Падающего толкни

— Я тоже, — согласился ведун, — но это лучше чем ничего.

— А что если навестить остатки банды? Вдруг у них еще есть, заодно окажем нижегородцам услугу, — предложил Ящик.

Кир задумался, предложение было довольно соблазнительным, разжиться еще деньжатами за счет бандитов.

— Вот только как их найти в ночном лесу? Ольха, ты сможешь идти по их следу?

— Они так ломились, что даже ты сможешь, — ответила девушка, помешивая что-то в котелке.

— Тогда, думаю, сначала мы нанесем визит Хромому, а уж потом пойдем в город, — сменил план Кир.

Все согласились. Пока варево закипало, Кир сидел и обдумывал положение, страна, оказывается, была не такой вымершей, как ему казалось, оплот рухнул, но люди продолжали жить. Говорит ли это о том, что цивилизация продолжает свое существование? Или, наоборот, этот город символизирует ее агонию? Цивилизация — это прогресс науки, техники, искусства, моральный подъем всего общества, совокупность материальных и духовных ценностей. А если наоборот? Цивилизация — это определённая заключительная стадия развития любой культуры. Её основные признаки: развитие индустрии и техники, деградация искусства и литературы, возникновение огромного скопления людей в больших городах, превращение народов в безликие "массы". Кир задумался, два понятия, одно провозглашает прогресс, как благо, второе, как катастрофу. Является ли цивилизованным лесное поселение, в котором он жил? Несомненно. У него есть все атрибуты цивилизованности: духовный подъем, развитие науки, с техникой, конечно, туго, но, если считать его магический туалет за развитие техники, то, значит, лесной поселок отвечает всем требованиям. При этом оно лишено язв второго определения, малое количество жителей и общие цели не дают обезличить человека, превратить его в стадо. Значит ли это, что цивилизация рушится, когда достигает определенного потолка народонаселения?

— Кир, иди есть, — позвала Ольха.

Скиф поднялся и, достав из рюкзака свою ложку, принялся за горячую кашу. Идти по следу бежавшей с поле боя сильно поредевшей банды, было просто. Через час, продравшись через несколько буреломов и едва не искупавшись в маленьком болотце, идущая впереди Ольха дала сигнал остановиться. Стараясь делать как можно меньше шуму, Кир приблизился к ней. Девушка приложила палец к губам и указала на просвет между деревьями. Скиф кивнул и, стараясь не шуметь, подкрался к небольшой группе деревьев, окруживших поляну. Банда Хромого была здесь, вернее то, что от нее осталось. Двенадцать человек сидели у довольно большого костра и о чем-то спорили. Разговор шел явно на повышенных тонах. Логово банды выглядело жалко, десяток землянок, вырытых кое-как, и все. Кир аккуратно, стараясь не шуметь, обошел поляну по кругу, ища дозорных, хотя, насчет не шуметь, он явно погорячился, голоса у костра становились все громче. Бандиты уже не обращали внимания ни на что вокруг, кроме как на соседей, на которых орали. Попахивало большой разборкой. Это было на руку Скифу и его маленькому отряду, но ждать времени не было.

