Во имя Империи

— Этот лифт. Ещё этот и этот. И тот. Глубина от первого уровня административного квартала — тысяча пятьсот семьдесят метров, — механик роты, сверяясь с заботливо добытыми СБИ чертежами, указывал на неприметные железные кабины, которые со стороны были похожи на мусорные баки или железные ящики для хранения законсервированных продуктов. Пнув один ящик, механик нашёл только ему одну ведомую кнопку, которую на сером металлическом полу никто не отличит. Нажав на неё, солдат сразу отскочил в сторону, так как под ним тут же раскрылся люк, в котором появилась кабина турболифта размером три на два метра.

— Отлично. Что поисковые дроны сообщили, Джок? — сержант Тохтер повернулся в сторону ещё одного штурмовика, к спине которого были прикреплены несколько передатчиков разной частоты, а также модуль управления.

— Обнаружено тридцать разумных в естественном спектре. На момент разведки пятеро разумных покинули свои посты и удалились по канализационным и техническим проходам. Под нами находится только один генератор, отвечающий за административный квартал. По..... — слова штурмовика, отвечающего за разведку, были прерваны рёвом пролетающего СИД-истребителя, который, выстреливая лазерными зарядами, явно пикировал или на точку ПВО или вражеский истребитель. — ...фты расположены на отдельных площадках. Кроме одного. Он выходит прямо на площадку с генератором.

— Тебя не засекли?

— Я не заметил глушащих сигналов или перехвата дроидов-разведчиков. Никто не сбит, все возвращаются ко мне по техническим туннелям. Входы к техническим замаскированным лифтам никто не контролирует. Постов у них нет

— Удивительно. Там или совсем идиоты, или мы чего-то не знаем. Ладно, действуем по старой схеме. Группа по десять бойцов. Загружаемся в лифты. Кор!

— Я, сэр! — отозвался самый габаритный человек в роте, увешанный портативными генераторами щита и с тяжёлым карабином ВМС-150 на перевес.

— Как обычно. Ты приманка. Если огонь слишком плотный, едешь наверх.

— Есть, сэр.

— Спуск начать по моей команде. — зайдя в один из четырёх турболифтов, сержант отдал капралу команду охранять вход на данную техническую площадку. — Кор. Ты через двадцать секунд после нашего спуска. Ну, парни. Пошли. Три, два, один. Поехали!

Нажав кнопку спуска, Сержант Тохтер проверил классическую бластерную винтовку штурмовика с аксессуаром в виде подствольного гранатомета. Все работает, заряд полный.

Спустя минуту стремительного спуска, лифт тихо с шипением остановился на нижнем уровне.

— Сержант. Связь отвратная. Сигнал усиливать не буду. Удачи, — связист, отключившись, оставил группу из тридцати одного человека одних и стал патрулировать периметр с помощью электронных помощников.

— 'Выходим', — подав знак подчиненным, сержант и остальные штурмовики аккуратно вышли в небольшой слабоосвещенный коридор. Тихо, чуть ли не на цыпочках, сержант Тохтер аккуратно подошел к проему и быстро, буквально на секунду, выглянул из-за угла.

Пятнадцать разумных патрулировали гигантский гудящий цилиндр, от которого уходило несколько десятков кабелей, которые разбегались по техническим туннелям. А на возвышении стояла небольшая тарелка, генерирующая гравитационное поле на всю площадь административного квартала в районе 1-1,2G. Очень удобная система, которая также позволяет всем разумным без сильных осложнений передвигаться везде.

— Приготовились! — первые звуки бластерных выстрелов были ярким сигналом к началу операции.

— За мной! Одиночный огонь! — выскочив из-за нескольких укрытий, штурмовики, вылавливая каждый свою цель, стали отстреливать наемников и прочую шваль.

— Осторожно! Впереди боевой хатт! — сообщение Кора было перебито его же криком, только теперь боли. Судя по всему, на рядового напал тот самый боевой хатт, про которых сержанту рассказывали в Военной Академии. И даже показывали голографические снимки. Вот только видеть на картинке — это одно, а сталкиваться напрямую — уже другое.

