Пробуждение

— Это ж в какой седой древности такое было? Ты вроде не настолько консервативен, чтобы до сих пор придерживаться столь старой моды на красоту...

Мужчина тяжело вздохнул:

— Я не властен в этом. Секретаршу лично выбирала и утверждала твоя мать. И нанять другую — я не имею право без её согласия и попустительства.

— Тяжело тебе приходится. У меня всё будет по-другому. Даже если и женюсь, то сам себе секретарш подбирать буду.

— Ты вернись сначала, сынок. А там уж поговорим и о просторном личном кабинете и секретарше цыпной красоты с ногами от ушей и мокрой киской... И о женитьбе твоей, поговорим, помогу выбор сделать... — на этих словах юноша передёрнулся от скрытой угрозы, несущейся в этих простых фразах — А если серьёзно: это ведь доказательство любви жены ко мне. Она ревностно следит, чтобы рядом со мной находились красотки, чья красота меркнет перед её красотой. Я очень редко могу себе позволить даже просто увидеться с твоей матерью. И это напоминание о ней отнюдь не терзает меня, а наоборот: греет душу. Она отлично знает о многих моих других жёнах и любовницах, но свою любовь друг к другу мы храним в том числе и вот в таких вот напоминаниях, что на виду.

Он подошёл и обнял сына:

— Ладно, сынок, давай, иди...

После коротких, но крепких объятий на прощание, постаравшись вложить в этот простой ритуал все чувства, которые испытывали, отец с сыном оторвались друг от друга.

Вздохнув, юноша пошёл на выход. Выходя из кабинета, идя к двери, он чувствовал, как с каждым шагом на него всё больше и больше наваливается незримая тяжесть. Как всё больнее и больнее становится по мере удаления расставание.

Вот вроде ещё не ушёл. А такое ощущение, что уже испытывает всю боль и тяжесть этого пути. Но это его решение. И только его. И только ему свою ношу нести.

Уходя, он чувствовал спиной полный скорби и затаённой боли взгляд отца. Но не оборачивался. Хотя что-то в глубинах души будто просило: остановись, обернись, одумайся, ещё не поздно. Но с каждым шагом этот внутренний голос будто слабел и отдалялся, унося с собой порывы проявить благоразумие и остаться, отказаться от всего, от всех своих планов. И то, что казалось разумным, благоразумным, уже начинало казаться обычным малодушием, слабостью, которую он постепенно, шаг за шагом перебарывал, изничтожая из себя.

Наконец, дойдя до двери, взявшись за ручку и открыв, открывая себе знакомый путь в неизвестное будущее, юноша вдруг почувствовал облегчение. Его плечи будто распрямились от идущей откуда-то из глубин энергии. Тело вновь налилось здоровьем и силой, пыша животной энергетикой хищного самца.

Кажется, будто послышался глубокий, мощный полный скорби и облегчения одновременно, выдох отца сквозь стиснутые до селе зубы.

Краем глаза, уже закрывая за собой дверь, он уловил движение отца, будто тот осенял его каким-то святым символом. Вроде и глупое суеверие в их просвещённый век, но иногда помогает для самоуспокоения.

Домой, в занимаемые им апартаменты, юноша вернулся без приключений.

Сестра всё так же находилась там, развлекаясь с подругой.

Юноша хмуро стиснул зубы. Эта сестра будто заноза в заднице. Вроде мелочь, а неприятно, да и засела глубоко в столь неудобном месте, что самому извлечь никак, а других просить — неудобно. На девушку у него были очень даже определённые планы на сегодняшний день. И если бы не сестра, не понимающая, либо делающая вид, что не понимает его мужские потребности, эти самые потребности он бы сегодня удовлетворял с самого утра. Причём самое обидное, что пришлось строить многоходовые интриги, чтобы девушка заявилась к нему сама в наказание за провинность перед ним. И для этого принцу пришлось надавить на неё через семью. И вот теперь все эти интриги, которые, между прочим, имели далеко идущие планы, посыпались прахом из-за сестры. И сейчас девушку придётся отпускать просто так не солоно хлебавши.

