На службе его светлости

— Уже хорошо, — сказал барон Штольц. — Раскол в их рядах может помочь.

— Я все думаю, — заговорил я, — о том, что слышал от этой женщины и их главаря по имени Азим. Они говорили про то, что кто-то уже не верит в них. Про то, что некоторые ушли... Подождите, сейчас... — Я так сильно задумался, что о морщины на моем лбу можно было стирать одежду. Мне не хватало целостности в размышлениях. — Джек, Сераф, вы много где были. Как-то вы говорили, что маги живут обособленно. Что-нибудь еще вы знаете?

— Да немного, — пожал плечами Джек. — Живут себе, книги читают, иногда помогают кому-нибудь. К ним никто особенно не лезет. Что у них там за жизнь? Только и делают, что... — тут Джек замолк, глаза у него заблестели. Похоже, он приблизился к мысли, которую пытался выдать я. — ...Книги читают... и... учатся. Точно, вот что я хотел сказать, — он защелкал пальцами. — Как-то давно, еще в школе Салливана, мне говорили, что маги учатся колдовать всю жизнь. Что необразованный маг — это ой-ей-ей что такое. И когда становишься магом, то надо пройти обязательное обучение...

— Погодите, погодите, — осадил нас барон. — Я за вами что-то не поспеваю.

— Получается так, — сказал Сераф, подхвативший волну наших с Джеком размышлений. — Каждый маг должен учиться, чтобы... контролировать свою силу, наверное. Чтобы не пускать ее в ход без надобности, чтобы не случилось чего-нибудь непредвиденного. Да, это логично. А та женщина говорила, что их главарь Азим подговорил их отказаться от какого-то учения. Именно этого, я думаю.

— И вспомните про того парня, который устроил заваруху в подвале, — перебил его Джек. — Как его там звали?

— Канний, — напомнил я.

— Точно. Помните, женщина сказала, что он подтверждение того, что они не справляются... Как же она сказала?

— "С тем, что имеют, без учения", — вспомнил я. — Да, что Азим предложил им другой путь, истинный путь, который приведет их к достойному будущему быстро и просто, как-то так.

— Значит, так, — произнес Себастьян и постучал пальцами по столу, словно расставлял все по местам. — Вот, что получается: где-то в империи есть место, где маги обучаются своему искусству. Там был этот Азим. И он решил, руководствуясь своими амбициями, идти своим путем. Отказаться от обучения, которое, наверное, казалось ему слишком медленным и неэффективным. Он собрал среди обучающихся единомышленников и уговорил их создать общество магов, которые будут использовать свою силу по своему же хотению.

— То есть, — спросил Кастлгейт, — все дело тут в простом самомнении?

— Трудно сказать. Но мне кажется, что да. Я полагаю, что маги серьезно относятся к своей силе. Ведь некоторые из них обогащены такой мудростью, что даже император использует их, как советников. И если такие мудрецы обучают более молодых и неопытных магов... Думаю, они должны очень четко вбивать в их головы рамки дозволенного.

— Да, в этом есть смысл, — согласился Кастлгейт. — А эти "собратья" под руководством Азима решили, что их сила позволяет им творить все, что заблагорассудится.

— И они решили, — вступил в разговор Альфред, — прийти сюда и повлиять на местных жителей, чтобы с их помощью диктовать им свою волю?

— Конечно, — мрачно сказал барон Штольц. — Где еще начинать, как не в глуши? Наверное, они боялись своих учителей и скрылись от них как можно дальше.

— Это объясняет то, что они много чего не умеют, — сказал я. — Азим использовал сильное заклятие, чтобы наделить своих людей неуязвимостью, но сам не смог выдержать такого груза. А защита, как оказалось, все же пробиваема и слабеет со временем.

— А тот тип, Канний, — щелкнул пальцами Джек. — Помнишь, ты говорил, что он может рукой обжигать? Наверное, в подвале он попытался сделать что-то более сложное.