Когда-то давно 99% всех хаттов были не жирными и ленивыми червями-переростками, подмявшими под себя почти весь контрабандный и преступный мир Галактики, а достаточно воинственной расой. Боевой хатт не уступал размерами правящим хаттам. Только если у правителей был толстый слой жира, то у воинов — могучие мышцы и твердая кожа, позволяющая носить броню из дюрастали толщиной в целых три-четыре сантиметра.

— Бату хатт! Азалус хорро! — громкий выкрик живого бронированного танка и вид его орудия в немаленьких лапах заставили сержанта заорать что есть мочи, благо базовые знания хаттского ему дали в Академии.

— Все в укрытие! — через секунду над головой сержанта пронесся бластерный снаряд Тяжёлого станкового автоматического бластера HOB, расплавив часть противоположной стены. Да уж. Там, где сверх тяжелый бластер должен стоять на специальном станке, хатт таскает его в качестве личной маленькой игрушки и палит без всякого напряжения на отвратной морде. Несколько энергоячеек питали большой и очень мощный бластер, который одним попаданием убивает любого штурмовика.

— Вот хаттова отрыжка, причем в прямом смысле слова, — отстрелив голову Верпина, сержант прошептал по рации команду.

— Закидываем тварь светошумовыми гранатами. По моей команде. Три, два, один. Атака! — под крик умершего от прямого попадания тяжелого бластера в грудь штурмовика, его сослуживцы тут же кинули с десяток гранат.

Яркая вспышка озарила большое техническое помещение, вызвав рев ослепшего хатта.

— Всем огонь!

Три секунды расстрела хатта в упор почти не принесли никакого успеха. Лишь броня кое-где обуглилась, а вот Хатту ничего не сделалось. Он просто тряханул хвостом и продолжил в упор палить по штурмовикам, коих осталось меньше пятнадцати.

— Сила... — что делать. Уничтожишь генератор — умрешь под обломками города на спутнике. Не умрёшь — лучше бы умер. Лично сам Лорд Вейдер спустит шкуру с сержанта. Как, собственно, и со всего его командования.

— В сторону, — женский крик заставил сержанта и его подчиненных отбежать, несмотря на плотный огонь хатта. Обычно сержант слушает приказы только своих командиров. Но этот голос он узнает из тысячи.

Звук разрезанной плоти, крика боли и ругани на хаттском.

Сержант, выйдя из укрытия, смотрел на разрезанного на десятки кусочков боевого хатта, а также остальных разумных.

— О нет. Только не она, — тихий шепот его штурмовика, слава Силе, указанная дама не услышала.

— Леди Нейра. Какими судьбами? — почтительно отдав честь, сержант гадал, откуда здесь взялся третий военный ужас Империи, то бишь еще один ученик Вейдера, точнее, ученица. Вейдер редко светил обоими учениками. И если Старкиллера еще примерно видели военные, то вот ученицу сержант увидел впервые два дня назад на крейсере. И пожалел, что вообще на нее наткнулся. Лорд Вейдер умеет подбирать себе учеников, ничего не скажешь.

Говорят, раньше молодая девочка тви'лечка была голубокожей, но Сила и ученичество у Вейдера изменили ее до неузнаваемости. Красная кожа с непонятными узорами, золотые глаза, полные азарта и хищного предвкушения. И световой меч красного цвета, от которого хотелось держаться подальше.

— Спасать ваши задницы из дерьма банты, в которое вы себя же и загнали. — достав мощный портативный коммуникатор, который стоил, как целое обмундирование капитана, Леди Нейра вызвала на связь...

— Учитель, генератор под контролем.

— Замечательно, — под крики, доносившиеся из динамика, сержант невольно сглотнул. Да уж, Главнокомандующий развлекается. — Сейчас я закончу с Учеником, и мы встретимся в условной точке.

