Во время близости, прикосновений и поцелуев, гормон окситоцин вырабатывается во всё больших количествах, что открывает дорогу поступлению в организм такого мощного болеутоляющего как гормон эндорфин. По своему составу и действую этот гормон напоминает морфин, он успокаивает нервную систему, дает чувство умиротворения и безопасности. Гормон эндофрин также называют гормоном счастья. Чем чаще вы оказываетесь в постели с предметом своей страсти, тем больше эндорфина вырабатывается, и тем вы сильнее привязываетесь к своему партнеру. Конечно, после такого пьянящего гормонального напитка мы уже совсем теряем голову и для нас совершенно неважно, взаимно наше чувство или нет.
Здесь начинает активно проявлять себя молекула "PEA", из-за которой появляется необходимость видеть, слышать, прикасаться к партнеру, чтобы опять завести в действие механизм по выработке гормона эндорфина. Этим объясняется, почему влюбленные не могут друг без друга прожить даже день — наш мозг привыкает к раздражению и требует новой порции гормонов.
Молекула "PEA" продолжает функционировать недолго — всего 2-4 года, после чего прекращается и выработка гормона эндорфина, а с ним исчезает и любовь. Как это ни печально, но необходимо искать нового партнера. Однако, если за это время в семье успевает родиться ребенок, то потребность в гормонах становится не столь большой, и привязанность может просуществовать до 7 лет, но не более. Именно этот семилетний рубеж и становится критическим для большинства пар, когда семьи распадаются".)
Он говорил ещё долго, но я почти не слышала его. Меня охватило такое отчаяние, что не хотелось жить. Я бы наверное совершила самоубийство, но мне было жалко маму и, особенно, тётю, которые хоть как-то любили меня без всяких там гормонов. После этого я какое-то время ненавидела парней. Выбросила из своей комнаты все постеры с Дзюном, ни за что грубила парням-одноклассникам. Самым обидным было то, что моё тело жаждало плотской любви. Мне снились такие сюжеты, что узнай кто о них, я бы умерла со стыда. Чтобы сбросить лишнюю энергию даже записалась на каратэ. У нас в школе была очень хорошая секция стиля Мисма (прим. Авт. — основан на Кёкусинкай). Это именно тот стиль, который применяет в бою Дзин Кадзама (прим. Авт. — известен так же как Дьявол Дзин, вымышленный персонаж популярной серии игр Tekken). И постепенно жизнь вроде бы снова наладилась.
Тем не менее, тот случай очень сильно повлиял на моё мировосприятие. Во втором классе старшей школы я совсем замкнулась в себе. То было время, когда бумажные книги почти совсем уступили место электронным. Если мои одноклассники что-то и читали с бумаги, то это была манга. Даже заданные по программе произведения прочитывались ими с экранов различных электронных устройств. Я же терпеть не могла любую электронику, от компьютеров с планшетами до банальных мобильных телефонов. Мне гораздо милее был особый книжный запах нашей школьной библиотеки. Но, для языковой практики, тётя всё-же принесла домой компьютер. Я завела аккаунты в социальных сетях, и с тех пор виртуальное общение почти заменило для меня реальное.
А затем состоялась обычная на первый взгляд школьная поездка в преддверии нового учебного года. Утомлённая целым днём экскурсий, я заснула в автобусе, а открыв глаза — оказалась в другом теле и в другом мире.
Поначалу впала в ступор. Пошла по лесу куда глаза глядят, наткнулась на стаю волков. Они загнали меня на дерево и продержали там почти сутки. Когда я уже готова была свалиться вниз от слабости, меня спасла местная травница, Сагитта.
Сагитта оказалась доброй женщиной, чем-то похожей на мою тётю. Она научила меня травничеству и, немного, магии. Судя по словам её любовника, послушника магов огня Дарона, сама травница имела знания на уровне второго круга. Всё это она и передала мне. А затем Дарона перевели в монастырь на остров Хоринис, и Сагитта отправилась за ним, оставив мне в наследство свои старую пещеру у восточного побережья Варранта.
Времени прошло немного, но вскоре стало ясно, что я не сумела вписаться в этот новый мир. Местные жители смотрели на меня косо, за глаза обзывали ведьмой. В этих краях магия считалась мужским делом, а местом женщины — кухня или бордель. Однажды всё-же мне показалось, что я нашла себе друга. Им был сын местного владетельного сеньора. Мы случайно встретились в лесу, я собирала травы, он охотился. Разговорились о местных зверях и прочих опасностях, подстерегающих неосторожных путников в чаще. Так и пошло, время от времени мы встречались на заветной полянке. Не знаю, почему я тогда была столь слепа и беспечна. Видела же, что баронет явно проявляет ко мне не только платонический интерес. Даже иногда сама поддразнивала его. Мечтала о романтике, дура. Кончилось всё как и должно было — в один далеко не прекрасный день меня попытались изнасиловать. Причём, ладно бы мой вероломный "друг" Керт собирался бы сделать это в одиночку. Это бы меня, по крайней мере, возмутило бы не так сильно. Но он позвал себе на помощь трёх приятелей. Я до этого знала только одного из них — сына местного трактирщика. Жирного рыжего ублюдка, лет тридцати.