— И у него не вышло, потому что он не может управлять своей силой, — Себастьян на секунду замолчал, а потом спросил меня. — Ты рассказывал, что эта женщина умеет подавлять волю, да?

— Да. Она проникает в мозг и... запутывает мысли. Или просто давит, вызывая боль.

— Но ведь есть те, на кого это не действует. Ты, например, и охотник Крауц. Другие случаи тоже были, — тут он надолго замолк. Я практически слышал, как шелестят его мысли. Словно он листал огромную книгу, ища в ней возможность использовать полученную информацию. Похоже, за годы службы агент тайной канцелярии научился использовать все, что он слышал, видел или узнавал. — А что сейчас с пленными магами? — спросил он у барона Штольца.

— Всего было захвачено пятеро магов, — ответил за барона один из офицеров. — Прочие были либо убиты во время захвата города, либо бежали. Все пятеро содержатся в отдельных камерах. Мы решили связать их и заткнуть рты. — Тут по-военному четкий и ровный тон офицера изменился. Он стал более взволнованным. — Мы очень опасаемся. Мы постарались связать их как можно крепче, чтобы они не смогли... творить свои заклинания.

— Молодцы, — похвалил офицера барон. — Хотя вполне возможно, что не все они маги. Могут быть просто ряженые наемники. Но все равно, осторожность — прежде всего. Тем более, когда дело касается этих фокусников, — взгляд барона упал на карту. Он поскреб свою бородку, а потом резко хлопнул по столу ладонью. — Проклятье! До замка Вульфгарда не так далеко, а мы до сих пор не знаем, что там творится.

— Все же надежда есть, — успокаивающе сказал Роберт Кастлгейт, хотя было видно, что он сам далеко не уверен в своих словах. — Ведь в замке "черепа". Это лучшие воины, каждый из них стоит десятка обычных солдат.

— Так-то оно так, — барон Штольц подпер ладонью подбородок, продолжая смотреть на карту. — Но, похоже, почти все солдаты из гарнизона, которых эти маги околдовали, отправлены на осаду замка Вульфгарда. Сколько они могут держаться?

Если бы кто-то и хотел ответить на этот вопрос, ему это не удалось. В комнату без стука вошел молодой офицер. Нельзя сказать, что он был напуган или удивлен. На его лице было такое странное выражение, что мы все, не отрываясь, смотрели на него. Лицо, казалось, отражало сразу все чувства, которые способен испытывать человек.

— Ваша светлость! — высокий голос офицера разнесся по комнате, как крик в горах. — Известие! В ваши владения въехал эскорт, сопровождающий посланника императора. Скоро он будет здесь.

Офицер даже испугался, увидев реакцию. Барон Штольц продолжал подпирать голову рукой, только его глаза, не мигая, колко уставились на офицера. Такой же взгляд был у Роберта Кастлгейта, Себастьяна. Да и у меня, наверное.

* * *

Спустя почти сутки мы стояли у дороги, ведущей во владения барона Штольца. Мы — это не только присутствовавшие на совете в доме градоначальника, но и треть воинства барона. Вечерело, мороз становился невыносимым, но мы все равно ждали.

Наконец, из-за горизонта показался эскорт. Посланник императора взял с собой всего двадцать солдат, так что его появление было не таким помпезным, как мы ожидали. Мне казалось, что посланник движется к нам поразительно медленно. Так всегда кажется, когда ждешь суровой и безжалостной расправы. Что скажет доверенное лицо императора, узнав, что у нас происходит? Предполагалось, что его встретит не отдаленная глубинка, а местность, стремящаяся к процветанию и прогрессу, достойная стать полноправной частью империи. На самом же деле посланника ждал хаос и дикость, фактически война.

