Первое правило настоящей леди

— Добрый день! — крикнул он, подходя. — Я Велиус Кальяс, сын почтенного купца Хьюго Кальяса из Климен!

Юноша замолчал, видимо, ожидая удивления, ведь его отец из столицы Либерии, и его имя наверняка известно многим... в Либерии.

Не дождавшись восторженных криков, Велиус продолжил:

— То, что вы встретили нас — провидение всемилостивейшего Неба!

Пастух кашлянул в кулак, Этан улыбнулся, а Иола презрительно фыркнула. Я еле сдержалась, чтобы не последовать примеру воровки, и хмыкнуть.

Парень говорил громко, бросал на нас презрительные взгляды, словно хотел сказать: 'я лучше всех!', что при его круглом детском лице и выбивающихся из-под шапки ярко-рыжих вихрах выглядело смешно. А его заявление, что нам повезло, просто неумелая попытка показать — он знатнее каких-то там бродяг из пустыни!

— Велиус?! — гаркнул мужчина.

Лицо парня помрачнело.

— Мой отец спрашивает: не могли бы вы указать нам дорогу в провинцию Ста Городов? — скороговоркой спросил он.

— Мы рады, что в этом пустынном месте встретили караван твоего отца, Велиус. — Пастух помахал краснолицему мужчине рукой. — Вам действительно несказанно повезло: мы идем в провинцию Ста Городов. И мы, конечно же, поможем вам. Если хотите, можете присоединяться к нашему каравану.

Я с уважением покосилась на Пастуха. Может, он и простолюдин, но мастерски поставил парня на место. При этом ни разу не нарушил рамок дозволенного, установленных этикетом. Всего лишь весьма сдержано ответил на колкость юнца.

Юноша, густо покраснев, процедил:

— Хорошо, я передам отцу!

— Зачем же утруждать вас, Велиус? Мы сами выкажем уважаемому Хьюго Кальясу свое почтение. — Этан быстро обогнал остолбеневшего от такой наглости парня.

— А что он хотел? Его Недокупечество! Нам повезло? Это еще кому повезло! — мстительно прошептала Иола.

И потащила меня к каравану, где Этан о чем-то разговаривал с отцом Велиуса.

— Все хотела спросить, кто он такой? — Иола показала на присоединившегося к Этану Пастуха.

— Пастух.

— Да ладно! А я думала, сокольничий! — съехидничала Иола. — Не знаешь, так и скажи!

— Так и говорю. Пастух, пас овец, — огрызнулась я, останавливаясь у повозки.

— Не пытайся, со мной ругаться бесполезно! — неожиданно дружелюбно рассмеялась Иола.

Хитро улыбнувшись, воровка отпустила мою руку и с гордым видом венценосной особы пошла вдоль повозок. Особого внимания Иолы удостаивались почти все мужчины. Взгляды и полуулыбки воровка со знанием дела раздавала тем, кто посимпатичнее.

Самоуверенная, вредная девица!

— Демоны бы побрали эту пустыню! — пробурчал седой возница, яростно растирая обмороженные щеки.

Его осипший голос заставил меня отвлечься от мрачного созерцания Иолы и вернуться к вопросу о необычном маршруте либерийского каравана.

Как либерийцы попали в пустыню?

Я разглядывала закутанных в тонкие плащи мужчин.

Нет ни шапок, ни полушубков, лица красные.

Зачем они сюда поехали, и как?

Дорога из портов провинции Тысячи Парусов в провинцию Ста Городов идет через центральную провинцию империи — Зеленых Рек, ну никак не через пустыню!

Либерийцы что, перелетели через нужную провинцию и попали сразу в Невольничьи Земли?

— А что случилось с родителями?

— С какими родителями? — Я озадаченно посмотрела на Иолу.

Закончив обход каравана, воровка вернулась обратно и теперь вопросительно смотрела на меня, выгнув тонкую бровь дугой.

— С твоими, конечно! Если генерал-губернатор твой опекун, значит, с твоими родителями что-то произошло, так?

— Они... — Я тяжело вздохнула. Как же трудно это произнести, ведь маму и брата увезли на остров Тишины, и у меня есть надежда, что они каким-то чудом выжили. — Они умерли от Белой смерти.

