Черная рысь-1. Искусство выживания

Я распахнула дверь, чем сбила караулящего под ней Дарина с ног, и влетела в спальню. Прикроватный столик был пуст. Я отодвинула шкафчики, перевернула их чуть ли не верх дном, захлопнула, полезла под кровать... "И здесь нет! Черт возьми, не могла же я их посеять, растяпа!"

— Что ты ищешь?— поинтересовался он, входя в комнату и застав меня за сносом его комнаты.

— Линзы! Я помню, что снимала их перед сном...— я вздернула одеяло, но ничто из-под него не вылетело.

— Плохо видишь? Впервые встречаю оборотня, чтобы плохо...

— Я отлично вижу,— возразила я.

— Тогда зачем тебе линзы?— Дарина моя логика завела в тупик. Окончательно возненавидев себя за рассеянность, я повернулась к нему и со злобой указала на глаза.

— Видишь? Они желтые! Черт возьми, такие желтые, как автомобильные фары! Я могу ехать ночью и не бояться, что меня остановят. Но среди людей, знаешь ли, подобное явление не слишком популярно.

Дарин долго вглядывался в мои вытаращенные глаза и, наконец, насмешливо улыбнулся.

— Манька, ты больная что ли?— сказал он, поворачиваясь, чтобы выйти из комнаты, и на ходу бросил.— У тебя прекрасные глаза, давай уже собирайся.

Не отрицаю, что "прекрасные глаза" хорошо польстили моему самолюбию и подтолкнули к сборам, но без линз я чувствовала себя голой. Люди разглядывали меня, как восьмое чудо света. А для ищеек и остальных оборотней я светилась ярче маяка: "Вот она я, смотрите! Настолько глупая, что не скрываю своей сущности и выпячиваю ее на всеобщее обозрение!" Линзы заменили большие очки-стрекоза, как у гламурных дамочек из телесериалов.

Оделись мы с Дарином по разным случаям. На мне были любимые узкие джинсы, мокасины и майка под теплый кардиган. Дарин же, как знал, сразу оделся по-деловому: белая рубашка, серый галстук в полоску, прямые черные брюки. Но не было сомнений, что он не пожалеет дорогой одежды, бросившись за Рысью в огонь и воду. Когда я накинула куртку и вышла из комнаты, он застегивал манжеты.

— Не прошло и года,— пробурчал он, надевая то самое длинное пальто, в каком впервые заговорил со мной,— пойдем.

С погодой мы угадали: тучи, сгустившись, нависли над Римом, поддразнивая его жителей скорым дождиком. От повышенной влажности и недавней мойки волосы закручивались в овчинные кудряшки. Я пожалела, что не взяла зонт.

— Надеюсь, в Венеции солнышко,— сказала я, доставая с важным видом ключи из кармана. Седан довольно пропищал в ответ. Дарин обошел машину и залез внутрь, а я заняла долгожданное водительское место.

— Так вот оно что,— он покосился на мои очки, от Dior, кстати. Такие же, как и сумочка: в Нью-Йорке за сто баксов прикупила.— Мне казалось, у тебя свое "солнышко".

— Без намеков, пожалуйста,— попросила я, вставляя ключи в зажигание. Мотор по-звериному зарычал. Приготовились к долгому путешествию, ребятишки? Я откинулась в удобном кресле, одной рукой поглаживая руль, другую держа на рычаге передач.— Пристегиваемся.

Нехотя Дарин выполнил указания. В моей машине все пассажиры, включая тех, что сидели сзади, обязаны были пристегиваться. Первым делом я предохраняла себя и своих родных от аварий. Исходя из того, что трогаться я училась в шестнадцать лет, ни у кого и вопросов относительно мер безопасности не возникало.

Удерживая педаль сцепления, я надавила на газ, и автомобиль плавно двинулся вперед. Не обошлось без наставлений о вождении. До первого поворота мы ехали в тишине, но мой спутник не удержался от гневного: "Сдавай влево! Не видишь, этот дебил подрезает?"

— Я вижу,— процедила я, уступая нахалу дорогу,— он включал поворотник.

— Да, за три метра,— возразил Дарин.

