"Не глупи, Фиа, после того как они отправят послов на луну этот вопрос всё равно возникнет. Сейчас же мы проявляем доверие...", — начала отвечать Цирконий, но её поток световых импульсов был прерван.
"А ещё ты производишь впечатление на свою избранницу. Ведь именно ей ты обо всём рассказываешь, а значит и в дальнейшем на переговоры с тобой будут посылать её", — недовольно заметила Фреон.
"Когда там закат?", — перевела тему глава посольства, благодаря более высокой скорости мышления чем у пони... даже аликорнов... успевающая вести разговор на два фронта.
"Всё по графику. Через двенадцать минут", — откликнулась седьмая по силам кристаллопони.
...
Смену дня и ночи они наблюдали стоя у фонтана, под звуки журчания воды, когда в разлетающихся в стороны брызгах отражались радужные блики. Беседа на это время прервалась, а Шайнинг, как-то неожиданно оказавшийся зажатым между двумя обворожительными кобылками ощутил, что в доспехах необычайно жарко.
Когда же на небе воцарилась луна, окружённая свитой из перемигивающихся звёзд, их маленькая компания наконец добралась до ярмарки. Шумные табунки жеребят, с визгами и смехом носящихся тут и там, веселящиеся жеребцы и кобылы более взрослого возраста, яркие цветные шатры, карусели, розыгрыши памятных призов и лавки с различными угощениями заполонили всё пространство одной из площадей города.
— Куда отправимся с начала? — вытянув шею и оглядываясь по сторонам, уже и не вспоминая о том, что была не слишком-то и рада этой прогулке, поинтересовалась у своих спутников Каденс.
— Вы не проголодались? — склонив голову вправо, взглянула на эквестрийских пони Цирконий, словно бы случайно придвинувшаяся к аликорнице, из-за чего на миг Армору показалось, что она пытается спрятаться от толпы.
— Я поужинал перед выходом, — признался белый единорог, внимательно оглядывая округу, подмечая бросаемые на них взгляды.
— Я тоже... Давайте пойдём туда? — принцесса любви вытянула правую переднюю ногу, показывая на крутящиеся вокруг столба огромные чашки, в которых сидели по двое пони. — Шайнинг, давай прокатимся?
— Каденс, я в доспехах, — напомнил жеребец, мысленно посетовав на то, что не догадался надеть что-нибудь другое.
— Жаль... — погрустнела розовая аликорница, провожая взглядом крутящихся жеребцов и кобыл.
— Я не против прокатиться, — напомнила о себе лунопони. — Правда я не уверена...
— Неужели боишься? — вскинул брови единорог, с запозданием ловя себя на мысли, что подначивает соперницу прокатиться на карусели вместе с его особенной пони.
"Глупый Шайнинг. Не расслабляйся. Не поддавайся на её уловки", — мысленно попенял себе Армор.
— Нет, не боюсь, — заявила глава лунного посольства, затем толкнула плечом Каденс и спросила: — Идём?
...
"И какое в этом удовольствие?", — спросила Фианит, отправив световой импульс своей начальнице, что уже уселась в кресло, установленное внутри большой чашки напротив второго сидения, где разместилась принцесса любви.
"Мне кажется, что это очередной ритуал, который нужно просто принять", — отозвалась Цирконий, улыбнувшись в ответ на предвкушающую улыбку принцессы любви.
"А если это какая-то замена танцу? Попробуй протянуть вперёд передние ноги", — посоветовала Фреон, вернувшаяся с ритуала смены дня и ночи, и теперь находящаяся в общей гостиной, что совершенно не мешало получать и отправлять импульсы света (в невидимом глазу диапазоне).