— Все сразу? — Лицо Иолы погрустнело.

— Нет... — Мне было неприятно говорить о таких вещах с воровкой, однако в глазах Иолы промелькнуло что-то такое, что заставило меня рассказать. — Отец умер сразу. Маму и Яна, моего брата, увезли Сумеречные Братья. В их крови нашли 'тень' Белой смерти... Но я слышала, что иногда с острова Тишины возвращаются...

— Какая!.. — Иола осеклась, грустно улыбнувшись, посмотрела на свои ногти. — Конечно... надежда... это хорошо! Мои сразу... и мачеха... и отец... Я тогда сбежала... Но это все прошло! Прошло, и нет! А что случилось с матерью Этана? Слышала, вторая жена Феба, леди... леди Лара, просто мегера!

— Это точно! — Я улыбнулась.

— Леди Мира, Иола, залезайте в повозку. — Пастух посмотрел на возницу. — Слезай.

— Это зачем? — Седой мужчина недоверчиво покосился на него.

— Иди к хозяину, там наш алхимик из ваших приправ мазь от обморожений готовит.

— Алхимик? Не врач... но лучше так, чем ничего! — Возница, торопливо спрыгнув с передка, заспешил к столпившимся у соседней повозки людям.

Отец Велиуса грозно прикрикивал на них, пока Этан ссыпал в широкий котелок содержимое каких-то мешочков.

— Ишь, как обрадовался! — присвистнула Иола. — Так что там с матерью Этана? Слышала, она давно умерла?

— Да, почти семь лет назад, родами. — Я откинула полог повозки.

Внутри среди наваленных на доски подушек валялась толстая книга.

— Залезайте! — Пастух устроился на передке. — Этан сказал: сделает мазь, и поедем.

Забравшись внутрь, я уселась на подушку и пролистнула пару страниц.

Роза на тонкой ножке — перечеркнута толстой линией. Нарисовано грубовато, но красиво!

Странный зверь — похож на слона, но бивни растут из нижней челюсти и уши маленькие, треугольные, — элетерий? Художник снова перечеркнул рисунок.

Перевернув следующий лист, я наткнулась на нарисованный бархан, на вершине которого стояли четыре человека.

— Отдай! — В повозку заглянул Велиус, лицо парня пошло пунцовыми пятнами, он вырвал книгу. — Нужна бумага, возьми в корзине!

Грубо оттолкнув Иолу, Велиус убежал.

— Хам! — Воровка пристроилась рядом со мной. — А что он забрал?

— Книгу с рисунками.

— Дурной хам! — презрительно добавила Иола.

Среди подушек, к своей радости, я нашла упомянутую Велиусом корзину. Внутри лежали листы плотной бумаги, доска с прикрепленной чернильницей и перья.

Взяв лист и выбрав перо, я закрыла корзину крышкой и начала рисовать набросок. Нужно вспомнить, как выглядит кулон князя Тэра, чтобы я могла показать его Этану и Пастуху. Ведь могло так случиться, что они увидят посла, когда меня не будет рядом, например, нам придется разделиться.

Тем временем повозки медленно двинулись в путь.

Рисовать, когда все вокруг покачивается, было неудобно.

Но стараниями леди Лары, постоянно отбиравшей у меня бумагу и перья и вручавшей иголку и пяльцы, я научилась делать наброски довольно быстро и качественно. Независимо от того, где нахожусь. Хоть в подвале, хоть на чердаке у балки с невероятно красивой паутиной, хоть в ползущей по барханам повозке.

Спасибо, леди Лара!

Я улыбнулась и старательно вывела на листе каплю, набросала цепочку и задумалась.

Серебристый, прозрачный, немного мутный... или нет?

— Мира! Я сейчас умру от скуки!

Я подняла глаза: Иола обнимала подушку, словно собиралась ее задушить.

— Расскажи что-нибудь! — страдальчески заныла воровка.

— Что? — Я добавила чуть-чуть тени на бок кулона.

— Расскажи, как ты попала в семью Этана. Ну, хоть немного!

Иола так просто не отстанет. В конце концов, эта история ни для кого не была тайной.

— Генерал-губернатор приехал к нам в усадьбу и сказал, что он мой опекун, потом забрал меня во дворец.

Я начала прорисовывать цепочку и задумалась.

Что дальше? Что хочет услышать воровка?

Иола жила в Кружном и не могла не слышать сплетни о нашей с Этаном расстроившейся помолвке.

А если воровке это и нужно?

Нужно услышать от меня, что Этан расторг помолвку, и нас связывают братские узы, и не больше?

Нет. Этого я ей никогда не скажу.

— Вот так просто, приехал и забрал? — Иола задумчиво накручивала каштановую прядь на палец.

— Да. — Я снова вернулась к камню, добавила тени.

— Мир? — В повозку заглянул Этан. — Как вы устроились?

— Неплохо. Холодно, трясет, твердо, подушки воняют потом, мешки с сумками под боком! Но терпимо... — Иола лучисто улыбнулась. — Может, присоединишься?

Воровка упорно строила глазки Этану, а он — слава Небу! — делал вид, что не замечает. Однако Иола сдаваться не собиралась.

За подобное поведение в Киафе воровке грозило бы получить пару ударов кнутом за непристойное поведение.

Правда, в школе нам объясняли: законы в разных провинциях отличаются, в Киафе самые жестокие. Неверное, в провинции Тысячи Парусов, на родине Иолы, все по-другому.

— Мира, это он? — Этан сел рядом.

— Кто 'он'? — Иола придвинулась ближе. — Жемчужина на цепочке?

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, не жемчужина. Хрусталь или вроде хрусталя.

— Бриллиант? В натуральную величину?.. — Иола что-то мысленно прикинула. — Таких больших не бывает! — Ее брови приподнялись, на лице появилось удивление. — А чье это украшение? Погоди-погоди... Не ваше, конечно. Тихо! Зачем вам в провинцию Ста Городов? Дай угадаю, там кто-то, у кого нужная вам вещь? Вот тебе и две овечки с пастухом! И этот человек наверняка богат. Так-так, у меня предложение!

Воровка прямо светилась от счастья.

Еще бы, мы такие же, как она!..

Иола права!

Мы не говорили о том, что собирались сделать, но ведь, как верблюда не называй, все равно плюнет!

— Что ты предлагаешь? — Пастух, оказывается, сидя на передке, прекрасно слышал наш разговор.

— Вы ведь не профессионалы? — Вопрос Иолы прозвучал как утверждение.

— И что? — осведомился Этан.

— Вам жемчужину, или бриллиант, или что оно там такое, а мне все остальное! — Иола посмотрела на Этана долгим взглядом. — Уверена, в доме того человека будет на что посмотреть!

— Что скажете? — усмехнулся парень. — Нужны ли нам услуги леди Иолы?

Я кивнула.

Как бы мне ни хотелось избавиться от воровки, но Иола единственная, кто в деле... 'заимствования' чужих вещей не дилетант.

— Посмотрим! — бросил через плечо Пастух.

— Что ты посмотришь? Сам своим одним глазом много заметишь? — кипятилась Иола. — Да вас, таких зеленых, патруль сразу загребет, только к вашему человеку подойдете! Ну ладно!..

Воровка сунула руку в карман полушубка и вытащила два золотых кольца на цепочке.

Эти кольца я узнала бы из тысячи. Их делал мастер Бруно втайне от меня по заказу Этана. Их носили мы с Этаном в знак нашей помолвки. Именно это кольцо я ему вернула.

Откуда они у воровки?

— Но когда? — Этан схватился за сапог, пошарил за голенищем и развел руками. — Сдаюсь! Твое предложение принято!

— Держи! — Иола вернула ему кольца.

Проследив, как он прячет их в потайной карман за голенищем, добавила:

— Если что-то прячешь, не стоит все время поглядывать на потайной карман. Даже когда думаешь, что никто не видит. Никуда оно не денется, а так могут заметить. Кстати, кому колечки?

— Никому. — Этан посмотрел на меня. — Память о старой ошибке.

