Слепые беглецы

— А ты уверен, что это опасно? — вновь подала голос голема. — Я не спорю, выглядит отталкивающе... Но вдруг мы имеем дело с неким естественным процессом? Какой-то способ экстравизуализационного моделирования...

— Боюсь, твоими заклинаниями эту нечисть не проймешь, — скептически проговорил Рик, глядя вниз. — Алана, по доброй воле я туда не сунусь, опасно оно там или нет. Помимо всего прочего, нам даже не удержаться на ногах среди этого хаоса!

— И что будем делать?

— Сядем подальше от зараженной местности и обойдем по широкой дуге. А есть еще варианты?

— Это займет много времени, — заметила Алана.

— Десятком периодов больше, десятком меньше — не все ли нам равно, после...

Внизу полыхнуло.

Рик закричал, чувствуя, как хлещет по корпусу белое пламя. Боль, резкая, как удар кнута, ожгла скакуна, и Рика вместе с ним. Зрение померкло, забилось ослепительным сиянием.

Зверь мысленно взвыл, и его вопль резанул Рика, как нож. Погасли двигатели, и скакун закружился в падении, рушась вниз, в яростное переплетение ледяных масс. В пылающее, нестерпимо яркое огненное облако!

Рика вышибло из системы контроля, оставило беспомощным в переплетении нейроконтактов. Но он все еще чувствовал скакуна, пусть не мог взять управление на себя.

— Держись! — вновь закричал он, благодаря Лект за то, что Алана успела привязаться к креслу пилота.

Механоид боролся. Боролся отчаянно, несмотря на дикую боль. Выкрутился лозой, пытаясь принять удар на лапы. Собрался, готовясь к падению — и мощнейший удар пришел откуда-то слева. Отбросил скакуна, швырнул вправо, неловко, боком приземлив на раскаленную поверхность. Скакун, содрогаясь от боли, проехался по содрогающемуся льду, вновь очутился на ногах. Раскаленная масса рухнула сверху, погребая корабль. Тут же призрачный лед вздыбился, швыряя механоида вверх. На полсекунды Рику удалось пробить блокаду — и все сигналы о повреждениях хлынули напрямую в его нервную систему. Он задохнулся от боли, но то ли сумел сам, то ли с помощью корабля запустил спинные дюзы, не перегретые мощнейшим тепловым ударом. Запустил на всю мощь, одним сильным и долгим импульсом отправив скакуна в долгий полет по параболе.

Невесомость. И — спасительный холод внешней пустоты!

Мысль, достойная мистагога настолько же, насколько она была несвоевременной — на самом деле никакой, конечно, не холод. Но температура обшивки больше не росла, и скакун, не успевающий расширять пределы собственной чувствительности вслед за перегревом, именно так воспринял выход из-под смертоносного луча.

А затем оболочка тяжело ударила под лапы, и пришел уже настоящий холод — холод призрачного льда, миллионы тенециклов вымораживаемого бездной.

Механоид и Рик заморгали — точнее, механоид перезапустил перегруженные вспышкой наружные сенсоры. Зрение восстанавливалось неохотно, картинка наплывала размытыми пятнами.

— Ты в порядке? — внутреннее зрение, к счастью, не сбоило. Алана переводила дыхание, вися на ремнях в опрокинутой набок сфере.

— Вне кресла с высокой вероятностью могла фатально повредить текущее тело, — выдохнула она. — А так — прикусила язык. Рик, чем вызвана потеря контроля?

— Порча достала нас! — скакун неуклюже зашевелился, перевернулся с бока на лапы. Приподнялся. Вместе с Риком вгляделся вдаль.

Они рухнули лигах в трех от края возмущения. Бывшего возмущения. Там, где бушевал ледяной шторм, не было ничего, кроме света.

Светилась вся поверхность. Светилась невыносимо ярким, бело-голубым пламенем. Бескрайнее огненное море наполовину поглотило равнину, широко раскинулось на добрую тысячу лиг от горизонта до горизонта.

Раскинулось, отрезая скакуну путь к полярной зоне.

— О псевдонейроника! — голема подалась вперед. Белое пламя заплескалось в ее широко открытых глазах.

— Ты что-то знаешь об этом?

— Да... похоже. Хотя нет. Нет. Двигатели образуются моментально, они локализованы в небольшой области... Нет. Рик, будь это двигатель, мы бы так легко из-под него не выбрались! К тому же мы видим свечение, значит, излучение распространяется во все стороны, а не остронаправлено.

— Это что-то меняет? — мрачно спросил искатель. — Оно на пути к полюсу, значит, надо придумать, как его обойти.

Он коротко побеседовал со скакуном. Зверь все еще находился в остаточном шоке, но нужную информацию Рику выдал.

— Пространственников хватит еще на двадцать сотых полного разгона, на четырехкратной тяге, — сообщил он. — Этого хватит, чтобы переправиться через твою стену?

— Даже с небольшим запасом, — уверенно заявила Алана.

Рик аккуратно подтолкнул скакуна. С опаской механоид сделал шаг вперед, следующий. Уже смелее двинулся влево, вдоль берега внезапно образовавшегося впереди огненного моря.

Какое-то время они шли тем же курсом, внимательно наблюдая за пылающей оболочкой. На границе огня и льда та продолжала бурлить, уже не выбрасывая из себя фантасмагорические силуэты.

Медленно, но верно механоид разгонялся до маршевой скорости. Рик не мог отделаться от опасений, что лед снова вскипит прямо под ногами, но и задерживаться дольше необходимого рядом с зоной излучения не хотел.

— Проклятье, — мысленно произнес он. Даже через обзорные диски было видно, что в сотнях лигах впереди по курсу горизонт занялся зловещим белым огнем. Пылающая линия охватывала черное небо полукольцом — в центре которого и находился корабль.

— Дорога вперед отрезана, — негромко сказал искатель.

— Возвращаемся? — предложила голема. Девушка наклонилась вперед, насколько позволяла ей веревка, пристально глядя на центральный диск. — Или отклонимся еще левее?

— Сначала кое-что проверим, — мрачно ответил Рик. — У меня плохое предчувствие. Я рискну отжечь дюзы еще немного.

Механоид послушно взвился вверх на столбе фиолетового огня. Рика и Алану мягко — на сей раз зверь не стал выжимать из двигателей полную мощность — вжало в кресла. Запоздало Рик порадовался, что все остальные на борту покоятся в глубине геля и, стало быть, надежно защищены от перегрузок и резких маневров. Призрачный лед провалился вниз, и рванулся в стороны горизонт.

Если бы Рик еще контролировал челюстные мышцы, он бы заскрипел зубами от отчаяния. Скакун шел в зенит, и теперь искатель видел, как протянулись слева и справа от направления к полюсу огромные языки пламени. Там, в тысяче лиг позади, огненные щупальца уверенно тянулись друг к другу. Несколько секунд — и они соприкоснулись, замыкая скакуна в скрытое до того за горизонтом огненное кольцо.

— Проклятье, — повторил он. — Алана, Порча — лучший охотник, чем я думал. Мы окружены!

Голема промолчала. Помня ее предупреждение, Рик уменьшил тягу, и скакун плавно пошел на снижение. Гладкая зеленая поверхность внизу вновь распалась на отдельные травинки, свечение за кормой и слева по борту скрылось за горизонтом. Меньше чем через сотую лапы скакуна мягко спружинили о призрачный лед.

— Рик, — Алана все так же не отрывала глаз от диска. — Посмотри.

Искатель и так видел происходящее. Огненная линия дрожала, колебалась, наливалась яркостью. Ледяные волны вдоль ее края вздымались выше и выше. Близились к кораблю.

— Оно идет на нас.

— Естественно, — бросил Рик, разворачивая корабль. — Я же говорил, оно охотится. Прикинулось неподвижным, чтобы не спугнуть нас, охватило с краев — а теперь готовится схватить добычу.

— Какие антропоморфические аналогии... Выигрываешь время? — скакун широкими скачками несся от следующей за ним по пятам огненной стены куда-то к центру безопасной зоны.

— А что еще остается?

Теперь Рик выжимал из скакуна все, на что он был способен. Призрачный лед послушно ложился под ноги, сплошной полосой мчался мимо. Но пылающее пятно тоже росло все быстрее, и зловещий отблеск не то что не отставал — приближался. Расползался по горизонту, обгонял, замыкался в огненный круг.

Когда и впереди заполыхало бело-голубое пламя, Рик понял, что они проиграли. Медленно он начал снижать скорость, стараясь остаться посередине спокойной зоны. Которая сокращалась прямо на глазах. По прикидкам Рика, кольцо должно было сомкнуться всего через трое сотых.

— Неужели ничего нельзя сделать? — Алана закусила губу. — Мы не можем прорваться?

— Скакун не выдержит долго, — обреченно проронил Рик. — Мы были под излучением меньше сотой, и то корпус, по ощущениям, чуть не расплавился. Алана, ты лучше меня знаешь внешнюю бездну! Скажи, что делать?

Голема опять промолчала. Рик посмотрел на океан пламени, уже чувствуя близящийся жар.

— Чтоб мне в дупле захлебнуться, — медленно, с расстановкой произнес он.

— Ты что-то придумал?

— Говоришь, излучение рассеивается? — бросил Рик вместо ответа. Скакун заложил крутой вираж, снова взяв курс на полюс.

— Да, но для нас это... — голема осеклась. — Рик, это бесполезно! Стена резервуара...

— Лучше задохнуться позже, чем сгореть сейчас! Высота?

— Понятия не имею! Если рассеяние равномерно, можно взять примерно пять ваших лиг!

— В случае чего — предупреди, если я выберу запас! — приказал Рик. Механоид разгонялся, и жар огня отчетливо касался носовой части. Искатель напрягся, готовый к вспышке боли.

— Пошли! — зазвенел голос Аланы, и перегрузка обрушилась на плечи. Пространственники снова включились на полную, механоид стремительно набирал высоту. Вокруг больше не было изумрудной зелени призрачного льда. Весь мир состоял из двух цветов — бездонной черноты вверху и яростного сине-белого сияния внизу под кораблем.

А затем они ворвались в поток излучения — и жгучая боль снова обрушилась на Рика.

Искатель усилием воли подавил крик, удержал корабль в равновесии. Скакун испытывал такую же боль, и, в отличие от Рика, не мог отключиться. Он поднимался все выше и выше, держась в наклонном положении, ускоряясь вперед и вверх. Поверхность удалялась, но и пространственники не успевали охлаждаться, работая на всю мощность под идущим от нее излучением. Рику оставалось лишь надеяться, что они не успеют вырубиться, прежде чем скакун достигнет высоты, где расхождение луча сделает мощность проклятого светового потока безопасной.

Полуослепшими глазами он смотрел вперед, надеясь рассмотреть дальний край излучающего пятна. Безуспешно. Крохотный островок позади тоже исчез, поглощенный огнем. Боль нарастала, ширилась, жгучими волнами катилась от обшивки в глубину корпуса.

— Рик, не мучай себя! — как сквозь вату услышал он голос големы. — Отключись!

— Мне... нужен... контроль... — пробормотал Рик. Он доверял скакуну, но уже убедился, что тот не рассчитан на работу в столь экстремальных условиях. Все инстинкты корабля кричали сейчас об одном — вверх, туда, где нет жара, плавящего конечности, глушащего дюзы и раскаляющего обшивку. Рик не мог быть уверен, что без его присутствия механоид не сорвется в неконтролируемый подъем, грозящий гибелью и пассажирам, несмотря на гель, и бодрствующему экипажу. А то и самому кораблю.

— Рик! — тревожно вскрикнула Алана. — Прекращай подъем! Дюзы!

Рик сдержал стон только усилием воли. Все еще низко, слишком низко. Похоже, излучение все же было собрано в расходящийся пучок. Температура корабля была слишком высока. Но если они продолжат набирать высоту — ресурса двигателей просто не хватит затем на снижение, и удар о лед превратит в кровавую кашу всех живых на борту!