Ведун уже разобрался в ситуации. Хромой орал на вернувшихся без добычи сильно побитых подельников, те в ответ орали на него. Остальные разделились на две примерно равные кучки, только один человек не участвовал в общих разборках. Он стоял чуть в стороне, сложив на груди руки и улыбался. От него просто за километр несло уверенностью и силой. На его поясе висел меч. За спиной круглый щит. На плечах добротная кольчуга, которая с трудом скрывала бугры мышц. Кир и раньше встречал подобных людей, это были сильные, независимые войны, они чаще всего служили по зову сердца и подчинялись, пока считали это необходимым. Из таких генералы оплотов набирали себе охрану. Сильные, выносливые, преданные, умелые солдаты, предпочитавшие смерть бесчестию. Но у них были свои недостатки. Слишком независимы и самостоятельны, упрямы, иногда действовали вопреки здравому смыслу. Кир слышал историю о бунте охранников генерала на одном маленьком оплоте, стоящем далеко на севере. Владыка зарвался и перестал заботится о людях, власть разъела его душу, как кипяток растворяет снег. И тогда три его охранника подняли бунт. Генерал был убит, в попытке пробиться с оплота погибли двое, третий все-таки бежал. На всех оплотах, до которых добрались гонцы, он был объявлен вне закона. Кир никогда не видел его фоторобота и знал только кличку — Гром. А у костра становилось все жарче. Хромой уже пустил вход кулаки и один из противников, сверкнув пятками, улетел прочь. Все уже были на ногах, и две группы застыли напротив друг-друга, сжимая в руках ножи, дубины, у двоих бандитов даже были мечи. В руке Хромой сжимал старенький ПМ. Похоже, драка была неизбежна, и группе Кира останется только расправиться с уцелевшими. Кир уже собирался вернуться к поджидавшим его парням и Ольхе, когда услышал громкий голос вожака...

— Гром, — позвал Хромой. — Пора тебе решить, с кем ты?

Кир обернулся, глядя на застывших в преддверии схватки людей. Этот вопрос интересовал всех. Видимо, стоящий в стороне мужчина с мечем был великолепным бойцом и от его решения, чью сторону он выберет, зависел исход схватки.

Но Кира не интересовало, на чьей стороне выступит боец, его заинтересовало обращение Хромого. Он назвал спокойно стоящего в стороне война Громом. Неужели это он, тот самый беглец с далекого оплота? Кир на секунду задержался, чтобы услышать ответ воина.

— Я жил с вами несколько месяцев, — отозвался Гром. — Вы мне противны, и если вы вскроете друг другу глотки, я даже горевать не буду. Хромой, твои дни сочтены, следующую облаву тебе не пережить. Я ухожу.

— Тогда не вмешивайся, — прорычал раздосадованный и одновременно довольный атаман.

Его недовольство объяснялось просто: лучший воин его шайки не встал на его сторону, но он не выступил и против. Такой расклад вполне устраивал лесного бандита.

— Постой в сторонке, сейчас мы вскроем этим скотам глотки и ты получишь свою долю. Можешь и сам вскрыть, чтобы ускорить момент расставания.

Гром покачал головой.

— Я не палач, Хромой, грызитесь без меня, я подожду. — И он присел под дерево подальше от драки.

Кир поспешил прочь, нужно было торопиться. Он не знал, как поведет себя Гром, когда он с парнями захочет добить остатки банды. Но надеялся, что благоразумие ему не откажет, особенно, если его не будут трогать.

За несколько минут он объяснил парням диспозицию, что и кому нужно делать. И строжайше запретил нападать на воина в кольчуге и со щитом.

— Если он нападет, защищайтесь, но только, если он начнет первым, — прояснил он еще незаданный вопрос. — Ольха, ты наш лучший стрелок, в драку не суйся, — приказал Скиф, — отстреливай бандитов и держи дистанцию. Остальное предоставь нам.

С поляны ударил одиночный выстрел, затем еще один. Крик смертельно раненого человека разорвал тишину утреннего леса.

— Пора, — поднимаясь, произнес Кир, — вы все знаете, что делать.

Парни кивнули, Ольха наложила стрелу на тетиву лука. Пятьдесят метров, отделявших их от поляны, прошли за несколько секунд. Кир особо не таился, зная, что разбойники заняты друг другом.

Резня на поляне шла полным ходом. На ногах остались человек восемь. Трое лежали без движения, четвертый катался по траве, зажимая левой рукой обрубок правой кисти. Понятно, почему больше не было выстрелов, Хромого лишили оружия вместе с частью руки.

Гром по-прежнему сидел, прислонившись спиной к гигантской сосне, и злорадно наблюдал за происходящим. На его губах застыла злая усмешка. Его радовало, что бандиты вскрывают горло друг другу. Он был изгоем, но это не мешало ему люто ненавидеть тех, с кем ему приходилось общаться и спать в одной землянке. Неожиданно он посмотрел на куст, за которым притаился Кир, и подмигнул.