— Я рада, Учитель, — хищный оскал девушки вызвал дрожь у всех выживших штурмовиков.

— Тебя тоже ждет наказание. Ведь ты ослушалась приказа и спустилась вниз.

— Но... штурмовики....

— Как говорил мой бывший учитель, 'у нас своя работа, у них своя'. Живо в условную точку.

— Есть, — выключив коммуникатор, молодая ситх прикрикнула. — Живо за работу! — и с нечеловеческим умением запрыгнула на пятиметровую высоту, исчезнув в техническом коллекторе.

— Фух. Пронесло, — Тохтеру очень хотелось вытереть пот со лба, с которым даже индивидуальная система климат-контроля не справлялась. Все-таки ситхи — опасные существа.

========== Глава 27. Хаттский конец ==========

Открыв глаза, я нервно дёрнулся, приняв вертикальное положение. Так, вдохнули, выдохнули.

Глянув на трясущиеся от нервов и перенапряжения руки, я чуть истерично хмыкнул. Да уж, вот она война во всем своём великолепии.

Взяв под полный контроль орбиту Нар-Шаддаа, флот расслабился и стал считать потери. Потери, которые на момент боевых действий никто не воспринимал должным образом. Нет, все прекрасно знали о том, что каждую секунду гибнет пилот истребителя или член экипажа корабля. Но тогда эмоции были заглушены напряженной работой, адреналином в крови и сосредоточенностью на боевых действиях.

И вот, спустя три часа после того, как последний хаттский боевой крейсер развалился на куски, я не могу уснуть. Стоит закрыть глаза, как в голове всплывает страшная картина протараненной Победы-2. Я что-то говорил про покоцанную нашу Победу-2? Так Победа-2 авангарда была вообще взорвана тараном вражеского корабля-камикадзе. Я с ужасом вспоминаю, как на несколько секунд на одном из тактических экранов боевого поста пролетел список из тысяч живых существ, которые в одно мгновение были убиты, уничтожены в огне горящего и разваливающегося Разрушителя или в беспощадном космосе.

Очень страшное и отвратное ощущение. Молодые офицеры чувствовали себя, наверное, хуже всех, когда начали осознавать, что произошло. Погибшие пилоты — это вообще страшная тема. Я потерял десять процентов пилотов. Вроде бы всего ничего, с точки зрения тактика. Но там были живые люди. Со своими семьями, целями, устремлениями и мечтами. Живые разумные, которые всего за три часа космического боя превратились в ничто. От этого было еще страшнее.

— Девятнадцать тысяч погибших. Девятнадцать тысяч триста шестнадцать разумных, — шепча себе под нос эти цифры, я начинал проклинать свою идеальную память. Память, которая не забыла ни секунды боя. Ни единой секунды. Ни одного слова подчинённых, начальников и Главнокомандующего. И сейчас я очень хотел забыться. Напиться алкоголем, самым-самым крепким. Ведь только алкоголь позволял мне забыть этот ужас. До того момента, пока я не протрезвею. Проклятие.

— Коммодор, вам сообщение, — пиликание терминала связи напротив кровати в каюте, которая стала на Палаче моим жилищем, заставило меня уже в который раз вздрогнуть и повернуть голову в сторону проекции сообщения с небольшим ярко-синим восклицательным значком в правом верхнем углу, что означало, что сообщение достаточно важно, чтобы его можно было просто так нагло игнорировать.

Встав с кровати, я на негнущихся ногах подошел к терминалу.

— Так, что тут у нас? — пытаясь успокоить себя своим же собственным бормотанием, я вывел сообщение, заодно сверяя часы.

Итак, я проспал три с лишним часа и мне пришел приказ о необходимости заступить на пост через сорок минут в связи с тем, что операция на Нар-Шаддаа медленно, но верно приближалась к своему завершению.