Он выровнял скакуна, несмотря на безмолвный протестующий крик. Снизил тягу до одинарной, держа корабль на постоянной высоте полета. Коротко глянул, что с гелевыми камерами. Температура консервирующей структуры поднялась опасно близко к критической черте. Еще немного такого полета — и скакун безо всяких столкновений исправно доставит к цели мертвый груз.

— Рик, — Алана говорила с паузами, задыхаясь. — Впереди...

Почти теряя сознание, искатель глянул по курсу — и не поверил глазам. Далеко впереди показалась темная полоска.

Слишком, слишком далеко... Рик не осмеливался наклонить скакуна, увеличить тягу, добавить скорости. Устойчивая поверхность близилась так медленно. Корабль, не слушая приказов, рвался вверх, и Рик не позволял себе думать о спасительном отключении. Перед глазами все кружилось. Сбоит обзор, или подводит собственный мозг? До чего больно... Держаться! Только бы огненное пятно не устремилось в погоню... Еще немного, еще... Алана что-то пыталась сказать, а может, хватала ртом воздух. Берег огненного моря близился. Держись, искатель, держись, за Алану, за друзей, за себя, за всех выживших... Где же этот пустонебесный лед? Уже пора? Или перед глазами темнеет? Нет, спасительная зелень уже в считанных лигах, ниже тяга... надо уйти подальше от огня. Под зверем нет огня, но облегчение не наступает, ведь обшивка не остывает мгновенно. Боль... остыть... дюзы.. снижение... боль...

Удар. Вспоминая этот момент позднее, Рик никогда не мог сказать, кто же удержал скакуна на льду и в равновесии — он или сам механоид. Он и посадку-то не очень помнил. Просто череда рывков и тряски, в один момент закончившаяся спасительной пустотой.

Сколько прошло времени, прежде чем он пришел в себя? Десятая, сотая? По ощущениям Рика, это могла быть и секунда, и тенецикл. Боли не было. И несколько мгновений Рик просто плыл в этом восхитительном блаженстве, наслаждаясь каждой секундой вдали от сжигающего плоть огня.

А затем резко вскинулся.

— Алана, — выдохнул он. Не работал ни внутренний, ни внешний обзор. Рик напрягся, ощутил рядом скорчившееся, сжавшееся в комок сознание скакуна.

Медленно, после ласковых уговоров и мысленных прикосновений, скакун зашевелился. Поднялся на непослушные ноги — должно быть, перегрев как-то повредил то, что заменяло зверю ходовую мускулатуру. Изображение рубки вернулось неохотно, после нескольких попыток, и было искаженным. Но его хватило, чтобы различить повисшую на ремнях в соседнем кресле тонкую фигурку.

— Алана, — снова окликнул Рик.

Голема рывком вскинула голову. На ее лбу блестели крупные капли пота. Она неуверенно коснулась лица, смахивая их.

— Воздух раскален, — хрипло сообщила она. — Рик, что с камерами?

— Едва-едва, — после быстрой проверки торопливо ответил Рик. — Поджарь нас еще чуть-чуть, и гель бы отказал. Похоже, скакун сбрасывал тепло от камер сюда, в коридор и рубку. Как ты?

— Когда Скопление падало, температура в обитаемых объемах превысила текущую на порядки, — девушка слабо улыбнулась. — Рик, восстанови систему наружного наблюдения. Хочу убедиться, что активная зона нас не преследует.

Ощутив мгновенный укол ужаса, Рик отдал приказ механоиду. Картинка появилась одновременно и на обзорных дисках, и перед его глазами. Слабое, еле различимое зарево далеко позади, напоминающее восход спирали, вело себя смирно, оставаясь на месте.

Тем не менее, Рик заставил скакуна двинуться вперед. Ему ни секунды не хотелось оставаться рядом с пламенем.

Алана сползла с кресла, выбралась из сферы и, пошатываясь, двинулась в коридор. Через некоторое время из жилой камеры донесся звук булькающей воды. Вскоре Алана возвратилась обратно, уже с мокрыми волосами и завернувшаяся в большой кусок материи, тоже влажный.