Бывший капитан был на сто двадцать процентов уверен, что Гром знает, кто прячется на краю поляны, сколько их и зачем они пришли. Этим знаком он показал, что вмешиваться не будет. Кира это устроило. Пока он разглядывал воина, ситуация на поляне изменилась, еще двое оказались на земле. Партия Хромого победила. Сам вожак, лишившийся кисти, вопил от боли. К тому же он умудрился докатится до костра, и теперь оставшиеся на ногах подельники сбивали с его куртки пламя. Еще двое охраняли немногих сдавшихся противников.

Кир кивнул Ольхе, притаившийся за соседнем деревом, и девушка спустила тетиву своего лука. Стрела ударила в противника, вооруженным мечом. Какое-то время он, не веря, смотрел на палку с оперением, которая неожиданно выросла у него из груди, а потом повалился навзничь. Другая стрела ударила одного из пожарников в живот. Кир рванул вперед, и разрубил охранника энергетическим бичом, второго достал своим клинком Вадим. Двое пленных неожиданно вскочили и схватились за выпавшее их рук убитых оружие. Это решило их судьбу: одного убил Ящик, второго прикончила Ольха. Из бандитов в живых остался только потерявший сознание главарь.

Неожиданно установившуюся на поляне тишину разорвали громкие аплодисменты. Аплодировал Гром, он уже стоял на ногах и, улыбаясь, хлопал в ладоши.

— Браво, — веселым голосом произнес он. — Великолепно, наконец-то кто-то смог остановить этих подонков.

Кир кивнул.

— А что не сам, тебе же это как раз плюнуть?

Гром пожал плечами.

— Я бы так и сделал, но решил оставить это вам. Я засек тебя, когда ты еще только подходил к поляне. Хромой с его жестокостью мне уже до чертиков надоел. Поэтому я и подговорил Сашку-Промокашку на бунт. Собирался добить выживших, а тут вы.

— Кто ты? — спросил Костя.

— Простите, — воин манерно поклонился, — меня зовут Гром.

Парни удивленно посмотрели на стоящего перед ними человека.

— Да, ваш командир совершенно прав, ведь ты уже догадался, кто я?

Скиф кивнул.

— Я тот самый Гром, — пояснил он специально для Ольхи, — один из трех наемников, сваливших кровавого генерала.

— Ничего не понимаю, — пробормотала девушка.

— Судя по вам, вы принадлежите к Диким, — улыбнулся Гром. — Тогда ясно, почему вам не известно мое имя.

На дикую Ольха обиделась, но ничего не сказала.

— Прости, лесная дева, — поняв свою оплошность, извинился Гром, — я просто уже привык так называть. Хотя знаю, что вы маленькая клетка, из которой возможно вырастет новая цивилизация.

— Извинения приняты, — слегка улыбнувшись, произнесла девушка. Во всяком случае, она больше не излучала антипатию.

— Вам нужен этот сморчок? — спросил Гром, указывая на пришедшего в себя и поскуливающего атамана.

Скиф отрицательно покачал головой.

— В принципе нет, мы просто хотели разжиться деньгами, нам нужно срочно пропасть в одно место, но наш транспорт сдох.

— Понимаю, но хочу вас расстроить, весь транспорт принадлежит правителю и солдатам вольной области. Максимум, на что вы можете рассчитывать, это велосипед. Но денег, которые зарыл этот кретин, не хватит и на задние колесо.

— Значит, не нужен, — подвел итог Скиф.

Гром выхватил тяжелый метательный нож и одним резким движением кисти отправил его в полет. От костра раздался предсмертный хрип.

— Давно хотел это сделать, — прокомментировал воин. — Хотя для этого подонка смерть слишком легкая. Но благодаря Сашке Промокашке новой боли Хромой уже не почувствует. Так что, что сделано, то сделано.

Кир улыбнулся, ему все больше и больше нравился этот парень, хотя какой он парень, ему минимум тридцать, тридцать пять лет. Фактически ровесник.

