимают руки с зажатыми корочками. Родители и преподаватели образуют шумное яркое море. Бабушки в первом ряду скооперировавшись снимают сразу и на камеру и на фото. Мы машем аттестатами и скалимся. Школьный бал, на который сговорились идти вместе — Анджи, приглашенная Джейком пошла с Гарнером, а я и вовсе не планировала его посещать. Но ради друга пришлось — партнерство и взаимовыручка с первых совместных каверз обязывала к жертвам. Последнее — продолжение видения. Мы с Мэрил ехали на ранчо к Доун, вот он, загадочный друг-механик. Кусочки головоломки сошлись.

— Джейк? — Вопрос вырвался надсадно. Ответила тишина.

Я попробовала пошевелиться, что там с ним? Сердце бъется, горячий как всегда... Скованное как от обезболивающего тело не слушалось, блин, после стоматолога плохо так не было... Две минуты стараний и я сползаю под горячий бок, утыкаясь носом во влажную кожу. Пахнет вкусно, съедобно скажем. Аппетитно! Заторможенный мозг не сразу дошел до истины, принесенной кончиками рецепторов. Пахло кровью, в нее я носом и вляпалась. Страх заставил напрягать мышцы и возвращать способность двигаться. Неужели я съела лучшего друга? Ощупывания выявили два липких пятна — на шее и правом запястье. Ниже уха осязались две аккуратных дырочки, как от зубов. В панике пальцы нащупали во рту выросшие клыки. И правда, съела... Ранки уже не кровили, но на руке дело обстояло хуже, кожа разорвана и продолжала выступать свежая кровь. Повреждено до сухожилий скорее всего. Оторвав от собственной влажной рубашки лоскут наложила нетугую повязку, больше сделать в таких условиях ничего нельзя, сумка с аптечкой осталась у Захра. Слава богам и вечному двигателю, других повреждений не было. Джей лежал не подавая признаков жизни, но умирать незамедлительно не собирался и я рискнула его оставить.

Разведка ползком доложила, что мы находимся в круглой каменной яме два на два метра. Сверху потолок, как не тянулась, отсутствовал, под ногами сухой неровный пол усеивался металлическими круглешами разных размеров. Угораздило нас угодить в колодец.

Вернувшись к Джею я приподняла его и прислонившись к стене облакатила на себя. В болезненном состоянии солнечный мальчик холод не переносил, вампирское тело в этом отношении конечно не идеальный вариант, но лучшего не было.

Собственная грудь отозвалась просыпающейся болью, совсем про кол забыла... По всем правилам я должна лежать надежно упокоенная рядышком, а вот нате вам, ползаю. Колюще дырявящего из меня ничего не торчало, царапины и той не нащупала, только всплеск боли сквозь рассасывающееся онемение. Ладно, с собой попозжее разберемся... Руки залезли в изрядно отросшие мягкие спутанные волосы, пока Доун не очнется, побалую себя забытым чувством.

Постепенно сердцебиение учащалось, интервалы между вдохом и выдохом сокращались — мужской организм нормализовывал работу. Пальцы выплетали пятый колосок, когда меня тихонько позвали.

— Али?

— Джейк, дорогой, память отшибло? Давай уж просто Лис.

Пусть он и пострадал, но столько времени от меня скрывать мое же прошлое!

— Лис... Алиса... Прости.

Сердце забилось чаще, волнуется, гремлин недоделанный, имя полное вспомнил. Вечно, как натворит делов, так сразу — Алиса!

Стон от попытки отстранится от меня отложил экзекуцию до времени выздоровления.

— Ты тоже прости, я тебя надкусала.

— Знаю. Сам руку грыз. Ай, волосы пусти.

Неосознанно сжавшаяся рука выдрала зацепившийся волосок.

— Чего?!

— То, разовал запястье и поил, а потом, когда клыки выросли, на шею переместил, рука еще пригодиться...

