Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Конечно, — хмыкнул в бороду Фламель и мысленно добавил: «Конечно ты волнуешься, друг мой. Никто не хочет терять свою власть над взброшенным им оружием. И явился ты ко мне не просто так, а с какой-то целью. Уж я знаю тебя хорошо, Альбус».
— Должен признать, что меня волнует отношения мальчика с другими учениками, — печальная улыбка. — Очень волнует.
— И что же тебя тревожит, друг мой? — Фламель тоже изобразил волнение. Он был хорошим актером, когда это требовалось. Ничем не уступая в мастерстве Дамблдору. Не зря Николас учил его в свое время. И успел хорошо изучить ученика, чтобы знать, куда смотреть.
— У него нет друзей в Хогвартсе и за его пределами. Все свое время юный Поттер проводит за книгами, лишая себе всех радостей детства. Меня это печалит. Несмотря ни на что, у мальчика должно быть детство.
— Мне кажется твои страхи напрасны, друг мой. Гарри говорил мне, что подружился со своими одноклассниками: Теодором Ноттом и Драко Малфоем.
— Может, ты и прав, но я считаю, что Гарри нужно общается и с другими ребятами. Рональд Уизли достойный молодой человек. Он бы мог стать Гарри настоящим другом. Как и Невил Лонгботтом. Мальчик благороден и честен, хоть и стеснителен.
«Вот значит откуда ветер дует», — хмыкнул про себя Николас.
— А юная Джиневра Уизли, — театральная пауза. — Лили просила меня поговорить с тобой о ней. Джинерва провела лето в доме Поттеров и подружились с Гарри. Девочка очень понравилась Лили и Джеймсу и они даже рассматривают ее в качестве невесты Гарри. Ты же знаешь, дети так быстро растут, — отеческая улыбка. — Не успеешь оглянуться, а им уже пора жениться. Лили волнуется за Гарри. Она не хочет, чтобы тот попал под влияние какой-то девицы, которую будет интересовать его статус Героя. Девица использует его для своей забавы, а затем бросит, разбив сердце. Лили хочет уберечь сына от этой боли.
«Как красиво ты излагаешь, друг мой, — ухмыльнулся мысленно Фламель. — Все так преподносишь, словно это Поттеры попросили тебя, а не ты сам удумал подобное. И ко мне явился и разливаешься соловьем».
— Семья у девочки хорошая. Уизли всегда сражались на стороне Света, — тем временем продолжал Альбус Дамблдор. — Да и Молли относиться к Гарри как к сыну. А Джинерва уже испытывает к мальчику влюбленность. Разве это не прекрасно, друг мой?
— Прекрасно, — улыбнулся наигранно алхимик. — Детская влюбленность всегда прекрасна.
— Так, может, нам составить брачный договор для детей, раз все так хорошо слаживается?
— Альбус, я понимаю твою обеспокоенность. Как и понимаю то, что слизеринцы могут обмануть Гарри и использовать, но и ты пойми меня, — театральная печаль. — Я не могу давить на мальчика. Ему всего тринадцать лет и ни о каких романтических чувствах он не думает. Конечно, я поговорю с ним, и если Гарри изъявит желание связать свою жизнь с юной Уизли, то я не стану спорить, — дипломатично ответил Фламель. — А до тех пор, — и развел руками в характерном жесте.
На лице Дамблдора увяла улыбка на секунду, но он быстро совладал с собой и вновь начал лучиться добродушием.
— Это правильно. Поговори. Ах, уже так поздно, — театральный ужас. — Засиделся я у тебя, друг мой. Пора возвращаться в Хогвартс. Меня ждут дела.
Дамблдор ушел, а в гостиную вошла Перренелль Фламель.
— Что Альбус хотел от тебя на этот раз?
— Пытался убедить меня заключить брачный договор между Гарри и юной Уизли.
Женщина задумалась.
