— Мы будем жаловаться с магистром на вас! — не вытерпел Ромуальд.
— И кому же, если не секрет? — соскалился легендарный командор, упредив с ответом магистра. — Диктатору Ордена?
— Нет, Тирану Империи!
— Даже так?!
— Можешь не сомневаться, палач!
— Как и сами: в город, с минуты на минуту, войдёт мой корпус при обозе!
— На... на... турагах?! — спохватился герцог.
— Вообще-то эти рептилии — ящеры.
— С ними нельзя в Северин! Они же монстры! Указ диктатора предписывает держать их подальше от любых населённых пунктов!
— А Иерарх Ордена нам не указ, мы подчиняемся Кесарю, — ахнул Атрий ладонью в железной перчатке по столу, заставив опуститься подле себя мимо скамьи магистра на пару с герцогом. Со стороны могло показаться: они прячутся от него под столом, словно нашкодившая детвора, не знавшая, что делать им дальше, и как себя вести с тем, кого боялись больше смерти. — На то и Гвардия!
— Да от нас-то что требуется, сэр?
— Обеспечить корпус продовольственным запасом и вспомогательными войсковыми соединениями!
— Ко... Ко... Когда выступать? — Ромуальд снова уподобился домашней птахе.
— Вчера! — не переставал Атрий стращать собеседников. — Сегодня уже поздно!
— Как прикажете, сэр...
— И смотрите мне — оба! — погрозил им напоследок Атрий, прежде чем дозволил валькириям выставить их в шею за двери из апартаментов, так они вытолкали их ещё и за пределы крепости в город.
— Нет, я этого так не оставлю! — поднялся герцог и отряхнулся. — Ему это не сойдёт с рук!
— Поддерживаю, — согласился магистр. — Я сей же час доложу диктатору, что... О-о...
Со стороны южных кварталов донёсся громогласный ор турагов при обозе. Корпус достиг Северина в полном составе.
— Поздно, — осознал Ромуальд. — Мы обречены, твоя милость! И по милости Ордена из-за диктатора!
— Ты, главное, продержись немного в тундре, а я тем временем доберусь лично до диктатора и...
— Сбежать затеял, собака! Переждать набег этих йети? А как же я, и мой сын, граф Роланд? Он, кстати, твой зять! Или решил сделать родную дочь вдовой ещё при нём живом, недоносок?
— Ты это... того!.. Думай, чего городишь, хер ты такой, а не сэр!
Герцог с магистром едва не подрались.
— Ты только глянь на них, Киринэ, — остался доволен увиденным зрелищем Атрий. Всё шло так, как и было спланировано им, и пока проходило без сучка и задоринки: объявившийся корпус с гвардейцами на улицах Северина, тотчас выдавит колоннами когорт всю рать ополченцев через северные врата. Так что деваться им и впрямь было некуда, как бежать впереди них и указывать дорогу вплоть до заставы дорна Балдрика, иначе, если вздумают свернуть в сторону, то заодно и шеи себе.
* * *
Северная Диктатория. Корчма.
— А... — подскочил гвард от стола, почуяв дрожь, исходящую от земли. Явление в здешних краях необычное, поэтому переполошился и корчмарь.
— То что? — вопил Чмырь.
— Цыц... — прикрикнул на него гвард, кинувшись к окну.
Снаружи было темно.
— Никак враги? Псовые орды?
— Типун те на язык, Чмырь! А договоришься у меня — лишу его, и самого упеку в околоток за клевету! Чего напраслину наводишь?
— Тогда что это, а?
— Ща и узнаем...
— Нет, я из корчмы ни ногой!
— Поговори у меня, и впрямь упрячу в узилище! Айда за мной, Чмырь!
Деваться хозяину корчмы некуда, вдвоём и вышли они — иные постояльцы отсутствовали, опасаясь того, что в итоге и озвучил Чмырь, покинув много раньше Пограничье.
— А если взаправду, шакалы? Да гончие? Что тогда?
— Сымай портки и... не отсвечивай! — наказал гвард затушить факел.
Пока они копошились, дрожь земли прекратилась, и найти того, кто устроил её, до наступления утра, не представлялось возможным.
