Школа Магических Искусств: Танец Единственной

Да, зал постепенно превращался в маленький дастрахан, но больше всего он напоминал гарем султана. За период подготовки мы много сделали, научились танцевать и сдружились еще больше, но в то же время и сорились, и ругались, и мирились. И вообще — мы стали одной большой семьей. Но зал это только полбеды, остались еще угощения, многие блюда и фрукты приготовят в день приема. Хорошо что я объяснила что хочу, а тетя Марфа с тетей Евдокией и магистром Брауни, меня поняли и согласились помочь. Но остались блюда, а точнее сладости, которые нужно сделать заранее. Их конечно можно было бы приобрести в лавке уважаемого Ахмеда или у пана Виса, но в первом случае их бы пришлось ждать очень долго, а во втором, только шоколадных конфет были закуплено столько, что самым ярым сладкоежкам и не снилось. Нам ещё нужна была пахлава, но ее я могу и сама приготовить, да и девчонок научить. Поэтому, за день до приема, после того, как проверила, а я как староста должна была всё проконтролировать, я шла на кухню. Там меня уже ждали мои девчонки, а так же еще с десяток девушек, которые в день приема будут сидеть за столами, развлекать беседой гостей и подавать кушанья.

— Ну что? Все в сборе, ну кто не пришел, пускай потом кусает локти. Будем готовить сладости страны под названием Фалион, поскольку они дорогие, и нужно время пока они доедут, да и вообще, доедут ли. Мы сейчас научимся их готовить! Так, у нас по списку пахлава, лукум, халва, нуга, щербет, козинаки, грильяж, чурчхела. Хорошо, что мы можем применить магию, так все быстрее высохнет и застынет. Теперь самое главное. Нам нужно много специй, разнообразных орехов, меда, сахарной пудры, муки, крахмала, сиропа виноградного или другого на ваш выбор, что бы разные вкусы были, а еще семечки и кунжут. Сейчас мы поделимся на группы и будем готовить каждая свою сладость. Запомните — меда и сахара не жалеть, нужно что бы было приторно сладко.

Дальше я показывала и рассказывала что делать, каждый раз приготавливая очередную сладость, а все молча повторяли за мной, и иногда задавали уточняющие вопросы, если было что-то не понятно, или я поправляла тех, кто ошибался. Приготовить сладости на двести пятьдесят человек и не по одному кусочку, это скажу я вам не легкое дело, и требует много времени и сил. Закончили мы только поздно вечером, когда на небо взошла луна. И только убедившись в том, что всего этого хватит, пошли отдыхать. Руки и ноги ныли от усталости. И я, помывшись в душе, забралась в кровать, вскоре всё тело расслабились, и только голова моя дурная, да сердце любящее, не хотели никак успокоиться. Сердце сжималось от тревог об Абеле.

Наши отношения с ним так и не сдвинулись с мертвой точки, он все также тайно приносил сирень, и теперь еще к букету добавилась коробка шоколада. Их у меня уже целая горка высилась. Если бы он решился прийти открыто, может мы бы обо всём и поговорили, но его не было. Не было его и на наших занятиях, на боевке теперь с нами занимался магистр Кес, как мы узнали, он иногда заменяет Абеля. А где тот пропадает, никто не знает кроме ректора, но кто я такая, что бы начать спрашивать у него. Через день будет праздник. Интересно, он будет на нём или нет? Господи, сколько мыслей в голове, и спать хочется, но уснуть нет сил. Волнуюсь о нашем празднике, и переживаю где там носит моего зеленоглазого! Так, ворочаясь с боку на бок, я все не могла уснуть. А за окном уже не ночная тьма, небо начало светлеть и только когда за далеким горизонтом прорезался первый луч рассвета, я наконец забилась тяжким сном.

Просыпаться совсем не хотелось, а вылазить из теплого кокона одеяла еще больше, но сегодня последний раз, когда мы должны прогнать наши номера и все-все перепроверить перед завтрашним праздником.