— Я заберу свою долю, остальное вам. Мне не особо нужны деньги. Я редко бываю в городах. А в пустошах они никому не нужны.

— Нас это устраивает, — кивнул Скиф. — Давай выкопаем заначку Хромого.

Гром кивнул и пошел в лес. Тайник главаря был старым пнем метрах в двухстах от лагеря. Внутри полого пня в небольшой ямке обнаружилась присыпанная землей старая банка из-под кофе.

— Возьми половину, — предложил Кир, когда они вернулись в лагерь и высыпали монеты на старый мешок.

Гром лишь покачал головой и, отсчитав положенное ему золото, сложил в небольшой мешочек, который убрал в небольшой рюкзак. На мешковине осталось около двадцати золотых монет и больше сорока серебряных. Кир, не считая, сложил к ранее полученным трофеям. Пока они с Громом ходили к тайнику, парни уже обшмонали трупы и разжились довольно приличными деньгами.

— Я ошибся, на велосипед хватит, — улыбнулся Гром, — но только на один. Будете как в мультике про Айболита: ехали медведи на велосипеде.

Все засмеялись.

— Пока мы не расстались, может, скажите куда идете? — спросил он.

— В Москву, — не видя смысла скрывать конечный пункт путешествия, произнес Кир.

Улыбка моментально сошла с лица Грома.

— У меня есть шанс вас отговорить?

Кир мотнул головой.

— Жаль. Вы мне симпатичны. Что вам понадобилось в проклятом городе?

— Нам нужна одна вещь, — произнес Скиф, — мы знаем, где она, и, как только ее найдем, сразу уйдем обратно. Что нас ждет в Москве?

Гром пожал плечами.

— Я уже почти четыре года живу изгоем, иногда меня принимают, чаще я сам не остаюсь надолго на одном месте. Везде одно и тоже, то, чему мы бросили вызов, когда убили кровавого генерала. Жаль, что к Диким мне дорога заказана. Я немного знаю про их общество и смог бы жить с ними. Но ...

— Продолжай, — попросила Ольха. — В чем причина?

— Вы ведь с Урала? — спросил Гром.

— Неподалеку от Ижевска.

— Тогда, девушка, вы должны знать мое второе прозвище, — грустно сказал он, — я Тобольский палач.

Но, к удивлению Грома, Ольха восприняла это совершенно спокойно.

— Шла война, — немного подумав, сказала девушка, — то, что случилось в маленьком лесном селении под Тобольском, лишь расплата за гибель небольшой деревни, стоящей возле Тобольского оплота. Вы только отвечали. И чем мы лучше? Та община вырезала сорок женщин, детей и стариков. Все мужчины погибли еще в самом начале. Солдаты из Тобольска выследили напавших и устроили резню, в которой погибло больше ста человек.

Пока Ольха говорила, Гром с огромным удивлением и отвисшей челюстью слушал.

— Я не держу на тебя зла, та община сошла с пути, наш враг технология, а не жители, та деревня была ближе к нам, чем к вам. Ее разорили за то, что она давала оплоту пищу. А теперь послушай меня, Гром, я готова поручится за тебя перед советом, но попрошу твоей помощи. Нам нужно в Москву. И нужно найти то, за чем нас послали. И если ты хочешь найти себе дом, помоги нам.

Челюсть воина захлопнулась с громким стуком. Хохол и Ящик по-прежнему сидели с открытыми ртами. А Скиф восхищался Ольхой. Девушка сделала то, что нужно.

— Хорошо, — после долгого раздумья сказал Гром. — Я помогу вам. А ты, — он указал на Ольху, — поможешь мне.

— Не так быстро, — отбрила его девушка. — Я потребую клятву.

— Что ж, я согласен. Я, Гром, известный также как Тобольский палач, клянусь Ладе, что иду к ней в дом с открытым сердцем. Клянусь, что не техник, и сердце мое развернуто к солнцу. — Затем он достал нож и провел по руке. — Так пусть покарает меня земля, испившая кровь мою, если я причиню вред общине и жителям ее.