К счастью, подонки меня сильно недооценили. Они опасались только применения мною магии, не зная, что в прежнем мире я серьёзно занималась каратэ. Мага достаточно скрутить, чтобы он не смог пользоваться заклинаниями. С каратэкой же, пусть он даже меньше и легче противника, в близкий контакт вступать не желательно.
Мне удалось отбиться, и даже поджарить задницы пары убегающих подонков огненными стрелами. Как я узнала позже, сынок трактирщика пострадал серьёзнее других, хотя все они отделались всего лишь ушибами и ожогами. А затем в мою пещеру пришли стражники, и отволокли меня к местному мировому судье. Тот приговорил меня к изгнанию. Мягкое наказание. Если не учитывать того, что за воротами города уже собралась толпа, решившая забить меня камнями. Так и начался новый виток моей жизни.
Ретроспектива 2.
Виктория Болох.
Жизнь у меня раньше была такой обычной, даже вспомнить не о чем. Уютный дом, счастливая семья. Родители были известными фигуристами, мама — чемпион мира, отец — призёр Олимпийских игр. Оба сделали карьеру соло, затем встретились, поженились, и стали вместе выступать в шоу "Звёзды на льду". Жили они тогда в Москве. А там и я появилась.
Знаю, это была просто глупая случайность. Даже самые разрекламированные противозачаточные средства не дают стопроцентной гарантии. Тем не менее, родители меня любили, жаль что виделись мы редко. Они разъезжали по гастролям, а я училась в интернате. Элитном таком московском интернате, Ломоносовском. С углублённым изучением иностранных языков. С удовольствием учила английский и немецкий. Занималась горными лыжами и плаванием. На каникулах родители часто брали меня с собой на гастроли, или мы все вместе ездили куда-нибудь отдыхать. Предки не переваривали экзотические курорты, предпочитая морю горы и холод — жаре. Это было лучшее время моей жизни. Но уже тогда я временами чувствовала себя странно.
Иногда на меня накатывало ощущение бесконечности мира вокруг и собственной малозначимости. Моя личность, все мои помыслы, мечты и поступки казались незначительными и ненужными, а само моё существование — бессмысленным. Вырасти, завести семью, работать чтобы оплачивать счета и как-то убивать время. И в конце-концов умереть, превратиться в ничто. Зачем? Чем этот текущий миг, при подобном положении дел, хуже любого другого, для того чтобы умереть?
А затем случилось худшее событие в моей жизни. Самолёт труппы "Звёзды на льду", летевший из Австрии в Канаду, столкнулся во время полёта со стаей птиц. Результатом стала авиакатастрофа с полным отсутствием выживших. Надо ли упоминать, что на том самолёте летели мои родители? Тогда мне совсем недавно исполнилось четырнадцать лет.
Затем меня усыновил друг родителей, дядя Саша. Сволочь уникальная. Нет, в то время он мне очень нравился, я даже была в него влюблена первой юношеской любовью. Большой во всех смыслах человек, успешный предприниматель, владелец крупнейшего в стране модельного агентства, к тому же очень красивый внешне. Шутка ли, он сам в юности был моделью, лицом известного бренда, и работал не где-нибудь, а в столице моды, Париже. Даже тогда, к сорока годам, он сохранил отличную фигуру и холёные аристократические черты лица, только немного подпорченные морщинами. А то, что за внешностью благородного аристократа скрывается гнилое нутро, знало очень ограниченное число людей, в которое, к сожалению, не входили ни я, ни мои родители.
Правда открылась довольно быстро. Вскоре мы поехали вроде как в туристическую поездку, в Таиланд. Сразу по приезду, после богатого ужина, состоявшего сплошь из экзотических блюд, я крепко заснула, проснувшись уже в местном элитном борделе. Дальнейшее вспоминать не очень люблю. Дядя Саша лично занялся моей дрессировкой, "объездкой", как они это называли. Оказывается, он больше всего любил молоденьких девочек, поганый педофил, и я ему давно нравилась. Хотя сейчас он уже считал меня "староватой". Кроме всего, он обожал всякие извращения, вроде БДСМ, жёсткого связывания, и прочих видов физического и психологического насилия. Мне пришлось пережить такое, что любая нормальная девочка наверное сошла бы с ума. Но я, видимо, изначально была ненормальной, так как спустя сравнительно небольшой промежуток времени даже начала получать физическое удовольствие от некоторых садистских экспериментов, проводимых над моим телом. Большую роль в этом сыграл старик-китаец Цао, учитель дяди Саши на "пути постижения Дао", как они это дерьмо называли. Я же была просто одним из инструментов для отработки некоторых их совместных "идей" по получению энергии. Живой батарейкой.
Но, если физически я вполне приспособилась к новой жизни всего за пару месяцев, то морально принять произошедшее со мной так никогда и не смогла. Жило во мне что-то, что порождало слепящую ненависть к любым попыткам ограничения свободы воли. Мне тогда было очень трудно скрывать приступы ярости, притворяясь безучастной и забитой. Но, как бы то ни было, прошло не меньше полугода прежде чем дядя Саша достаточно расслабился. В результате я убила его, вогнав в ухо спящему после "трудов праведных" подонку заточенную палочку для еды. Жалею ли я об этом? Нисколько. Скорее жалею о том, что какой бы мразью ни был человек, его можно убить только один раз.