— Тогда есть. И мыться, — похлопав себя по щекам, я спешно отправился в сторону личной ванной комнаты. На автомате сбросив с себя одежду и включив терминал быстрой очистки, я поднял руки вверх, ожидая, пока программа душа не рассчитает мощность водяных струй и количество мыла на мое тело. Очень удобная вещь, особенно когда ты куда-то спешишь. Всего три минуты, и ты уже чистый, приятно пахнущий и высушенный субъект. Сильная экономия времени.

— Пиетт, разрешите присесть? — гигантская столовая Палача была размером с футбольный стадион. И она всегда была наполнена живыми разумными. На таком огромном военном корабле было три смены службы экипажа, не считая форс-мажорных ситуаций. На вахту таким методом заступали механики, инженеры, обслуживающий персонал, младший офицерский состав и канониры. Поэтому, устроившись за маленьким столиком в углу этого огромного стадиона, я усердно уплетал смесь овсянки и манки, запивая все это кафом и следил за целой сменой техников в количестве тысячи разумных, которая отвечала за обслуживание систем жизнеобеспечения на корабле. Тысяча! И это только одна смена. Гигантскому кораблю нужно соответствующее обслуживание.

— Роу? — подняв голову и увидев своего заместителя со своей тарой, я приглашающе указал на стальной стул напротив меня. — Прошу, конечно.

— Спасибо, — присев, чисс стал так же молча, как и я, и усердно уплетать свой завтрак, не обращая ни на кого внимания. Впрочем, правильный подход. Когда я ем, я глух и нем. Особенно, если времени в обрез.

— Сэр, разрешите задать вопрос? — чисс явно также, как и я, был на взводе после первой настоящей космической битвы. Это было видно по практически незаметно дергающемуся глазу. По тому, что ложка нет-нет, да иногда подрагивает. Впрочем, как и у меня.

— Конечно, — закинув еще одну ложку чуть солоноватой каши, я допил остатки кафа. Мда, мало, хочется еще есть. Обычно после пережитого стресса у людей и кусочек в горло не лезет, а у меня все наоборот.

— Вы довольны результатом операции в космическом пространстве? — интересный вопрос. Очень... специфический. И я даже не знаю, пытается ли меня мой помощник в чем-то подловить или это просто... попытка наладить отношения, так сказать. Впрочем, скрывать мне нечего. Я, в отличие от Оззеля и других великих шишек, не гонюсь за властью и влиянием. Я просто... можно сказать, плыву по течению. Я осознаю тот факт, что чтобы спасти себя... ладно, потом...

— Не очень, Лейтенант. Да, по количеству вымпелов наш флот сильно проигрывал. Но на нашей стороне был эффект неожиданности, преимущество по точке боя. Мы навязали противнику нашу карту космического боя. Мы блокировали пути отхода, точки удачного обстрела нашей эскадры, успешно использовали авиацию и многое многое другое. Но мы потеряли девятнадцать тысяч разумных живой силы. Восемь кораблей разных классов полностью уничтожены, шестнадцать имеют повреждения разного уровня. У нас общая потеря авиации — четырнадцать процентов.

— Очень... пораженческое настроение, — доев свою кашу, чисс задумчиво уставился на дно своего пластикового стаканчика с также выпитым кафом.

— Нет, просто смотрю реальности в глаза. По моему мнению, эта битва была нашей проверкой. Лорд Вейдер специально позволил расквартироваться большей части хаттовского флота, чтобы понять, на что мы способны. На что способна техника, экипаж, офицерский состав и авиация. И мне кажется, что он не будет... слишком довольным.

— Надеюсь, ваш прогноз будет ошибочным, — усмехнувшись, синекожий гуманоид отдал посуду дроиду-уборщику.

— Я тоже надеюсь. Но образование, которое дала мне Империя, позволяет сделать анализ совершенно другого исхода. Впрочем... смотри на пять шагов вперед, — вспомнив слова Трауна, я невольно улыбнулся. Мне кажется, что Вейдер всем нам даст по шапке. И похвалит в то же время. Метод кнута и пряника всегда хорошо действует. Главное, правильно чередовать пряник и кнут.