— Э'Джей, — у меня была своя привычка выражать недовольство, таким именем его имели привычку величать наши бабушки. Этак, с младшей группы детского сада, — объясниться не желаешь?

— Лис, не до сантиментов было, помнишь, в тебя кол запустили?

Как не помнить такой досадный факт... И откуда прилетело — не понятно.

— Извини, спасибо. — Я сползла пониже, чтобы ему было удобнее и помогла подсесть повыше. Голова удобно устроилась на предплечье. — Ты в порядке?

— Скоро буду.

Будет... Как жаль, что нет ни капли света.

— Как тут оказался?

Ниже булькнуло, смеется надо полагать...

— Крылышки отрастил...

— Джей, престань хохмить, — я притворно сжала в локте руку у горла ниже ранок, — признавайся, где вас носило и почему ты тут один?

— Мы маху дали. Пока со скелетами возились, вы к колодцу успели выйти. К тому времени, как мы подоспели Фая уже успел нажать на спуск. Я за тобой сразу прыгнул, а Рамин к этому недоделку кинулись. Должны скоро сообразить, как нас вытащить. Если это возможно в принципе...

Я перебила, кто-кто меня подстрелил?

— Стрелял Фая? Недокормленный пастушонок?

— Угу, — Джей поерзал устраиваясь под рукой, которую я забыла с него снять после 'удушения', вторая вместо волос зарылась в монетный настил, соблюдая правила приличия, — только он теперь не недокормленный. Свидание с нами произвело на него неизгладимое впечатление и он приоделся, прибарахлился и, кажется, подкачался за день.

— Эм?

— То, что мы успели увидеть — человека, очень похожего на него в полной экипировке охотника. Из арбалета выстрелил кол с серебряным наконечником. На пару секунд опоздали, тебя в колодец прямо с кладкой вынесло. Я следом нырнул, там вода сначала ледяная была, а потом сознание потерял. Очнулся уже в полной темноте, на ощупь тебя нашел и кол вытащил. Дальше знаешь...

— Прекрасно, дерево и серебро на вампиров нынче не действуют... — Информация для раздумий. Серебро паленое попалось? — Слушай, а колышек где?

Осененная идеей я зашарила рядом обеими руками, наконец выпустив Джейка.

— Справа посмотри... Оух, не по мне можно?

— Конечно! — Захватив найденный колышек кончиками пальцев я мстительно перелезла обратно тем же путем, сделав по дороге остановку.

— Погоди, выберемся, все припомню... Стой, ты его в руки взяла? Брось! — Восклицание запоздало. Я сжимала деревянный стержень за металлическое острие. Руку холодило, немного щекотало, но не более.

— Тише, погоди. — Я нашла неповрежденную руку и положила сверху на свою со стержнем. — Не жжется, точно серебро?

— Выглядело как оно, секунду. — Зашуршало, а через несколько секунд в руку лег круглешок. — Ну как?

Я пожала плечами, и подкрепила звуком. Темнота доставляла неудобства.

— Никак. Тоже щекотно. — Ладонь как перышком поглаживало. Неожиданные объятия из кромешной темени напугали. Еле денюшку запрятала.

— Лис, обожаю. Ты просто невозможный вампир!

— Джейк, отпусти, гру-у-дь... — Я сдавленно пыталась прекратить пытку.

— Извини, забыл.

Повисло молчание. Через мокрую ткань грел теплый бок. Дыхание рядом всего в нескольких десятках сантиметров вызвало в памяти новые воспоминания — та же темнота, класс с выключенным светом, и учебный фильм по астрофизике на мерцающем экране. И то же дыхание рядом, совсем как сейчас вызывает мурашки на спине и привкус... ожидания чего-то неизведанного? В онемевшей груди зародилось необычное сжимающее чувство, и как и тогда я спешно растопила его другими неотложными мыслями.