— Никак обошлось? — Чмырь настоятельно звал гварда вернуться в корчму, и по такому случаю оприходовать разом бочонок самого крепкого пойла.
— Ежели шо: отсидеться в погребе — не судьба! — шмыгнул носом гвард. — Помирать, так уж сразу!
— А я бы помучился...
— Ага, помучаешься, — уверил гвард. — Оно, конечно! Но у меня в околотке! Вот я тебя...
Чмырь заткнулся, и гвард на пару с ним продолжил блуждать в ночи, совсем позабыв: у корчмы его караулили вояки. Да, похоже, упились или вовсе сбежали — трусы.
Ситуация с ночным переполохом прояснилась с рассветом.
— Обоз прошёл! — воскликнул гвард.
— И чавой? — не сразу сообразил Чмырь.
— Как чавой!? — разорался гвард на подельника. — Обоз прошёл!
Корчмарь продолжал тупить.
— Корпус Гвардии при ящерах!
— На тур... тураг... Ах?!
— А диктатор не в курсе! — рванул с места в карьер гвард.
Чмырь растерялся, не зная, куда бежать — за постояльцем или в корчму и закрываться? Вдруг на Окраины и впрямь пожаловали псовые орды; предпочёл для начала напиться и забыться, а там будь, что будет — он свою корчму не бросит. Она одна отрада у него, как бутылка у хорошего пьяницы. Сам гонит, сам пьёт, так ещё и продаёт — ничего более и не жаждал от треклятой жизни на Окраине Империи, ибо заполучить надел за внутренними границами в центральных диктаториях, не светило при всём желании даже знати, ни то что ему — безродному поселенцу.
* * *
Катакомбы арахнов. Север Окраин Империи.
Я с Желанной бреду за Яр-Гонном, как в бреду. Куда ведёт нас этот гном, а ещё заведёт? Уж не туда ли, где я окончательно сойду с ума?
— Стоять! — шикнул недомерок на нас.
— Бояться! — и не думал я. — Что тут у тебя за клад?
— Скорее склад...
— И чего?
— Вот... смотри... — гном указал мне на кладку яиц.
— Отлично, — удивил я Желанну с гномом. Те не сразу поняли меня. Пришлось им пояснить. — Сколько дохлый "крабик" времени не портится?
— Да эти йети его и тухлым зажрут!
— А мы, люди и полулюди? — озадачил я больше гнома, чем донну. — И чем питаться собираемся в горных подземельях?
— Короче, Чудак!
Короче, так короче, хотя уже некуда — а чем сам гном — никто и быть не может по определению. На то и недомерок!
— Продовольственный запас — и не портящийся до момента вылупления!
— Вона чё, — смикетил Яр-Гонн. — Ну, ты и голова, сэр Чудак!
— На то и главарь, брат, чтобы думать за всех разом и заботиться не токмо о себе и собственной выгоде! Все в одном... Ну ты в курсе: в чём — и по макушку!
Меня интересовал момент вылупления арахнов из кокона: сколько времени у нас будет, пока появится еда — не рано ли или не поздно?
— Да её и в таком виде готовить самое оно, — подсказала нам с гномом решение насущной проблемы Желанна.
— Неужто правда?
— Ну да, — подтвердил Яр-Гонн.
— Вообще здорово! То, что нам и требовалось всем — здоровое и свежее питание в походе!
Оставив очередную пометку в катакомбах арахнов, чтобы по возвращении назад заглянуть сюда, мы продолжали бродить по лабиринтам нарытых ходов этих членистоногих в поисках входа в подземелье горных недомерков.
— Время, — напомнил я про него Яр-Гонну.
Тот следил за малым песочником и чётко отсчитывал промежутки.
— Есть ещё!
Я не сомневался, но всё же на то и главарь, вот иной раз и напоминал, кто есть кто. А то мало ли что. При этом при всём ни за себя, ни за Желанну не опасался. Гном умел обращаться с арахнами так, что те тотчас становились ручными, едва он прикасался к ним.
Скрытый подвох со стороны ушлого и хитрого недомерка, мне пока не удалось раскрыть. Ну да тем интереснее мне было с ним, поскольку я совсем ничегошеньки не знал о подгорном народе — кто такие гномы, и что представляют собой? А чего ещё можно ожидать от них? Всё-таки не люди, но и не нелюди! Одно слово — недомерки!
Бредём дальше или это уже я один — и брежу? Вот и брешу мысленно про себя на Яр-Гонна. Желанна усмехается иной раз, поглядывая на меня лукаво. Уж лучше пусть смеётся с меня, Чудака, чем рыдает. Ещё успеется — всё самое "интересное" у нас впереди. В этом ни я, никто подле меня, не сомневается. Даже йети из числа Ага. А сразу смикетили: я столь же необходим им, как и они — мне. Что доказали уже ни раз друг другу. На доверии и держалась моя дружина. А та ещё рать: на словах и не передать — какая. А белая и пушистая, прямо как та, кого принято спрашивать: "Ты кто такая?.. Горячка!.. А почему серая, а не белая?.. Пока дошла, извалялась вся, Ик-а!.."
— И где твой вход в закрома, мамаша? — не сдержался я.
— И кто я?
— Ну, папаша, — исправился я. Не хватало ещё, чтобы гном обиделся. Как я меж делом выяснил: он шуток не понимает. Зато Желанна заливается от смеха — улыбка ни на миг не сходит с её лица.
Потеряться нам, что ли с ней ненароком, или гнома потерять, как малое дитя?
Донна снова расцвела. Моя шутка в отношении него пришлась ей по душе.
— Будет дурковать, Чудак!
— Да я ещё и чудить, Яр-брат, не начинал!
— Тогда почему донна постоянно скалится, глядя на тебя?
— Так ведь не на тебя, а на меня!
Моя отмазка не проканала, мы доконали гнома.
— Не будь ты тем, кем являешься, я бы взгрел тебя, Чудак!
— Я — за, — требовался мне спарринг-партнёр, а соответственно боевой навык. И потом, если что пойдёт не так у меня в схватке с недомерком — никто ведь не узнает. Яр-Гонн никому ни слухом, ни духом, да и Желанна — могила. Хотя мне и так эти катакомбы арахнов кажутся склепом. — Не пора ли выбираться на поверхность и...
— Держись, Чудак! — набросился гном на меня, размахнувшись секирой.
И где прятал её? Неужто за пазух...
— Ой... — я еле успел отскочить в сторону, но не выхватить клинки.
Выручила Желанна, отбив очередной выпад гнома на меня.
— А... — зашёлся недомерок в приступе гнева. — Двое на одного!
— И что тут такого? Всё по-чесноку, брат! — ухватился я за клинки.
Своевременно. К нам в гости пожаловали иные "мутанты", что также любили иной раз полакомиться арахнами. И как я понял: обитали у границ, являясь стражами, как цепные твари, но всё же были монстрами.
— Логры-ыр-ры-ы... — зарычал я, уподобившись вожаку этих самых йети.
Нам противостоял один циклоп, а не два, как тогда, когда вспомню, аж вздрогну.
Доходились, бродяги!
Уворачиваюсь от лапищи сжатой в кулак. Удар логра сотрясает стену, обрушивая сталактит ему же на голову. Таким тараном только замковые врата крушить или стены. С нашим оружием логру даже шкуру не попортить — ручным. А как насчёт взрывоопасного при мне?
Прикуриваю и бросаю логру шашку в пасть. Монстр смыкает клыки и в следующий миг его утроба вздувается — бока расширяются, и — он одновременно довольно отрыгивает и — гадит позади себя, вырвавшимся языком пламени, в то время как из пасти клубиться столб чёрного дыма.
— Пришли! — уяснил я: бежать бессмысленно.
Не тут-то было — логр остолбенел, хотя как мне показалось: заработал несварение. Однако в следующее мгновение его сдуло ветром. А чуть погодя в удалении отзвуком эха до нас донёсся грохот.
— Готов, — решил я: логр упал замертво.
В лицо пахнуло сквозняком.
— Нашёл... — обрадовался Яр-Гонн.
— Чего ещё? — насторожился я.
— Проход в подземелье!
И точно — на месте тупика образовался проход, проделанный логром. Я не сомневался: больше этот монстр не станет нам в дальнейшем преграждать тут путь. А раз так, то самое время поднимать ораву морфов, то есть, лохмато-косматую дружину этих йети при нас, наёмниках, и топать в гномий град Угольм за хабаром.
— Чего стоим, а кого ещё ждём в гости? — отвлёк я от недоступных мне дум Яр-Гонна.
Что ещё затеял этот недомерок, а такого, чтобы проверить лишний раз меня, сэра Чудака? А то братом назвался!
— Да-да, — согласился гном. — Возвращаемся!
Нас заждались. И мы в полной мере оправдали ожидания всех бродяг без исключения. Мы не только сделали проход в подземелье гномьего царства, но и раздобыли жратвы. Нам оставалось разжиться достойным оружием и вплотную заняться заклятыми врагами, а там поглядим, кто послужит нам ими, всенепременно перейдя дорогу.
— В дорогу! — возвестил я на все катакомбы. — За мной!
Пускай знают все твари с монстрами и чудовищами в этом подземном мире: у них объявился достойный противник. И им лучше не попадаться нам на глаза, иначе послужат деликатесами в похлебушке для моих ручных зверушек. Хотя и недомерки, как я выяснил, также падки на них.
* * *
Северная Диктатория. Бастион Ордена.
— Какая тварь посмела потревожить меня? — взревел диктатор спозаранку.
Настроение у него с утра всегда соответствовало выражению палача-профессионала: и скучно, и грустно, и повесить некого.
В покои заглянул магистр.
— Ах, это ты шумишь, Болингар! Я же просил тебя не усердствовать! Ты мешаешь мне отдыхать!
— Некогда отдыхать, сир! Дела... — напомнил магистр про Шаку.
— Какие ещё дела? Потом, после! Не сейчас!
— Сей же час, сир!
За ним показался гвард.
— А, явился! — Иерарх Ордена изменился в лице. — Нашлась пропажа?
— Нет, но я нарыл кое-что лучше, сир!
— Не понял! Он издевается надо мной, Болингар? — не сомневался диктатор, кого сегодня заставит болтаться из-за его длинного языка на виселице, а именно гварда и ждала сия незавидная участь.
— Беда, сир!
"Ещё хуже для него же", — подумал диктатор.
— Нас опередили, — заступился магистр за гварда, хотя ещё вчера грозился скормить его захрам или утопить во рве околотка при бастионе.
— Кто? И что происходит? — опешил диктатор. — Объясните толком!
— Гвард утверждает: мимо бастиона, всего в паре вёрст, ночью прошёл корпус Гвардии.
— С чего он взял это, висельник?
— Я сам видел — своими очами, сир...
— Их?
— Нет, но их следы и... Вот...
— А я-то голову себе ломаю: откуда так разит, — уставился диктатор на ком дерьма в руке гварда.
— Это срачь турага!
— Правда? — выхватил диктатор у него срачь, и сам убедился: именно такие комки в обозе гвардейцев валили ящеры.
— А что посыльные? — уставился диктатор вопросительно на магистра.
— Подтверждают: нас обошли!
— Ну, братец! Ну, погоди... — сдавил диктатор пальцы на сраче ящера, и разбил о стену, швырнув в гварда, увернувшегося от него. — В погоню! По коням! Выступаем сей же час, не мешкая, в Северин!
— Бессмысленно, сир, — обескуражил магистр.
— Почему, Болингар?
— Они уже там!
— Кто?
— Атрий — больше некому!
— А почему трибуны при его корпусе ничего нам не сообщили?
— Скоро узнаем наверняка!
— Как же так, а?! — растерялся на миг диктатор, а затем собрался, взяв себя в руки. — Подать эту суку сюда! Пора ей уже делом заняться!
И наказал Болингару снарядить (отдельно от когорты) турму жнецов с особо-важным заданием. Им предстояло сопроводить шакалиху в Пустошь и передать в лапы шакалам. Диктатор намерено жертвовал ими, понимая: без жертв — никуда. На то и Окраина.
Глава 9
Застава. Ущелье "Горные врата".
Колонна Клавия приняла на себя основной удар извне заставы, а до того, как на них со стороны гор нахлынули орды морфов, он ещё успел прокричать:
