Зверь в отражении. Одержимый

— Если Рималли знает, чем они занимаются, то почему не казнит их? Не остановит пока не поздно?

— В Совете опасаются новой войны. Слишком многое поставлено на карту, мой друг.

Блэкхард крутился неподалеку, вилял хвостом и заставлял слуг шарахаться в стороны. Кто-то недовольно ворчал на зверя, другие старались убраться подальше. Последние дни настроение берсеркера было приподнятым. Зверь постоянно вертелся возле Елены, даже когда заклинатель не просил об этом. Удивительно, но девушка нравилась ему. Рядом с ней он вел себя как ручной щенок, который только и ждет, чтобы ему почесали за ушком.

— Я отправил королю послание и уже получил ответ.

Слова Вирса заставили Маркуса отвлечься от мыслей о страже.

— Он приказывает привезти девушку к нему и выкрасть атаме, — Роберт говорил с большой неохотой.

Маркус заскрипел зубами.

— Только через мой труп.

— Ты можешь помочь мне, — маг будто не услышал его. — Ты знаешь, где твой отец держит клинок. Мы уедем ночью. Когда нас хватятся, будет уже поздно.

Стрикс ничего не ответил, только хмурился, скрестив руки на груди.

— Пойми наконец! — Роб встряхнул его за плечи. — Вальтер не отпустит тебя с ней. Пока они выжидают, чтобы не привлекать внимания. Когда им надоест, они изменят ее, наплевав на законы!

Когг отца причалил неподалеку. Судно уже привязывали канатами к пристани и готовили к разгрузке, на палубе царила суматоха. Под жесткой рукой Вальтера никто не смел даже думать об отдыхе или прохлаждаться без дела. Маркус отрешенно наблюдал за этой картиной.

Вирс прав. Отец не из тех, кто останавливается на полпути.

— Я обещал матери, что приеду. Погостим в замке несколько дней, а после поступим по-твоему.

Сзади что-то упало, и они повернулись. Адалинда сидела, поджав ноги, и пыталась собрать разбросанные вещи обратно в плетеную корзину. Вирс недовольно вздохнул.

— Простите, Господин, — устало пролепетала служанка, сокрушенно качая головой. — Это все проклятая морская болезнь. Никак не приду в себя.

— Я помогу.

Маркус не заметил, как она подошла. Елена опустилась рядом с Адалиндой, подобрала одеяло и принялась складывать.

Роберт похлопал его по плечу.

— Поговорим позже.

Он ушел, а Маркус еще какое-то время наблюдал за девушками, затем мысленно бросил стражу:

"— Оставайся с ней".

Блэкхард дернул ухом и радостно вильнул хвостом.

Маркусу предстояло снарядить лошадей и подготовиться к дороге. Их снова ждал изнуряющий и долгий путь. Вальтер не желал задерживаться в Бристоле, а Маркус мечтал о ночи в хорошем трактире, сытной еде и сухой постели. И наверняка не он один. Только никто не решался злить главу ковена.

— 27 -

Сразу за пристанью начиналась рыночная площадь. Прилавки с рыбой подпирали друг друга, торговцы кричали наперебой, пытаясь привлечь покупателей. В прохладном весеннем воздухе плыл мерзкий тухлый запах, под ногами хлюпали помои. Их выливали на дорогу, и они стекали прямо в море.

Елена подобрала юбки, подошла к лошадям. Маркус и Адалинда отправились на рынок за припасами в дорогу. Блэкхард то появлялся рядом, то куда-то исчезал.

Она и представить не могла, что ей доведется побывать за пределами Уэльса. Елена вздохнула, чувствуя странную пустоту. Колдовство? Это все его проклятое колдовство! Гнев мгновенно сменился безразличием.

— Станет легче, обещаю, — тихий голос Маркуса снова ворвался в мысли.

Она чувствовала себя отстраненной, потерянной. Не преследовали даже кошмары. Елена постоянно пыталась припомнить, что произошло, но воспоминания расползались. Размытые образы не желали складываться в ясную картину, словно прошла не неделя, а много лет. Вместо этого, она стала привыкать к тем, кто постоянно находился рядом: Маркусу, Роберту, Адалинде и даже Блэкхарду.

С Адалиндой она познакомилась той же ночью. Служанка принесла горячей воды, одежду и еду. Елена не сразу заговорила с ней, а когда решилась, то спросила о том, что не давало покоя:

— Ты тоже ведьма?

Адалинда заливисто рассмеялась:

— Нет, я не заклинательница, — ее плечи поникли, и она провела расческой по ее волосам. — К сожалению.

— И давно ты служишь им?

— Мне было четырнадцать, когда Роберт забрал меня из родной деревни. Я жила в замке его дяди с другими слугами. Там я выучилась грамоте, этикету.

Дальше служанку было уже не остановить. Она щебетала о своей жизни, заклинателях и о многом другом. Елена почти не слушала. Неужели ее ждет подобная судьба? Служить магам?

Из одежды, что принесла служанка, она выбрала черное платье со ставками из плотного шелка и вышитыми узорами. Прежде ей не доводилось носить таких нарядов. Несмотря на простоту, оно было дорогим.

— Ты очень красива, — улыбнулась Адалинда. — Настоящая леди.

Елена тяжело вздохнула, прогоняя наваждение, поправила сумки у седла. Корабли давно разгрузили, над пристанью разносился громогласный голос Вальтера. Слуги не успевали выполнять его приказы и поручения. Она завороженно наблюдала за тем, как несколько мужчин выкатили на берег клетку. Стрикс ни на шаг не отходил от них, пока не запрягли лошадей и не проверили замки.

За решеткой на куче соломы сидела девочка. По спине пробежали мурашки. Перед отплытием она спросила у Маркуса, почему они держат ребенка в клетке.

— Она не человек, — холодно отрезал заклинатель. — Держись от нее подальше.

Елена поразилась его безразличию. Что значит — не человек? Она не переставала украдкой наблюдать за девочкой, но приблизиться не решалась. Ее светлые редкие волосы, грязными сосульками падали на лицо и худые плечи. Впалые щеки покрывала россыпь веснушек, как и вздернутый нос. Невидящие глаза, поддернутые поволокой. Девочка была слепой, но Елена чувствовала на себе ее внимательный взор.

Пересилив страх, она повернулась к лошади, вытащила из седельной сумки яблоко, сырную лепешку и неуверенно приблизилась в клетке. Она ни разу не видела как этого ребенка кормили, никто не обращал на нее внимания.

Странная клеть. Толстые прутья из потемневшего от времени серебра. Деревянный настил, солома и шкуры служили заключенной постелью.

— Эй, — неуверенно позвала она, и просунула руку через решетку. — Возьми, ты наверно голодна.

Девочка резко вскинула голову. Сердце Елены пропустило удар, когда невидящие белесые глаза уставились прямо на нее. Она выбила из ее руки еду, острыми ногтями впилась в ладонь. Елена вскрикнула и отскочила от повозки. На ладони алела глубокая царапина.

— Великая Мааре ждет тебя, — шипящий, низкий голос заставил содрогнуться. Она облизала пальцы, на которых осталась кровь, запрокинула голову. — В чертогах ее ты примешь свою судьбу, и имя твое знать будет каждый. Мно...

Сильный удар сотряс клетку. Прутья на мгновение охватило свечение, и девочка, не договорив, заскулила, как побитая собака. Прижилась к настилу и накрыла голову руками.

— Молчать! — прогремел властный голос Вальтера. — Что ты тут делаешь?

От страха она не нашлась с ответом и, лишь моргая, смотрела на заклинателя.

— Ты немая? Где Маркус, и почему он не следит за своими вещами, раз обзавелся ими!

— Простите... — промямлила Елена.

До нее не сразу дошло сказанное, но когда она поняла смысл его слов, растерянность сменилась гневом. Он сравнил ее с вещью?

— Я не вещь, и никому не принадлежу! Тем более вашему сыну, — с вызовом проговорила она, и замерла, увидев, как во взгляде мага блеснуло что-то нехорошее.