— Джейк? Расскажи про меня, а? Я все очень смутно помню, и отрывочно...

Просительные нотки заставили тьму засопеть.

— Дже-е-ейк?

— Не могу.

— Почему? — Щипок за бок расшевелил оппонента, поймав мою руку Джей по-свойски прислонил меня к стенке и устроился на прежнем месте.

— Если рассказать о прошлом, то сама ты его потом не вспомнишь. Во время перестройки физиологии на вампирскую клетки мозга начинают работать в полную мощность, происходит активный перерасход запасов энергии и память блокируется. Постепенно, с течением времени и развитием способностей организма она открывается, но если извне приходит новая информация, то память заменяется ложной или вообще стирается. Если бы я признался, что твой друг, то ты, вероятно, никогда бы не вспомнила ни одного эпизода, где присутствовал я. Вампиры видят и воспринимают мир по другому и новое восприятие подавляет прежнее. Извне воспоминания восстановить не возможно, только изнутри. Помнишь, что думала обо мне раньше?

— Угу. — Друг-товарищ, всегда к услугам по части каверз и раздолбайско-пакостного времяпровождения. Друзья до гроба с первой, подложенной под упитанный воспитательский зад, кнопки.

— Сейчас немного иначе, так?

— Ну... Повзрослел... — Печально, никто справедливость не восстановит, память нажатием клавиши не закачает... И про его неоткуда взявшуюся силу теперь не спросишь...

— Лис, — невидимая голова пыталась запракинуться и посмотреть на верх, — я по-твоему изменился, да?

— Да, — рука, потянувшаяся к шевелюре, перенаправилась в монетное дно, — раньше ты более безобидным казался, что-ли. Странно, вроде вампиру наоборот должно казаться...

Раздался самодовольный смешок:

— Наконец оценили по достоинству... Папа обрадуется. — Голова заерзала — Твое чутье просто обострилось, раньше и мимо Рамин прошла бы не обернувшись.

— Мимо Лева и сейчас можно также пройти.

— Не наводи поклеп, им в след девушки от трех лет до сотни оборачиваются.

— Не хохми, грудь болит. — Я потерла пострадавшее место, на крови Джейка не только затянулась рана, но и пропал голод. Рука блуждала под покровом монетного слоя, зарывшись почти по локоть. Когда же глина или камни будут, сколько сюда за века денег набросали...

— Лис, вообще я хотел тебе кое-что сказать. Не говори Рамин ничего о прошлом пока все не вспомнишь, ладно? — Рука легла на мою, невесь как оказавшуюся на его животе, и легонько сжалась. Снизу раздался хруст — попавшая под рефлекторно сжавшуюся левую руку монетка с камушком рассыпалась. Кажись, дно не так и далеко было. Излучающая жар кисть не торопилась разжиматься. Мысли запрыгали, приоткрывая занавес над укромным уголочком памяти сноведений. Рубашка разошлась, рука Джея прижимала мою к голому прессу, под кожей чувствовались ощутимо напрягшиеся твердые мускулы. В нос змейкой вполз аромат наконец опознанного слабого муската со сладковатым послевкусием. В этот раз пить его не хотелось совершенно, преобладало стойкое желание иного толка...

— Гадство, чтоб эту кровь! — Как хочется, чтоб она не ворожила! Даже не спасти никого без эротических последствий!

— Ты чего?

Мужская рука сползла, я выдохнула и тут же убрала свою.

— Ничего. — Главное, дышать ровно. Ровно, я сказала. — А почему братьям ничего не говорить? Не доверяешь?

— Потом поймешь, когда вспомнишь все. И не торопись с этим, спешить некуда, честно. Я послал домой сообщение и мы можем оставаться тут пока не решим все проблемы. Рамин надежные, кроме нашего прошлого в остальном на них можно положиться, они знают, что мы не от сюда и с расспросами не полезут, этого пока достаточно. Мне, к стати скоро надо будет уехать не на долго, надеюсь они за тобой присмотрят...