Тяжело вздохнув, я пошлепала в ванную, потом в гардеробную, где надела белое платье в розовые цветочки, длинной до колена, балетки и мантию. Сегодня я заплела две косы и решила обойтись без макияжа.

Когда проходила мимо горки конфет и букета, на этот раз из розовой сирени, увидела возле них маленький флакончик. Я всегда была любопытная и в этот раз тоже, но меня смущало что, под флаконом лежала записка. " Надушишься завтра перед танцем. Спасибо за Лиса. Диана" — прочитала я. Да богиня следит за мной и ей, наверное, очень приятно что я учу всех танцевать. Есть у меня одно свойство — не всякие духи и ароматические масла мне подходят, они будто входят в резонанс с моим естественным запахом и становятся не приятными, в свое время я все это на себе проверила. Сейчас решила откупорить флакончик и понюхать, открывала его там же, возле сирени. Мне было интересно, как эти запахи будут сочетаться. Только вытянула пробку, как по комнате поплыл один из прекраснейших ароматов, чуть сладковатый и терпкий, с пряностями, он смешивался с запахом сирени и дополнял его. И мне этот аромат невероятно понравился, он казался таким чувственным и страстным, пробуждая что-то доселе не изведанное во мне, совсем как поцелуи Абеля.

Мои губы, от этих мыслей, начали гореть огнем, как будто я острого перца съела. Мне так захотелось этот пожар притупить, но знаю что вода в этом не помощник, а тот, кто утолил бы мою жажду сейчас не здесь, тяжело вздохнула и задумалась.

Я настолько ушла в свои мысли, что совершенно не услышала как открылась дверь, и только когда меня крепко обняли, вздрогнула, и медленно повернулась в кольце рук. Я увидела перед собой уставшее, но такое любимое и родное лицо. Его глаза, эти зеленые омуты, сейчас светились нежностью, и как бы мне не хотелось отрицать очевидное, я была рада ему. И пускай нас пока ничего не связывает, кроме моей любви, да и его непонятных ухаживаний, мне всё равно, я подожду и посмотрю что будет дальше. Обвив руками его шею и заставив пригнуться, я сама потянулась к его губам за поцелуем, которого жаждала всеми клеточками своего тела. Его губы были немного обветренны, и поэтому казались сухими и жестокими, но я знала что они умеют быть очень нежными. Сначала, робко коснулась губами его губ, но не чувствуя хоть малейшей отдачи, провела по ним языком. Из горла Абеля вырвался стон, а руки сжали еще сильнее. И он ответил столь неистово и жадно, что мои мысли сразу же улетучились. Да и вообще, мы полностью выпали из реальности. Начала приходить в себя только тогда, когда его руки начали расстегать мою мантию, а мои шаловливые пальчики уже были на его обнаженной груди. И когда только успела расстегнуть пуговицы на рубашке? Тяжело дыша, мы отстранились друг от друга, и дружно рассмеялись.

— Привет,— прошептала я ему.

-Привет, моя отрада,— так же тихо ответил он.

Мы так и продолжали стоять обнявшись, и сейчас нам не нужны были слова, мы были просто те, кто безумно соскучился друг без друга. Я спрашивала глазами: — 'Где ты был и почему так долго не приходил?', он тоже отвечал молча, только взглядом, 'Не могу сказать, прости'. Он глубоко втянул аромат, висящий в воздухе, и его глаза на секунду расширились, а потом засветились чем-то неведомым мне, а в голове прозвучало только одно единственное слово — 'МОЯ". Я поняла что оно исходило от него, и мне захотелось с ним этим поделится, но тут опять у меня в голове прозвучал тихий женский смех, и еще одно слово: 'Нельзя". Да, Диана и здесь следит.

Я промолчала, все так же вглядываясь в столь любимые, но усталвшие глаза. Сколько мы так простояли, я не знаю, и наверное стояли бы так и дальше, но нас отвлекли Эрика с Диланом.

-Леся, Абель,— закричали они, одновременно появляясь с разных сторон,— вас там потеряли.

-Леся, все ждут только тебя!— Воскликнула Эрика.

-Абель, ректор к себе вызывает, срочно,— хмуро проговорил Дилан.

А нам было все равно, но нужно идти. Абель ещё раз крепко прижал к себе и отступил на несколько шагов, я же одернула мантию, и быстро чмокнув его в губы, загадочно подмигнув, убежала к своим.

И начался тяжелый день. Мы все проверили, а потом, закрыв зал на ключ и занавесив окна, вернее это Кристофер сделал иллюзию, что бы ни было видно, мы потренировались, примеряясь к размерам сцены, возвышавшейся на сантиметров десять от пола, пускай это и не высоко, но и этого хватало. Наша сцена была квадратная, и каждый ее угол был украшен подсвечниками, такими специальными, угловыми, в виде пирамиды, как раз последняя свеча находилась на уровне нашего помоста. Мы их зажгли и выключили свет в зале, и он сразу же преобразился и наконец, смог передать ту атмосферу, что нам была нужна. Сегодня мы решили не задерживаться, и отдохнуть, ведь уже завтра с последними лучами солнца нам выступать.

А в комнате меня ждал такой конкретный сюрприз. В виде уснувшего на кровати Абеля.

Я тихонько, что бы ни разбудить его пробралась в ванную, приняла душ и, надев тонкие бриджи с короткой туникой, вернулась в комнату. Подошла к постели и стала на него любоваться. Абель был всё в тех же брюках и рубашке что и утром, половина пуговиц была расстегнута, и мне открывался вид на обнаженную, без единого волоска грудь. Сейчас его волосы не были собраны в хвост и разметались по подушке. Его грудь размеренно вздымалась, а лицо было расслабленно и потеряло всю суровость. Сейчас предо мной лежал не строгий мужчина, а озорной мальчишка. Казалось, что он сейчас откроет глаза, задорно улыбнется и подмигнет, а потом, протянет руку, и мы пойдем гулять по крышам и озорничать. Да, я полюбила красивого и сильного мужчину, только вот полюбит ли он меня. Все вокруг говорят о том, что этот мужчина не умеет любить и не знает что это такое. Почему, никто не объясняет, может, здесь кроится какая-то тайна?

Абель глубоко вздохнул, и его изумрудные глаза распахнулись. Он посмотрев на меня и нежно улыбнулся.

-Леся, чего стоишь? — Еще хрипло со сна прозвучал его голос.

— Не хотела тебя будить.

— Ты и не разбудила, я услышал тебя еще тогда, когда ты по лестнеце поднималась,— смутил он меня.

Я тут стояла и самым наглым образом его рассматривала, а он понимаешь ли, мысленно с меня смеялся! Ууу вредина! Демонстративно сложила руки на груди.

— Не обижайся, иди ко мне,— проговорил он, и опершись одной рукой на кровать, вторую протянул мне. Немного покапризничав, я все же взялась за нее и через секунду была в объятьях Абеля.

— Леся, не обижайся, на меня. Мне очень приятно твое внимание, приятно то, что ты так на меня смотришь, приятно, что твое сердечко стучит намного быстрее стоит тебе увидеть меня,— грустно скал он едва— едва косаясь кончиками пальцев моей щеки.

— Но,— это "но" было за каждой его фразой.

— Давай я тебе объясню. Я не верю в любовь, для меня такого понятия нет, абсолютно. — Сказал задумчиво Абель, все так же касаясь моей щеки. Его взгляд был затуманен, и казалось, что он сейчас находиться не здесь, но он продолжил: — я никогда не встречал любовь в своей жизни! Была выгода и похоть, да, женщины хотели меня все время, только вот кроме секса у нас ничего не было, я не мог дать им того, что каждая из них хотела. Никто и никогда ещё не затрагивал моего сердца, да и сейчас, мне просто с тобой становиться спокойно и уютно, ты приятна мне, но что-то большее, навряд ли. Я не видел любви, ее не было между моими родителями, была только взаимная ненависть и жестокость, в ней я и вырос. Такие чувства как нежность, привязанность, интерес, да и любовь из меня вытравили еще в детстве.