— А ты дерзкая, — глядя на нее сверху вниз, он сделал шаг навстречу.

Елена не успела испугаться. Рядом раздался приглушенный угрожающий рык Блэкхарда.

— Знай свое место, берсерк!

Волк зарычал сильнее готовый кинуться на Вальтера, но подошел Роберт.

— Вальтер, — он кивнул Стриксу. — Я пригляжу за девушкой, все в порядке.

Заклинатель недовольно сощурился, развернулся и зашагал прочь. Какое-то время она смотрела ему вслед, затем обратилась к Роберту:

— Почему они держат ребенка в клетке? Маркус сказал, что она не человек. Как это возможно?

Вирс заметил порез на ладони и мягко взял ее руку в свою. Елена вздрогнула, но маг только коснулся раны, как она стала затягиваться на глазах. Берсерк внимательно наблюдал за ними.

— Она была человеком. Почти восемьдесят лет назад, — спокойно произнес он.

— Но как? — изумленно прошептала она.

— Магия, — просто ответил валлиец. — Она изменила ее. Отцу Вальтера нужен был ее дар предвиденья, только все пошло наперекосяк. Ею овладело безумие. Вне этой клетки она опасна.

— Она что-то говорила...

— Не стоит слушать то, что она говорит, — грубо перебил заклинатель.

Елена нахмурилась и задумчиво пожевала губу.

— Как ее зовут? — Она повернулась и остолбенела. Девочка смотрела на них, повиснув на прутьях решетки.

— Эридия, — ее голос изменился. В нем не осталось ничего от змеиного шипения. — Мое имя Эридия, Госпожа.

На суровом лице Роберта застыла непроницаемая маска.

— Пойдем, — он мягко подтолкнул ее в спину. — Маркус уже должен вернуться. Мы скоро отправляемся.

Блэкхард первым побежал вперед. Елена послушно пошла следом, но не переставала оглядываться. Эридия села, обхватила колени руками и принялась раскачиваться, напевая что-то себе под нос.

— 28 -

Апрель, 1228 год. Англия. Корнуолл.

Маркус спустился во двор замка. Прошло уже несколько часов, как последние капли уходящего дня растворились в мгновениях вечера. Россыпи звёзд расчертили ночное небо причудливыми созвездиями, но их было недостаточно, чтобы охватить своим светом самые высокие из башен строения. Величественный родовой замок Стриксов — от самого фундамента до верхушек шпилей — купался в полуночной темноте.

К их приезду успели приготовиться: на следующий день закатили целый пир, на котором собралась большая часть ковена и приближенных. Столы в главном зале ломились от угощений, слуги не успевали наполнять бокалы господ. Громкий смех и голоса перебивали музыкантов.

Маркус был рад вновь увидеть матушку. Последний раз он приезжал сюда три года назад.

Леди Стрикс почти не изменилась, только в уголках любимых глаз, появились легкие морщинки. Она постоянно улыбалась и на пиру не отходила от него ни на шаг.

— Ты же останешься погостить, сынок? — с надеждой спросила она.

Маркус виновато потупился.

— Не знаю, матушка, — он взял ее руку и прикоснулся губами к ладони. — Нас с Робертом ждут дела.

Ему не хотелось уезжать так скоро: Маркус любил этот край. Причудливые скалистые берега, воздух, как свежий легкий нектар. Он часто бродил по берегу, вдыхал морской туман и слушал шум прибоя. Это наполняло душу покоем.

Стриксу с большим трудом удалось уговорить Елену выйти из комнат и посидеть с ним на пиру. В царившей суматохе и атмосфере веселья никто не обращал внимания на простую девушку. В зале было и без того полно слуг и влиятельных господ из окрестных земель, совершенно не обладающих силой. Но Елене удалось привлечь внимание его матери. Заклинательница крайне расстроилась, когда узнала что она лишь человек.

Праздник затянулся, время давно перевалило за полночь. Вирс куда-то запропастился, а Елена сказала, что желает прогуляться. Блэкхард увязался следом за ней.

Казалось, за минувшие недели в пути девушке стало легче. Тонкая сеть заклятия не давила, но и не отпускала. Маркус мог только догадываться о ее чувствах. Боль от всего пережитого была слишком сильной, чтобы заглушить ее совсем. Елена часто уходила и предпочитала оставаться наедине с собой. Маркус отправлял за ней Блэкхарда, чтобы он мог защитить ее в случае опасности. После таких прогулок они часто возвращались вместе.

Маркус прошел через сад, где матушка выращивала свои любимые цветы, прибегая к помощи магии. Они цвели и благоухали, несмотря на время года. Он сорвал по пути несколько веточек лаванды и спустился с пригорка. Внизу, на небольшой поляне, рос одинокий старый дуб, а чуть дальше начиналась буковая роща.

Елена сидела на валуне под деревом, а берсеркер бегал вокруг и что-то вынюхивал в траве. Затем подбежал к ней, мотнул головой и уперся мокрым носом в ее ладонь. Она рассмеялась и почесала его за ушами.

— Ты первый человек, кому он позволяет подобное, — заклинатель не скрывал удивления. Он подошел ближе и остановился.

Маркусу было пять, когда он впервые увидел своего стража. Долговязый черноволосый юноша, которого привели на ритуал, выглядел собранным и серьезным. Ликанов с раннего детства готовили к жизни берсеркеров, им было запрещено разговаривать с будущими подопечными. Стрикс так и не услышал от него ни единого слова. Он видел его последнее обращение, но смутно помнил церемонию. С тех пор они никогда не расставались.

— Он хороший, — искренне произнесла Елена.

Зверь явно остался доволен. Он потянулся, разлегся рядом на земле и положил морду ей на колени.

— Только с тобой, — заверил ее маг и, присев рядом на камень, протянул скромный душистый букет.

Елена приняла его с осторожностью, пряча глаза, а затем подняла голову и посмотрела на замок. Отсюда снизу он выглядел еще более величественным.

— Мы останемся здесь?

В ее голосе он услышал скрытую грусть и сам ощутил, как в груди зарождается тревога. Совсем скоро Вирс будет настаивать на своем безумном плане. Для чего им ехать к Рималли и отдавать ему атаме? Пусть Роб едет с клинком к королю, он же увезет Елену подальше от этого проклятого оружия.

— Нет, — не хотелось ей врать. — Нам скоро придется отправиться в дорогу.

— Это из-за твоего отца?

Маркус заметил, как задрожали ее руки и кивнул.

— Он пугает меня, — честно призналась она.

Блэкхард недовольно заворчал, вздохнул и прикрыл глаза. Елена рассеяно потрепала его по макушке.

— Не только тебя, — постарался улыбнуться Маркус. — Вальтер много воевал в прошлом, а сейчас он ведет за собой людей и нарушает много наших законов.

— Ты не одобряешь его стремлений, — подметила она шепотом.

— Я хочу жить в мире. Люди и так умирают, а наши войны отнимают еще больше невинных жизней.

— Ты можешь попытаться что-то изменить, — Елена заглянула ему в глаза. — Ведь ты из влиятельной семьи.

В ее взгляде хотелось утонуть. Маркус на какое-то время растерялся, а затем произнес:

— Боюсь, я не тот человек, кому под силу переделать мир.

Она изогнула брови, но ответить не успела: со склона к ним спускался Роберт. Приблизившись, маг тревожно взглянул сначала на девушку, затем на него, будто раздумывая, стоит ли говорить при ней. Маркус уверенно кивнул ему.

— К утру король Рималли будет здесь.

Стрикс резко поднялся на ноги.

— Чего нам ждать?

— Скорее всего, это будет визитом вежливости. Поначалу...

А после все обитатели замка окажутся в большой опасности. В том числе и его мать. Если люди короля найдут атаме, то потребуют объяснений. Неизвестно, во что выльется противостояние вечно враждующего Совета и Братства.

— Отец не знает об этом?

— Все держится в строжайшей тайне, я сам только узнал. Даже не говорил Адалинде. Нужно было уезжать раньше!