Куда собрался Солнечный я не узнала, сверху отвлек рокочуще-булькающий звук сверзающейся с большой высоты воды. В следующий момент мужское тело подмяло меня под себя. Последовал удар, вжавший протестующую против варварского отношения грудь в стальной пресс, коем я восхищалась не далее чем минуту назад. В данной ситуации я бы предпочла чего помягче... Ледяной поток, наполнивший дно быстро поднимал уровень воды и мы всплывали вместе с ним, отплевывались и загребали руками, стараясь оказаться сбоку от непрекращающегося водопада. Стенки по мере поднятия воды сужались. Только бы не застрять тут по середине! Вот смеху будет, утонуть в колодце желаний! Мы еле помещались вдвоем, когда струя сверху сошла на нет, притворившись тоненькой струйкой, бьющей из ращелины между коричневой кладкой. О, вива, я вижу! А это значит...

— Джей, свет наверху!.

И правда, высоко, в метрах тридцати над головами виднелось серое пятнышко колодезного козырька. Вылезти по стенкам будет затруднительно, особенно Джейку... Но зато выход точно есть!

— Джей?...

Голос Лева, эхом усиливающийся шахтой привел в небывалый восторг. Никогда так ему прежде не радовалась.

Вытаскивали нас долго. Взятой с собой веревки не хватило и пришлось соединять ее с ржавой цепью. От веса Солнечного ржавые звенья порвались, и я кидала обрывок вверх. Поймать его удалось далеко не с первой попытки. По перевязанной двумя узлами цепи вытаскивали сначала Джейка а потом и меня. Сразу с ходу облапали, но вольность я спустила — живой меня видеть никто не ожидал.

Золотящаяся желтая листва под лучами восходящего солнца удивила. Вокруг разваленного колодца царила добропорядочная осень без бабочек, молодой травки и прочих излишеств. Первым делом я бегло осмотрела Рамин и Захра, с ними с виду все было в норме, а потом вырвалась из круга друзей и направилась к усиленно отворачивающемуся 'братишке', ковыряющемуся в сумке. Мужчины молча наблюдали не лезя с расспросами, хотя и поглядывали на разорваную на груди рубашку.

— Джей, повернись пожалуйста.

Вихрастая голова замотала. Вот упрямый! Надо же посмотреть, как я его понадкусывала.

— Не повернешься, еще раз укушу. — А вдруг ему в рану моя кровь попала, я же перед этим пила его, чем это может кончиться я знала.

Молчание... Ну, сам напросился! Положив руку на плечо я попыталась его развернуть к себе, силушки после крови было предостаточно. И ничего не вышло, Джей, изловчившись, вытащил из сумки аптечку но так и не повернулся. Бросил по пути Рамин, чтобы нормально осмотрели меня и ушел за кусты. Самое интересное, Рамин послушались. Осмотр вызвал в рядах охотников ажиотаж, отстранив торговца на край преобразившейся поляны они чуть ли не повторный опыт закалывания собрались проводить. Небольшие острые клычки подверглись попыткам выдергивания и подпиливания, оставили их только после первой царапины — на нижней челюсти клыки не выделялись, но были так же остры. Обнаруженная переносимость серебра и дерева обескураживала, Дим и Лев крутили меня и так и этак, однако понять что к чему так и не смогли. Вскоре вернулся Джейк с перевязанной шеей и рукой, завертели еще усиленней. Брошенный украдкой взгляд на Солнечного выявил кроме укусов неестественную бледность, темные круги под глазами и множество синяков, видневшихся из-за ворота теплой куртки — с возвратом осени похоладало, и все достли убранную одежду. А на спину, скорее всего, без слез не взглянешь, он же меня от водопада укрыл... Но лицо его продолжало видеться четко, не расплывалось. Фух, кажись не завампирился...