— Ну, надо человеку проехать! Может, он у него утюг стынет или опаздывает на утренник сына?

Каждому водителю знакома ситуация, когда под боком сидит другой водитель и думает, что отсутствие перед ним руля — не проблема, ведь он все равно ведет машину, пускай и словесно. Со мной часто ездила мама, потому я врубала музыку, и количество наставлений сокращалось. Пришлось занять Дарина разговором. Правда, при выезде из города он посоветовал прибавить скорость примерно так: "Анна, кончай плестись, как развалюха. У меня хорошая машина — дай ей волю разогнаться". Ладно, больше 110 км/ч по автотрассе я не ехала и на уговоры "Рысь опять сбежит" и "Не засни за рулем" не поддавалась. А куда было торопиться? Я вкушала виды, проплывающие в окне: пейзаж менялся в соответствии с тем, как мы отдалялись от Рима в северно-западном направлении. Как я говорила ранее, с дорогами у нас была идиллия, и я ориентировалась что с картой, что без нее, по указателям, превосходно. Дарин пытался наставить меня на путь истинный, но вскоре задремал, поняв, что "Бери левее", "Займи центральный ряд", "Притормози, там же фура!" и прочими непрошеными советами меня не проймешь. Ах, да, и фирменное: "Блин, старикашка на колымаге, обгони его!" влетели в одно ухо и вылетели из другого. Считайте меня неопытным учеником, но могу заверить, что в Америке я и обгоняла, и ругала неповоротливых "баб за рулем" с тех самых пор, как впервые нажала на педаль. А сейчас пословица "Тише едешь — дальше будешь" была самым что ни на есть верным правилом.

Именно так, потихоньку-полегоньку, в три часа дня, а выехав в семь утра, мы оказались в Милане. Якобы случайно. Я ведь умела тянуть время! Дарин, на свою беду, доверил мне штурвал и открывал глаза только на въездах в платные зоны. Продолжая двигаться по прямой дороге, я наслаждалась уютом миланских улочек. Архитектура столицы мировой моды и самой страны были похожи. В отличие от Рима, Милан — деловой центр, без изысков. Серые невысокие домики, с украшенными резьбой наружными подоконниками, хранили оттенки старинной привлекательности. Яркие акценты привносили редкие колонны и рельефные фасады. Пропустив оранжевый трамвай, вместе со всеми машинами я въехала на площадь Кордузио, огражденную по кругу зданиями, между которыми пролегали широкие улицы, разветвляющиеся на узенькие загадочные переулки. Проводила взглядом вывеску "MaxMara", возвещавшую о целом ряде бутиков и магазинов, позавидовала богатым шопоголикам, но с удивительной легкостью на сердце притормозила у Макдональдса и поставила машину на ручной тормоз. Будь у нас чуточку больше времени — обязательно бы заглянули в Дуомо, один из самых известных готических соборов. Но за пять часов езды мой желудок настойчиво требовал пищи, выдавая целую какофонию.

— Дэр,— голос трещал от притворного волнения. Я собиралась выдать сладкую ложь про то, как мы случайно заблудились. Он вздрогнул, прищурившись на меня от солнечного света, бившего в машину.— У нас проблемка.

— Что?— Дарин рывком приподнялся, повертев головой. Затем сжал мои плечи в своих руках.— Что случилось? О, нет, Анна, я ненавижу женские слезы, успокойся!— и легонько тряхнул меня.

Шмыгая носом, я несколько раз прерывисто вздохнула и выдохнула, после чего повторила упражнение.

— Я... я... мы...— пролепетала я в перерывах между всхлипываниями. Дарин долго осматривал меня, но, не заметив повреждений, выглянул на улицу. И тут я замерла, наблюдая, как он медленно осознает, что именно случилось. Контрольным выстрелом в голову я его добила,— в Милане.

— Что?— не веря своим глазам, да и ушам тоже, переспросил Дарин. Ремни безопасности остановили его от молниеносного убийства водилы.

— Я... не знаю... как...

— Не знаешь?— все еще складывая мозаику, откликнулся Дэр. Затишье... Волна отхлынула, собирая с берега желтоватые песчинки и мелкие камушки, затягивая их в толщу воды и приподнимая гребень в два раза мощнее предыдущего у основания... Понеслась.— Как понимать, ты не знаешь?!— Дарин взорвался.— У трассы только два пути, и один из них через Болонью к Венеции! Как ты могла свернуть не туда?! О,— Дарин на секунду задумался, чтобы снова воспламениться,— я, кажется, понял! Ты снова прикрываешь Рысь! Ты снова отводишь меня от нее!

Ненависть и презрение плескались в его жестоких сапфировых глазах, когда он воззрился на меня, мысленно пригвождая к сидению.

— Не отвожу!— воскликнула я слабо, скатываясь в истерику.— Клянусь, мне не нужна твоя чертова Рысь!

— Тогда что? Что опять не так? Или ты мстишь мне за что-то, чего я не знаю?

Я помотала головой, опуская глаза.

— Ты знаешь,— прошипел он,— ты знаешь ее, поэтому так трясешься.

— Да не знаю я ее, просто...

— Что?— взвился Дарин. Я терпеть не могла видеть его таким.

— Я прозевала поворот, только и всего! И Рысь твоя тут не причем!

— Да ты ревнуешь!— вдруг Дарин сделал гениальное открытие, услышав которое, я поперхнулась.

— Чего?

— Ну, откуда я знаю, чего! Почему же еще ты миллионный раз пытаешься помешать?

— Вы искали эту Рысь еще до того, как мы познакомились, и не находили. Так что не надо "ля-ля", я всего-то сбилась с пути, с кем не бывает?

— Со мной не бывает,— ответил Дарин напряженно. Я подбоченилась; искусственные слезы высохли.

— Вот ты, умник, назад и поведешь! Надо было меньше винца чмокать.

— Господи, как мне хочется тебя придушить,— Дарин отвернулся к окну, немного успокоившись.

— Ты меня не тронешь: здесь полно народу.

— Народ — последнее, из-за чего я буду волноваться.

"И кто бы сомневался",— я вытащила ключи и запихнула их в карман куртки.

— Прости,— выдавила я. Как тошно извиняться за то, чего не делала. Точнее делала специально, чтобы выиграть время,— мне правда жаль. Я ужасно вожу!

— Дороги — моя стихия,— передразнил Дарин.— Если б я только знал, что с тобой столько проблем.

— Приключений, Дэр,— поправила я,— воспринимай мое присутствие как лучшее приключение в жизни. Отсюда до Венеции часа три через Верону. Успеем к вечеру, и я повожу носиком по следу твоей Рыси, договорились?

— Лучшее приключение, говоришь,— буркнул он, по-прежнему сжимая кулаки. Так он успокоился, слава богу, и отошел от гнева, хотя я и готовилась к худшему.— Поверю на слово.

— Вот и отлично,— расслабилась я.— Как насчет перекусить?

Я сто лет не ела в Макдональдсе. Целых два дня. Прощай фигура. Зато какая вкусная досталась картошка под соусом барбекю с куриными крылышками. Запив всю эту бурду апельсиновым соком, я устроилась удобнее в пластиковом стуле и ждала Дарина: после сна его настиг волчий аппетит.

— Слушай,— скрестив руки под подбородком, спросила я,— а что за важные шишки нас ждут вечерком?

Дарин оторвался от бутерброда и даже перестал жевать.

— Нас ничего не ждет,— ответил он почти грубо,— точнее я сделаю все возможное, чтобы этой встречи не состоялось. Да, и ты мне в этом поможешь.

— Я задала конкретный вопрос, Дэр,— напомнила я. Что-то здесь творилось неладное и, от запретности знаний, до жути интересное. Он поднял глаза к небу и затем нехотя остановил скучающий взгляд на мне.

— Важные шишки, это ты верно подметила. Эти люди очень влиятельны, и от их веления зависит дальнейшее развитие отношений между стаями.

— Они еще круче тебя?

Дарин хмыкнул.

— Тебе сложно в это поверить?

— Конечно, да,— подыграла я,— неужели есть кто-то ослепительнее?

— Ослепительнее? Вряд ли,— подмигнул Дарин, продолжая расправляться с едой.— Но сильнее, да. Причем не в физическом смысле. На переговорах развязываются войны, чтобы ты знала, и мы близки к одной из них.

— И это все из-за Рыси?

— Из-за нее тоже. Она стала, считай, новым толчком к действиям. Северная стая против Западной.

Война и Рысь, как эти два понятия связаны? В принципе, этим двум стаям только дай повод вцепиться друг другу в глотки. Дарина, судя по всему, мало волновала судьба сородичей и массовые восстания из-за какой-то оплошности с оборотнем. Он преследовал свои интересы.

— То есть, когда вы поймаете Рысь, вопрос о войне отпадет?— подытожила я. Дарин кивнул. Славно.

— Почему ты раньше не сказал, что сегодня последний день до переговоров?

— А смысл? Мы как не могли поймать разбойницу, так и не можем. Но ведь раньше с нами не было тебя.

— Я не так уж и сильна в поисках.

"И хочу домой",— дополнила про себя.

— Анна, посмотри на меня,— попросил Дарин. Морально я приготовилась к промывке мозгов под ледяным шлангом и перекрестилась под столом. Наши глаза встретились, и до меня дошло, что штурмов не предвидится, но, несмотря на это, пульс заметно ускорился. Вот я дура. Окрыленная и почти счастливая дура. Вернусь в Рим — куплю амулет от гипноза. Тем временем Дарин не собирался причинять мне вред и лишь продолжил говорить,— знаю, что это последняя глупость, которую я мог совершить, но сейчас поздно что-либо менять. Я тебе доверяю это дело, именно поэтому надеюсь, что сегодня ты мне поможешь. Опасность грозит всем нам, и тебе в том числе. Особенно с таким запахом.

— Таким запахом?— ахнула я. Наваждение как рукой сняло. "Каким, черт возьми, запахом? Простите, я моюсь каждый день, прибавьте также дезодорант и флакон Escada, который всегда в сумочке".

— Да, запахом,— невозмутимо согласился Дарин.— От тебя разит Северной стаей. Говори, что хочешь, но ты от макушки до кончиков пальцев пропитана Севером, и когда начнется война, как думаешь, наши будут разбираться в твоем происхождении? Риторический вопрос, можешь не отвечать, но подумай над ним.

Ищейки с превосходным нюхом. Я это хорошо запомнила. Каких усилий мне стоило сбить Дарина с пути! Ставлю на то, что его супер-крутые дружки и глазом не моргнут, свернув мне шею.

— Да, я уяснила. Все в округе думают, что я и есть Черная Рысь,— от раздражения, одолевавшего меня, я выплюнула эти слова, словно ядовитые,— шикарненько.

— Не все,— заметил Дарин,— сложно поверить, что ты Рысь, когда один сигнал поступает из двух разных точек одновременно.

— Сигнал поступает только в том случае, если мы его подаем,— огрызнулась я в порыве защиты. Дарин насторожился.

— Повтори.

— Что повторить?

— Повтори про сигнал. Вы нарочно привлекаете к себе внимание?

Широко распахнув глаза, я притворилась куклой, неподвижной и не соображающей.

— Заставь Рысь подать сигнал!

— Идиот что ли?— вспыхнула я.— Каким образом?

— Не знаю!— взвился Дарин и для полноты картины хлопнул ладонью по столу.— Она явно запутывает следы! Заставь ее поверить, что вы играете в одну игру.

— Подать знак? Нет,— я интенсивно замотала головой,— нет, Дарин, это рискованно.

— Почему же? Боишься, что тебя примут за нее?

— Меня уже приняли,— огрызнулась в ответ на издевку.— Я подам знак, но не гарантирую, что она его поймет правильно.

— Значит, сделай так, чтобы поняла правильно,— в голосе его слышалась угроза, но меня она не трогала. Пусть угрожает, сколько влезет, пока не лопнет от злости, я буду делать то, что считаю нужным.

— У меня нет платья для встречи,— предупредила я Дарина, когда мы возвращались к машине. Он указал на пассажирскую дверь, а сам сел за руль.

— Я же просил взять из дома.

Дарин выехал со стоянки и, копируя маневры других автомобилистов, влился в поток на круговой.

— Дома тоже нет. Было только коктейльное, короткое и в паетках. Сошло бы?