Цирконий послушалась и протянула передние копытца к Каденс, которая сперва удивлённо вскинула бровки, а затем хмыкнула и своими копытцами прикоснулась к её ногам, закрепляясь контактным телекинезом. Постепенно чашка начала крутиться вокруг своей оси, заставляя развеваться гриву и распушиться иголки, а затем начал вращаться и сам столб, раскручивая "Безумный коктейль". Из-за шума ветра в ушах музыка стала практически неразличимой, а ощущение вжатия в спинку кресла было куда сильнее чем в аналогичных обстоятельствах, но в безвоздушном пространстве.
"А это и вправду здорово", — отметила Цирконий, щуря глаза на то, как розовая аликорница показала ей язык, который начал трепыхаться на ветру.
...
— Сбейте три мишени одним снарядом и получите памятный приз! Сбейте четыре мишени и получите ценный подарок! Сбейте все пять мишеней и выиграйте главный приз! — надрывался жёлтый единорог, стоящий перед деревянным вагончиком с опущенной боковой стенкой.
— Сейчас я покажу класс! — заявил Шайнинг, решивший блеснуть своей меткостью перед спутницами, только недавно сошедшими с последнего аттракциона. — Сколько за одну попытку?
— Один битс, господин стражник, — откликнулся работник ярмарки. — Испытайте удачу и выиграйте подарки для ваших подруг! У нас есть участник!..
Постепенно рядом стали собираться зеваки, которые с куда большим интересом смотрели на растрёпанную, но счастливую принцессу и необычную крылато-рогатую кобылу, нежели на саму игру. Армор же, взвесив на копыте резиновый мяч, прищурился и прицелился в мишени, которые стояли в два ряда на подставках: две кегли справа, две слева и одна поцентру позади (их расположение было таковым, что в теории при рикошете снаряда, можно было задеть все пять целей).
"Не зря же у меня самый острый глаз среди стрелков?", — мысленно хмыкнул белый единорог и совершил первый бросок...
За первым мячом полетел и второй...
За вторым — третий...
— Ваш памятный подарок, — подмигнул Шайнингу работник ярмарки, передавая ему маленькую плюшевую игрушку в виде зайца. — Попробуете ещё раз?
— Пожалуй — нет, — вздохнул Армор, неохотно отступая от черты, с сожалением проводив взглядом очередную золотую монетку. — Я вообще сомневаюсь, что тут можно выиграть.
— Ай-яй-яй... Неужели вы обвиняете доброго Фута в обмане? — укоризненно посмотрел на гвардейца улыбчивый единорог. — А ещё страж порядка...
— Можно я попробую? — вышла вперёд Цирконий, оставившая своего зайца на сохранение принцессе любви.
— Не стоит... — попытался отговорить посла капитан, но был перебит хозяином аттракциона.
— Конечно-конечно, юная мисс, — жеребец развёл передние копыта в стороны. — Добрый Фут, чтобы доказать свою честность... и из восхищения вашей красотой, предлагает вам совершить первый бросок совершенно бесплатно.
Собравшиеся зрители стали азартно подбадривать новую участницу, тем самым скорее сбивая её с концентрации, нежели помогая, да и свистящие из задних рядов жеребцы приветствовали скорее не попытку броска, а то, что участница для этого встала на задние ноги, распахнув крылья для баланса. Впрочем, когда резиновый мячик отправился в полёт, при этом будучи хитрым образом закрученным, большинство присутствующих задержали дыхание...
— Я победила, — заявила лунопони, опускаясь на все четыре ноги после того как упала последняя кегля.
— А... Да-да, — округливший глаза единорог покосился на свой рог, на котором держал заклинание, что должно было определить применение телекинеза или чего-то подобного. — Выбирайте ваш приз! Добрый Фут — самый честный в мире пони!
Цирконий прошла ближе к вагончику, выбрала большую мягкую игрушку и, с гордым видом продефилировала к Каденс, чтобы заявить:
— Это тебе.
— Спасибо, — смутившись, принцесса любви обняла плюшевого аликорна в натуральную величину. — Впервые мне дарят... меня. Хи-хи.
...
"Интересные у пони игры. Настолько сложную траекторию полёта мяча даже просчитать трудно, не говоря уже о том, чтобы точно исполнить бросок", — заметила Фреон.
"Нужно будет предложить, чтобы на военных учениях занимались не просто метанием гранат, а бросками с учётом трёх и более отскоков. Не можем же мы в этом уступать эквестрийцам?", — отозвалась глава посольства, которой пришлось воспользоваться всеми своими вычислительными ресурсами, чтобы выполнить задание.
"Мне одной показалось, что этот пони сам удивился, что кто-то смог пройти испытание?", — вклинилась в беседу Фианит.
"У эквестрийцев мастера копытного боя работают на каменной ферме. И после этого тебя удивляют игры, в которых для победы нужно быть мастером метательного оружия?", — седьмая по силам лунопони умудрилась передать в импульсе света всё своё ехидство, заставив обеих собеседниц смутиться.
...
Во дворец они вернулись глубокой ночью, после чего Армор быстро ушёл выполнять свои прямые обязанности капитана, а Цирконий вызвалась проводить Каденс до её комнат, заодно помогая ей донести выигранные призы.
— Это была интересная прогулка, — уже перед дверями произнесла кристаллопони, глядя на смущённую розовую аликорницу. — Я буду рада пригласить тебя и Шайнинга ещё куда-нибудь.
— Цирконий, я... — посмотрев в глаза лунной кобылке, с которой так здорово сегодня провела время (особенно весело было смотреть на мордочку продавца яблок в карамели, когда одна из покупательниц на его глазах стала есть стеклянные фрукты), розовая аликорница попросту не смогла произнести речь, которую заготовила перед этим... свиданием. — Спасибо. Мне правда понравилось.
— Я рада, — отозвалась глава посольства, присев на задних ногах и разведя передние в стороны.
Каденс хихикнула, но не стала отказываться от объятий, при этом магией удерживая принесённые вещи. Едва они прижались друг к другу, как по телам прошла лёгкая волна щекотки, тут же сошедшая на "нет".
— Спокойной ночи, Каденс, — куда более радостно улыбнулась кристаллопони, затем потёрлась носом о нос подруги и загарцевала по коридору.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Кошмар, летящий на крыльях
Примечание к части
Первая часть.
Найтмер стояла в комнате второго этажа лунной башни, находящейся под куполом колыбели рождения цивилизации лунопони, и с невозмутимым видом смотрела на своё отражение в большом зеркале. На ней была одета диадема из синих и тёмно-фиолетовых кристаллических лоз, украшенных изумрудными листьями с мельчайшими рубинами, похожими то ли на росу, то ли на капельки крови.
"Смотрится стильно. Вроде бы и не угрожающе, но и не слащаво-приторно: вмеру роскошно и самую капельку агрессивно. Как раз то, что нужно для первого выхода в свет", — удовлетворённо прикрыв бирюзовые глаза, Мун приподняла уголки губ в улыбке, стараясь не обнажать кончики острых клыков (уж больно впечатлительными в этом тысячелетии стали эквестрийские пони).
Улыбка получилась какой-то саркастической и хитрой, словно бы её обладательница что-то задумала, либо знала некую важную тайну, о которой было ничего неизвестно остальным. В принципе... это интриговало и было явно лучше открытой хищной угрозы.
"Поверить не могу: ещё недавно я собиралась захватить Эквестрию и была готова до смерти сражаться с её правительницей, а сейчас задумываюсь о том, как бы не испугать жителей этой страны... слишком сильно", — фыркнув на последнее уточнение, иссиня-чёрная аликорница переступила передними ногами, копытца которых были закованы в изящные высокие накопытники, отдалённо похожие на сапоги из серебра, в металле коих кислотой нанесён узор языков огня (задние ноги были закованы в чуть более массивную, но столь же элегантную обувь).
На спине прародительницы кристаллопони покоилась невесомая шаль, будто бы связанная из лунного света, края коей спадали с правого и левого плеча. Вокруг шеи замыкался узкий воротник из тёмно-изумрудной материи, под подбородком скреплённый застёжкой в виде крупного алого бутона, а грудь и живот с боками прикрывала тянущаяся от него шелковистая ткань, ниже крыльев переходящая в полноценную юбку из трёх широких лепестков, спадающих вдоль задних ног и прикрывающих хвост. Финальным штрихом образа были нити мельчайших алмазов, сияющих изнутри светом звёзд, вплетённые в бессильно спадающую шёлковыми прядями гриву, заставляя её развеваться на неощутимом ветру, будто бы и не было никакого магического истощения.
"Какой позор! Великая и ужасная Найтмер Мун использует дешевые трюки, чтобы не казаться слабой во время пресс-конференции, назначенной для предотвращения возможных конфликтов между государствами. Вот в жизни не поверю, что Селестия сделала это не специально, чтобы отыграться на мне за своё позорное поражение", — чувствовать себя беспомощной владычица кошмаров ненавидела, так как это слишком сильно напоминало ей о годах одиночества, когда невзирая на всю магическую мощь и обширные знания она не могла ничем себе помочь (как и разбудить Луну).
Бессилие пугало до дрожи в коленках и желания спрятаться под одеяло, но намёк на то, что в ней усомнятся... вызывал глухую ярость и пугал едва ли не сильнее. Недавнее сражение со старым кошмаром показало, что больше всего она опасается именно того, что в ней разочаруются и от неё отвернутся те, кто стали всем смыслом её жизни. И пусть лунопони даже слова не сказали бы, откажись их прародительница участвовать в мероприятии, которое организовала королева... принцесса дня, но подобная демонстрация трусости и слабости могла дать причину для зарождения сомнений...
"Гена сказал бы, что я себя накручиваю", — заметила Найтмер, вновь бросая взгляд в отражение на зеркальной поверхности тонкого кристалла.
— Проверим всё ли готово по списку, — пробормотала Лазурит, прикрывая глаза и начиная светить рогом. — Пункт первый — Прародительница?
— Есть, — кивнула Гранат.
"Шутницы", — закатила глаза "Пункт первый".
— Пункт второй — платье и атрибуты? — продолжила перечисление Сестра Войны.
"И всё же нужно придумать им более миролюбивое название", — в очередной уже раз заметила Мун.
— Есть, — отозвалась гранатовая кристаллопони.
— Пункт третий — портативный проектор защитного поля?.. — зачем-то продолжая перечисление вслух, хотя могла бы воспользоваться передачей информации через импульсы света, что даже более информативно чем звуки, спросила Лазурит.
"Хотят, чтобы я чувствовала себя максимально комфортно", — сама же и ответила на невысказанный вопрос иссиня-чёрная аликорница, порой чувствующая себя неполноценной рядом с потомками своих творений.
— Пункт шестнадцатый — сладкие батончики с разными вкусами?..
— Пункт двадцать второй — запасная аптечка?..
— Пункт тридцать третий — походный косметический набор? — Лазурит, получив очередной положительный ответ удовлетворённо вздохнула и заявила: — Можем отправляться.
"Наконец-то. Как только восстановлю магию — отыграюсь на ней по полной. А то придумала — издеваться над великой и ужасной мной!", — сохраняя внешнюю невозмутимость, бурчала про себя Мун, торжественным шагом выдвигаясь к портальной площадке, откуда Сёстры Войны должны были доставить её в Кантерлот.
Краем сознания она отметила, что благодаря этой маленькой игре, которую провернули две излишне внимательные и заботливые лунопони, страх перед собственным бессилием немного отступил. Впрочем... это не было смягчающим обстоятельством, способным спасти от жуткой мести.
"Отправлю их возиться с жеребятами... эквестрийцами. Пусть прочувствуют на себе всё отчаяние беспомощности перед численно превосходящим противником!".