Мало того, ещё и выпроваживать отсюда сестру уже не имеет смысла. Да и вообще, привлекать сейчас внимание к себе он не собирался.

Тихо и незаметно проскользнув под отводом глаз, юноша прошёл в свою комнату. Надел на себя несколько артефактных колечек, и настроил защитные системы дома, вернее маленького и незаметного кусочка его, в режим паранои. В стене открылась небольшая ниша. Войдя в неё, он развернулся лицом в сторону комнаты и активировал секретный протокол.

Стена замерцала, покрылась короткой рябью и вновь стала монолитной. Внутри же помещение заполнилось специальным составом, заполнившим все, даже самые микроскопические трещины и поры, проникшим в дыхательные и иные пути, заполняя собой всё, одновременно поддерживая жизненные функции организма и полностью экранируя от внешней среды. Бесчисленные покалывания, будто зудящей щекоткой пронеслись по организму изнутри и снаружи. Короткое лёгкое удушье и вот уж тело принца погрузилось в анабиоз. Сознание померкло и сжалось в точку, устремляясь в форму заготовку, ожидающую его где-то там в глубинах пространства-времени.

В ту самую форму, которой он решил начать свой путь.

В доме же начал отсчитывать таймер программы. Как только сестра с подругой покинут апартаменты, сработает закладка. Упоминание об этом адресе сотрётся из всех баз знаний, даже память о пребывании тут сестры с подругой — сотрётся из их сознания. Для более глубинной проверки была заготовлена уже другая программа. Сработают закладки в сознаниях населения. Начнутся беспорядки, вызванные эпидемиями от выпущенных вирусов из секретных лабораторий. А также тем, что многие сервера прекратят работу и обрушится вся составляющая цивилизации в данном слое пространства. Перестанут работать коммунальные и социальные службы. На всякий случай, кроме стирания компьютерных программ и баз знаний отовсюду, в том числе из личных нейросетей населения, в узловых точках сработают заряды взрывчатки, уничтожая узловые точки водо— и электроснабжения.

Через несколько часов начавшейся вакханалии, когда, по рассчётам, население начнёт активно мутировать — орбитальная бомбардировка, уничтожающая всё живое на поверхности, а землетрясения и извержения, которые неминуемо последуют за этим, зачистят оставшиеся следы присутствия принца в этом слое реальности.

Способ был не из тех, что одобрил бы его отец. Но зато надёжный и позволял принцу полностью уничтожить и затереть все следы своего пребывания и вообще всю информацию о себе отовсюду, откуда только можно, а сознание и тело полностью трансформировать и перенести в создаваемую оболочку, пронеся сквозь время и пространство. Даже в родовых базах имя принца будет стёрто. Останется лишь информационно-энергетический слепок с души наследника рода, в котором будут прописаны его права и допуски в родовой системе. Да и слегка растянутая смерть в агонии мириадов существ различных видов, даст юноше огромное количество энергии, что будет его личной стартовой плюшкой в начинающейся Игре.

Конечно, останутся те, кто будет помнить о принце. Но к тому времени, как о нём спохватятся, юноша уже собирался вернуться через петельку времени и предотвратить локальный армагеддон после его завершения, но до его начала, создав иную развилку реальности.

Конечно, остаточные следы подобного ритуала всё равно приведут к гибели большинства населения округи, но заранее оставленные закладочки всё равно приведут следствие к тому, что это происки Древнего Врага Рода. Тем более что как раз в этом слое много носителей той энергетики. Именно поэтому юноша и выбрал этот слой реальности как базу, как плацдарм и основу своей будущей мести Врагу, нанёсшему столь болезненный удар его Роду и Семье.