Меня уже успела посетить самая кошмарная мысль. Ведь как поступал император раньше, когда земли баронов не интересовали его царственную персону? Император оставлял баронов наедине с их проблемами, а в случае чего посылал свою армию усмирять окраины. А что, если и сейчас будет то же? Гигантская армия императора сметет и своих, и чужих, а потом уйдет, оставив за собой разрушения. И земли барона Вульфгарда еще лет двадцать будут прозябать.

Эскорт приблизился. Ехавшие впереди конники расступились, и перед нами предстал высокий человек в пурпурном плаще со светлыми волосами и зелеными глазами. На вид ему было немного за сорок, но он был прекрасно сложен и силен, словно был ровесником мне. Он осмотрел нас. Барон Штольц вышел вперед и преклонил колено.

— Я приветствую вас, — пробасил он. — Я барон Штольц, покорный слуга императора.

Лицо посланника меня удивило. Во-первых, я не увидел той надменности, которой ожидал. Посланник выглядел даже менее царственно, чем Роберт Кастлгейт с его вечным взглядом свысока. И уж тем более я удивился, когда лицо посланника приняло выражение явного облегчения. Словно его только что избавили от тяжелых выяснений чего-то непонятного. Он спешился и произнес:

— Приветствую вас, барон Штольц. Я лорд Зигмунд Загреб, советник его императорского величества по делам среднего и низшего дворянства.

Поскольку я стоял не в первых рядах, то позволил себе еле слышно процедить:

— Н-да, большой человек.

— Да, сам цвет нашей знати, — так же тихо и иронично прошептал Сераф.

— Дорогой барон, — продолжил лорд Зигмунд, — объясните, что происходит. В вашем замке мне толком ничего не сказали. У вас там почти военное положение. Да и тут, — он оглядел солдат барона, — не лучше, как я вижу. Что произошло?

— Боюсь, — мужественно заговорил барон, вставая, — недобрые дела творятся здесь. Земли барона Вульфгарда, верного и покорного слуги императора и моего друга, постигла беда.

— Что ж, — сказал посланник императора, — почему бы вам не рассказать мне об этом в более теплом месте? И, прошу вас, позаботьтесь о моем эскорте.

Пока мы въезжали в Западный Склон, посланник императора ничего не говорил. Барон Штольц тоже хранил молчание, ожидая разговора "в более теплом месте". Себастьян, ехавший рядом со мной, сказал:

— Надеюсь, посланник с пониманием отнесется к нам. Я слышал о нем, как о рассудительном и добром человеке. Главное, чтобы его добродушие не испарилось, когда барон все ему расскажет.

— Иначе нам всем не поздоровится?

— Скорее всего.

Через час лорд Зигмунд знал все. Он выслушал барона Штольца, к которому потом присоединились Альфред, Себастьян и я. Лорд слушал, время от времени кое-что уточняя и переспрашивая. Он не выглядел рассерженным, просто обеспокоенным. Потом наступила тишина, посланнику пришло время высказаться. Мы ждали, понимая, что от его первых слов будет зависеть наша судьба.

— Немедленно отправлю гонца, — сказал он, — чтобы нам прислали подкрепление. Не уверен, что это будет быстро. В империи сейчас спокойно, однако... — он неопределенно дернул плечами.

Никто и не подумал облегченно вздохнуть, но слышать лорда было приятно. Во-первых, он сказал "нам". То есть лорд Зигмунд сразу же решил присоединиться к нам с нашими проблемами, а не отгораживаться и спешить обратно в империю. Да и слова о подкреплении, хоть и неуверенные, согревали сердце.