— Я слышала об этой семье. И, должна признать, услышанное не было хорошим. Семью Уизли характеризуют как ярых сторонников Дамблдора. Они приверженцы магглов и презирают чистокровные традиции. Но хуже всего то, что на всем их роде Проклятие. Союз с дочерью их рода пагубно скажется на роде Поттеров. Никто добровольно не станет вливать в свой род гнилую кровь. Зачем все это Альбусу?
— Он хитрый стратег. Лишив Гарри наследства деда, он свяжет его по рукам и заставит себя слушаться. А еще этот брак отвернет от мальчика многих чистокровных. Он автоматически причислит Гарри к сторонникам Альбуса, его верным последователям.
— Умно, — кивнула Перренелль. — Надеюсь, ты отказал Альбусу в его желаниях, — это не было вопросом, а лишь признание очевидного.
— Конечно. Я отказал ему. Но уверен, что Альбус просто так не отступит.
— А если он попытается надавить на Гарри? Начнет уговаривать и завлекать?
— Я не исключаю этот вариант, — признал Николя. — Но, у него ничего не выйдет. Мальчик недолюбливает Альбуса, притом настолько люто. Стоит даже прозвучать фамилии «Дамблдор», как Гарри начинает кипеть от негодования. Мне не понятны причины этого, хотя и есть кое-какие догадки. Полагаю, мальчик винит Альбуса в своей жизни с магглами. Считает, что именно директор отправил его к родственникам, отделив от родителей.
— Мне казалось, у Гарри не очень хорошие отношения с родителями, — отметила женщина. — Да и с другими родственниками. Я это четко слышала в его словах и поступках.
— Это так. Гарри не умеет прощать, — с сожалением признал Фламель. — Он подпитывает злость в себе, не давая ране затянутся.
— Время — лечит, — глубокомысленно ответила Перренелль.
— Надеюсь, дорогая, — улыбнулся Фламель. — С кухни так приятно пахнет, — сменил тему мужчина и озорно улыбнулся, — а я ужасно проголодался.
— Ну-ну, — игриво пригрозила ему пальцем супруга. — Я испекла имбирное печенье для Гарри. Ты же знаешь, как оно ему нравится.
— Ты избалуешь мальчишку, — засмеялся маг.
— И пусть. Он этого заслуживает.
* * *
Фигура была облачена в черную мантию с глубоким капюшоном, скрывающем лицо, и быстро двигалась по Лютному переулку. За ней наблюдала лишь одинокая луна и тысячи звезд, усыпающими черное покрывало ночи своим сиянием. Шаг, и еще один, и вот, фигура останавливается у одной из дверей. Касание волшебной палочки, и через минуту, не более, дверь открывается. Наружу ударил свет лампы и показалось изуродованное шрамами лицо.
— С этим письмом ты пойдешь в Гринготтс и принесёшь мне то, что гоблины тебе отдадут. И не вздумай меня обмануть, мразь. Я тебя найду и заставлю собственноручно вырвать собственную печень и съесть. А это, — мешочек звякнул монетами, — тебе за работу. Завтра я приду.
Дверь закрылась, а фигура минуту постояла и аппарировала.
Фигура появилась в одной из подворотен. Осмотревшись, она двинулась в одном лишь ей известном направлении. Впереди показалась площадь, окружённая многоэтажными домами. Фигура остановилась в центре и начала смотреть вперед. Секунду-другую ничего не происходило, а затем соседние дома словно раздвинулись в разные стороны, а в центре появился еще один. Стены были грязными. Когда-то коричневый цвет выгорел, превращаясь в серо-черную плесень. Окна покрыты копотью по самый верх. Ступеньки, ведущее к обветшалой двери, потрескались. Сама дверь была покрыта слоем выцветшей краски черного цвета, а в центре располагался серебряный молоток в форме извивающейся змеи. Бледный палец с пожелтевшим ногтем, коснулся прохладного метала, а на лице, скрытом под капюшоном, расцвела безумная улыбка.