Прошлое, будущее — всё настолько вариативно. Какую реальность и как выстраиваем, такой она и будет. Пришёл, увидел, победил. А юноша раскопал в родовых архивах доказательства существования той реальности, в которой он уже вернулся с Испытания с победой. Но этот путь мог сделать его лишь одним из главных. А этого — не достаточно. Юноше нужна была абсолютная власть. Потому что то, что он задумал и начал претворять в жизнь сейчас — лишь малая толика того, к чему он мог придти в итоге.

* * *

Мужчина наблюдал за выходящим в дверь сыном. Сердце старого отца обливалось кровью. Он отлично понимал, что скорее всего его сын уже не вернётся. Что он сам послал на смерть своего сына.

Но что-то заставляло его всё же надеяться и верить в чудо. Были знаки. Но говорили они о разном. И о хорошем и о плохом. Впрочем, как всегда. Как всегда...

В самый последний момент, когда отец уже готов был окликнуть сына и запретить ему всё же испытание. Пусть даже для этого ему и пришлось бы окончательно снять с себя корону. Он увидел долгожданный знак, знак, на который надеялся как на чудо. И чудо произошло. Не чудо, но чудо то, что Древняя Сила откликнулась на его мольбы.

— Теперь у тебя есть шанс, сынок. Смотри, не просри, — тихо прошептал он, осеняя в спину уходящего сына священным знаком. Знаком, который он уже давно не использовал. И давно даже забыл о его существовании. А вот поди ж ты, как припёрло — вспомнил не вспоминая, руки будто сами вывели привычную форму знака, начертав в воздухи вспыхнувший и тут же исчезнувший символ.

— Он вернётся. — раздался в голове мужчины до боли знакомый и настолько же забытый голос.

— Богиня? — обрадовался мужчина.

— Давно ты так меня не называл, старый друг. Я помогу, проведу его сколько смогу. В этом наши цели совпадают. Я сделала всё что могла. И обучила всему, что ему может понадобиться. Не больше, но и не меньше. Но выбор всё же за ним. Как он всем этим воспользуется: неведомо даже мне. Вернётся то он вернётся. Но каким?

— Ничего. Главное, чтобы вернулся. А там уж что-нибудь придумаем.

— Боюсь, старый друг, ты всё же будешь огорчён тем, каким он вернётся. Всё же есть раны, которые не заживают, как их не лечи.

Глава 15.

Мужчина сидел в своём любимом кресле за рабочим столом.

Всё уже было подготовлено и готово. Всё не раз отрепетировано, продумано не только им но и противниками. Они следили за ним, он за ними. И за друзьями и за врагами и за другими... Но... Этот раз был отличным от других. В этот раз и друзья-враги и враги-друзья и просто не пойми кто, уже изучили друг друга, слабые и сильные стороны, изучили и слабости. И они многому научились и он — тоже.

И старый король понимал — он тоже сильно изменился. Это испытание проходило раз в огромный цикл. Но за эти циклы — он настолько сильно изменился, что вполне обоснованно опасался, да нет, даже знал — ему уже врядли удалось бы самому пройти испытание. Власть, многие века и тысячелетия, хотя, на самом деле — гораздо больше — сильно повлияла на его характер. Он уже был не тем слабым и доверчевым элементарным существом, примитивным, если быть точнее, что тогда, несколько миллионов лет назад, в первый раз, на удивление всем, прошёл испытание, на котором погибли многие реальные и могущественные в те времена боги.

Что-то тогда богиня заметила в нём. И помогла. Хотя... в чём заключалась помощь — он не особо помнил. Конечно, барды, летописцы, поэты, музыканты, художники, сложили множество поэм и песен, баллад и од, написали множество картин, пьесс... Много всякого. Но практически ничего из бесчисленного сонма слухов, мифов и легенд, не имело на самом деле практически ничего общего с реально произошедшими тогда событиями.