Затем я выбралась на улицы незнакомого города, воспользовавшись открытым по случаю духоты зарешёченным окном в номере приморского отеля, где меня содержали последнее время. Прутья решётки уступили скученному полотенцу и ножке от стола, в конце-концов разогнувшись. Спустившись на связке шёлковых простыней с третьего этажа во внутренний двор, обогнула угол знания, и оказалась на широком людном проспекте, ярко освещённым огнями фонарей и огромными щитами реклам. Наверное я смотрелась дико, хотя и тщательно вымылась перед побегом, но свежие царапины по всему телу ещё кровоточили. А из более-менее приличной одежды удалось достать только кожаный прикид любительницы садо-мазо, поскольку всё остальное в моей комнате было либо изодранным, либо имело вырезы в разных неприличных местах.
Мне повезло, удалось добраться до российского посольства и, без достойных упоминания приключений, вернуться на родину. Даже не пришлось расплачиваться телом, консулом оказался хороший пожилой дядечка, который меня просто пожалел. Тем более, что я не погнушалась забрать из номера отеля кошелёк дяди Саши, с неплохой суммой наличными.
Из Москвы мне пришлось переехать в Киев, к бабушке, матери отца. Там я прожила следующие десять лет. Закончила биологический факультет столичного университета, поступила в аспирантуру. Пару лет поездила в экспедиции, изучая орнитофауну лесостепи. Затем умерла бабушка, и у меня отпала необходимость изображать из себя пай-девочку перед последним близким мне человеком. Я ушла из науки, начала в открытую подрабатывать проституцией. Часто ездила на курорты с папиками. Несколько раз бывала и в Таиланде, нисколько не тревожимая муками совести по поводу того давнего убийства.
Я вполне сознавала, что предыдущие события моей жизни психологически сломили меня. Обычная жизнь, любовь, семья... Всё, чем живёт большинство людей, как будто отделила прозрачная непреодолимая стена. Теперь это уже не казалось таким никчёмным, как в юности, но было для меня абсолютно недоступно.
А затем я провалилась в новый мир. Произошло это банально донельзя — заснула там, проснувшись уже здесь. Проснулась в новом теле, которое мне понравилось гораздо больше старого. И дело было вовсе не во внешних данных, просто в старом теле я чувствовала себя навеки замазанной, осквернённой. В новом же была надежда начать всё с нуля.
Надежда не оправдалась. Я угодила в провинцию Варрант, оказавшись послушницей главного храма Белиара в столице Иштаре. По сути — храмовой проституткой. Иронично, не правда ли?
Но в этом мире мой путь был иным. То было время, когда орки на всех фронтах начали теснить войска короля Робара. И в недавно завоёванном Миртаной Варранте подняли голову, ранее скрывавшиеся в подполье, противники короля. В результате я примкнула к ним, став такой себе местной Мата Хари. После недолгой шпионской подготовки при храме ассасинов меня отправили в Хоринис, чтобы разузнать всё о поставках магической руды в королевство. Но время было выбрано далеко не лучшее — на остров как-раз прибыли паладины. Дальнейшие события можно было бы изложить в виде крутого детектива, но я не хочу о них даже вспоминать. Если кратко — местная гильдия воров, под угрозой уничтожения, предпочла выдать меня лорду Андрэ, командовавшему ополчением, как шпионку. Меня приговорили к каторге, и с первой же партией заключённых отправили за барьер. Остальное вы знаете не хуже меня.
Часть 2.
Подготовка перемен.
— То-то я смотрю, как-то твой немецкий не слишком хорош, — ехидно заметила Вика.
— Нормальный у него немецкий, просто практики языковой не хватает. Поэтому и фразы строит слишком академично, — вступилась за меня Сиира.
Наш разговор длился уже который час, но я всё ещё пребывал в лёгком ох... ступоре. Лихорадочные мысли мелькали на заднем плане, подпираемые только одним железобетонным выводом. Кто бы ни отбирал наши кандидатуры, одним из критериев явно было знание немецкого языка. Вопрос — почему? Если есть возможность значительно улучшить, разве нет таковой изучить с нуля? Ладно, это не так важно. Удивляло больше то, что вторым критерием не являлось знание канона. Да, чёрт возьми, ранее я был твёрдо уверен, что культовая компьютерная игра "Готика" настолько известна в моём прежнем мире, что о ней знают чуть ли не все, за исключением разве что младенцев и дряхлого старичья. А вот поди-же ты. Эти двое ничего не ведали о РПГ в целом, и данной игре — в частности. Они, видите ли, в основном пасьянсы раскладывали и пролистывали визуальные новеллы. Мы все что, жили в дремучем двадцатом веке? Какой интерес складывать в стакан фигурки, смотреть статичные картинки, или картишками баловаться, когда есть нормальные игры? Нет, мне этого никогда не понять.