— Дом Блэков, — прозвучал хрипловатый голос, — как же давно я здесь не была.
Фигура покачала головой и сделала несколько шагов назад.
— Кричер, — тихий шепот. — Где же ты, мелкий поганец?
Около минуты ничего не происходило, а затем дверь приоткрылась и наружу высунулась уродливая мордашка домового эльфа, который вызывал лишь презрение. Весь грязный и вонючий.
— Эльф, — прошипела фигура, — какое убожество. Во что превратился благородный дом Блэков? Здесь даже держать животину мерзко, не говоря уже о том, чтобы жить.
Кричер часто заморгал, смотря на темную фигуру.
— Хозяйка Беллатриса, — пропищал домовик с недоверием.
— Это я. Твой хозяин дома?
— Плохого хозяина нет, — пропищал эльф.
— А кто-то есть в доме?
— Нет, — еще один кивок. — Плохой хозяин редко здесь появляется.
Беллатриса довольно улыбнулась.
— А на доме есть какие-то чары?
— Да, — повинился эльф. — Плохой хозяин наложил их и старый маглолюбец.
Лестрейндж задумалась. Ей нужно было проникнуть в дом, но сделать это незаметно.
— А ты сможешь принести мне портрет леди Вальбурги так, чтобы никто не заметил?
— Кричер не сможет, — покаялся домовик. — Плохой хозяин запретил Кричеру покидать дом.
Фигура вновь замерла, обдумывая информацию.
— Эльф, а ты можешь провести меня в дом, обходя все чары?
Кричер согласно затряс головой.
— Тогда веди.
Уже через минуты женщина стояла у портрета Вальбурги. Домовик остался наблюдать за входом. Лишние гости ей не нужны были.
— Маглолюбцы, предатели крови! — начал вопить портрет, но осекся, увидев фигуру, облаченную в черную мантию.
— Тише, тетушка, — проговорила Лестрейндж. — Это всего лишь я, твоя любимая племянница Беллатриса, — и сняла капюшон. Лицо бледное, с синевой, больше напоминающее трупное, чем живого существа. Глазницы запали, а под ними — черные круги. Губы синие, за ними проглядывались желтые зубы. Но вот черные глаза смотрели внимательно. В их глубине сияло безумие.
— Беллатриса, — прошептала Вальбурга вглядываясь в лицо, — моя любимая племянница. Ты изменилась.
Коридор сотряс безумный смех.
— Тетушка, у меня нет времени на болтовню. Сюда в любой момент может нагрянуть Сириус и притащит Дамблдора с другими ничтожествами. Мне нужна твоя помощь.
Вальбурга лишь кивнула.
— Мне нужны деньги. Я не могу пробраться в Гринготтс. Повсюду авроры и ищейки старика. Доверится я тоже никому не могу, поскольку всюду одни лишь предатели.
— Нарцисса?
— О, милая моя Цисси, она глупышка. Малфой оплел ее своей паутиной лжи. Но ничего, когда мой Господин вернется, я поквитаюсь с этой тварью. Малфой заплатит за свое предательство.
— А твой Господин никуда и не исчезал, — засмеялась Вальбурга.
— Что?! — воскликнула сбежавшая заключенная. — Что ты знаешь?
— То, что Темный лорд переродился в теле мальчишки Поттера.
Черные глаза Лестрейндж расширились, а затем в них появился триумф.
— Я знала, что мой Господин слишком могуществен, чтобы умереть! Он бессмертен, — торжество. — Я должна найти его. Господину может понадобиться моя помощь. Я его самая верная сторонница.
— Поттер сейчас в Хогвартсе. Под крылышком Дамблдора.
Беллатриса замолчала и внимательно посмотрела на тетю.
— Я проникну в Хогвартс. Я должна доказать Господину, что верна ему.