И каждый раз испытание менялось. И каждый раз — сложнее и сложнее. И раз за разом лишь он проходил его и возвращался победителем. И раз за разом многие боги принимали над собой его власть и присягали на верность. Его — бывшего когда-то простейшим элементалём. Потому что они — не прошли. Потому что они — гибли на этом пути. Потому что он получал тот самый желанный приз от своей богини. А они — нет.

Но кто бы знал... чего ему это стоило... И как тяжело хранить этот секрет...

И как тяжело нести это бремя власти: ответственность за жизнь и судьбы мириадов существ. Но у власти, кроме тяжёлого бремени обязанностей, много различных недоступных многим другим удовольствий и развлечений. И отказываться от этого наркотика на самом то деле не хотелось. В конце концов, многие обязанности очень даже приятны. И исполнять их бывает одно удовольствие. Хотя, конечно, постепенно всё надоедает. Но если правильно чередовать — то каждый раз как в первый раз всё ярко и насыщенно и чувственных тех ощущений пронизывает душу их тепло.

Но также мужчина отлично понимал: он в основном пользуется чужой славой и влиянием. И те ближники, что подчинялись ему как старшему, делали это вовсе не потому, что им это нравилось, а потому, что за его спиной всегда незримо стояла богиня, а он был просто обласкан почему-то её вниманием и защищён её влиянием. И как только его секрет прохождения испытания будет раскрыт, его влияние и власть не пошатнутся — рухнут. И, хотя, за это время он приобрёл и личное могущество, но старым друзьям-врагам как их старший, он будет уже не нужен.

С некоторыми конечно нормальные отношения и потеря власти и влияния приведёт в основном к тому, что ему и его подданным придётся пойти под их руку, но некоторые... возможно попытаются уничтожить и его и его род.

Да и не факт, что даже если он или его сын пройдут Испытание, ему продолжат подчиняться. Впрочем, как и в прошлом. Всегда найдутся недовольные, неверующие... Но в прошлом богиня раз за разом подтверждала по-своему его победу. И мужчина не сомневался: делала она это по каким-то своим причинам. За что-то она на кого-то сильно обиделась. Потому что ему, хоть и редко, но богиня ещё отвечала, а вот им — не отвечала уже очень очень давно. Настолько давно, что её имя и культ большинством крепко накрепко забыт уже давно. Хотя до сих пор пользуются её дарами. Вернее — теми крохами, что умудрились сохранить или захватить. Потому что в тех дарах ещё оставались крохи жизненно необходимой энергии, без которой их миры погибают.

А пополнить запасы, получить новые порции благодати, можно только выполняя задания богини, делая что-то для богини и её подданных, совершая поступки, ритуалы, за которые она поощряет. А как, если её имя и Сила давно забыта? А миры и их население, меж тем без богини и её помощи — умирают.

И это Испытание — чуть ли не единственный из оставшихся известным способов получить сразу много благодати, настолько, что увядшие и умирающие миры — снова расцветают.

И на этот раз схватка обещала быть жёсткой. Тем более: мало получить, ещё удержать попробуй.

Несколько раз мужчина попытался обратиться к богине. Но она уже не отвечала.

Тяжело вздохнув, он сосредоточился на настоящем и текущих перед ним задачах.

Мгновение концентрации на мгновении, и изнутри мгновения его расти. Привычное усилие и всё помещение и он сам капсулируются в точке пространства на личной силе. Теперь сюда извне можно попасть либо только случайно на совершенно не известной ему логике, либо точно зная куда идти, будучи старшим в Силе, могут обратиться и младшие, но только пройдя все необходимые проверки, да и то не сейчас, лишь потом, когда всё завершится... Любой иной, кто бы ни вошёл через здание в это помещение, попадёт либо в пустой офис, где идёт перманентый ремонт, либо к кому-то другому, но не сюда. И в любом случае все точки внимания, тянущиеся к этому месту улавливаются и анализируются, проходя через множество сит и фильтров проверок.