— Ну почему же 'ошибке'? — Сдерживая рвущиеся слезы, я заставила себя печально улыбнуться и ответить на холодный взгляд Этана ласковым, сестринским. — О небольшом заблуждении.

* * *

Этан

— Осторожно, не сломай! — Иола придвинулась вплотную, так, что ее голова касалась моей.

Повозку трясло, и скоро мы с ней стукнемся лбами, как два барана.

Мира сидела чуть поодаль и тоже с любопытством разглядывала приобретение воровки.

Я внимательно осмотрел темно-красный лакированный сундучок.

Тяжелый, будто внутри свинец. На вид самый обычный, не верилось, что это создающий иллюзии механизм. Сундучок как сундучок, в таких обычно возят драгоценности.

— А где ключ? — спросил я у воровки, показывая на продолговатую замочную скважину.

Иола игриво улыбнулась, кокетливо приподняла брови.

— Откуда я знаю, где ключ? У меня не было времени ключи искать, я, между прочим, вас спасала!

Воровка сунула руку в карман полушубка и вытащила шпильку.

— К тому же кому... — Иола ловко вскрыла замок, — кому нужны ваши ключи?

Воткнув шпильку в волосы, осторожно открыла крышку.

Внутри сундучка, на лакированной доске, поблескивали пять камней: бледно-желтый, синий и три белых. Рядом с ними, в запаянных трубках, к обоим концам которых были присоединены медные провода, серебрилась ртуть. На крышке сундучка темнел четырехугольный лист серебра. На его поверхности чернели мелкие точки.

— Как его включить? — Иола нетерпеливо постучала ногтем по трубке с ртутью. — Не смотри на меня так! — фыркнула воровка, заметив мой недоумевающий взгляд. — Я крышку захлопнула и сбежала!

— Может, на камни нажать? — предположила Мира, ее чудесные желтые с серебром глаза блестели от любопытства.

Нажать на камни? А это идея! Живо она сообразила.

Я невольно вспомнил, как быстро Мира нашла бусины.

— Моя-я Све-етло-ость? — насмешливо пропела Иола.

— Попробуем. — Я нажал на желтый камень.

Сундук тихо загудел, столбик ртути в одной из трубок медленно пополз вверх.

— Что дальше, Светлость-алхимичек? — промурлыкала Иола.

— Подождем. — Я пожал плечами.

Незаметно посмотрел на Миру.

Она сосредоточенно следила за ртутью. Нет, это только казалось. На самом деле девушка исподтишка поглядывала на Иолу, на лице Миры проскальзывало полное боли и обиды выражение. Она не понимала, почему я до сих пор терплю навязчивые заигрывания воровки и не послал Иолу куда подальше.

Как же мне хотелось послать подальше не только воровку, но и свое благоразумие, и все рассказать Мире. Однако это было бы слишком жестоко.

Глянул на ртуть: столбик едва дополз до середины.

Мира не хочет меня забывать.

Я могу подыграть Иоле.

Но ограждать от себя одну девушку ценой спокойствия другой? Слишком жестокий способ.

Ртуть добралась до середины трубки. Черные точки на листе серебра сложились в схематичный рисунок.

— Бархан? — изумленно прошептала Мира.

— Да, — кивнул я.

Осталось только выяснить, как включить иллюзию.

— Бархан барханом, а это что? — Прежде чем успел остановить Иолу, воровка нажала на синий камень.

Механизм загудел сильнее, точки на серебре сложились в волны.

— Море, что ли? А эти? — Иола поочередно нажала белые камни.

Рисунок из точек рассыпался, ртуть поползла вниз.

— Не работают! — расстроилась Иола. — Что от него за польза! Только две иллюзии! Мне теперь что, только по пустыне лазить или по морю?

Воровку совсем не смущало то, что мы не знаем, как полностью включить иллюзию.

Поправив волосы, она выглянула из повозки и скомандовала:

— Моя Светлость, включай журчалку!

Иола напряженно всмотрелась в небо.

Так она хотя бы не нависала над механизмом, рискуя столкнуться со мной лбом.

— Смотри... — Мира, склонившись над сундучком, разглядывала крышку. — Эта полоска...

Она показала на тонкую полосу черного металла, которая тянулась по крышке прямо над петлями.