* * *
Поттер был недоволен. Дамблдор никак не оставит попыток подружить его с кем-то из гриффиндорцев. Неужели еще не понял, что Герой терпеть не может львов?
— Что от тебя хотел Дамблдор? — спросил Тео.
— Чтобы я подружился с Лонгботтомом.
— С этим тупицей, — гримаса отвращения. — Он бесполезен.
— Вот и я о том. От Малфоя хоть польза есть, а от этого, — скривился Герой. — Хотя, — тут в голову ему пришла интересная мысль, — его можно использовать против самого Дамблдора. Насколько я знаю, Лонгботтома недолюбливают гриффы.
— Да. Он, практически как и Грейнджер, изгой на своем факультете.
— Но это не означает, что он не слышит, что обсуждают львята. Он может стать моим шпионом. Кажется, этот тупица везде таскается за Грейнджер и Уизли. А старик доверяет этим двоим. Они могут быть в курсе его планов. Узнай мне все, что можно об этом тупице, — приказал-попросил Гарри, обращаясь к Тео.
* * *
Время неуловимо утекало. Гарри не успел оглянуться, как прошло две недели. Все это время он был занят учебой, уроками с Фламелем и возней на факультете. Он также искусно изображал дружбу с Дафной Гринграсс и начал присматриваться к Лонгботтому. С каждым днем он приходил к выводу, что от Лонгботтома будет мало толку, все яснее. Этот тупица был еще никчемнее, чем Гарри думал. Он даже шарик света не мог наколдовать нормально, что уже говорить об остальном. Хотя было у него достоинство — травология.
Еще Гарри волновала дружба Люпина с Дамблдором. Как он понял, оборотень докладывает старику обо всем. В особенности о том, что касается самого Поттера. А значит, нужно быть осторожным.
— Проходите, Гарри, — дверь перед ним гостеприимно распахнулась.
Зайдя в кабинет, Герой обнаружил, что Лонгботтом уже здесь.
— Эмм… Привет, — промямлил гриффиндорец.
Поттер лишь кивнул и отвернулся к учителю.
— Какая сегодня программа? Вновь будем пытаться наколдовать «Патронус»? — Поттер прибавил в голос веселья, хоть на самом деле был хмур.
— Сперва я объясню все Невиллу, а потом да, приступим к практике.
Поттер кивнул и уселся сверху на одну из парт.
* * *
Гарри распрощался с оборотнем и пообещал практиковаться в свободное время. Наконец-то этот урок окончился. Он все опасался сорваться и наговорить оборотню гадостей, а затем уйти, громко хлопнув дверью. Сдержался лишь титаническим усилием.
— Не расстраивайся, Гарри, — в который раз уже произнес Люпин. — Ты видел, даже у Невилла получилось вызвать искры, значит, у тебя тоже получится. Нужно чуть больше практики. И к следующему разу попробуй найти другое воспоминание.
Поттер лишь кивал, про себя посылая оборотня куда подальше с его желаниями. Распрощавшись с ним, он двинулся в сторону подземелий. Позади топал гриффиндорец.
— Э-э-э… Поттер, — промямлил парень.
Слизеринец остановился и обернулся.
— Что? — вопросительно выгнутая бровь.
— Я… м-м-м… хотел спросить насчет уроков с профессором Люпином.
— И?
— А ты давно занимаешься?
— Нет. Было всего два урока до этого, — Поттер решил ответить. — Лонгботтом, скажи, а тебе зачем эти уроки?
— Ну как же! — взвизгнул гриффиндорец. — Директор сказал, что это необходимо. И Гермиона тоже так говорит, — уже тише добавил.
Поттер лишь покачал головой.
— Лучше бы попросил Грейнджер научить тебя простым чарам. К примеру, Люмос или Левиоса. Это будет тебе полезней в жизни, чем Патронус.
— Э-э-э… — замялся парень. — Поттер, а ты мог бы меня научить? Эм-м… Ну, если тебе не сложно.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |