| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Разрабатывая план восстания, руководство мало обратило внимания на вопрос о ликвидации головки контрреволюции. За все время восстания повстанцам не удалось обезвредить активных руководителей борьбы против революции. Вся руководящая головка контрреволюции (Чжан Фа-куй и другие лидеры гоминдана) находились в Туншане. Так как по плану восстания захват Туншана не был предусмотрен в первый момент выступления, и эта задача (захват Туншана) была оставлена на второй этап восстания, то с началом выступления контрреволюционной головки, как указывалось выше, удалось бежать в безопасный Хонан и Гонгконг и оттуда руководить борьбой против восстания.
Оставление в руках врагов Туншана, оставление на свободе и необезврежение контрреволюционной головки являются одной из особо крупных ошибок руководства кантонским восстанием.
Вообще надо указать, что восставшие недостаточно энергично вели борьбу с отдельными контрреволюционерами. Тов. Шао Юй в статье "Кантонское восстание" пишет:
"Не была с достаточной полнотой проведена работа по подавлению контрреволюционеров. За все время, в которое Кантон находился в руках восставших, было убито лишь 100 человек. Все арестованные могли быть убиты лишь после прохождения ими процедуры суда в комиссии по борьбе с реакционерами. В момент борьбы и восстания это слишком медленный путь! Поэтому после отступления в тюрьмах находилось еще 70 — 80 реакционеров, которые вышли отсюда после поражения восстания и приняли участие в его ликвидации. Совершенно не была проведена конфискация всего казенного имущества и имущества реакционеров. Власть находилась в наших руках 2 — 3 дня, у главных руководящих органов почти не было денег на покупку провианта, а в центральном банке лежало несколько миллионов наличными серебром, которые так и не были конфискованы. Совершенно не были тронуты остальные банки и магазины".
Одной из крупных ошибок руководства восстанием являлось и следующее обстоятельство. Несмотря на то, что к полудню первого дня восстания центр Кантона находился в руках повстанцев, руководство не сумело изолировать штаб четвертого корпуса с подчиненными ему частями; еще вечером штаб корпуса имел связь со своими отрядами вне города. Телеграфная связь между Кантоном и Гонгконгом действовала все время восстания.
Чрезвычайно отрицательно повлияло на ход борьбы неумение со стороны рабочих масс владеть огнестрельным оружием. Из 30 захваченных в артиллерийском полку пушек в дело было пущено только пять; остальные 25 пушек остались неиспользованными вследствие того, что в распоряжении восставших не было обученной артиллерийской прислуги. То же самое было с применением пулеметов. Восставшими не было использовано большинство захваченных ими пулеметов. Не умея обращаться с оружием и не будучи знакомы с элементарными приемами ведения боя, рабочие отряды несли большие потери, нанося в то же время относительно незначительный вред противнику.
Методы баррикадного боя восставшими применены не были. И это, несмотря на то, что уже в начале второго дня восстания в Кантоне восставшие должны были перейти к оборонительным действиям. При вынужденной обороне применение баррикад предоставило бы восставшим определенные боевые выгоды. Повстанцы чрезмерно много сил и внимания уделяли захвату штабов дивизии, четвертого корпуса и дома Ли Ти-сина. В момент, когда от восставших требовались быстрые и энергичные действия по захвату всего города и в первую очередь контрреволюционного Туншана, было бы гораздо целесообразнее небольшими силами обложить и изолировать (лишить связи, света, воды и.т.п.) штабы дивизий и корпуса, направив основные свои силы на захват следующих по важности объектов восстания, в целях создания определенного перелома в обстановке в пользу восстания (захват Туншана, складов вооружения и т. п.).
Все перечисленные нами организационно-технические недочеты, плохое руководство восстанием и неумение рабочими владеть огнестрельным оружием, оказали огромное отрицательное влияние на процесс и исход восстания. Основной вопрос всякого боя и боя во время вооруженного восстания, в особенности вопрос о создании превосходства сил восставших над силами контрреволюции, в значительной степени вследствие этих недочетов в конечном итоге решился не в пользу восставших.
После смелого и энергичного штурма старой власти в начале восстания, восставшие вследствие неблагоприятного для них соотношения боевых сил скоро были вынуждены перейти к оборонительным действиям. Инициатива борьбы в связи с этим перешла к врагу.
Кроме того необходимо указать, что в связи с гибелью тов. Чжу Ан-талая — одного из самых энергичных и одаренных руководителей восстания (он был убит на второй день восстания во время возвращения с митинга) — руководство борьбой еще больше ухудшилось.
Однако, несмотря на огромное отрицательное значение указанных нами военно-тактических ошибок, они, по нашему глубокому убеждению, не являлись единственными причинами поражения кантонского восстания.
Общая обстановка в Китае и соотношение сил в провинции Гуандун не вполне были благоприятны для восстания.
В Кантоне удалось захватить власть (весь город восставшими захвачен вообще не был, так как Туншан и о. Хонан остались в руках противника) благодаря наличию в городе незначительных сил контрреволюции. Но это лишь в отношении города Кантона. Но соотношение сил в провинции Гуандун в целом было явно не в пользу восставших. В провинции Гуандун на расстоянии 2 — 5 переходов от Кантона в различных районах находилось до 50 тыс. войск милитаристов Чжан Фа-куя, Ли Ти-сина и подчиненных им генералов, между которыми серьезной драки не было. Работа партии среди этих войск в целях разложения и политического завоевания их для революции не велась (было мало партийных сил), низы солдатских масс с лозунгами компартии знакомы не были. Вследствие этого Чжан Фа-куй после выступления пролетариата в Кантоне имел возможность повернуть свои войска и направить их на подавление восстания. То же самое сделал и Ли Фу-лин и Ли Ти-син. Это было возможно в значительной степени потому, что серьезной кровопролитной войны между этими милитаристами не было, они без всяких колебаний сняли свои войска с фронта и направили их на Кантон. После того как в городе началось концентрическое наступление неразложенных и верных реакционному командованию милитаристских войск, поддержанных материально и политически империалистами, было ясно, что отстоять Кантон не удастся, ибо превосходство военных сил на стороне контрреволюции стало огромным.
Серьезного крестьянского революционного движения в прилегающих к Кантону районах к моменту восстания не было. Хайлуфынский район, где в шести уездах утвердилась советская власть, находится от Кантона на расстоянии 250 км, и вследствие этого крестьянство этого района активной поддержки Кантону в нужный момент оказать не могло. То же самое относится к о. Хонан, где было сильное крестьянское движение, но вследствие изолированности его поддержки оттуда также нельзя было ожидать.
Кантонское восстание не было поддержано мощными массовыми выступлениями пролетариата и революционного крестьянства в других районах Китая. ЦК компартии своевременно не был поставлен в известность о решении Гуандунского провинциального комитета о выступлении в Кантоне именно 11 декабря.
Вот какова была общая политическая обстановка и соотношение сил между революцией и контрреволюцией в провинции Гуандун. Что же касается самого Кантона, то массовое революционное двизюение в Кантоне, вне всякого сомнения, было налицо; значительная часть рабочей массы в том или другом виде принимала участие в выступлении (надо решительно и с презрением отвергнуть всякие меньшевистские рассуждения о том, будто бы в Кантоне массы не принимали участия в восстании, что кантонское восстание — это путч), сочувствовала восстанию. Этому не противоречит тот факт, что такие отряды кантонского пролетариата, как профсоюз механиков и целый ряд других профсоюзов, объединявших десятки тысяч членов и находившихся под влиянием профсоюза механиков, не только не поддержали выступление основной массы пролетариата, а наоборот, частью были против восстания, частью оставались пассивными, нейтральным зрителем в происходившей кровавой борьбе.
Восставшим не удалось подготовить и провести всеобщую забастовку, железнодорожники и моряки продолжали работать и были использованы контрреволюцией в ее целях (перевозка войск и беглецов из Кантона и проч.); особенно это относится к рабочим речного транспорта. Мелкая буржуазия еще была тесно связана с иллюзиями "левого" гоминдана и не понимала лозунгов компартии и всего происходившего в Кантоне.
Вот как между прочим отзывается член Кантонского Ревкома Е Тин об отношении трудящихся масс к кантонскому восстанию:
"В восстании не участвовали широкие массы. Результат двух массовых митингов был неудовлетворителен. Все лавки были закрыты, а служащие не проявляли никакого желания нас поддержать. Мы не вовлекли в работу своих же товарищей, и поэтому неудивительно, что рабочие были очень плохо организованы. Большинство разоруженных солдат рассеялось по городу. Восстание не было увязано с волнениями железнодорожников, вспыхнувшими на трех железнодорожных линиях. Реакционеры еще могли пользоваться линией Кантон — Ханькоу. Мы не уделили должного внимания флоту, который так и остался в руках противника. Ноша партия не уделяла нужного внимания низовым организациям рабочих. Вооруженные отряды союза механиков с белыми повязками на руках преследовали своих красных братьев и расстреливали их. Рабочие электростанций гасили свет на улицах, и нам приходилось работать в темноте. Кантонские и гонгконгские рабочие, моряки под нажимом английских империалистов не осмеливались вступить в борьбу. Находившиеся в таком положении моряки линии Гонконг — Цзянмин провели успешную борьбу и победоносную забастовку. Что касается моряков речного транспорта, то они позорно помогали белым переправляться через реку, а мы не могли даже раздобыть несколько суденышек для переправы. Железнодорожники в Гонконге и Ханькоу передавали телеграммы для врага и перевозили его солдат. Крестьянство не помогало нам разрушать железную дорогу и не попыталось помешать нашему противнику атаковать Кантон. Гонконгские рабочие не проявили ни малейшего сочувствия по отношению к восстанию".
Само собой разумеется, что неучастие в достаточной степени пролетарских масс в восстании объясняется отсутствием правильного руководства. Последнее не сумело своими организационными мероприятиями вовлечь рабочие массы в активную борьбу. При лучшем руководстве и более четкой работе компартии поражения восстания могла и не быть, или, во всяком случае, отступление восставших произошло бы в большем порядке.
Вот какую оценку дает Кантонскому восстанию IX пленум Коминтерна:
Кантонское восстание, являющееся героической попыткой пролетариата организовать советскую власть в Китае и сыгравшее огромную роль для развития рабоче-крестьянской революции, все же вскрыло целый ряд ошибок руководства: недостаточную предварительную работу среди рабочих и крестьян, равно как и армии противника; неправильный подход к рабочим — членам желтых союзов; недостаточную подготовку к восстанию самой партийной организации и комсомола; полную неосведомленность общекитайского центра о событиях в Кантоне; слабость политической мобилизации масс (отсутствие широких политических стачек, отсутствие выборного совета в Кантоне, как органа восстания), за что свою долю вины несут непосредственные руководители, политически ответственные перед Коминтерном. Несмотря на эти ошибки руководства, Кантонское восстание должно быть учтено как образец величайшего героизма китайских рабочих, по праву претендующих на историческую роль гегемона Великой китайской революции".
С этой оценкой Кантонского восстания солидаризировался VI Съезд китайской коммунистической партии и VI Конгресс Коминтерна.
Новое, что в оценке Кантонского восстания дали VI Съезд ККП и VI Конгресс Коминтерна — это то, что кантонская борьба расценивается как "арьергардный бой китайского пролетариата в истекший период китайской революции". Кантонское восстание вспыхнуло тогда, когда революционная волна в Китае шла по нисходящей.
"Революционная волна уже была на исходе. В ряде восстаний (восстание Хо Луна и Е Лина, крестьянские восстания в Хунани, Хубее, Гуандуне н Цзянси) рабочий класс и крестьянство еще пытались вырвать власть из рук империалистов, буржуазии и помещиков и тем самым предотвратить поражение революции. Но это им не удалось. Последним мощным натиском этой революционьой волны было восстание героического кантонского пролетариата, который под лозунгом советов пытался увязать аграрную революцию со свержением гоминдана и установлением, диктатуры пролетариата и крестьянства".
Оценка Кантонского восстания как арьергардного боя китайского пролетариата имеет чрезвычайно большое принципиальное значение. Этим Коминтерн указывает основную причину поражения восстания.
Кантонское восстание было разгромлено превосходными объединенными силами реакции (милитаристы, буржуазия, империалисты и проч.). Борьба кантонских рабочих по своему геройству является беспримерной. Кантонский пролетариат и трудящиеся классы всего Китая будут учиться на ошибках и положительных действиях Кантонской коммуны. Величайшее значение для трудящихся Китая имеют те декреты новой кантонской власти (декрет о национализации земли, конфискации крупных предприятий, транспорта, банков, декларирование 8-часового рабочего дня, физическое истребление контрреволюции, признание полномочными органами рабочего класса профсоюзов, декрет об уничтожении наемных армий, беспощадная борьба с империалистскими насильниками, против милитаристских войн и т. д.), по которым трудящиеся Китая могли видеть, что речь здесь идет не только о передаче власти одной группировкой господствующего класса другой, а о коренном преобразовании всего общественного строя, о передаче всей власти в руки трудящихся классов. В этом заключается всемирно-историческое значение Кантонского восстания.
Но значение Кантонского восстания еще больше увеличилось бы, если бы руководство не допустило тех грубых ошибок, которые были отмечены выше.
Если бы руководство Кантонским восстанием имело до конца продуманный план и соответственно проводило его в жизнь, то борьба имела бы несколько иной характер. Восстание в Кантоне как арьергардный бой еще в большей степени мог стать исходным пунктом нового революционного подъема в Китае, дать еще больший толчок к развязыванию массовой борьбы трудящихся, чем это фактически имело место.
Необходимо подчеркнуть, что пролетарское восстание в Кантоне, несмотря на поражение, сыграло большую роль в начавшемся после этого восстания советском движении в Китае. Захват оружейного склада и большого арсенала дал бы восставшим возможность увеличить свои вооруженные силы примерно на 10 тыс. бойцов. Эти силы могли бы быть увеличены также правильным использованием пленных солдат разоруженных частей кантонского гарнизона и использованием тех революционных частей, которые вовсе не были вовлечены в революционную борьбу. Все это, вместе с теми рабочими и солдатами, которые фактически имели оружие, составило бы революционную армию свыше 20 тыс. человек. При наличии такой армии, правда, значительно уступающей по своей численности, по военной подготовке и вооружению 50-тысячной армии милитаристов, при наличии правильного военного и политического руководства, можно было бы с большим успехом вести борьбу с контрреволюцией, чем при наличии тех незначительных боевых сил, которыми кантонский Ревком фактически располагал.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