— Да, дело серьезное, — продолжил посланник. — Эти ваши маги — "собратья" — зашли далеко. Захватили большое пространство, околдовали людей. И приближенный императора Фердинанд попался к ним в лапы. Не скажу, что это был самый приятный человек из тех, с кем доводилось встречаться... Но, захватив его, маги перешли последнюю черту. Итак, барон Штольц, сейчас я отдам приказ, и мой гонец отправится в империю. А потом мы с вами и с вашими приближенными подумаем, что можно сделать уже сейчас. Я вам доверяю, я слышал, что вы опытный командир. Видите ли... — лорд Зигмунд ухмыльнулся, — при дворе императора о ваших землях некоторые говорят, как о медвежьей берлоге, куда лучше не соваться. Но не будь я советником его величества, если так просто откажусь от возложенной на меня миссии. Барон Вульфгард — мудрый правитель, и его помощь императору была бы бесценна. Я давно мечтал встретиться и поговорить с ним, и не родился тот человек или маг, кто мне помешает.

Глава 13

Минуло еще два дня. С появлением лорда Зигмунда наше настроение переменилось. Исчезло напряжение, витавшее над нами. По-своему у всех открылось новое дыхание (возможно, уже двадцатое или тридцатое). Говоря проще, советник и посланник императора привез с собой надежду. Настоящую веру в победу. Раньше барону Вульфгарду, барону Штольцу и великому множеству их подданных приходилось принимать все удары судьбы, полагаясь лишь на свои силы. И итог никогда не был очевидным. Теперь же стало казаться, что мы победим. Конечно, многое было непонятно, маги по-прежнему оставались загадочной угрозой, но все мы точно знали: "Мы еще повоюем". Как говорили опытные в карточных играх братья-наемники: "Карта пошла, что надо".

За два дня барон Штольц и лорд Зигмунд успели разработать сразу несколько планов наступления. Они без конца чертили стрелки на картах, рассчитывали количество возможных жертв, разыгрывали в уме ход сражений. Проблема была в подкреплении. Как и любой крупный имперский дворянин, лорд Зигмунд располагал значительными военными силами. Они превосходили, например, армию барона Вульфгарда. Но именно должность лорда тут оказывалась помехой. Как советник императора, он в обязательном порядке причислял своих солдат и офицеров к имперской армии. И если любой простой дворянин был обязан предоставлять свои войска государству только по специальному приказу, то армия советника была уже заведомо закреплена за ведомством военного командования страны. Лорд Зигмунд располагал своими войсками на своих землях, а вот перебросить куда-то за их пределы он мог от силы человек сорок-пятьдесят. Чтобы вызвать в земли баронов большее количество солдат, нужно было составить прошение и подать на рассмотрение непосредственно его величеству. Подписать бумагу должен был сам глава государства, военный советник императора и еще несколько должностных лиц. На это ушло бы много времени.

Посланник императора горестно поведал нам, что из-за постоянных интриганов и недоброжелателей прошение может затеряться и дойти до императора слишком поздно. Оказалось, что врагов идеи присоединения баронских земель к империи больше, чем мы предполагали. И их власть была гораздо обширнее. Так что приходилось пока что надеяться только на ту незначительную часть войск, что лорду было под силу вызвать сразу. И даже несмотря на то, что этого было недостаточно, опять же приходилось ждать.

— Будьте готовы, — наконец сказал барон Штольц. Он вызвал нас в дом градоначальника в полдень. Альфред, братья-наемники и я стояли перед ним, ощущая скорую заваруху. Барон Штольц пытался держать свои эмоции при себе, но было видно — нашелся подходящий план атаки. Лорд Зигмунд, который сидел за столом перед картой, был более сдержан. Он смотрел в одну точку, крутя в руке монетку.

— Азим. Азим, — пробормотал он. Увидев наши вопросительные взгляды, лорд стукнул монеткой по столу. — Простите, задумался. Но отсеките мне голову, если я не слышал этого имени раньше! Мой секретарь сейчас занят выяснением это вопроса, он уверен, что это имя не так давно встречалось и ему.

— Вы думаете, что можно узнать что-то новое об этом человеке? — спросил барон Штольц.

— Не знаю. Но в нашем положении все может оказаться полезным. Ладно, — посланник махнул рукой, — давайте обсудим план.