Я рос в холодной и безразличной семье с жесткой дисциплиной. Первая моя нежная привязанность была к обычной лошади, но меня заставили ее убить, и тогда началось вытравливание всех чувств. Меня тренировали как профессионального убийцу, незнающего жалости, поэтому я и стал Палачом. — и видя мое удивление объяснил:

— Да, таких как я, готовят с младенчества. Мои родители превзошли себя настолько, что даже боги решили наказать меня за незнание жалости и малейшего понятия прощения к жертве. Для меня так же незнакомо что такое ухаживание, да, я знаю как это делать, но вот только в теории. Единственное, что мне позволяли, что бы совсем не сойти сума, это читать книги, да и то только те, что связаны с искусством убивать. А ты меня успокаеваешь. Стоит взглянуть на тебя как становиться спокойнее. И моя жажда убийств отходит на второй план. Знаешь, самое мое любимое время это Темная Ночь, тогда я могу выпустить своего внутреннего зверя, а он, сливаясь с моей жаждой убийств, творит что хочет. В эту ночь я выхожу на охоту, и те, кто раньше считался убийцей, для меня становиться жертвой, и очередной игрушкой. — И он замолчал, молчала и я, боясь поверить в то, что услышала.

Я люблю убийцу! Профессионального и жестокого, не знающего пощады, но в то же время я вижу, как он меняется стоит ему только взглянуть на меня. И тогда я вижу его совсем другим. Не знаю, какой он там, в другой части своей жизни, но здесь со мной, я вижу нежность и ласку. Может, когда-то я и увижу его другую сторону и приму ее, но надеюсь что мне повезёт, и она так и останется для меня его рассказом о себе..

— Абель, ты живой человек, и все со временем меняются,— прошептала я. — Даже самый жестокий убийца тоже может измениться.

— Думаешь, я об этом не думал? Как же, размышлял! Леся, у меня нет друзей, нет привязанности к кому то. Даже то, что я здесь, и те чувства, что ты будишь в моей душе, уже странно. Но я знаю, одно. О тебе не должны знать! Ты — моя слабость, — отчаянно прошептал он и столь трепетно и нежно поцеловал, что у меня скатилась по щеке слеза, а он ее снял своими горячими губами.

— Абель, потерпи меня еще немного, ты же знаешь, что возможно скоро я вернусь в свой мир. Не то что бы меня там кроме родителей да подруг кто-то ещё ждал, но так будет правильно и безопасно для всех. Ведь, как я поняла, что бы досадить тебе, нет ничего проще чем просто убить или помучить меня. Становиться не важно, что ты ко мне чувствуешь, просто нужду или что-то большее. — Тихонько проговорила я.

— Хорошая моя, девочка моя, в том то и дело, что я не хочу что бы ты исчезала из моей жизни. У меня появилась такая привязка к ней, вернее к неопознанной ее стороне, что я не вправе упускать такой шанс,— меня поцеловали в висок и еще крепче к себе прижали.

-Абель, Абель, нельзя, ко мне что-то испытывать! Я сама себя не прощу, если ты будешь мучиться, когда я исщезну!

— Я не отпущу тебя! Даже не думай! — проговорил он и так прижал к себе, что у меня весь воздух вышел из легких.

— Задушишь,— прохрипела я, и объятья тут же стали нежнее.

— Прости, но от этих мыслей я выхожу из себя и перестаю контролировать свою силу.

— Да ладно, я всегда успею предупредить,— проговорила и улыбнулась ему.— Скажи, ты же завтра будешь?

— Ты что! Как я могу пропустить устроенный тобой праздник, да еще и увидеть, как ты танцуешь, а то только слышно, что ух да ах!— С улыбкой проговорил он.

— Это хорошо! Тогда садись поближе к сцене, а вообще вас, в смысле преподавателей Школы, мы сами разведем, кому куда сесть. Скажи, если тебе можно, куда ты все время исчезаешь?

— Понимаешь, я ведь исполнитель воли нашего совета Вожаков и если мне приказали убить, то убью. Я казню за ту или иную провинность, но только если реально доказано, что оборотень виноват.