Темные желания

— — Миледи, вы решили с моей помощью вызвать ревность у вашего мужа? — — спросил Хатклифф, едва они отъехали от дома.

— — Ревность? — — с искренним недоумением переспросила она. — — О, нет.

Хатклифф внимательно посмотрел на женщину. Она не кокетничала с ним, что означало бы, что она хочет завести с ним интрижку, а на чувства мужа ей просто-напросто плевать. Она выглядела серьезно и дружелюбно, но не более того.

— — В таком случае, какова же цель нашего выезда? Зачем вы позвали меня, позвольте спросить? Или я неправильно понял ваши намеки прошлым вечером?

— — Нет, вы все поняли правильно. Мне действительно нужно было увидеться с вами сегодня.

— — Зачем?

— — Дело в том, что у меня есть для вас одно предложение, но я должна быть уверена, что все, что будет сказано, останется между нами.

— — Если речь не идет об убийстве или каком-нибудь другом преступлении, которое может привести меня на виселицу, то я даю вам слово: все, что здесь будет сказано, останется между нами, — — твердо сказал он. Он начал было думать, что графиня хочет попросить его о помощи, чтобы избавиться от своего жестокого, по слухам, мужа.

— — Виселица — — определенно нет. Но возможно, мой муж захочет вызвать вас на дуэль. Или просто пристрелить, — — неуверенно договорила она и испытующе взглянула на него, пытаясь найти ответ, готов он к такому повороту событий или нет. Теперь Хатклифф не знал, что и думать.

— — Я вас слушаю, миледи.

— — Мне нужно, чтобы вы сыграли роль моего любовника.

Хатклифф подозрительно посмотрел на нее. Не нравились ему такие игры.

— — Очень аккуратно, — — уточнила она. — — Мне нужно, чтобы о том, что вы мой... — — она поморщилась, — — "любовник", не догадывался никто, кроме графа Гримстона. Я не желаю позорить его публично.

— — В таком случае, зачем вам это? — — недоуменно спросил Хатклифф. — — Если вы, как утверждаете, не хотите вызвать в нем ревность и не хотите опозорить...

— — Я бы не хотела говорить, зачем мне этот спектакль, — — глухо сказала она, опустив глаза. Потом снова взглянула на своего спутника. — — Но я вам щедро заплачу.

Хатклифф напрягся. Унизительно, когда тебе предлагают деньги за такое. Почти то же самое, что стать шлюхой.

— — Сколько?

— — Три тысячи фунтов.

— — Очень щедро.

Она пожала плечом.

— — Более того, я собираюсь сказать графу, что беременна от вас.

Он долго смотрел на нее.

— — Да, это действительно может сподвигнуть мужчину на убийство. А вы беременны?

— — Нет. Если бы я была на самом деле беременна, я бы не смогла потом признаться мужу, что я солгала.

— — Итак, вы собираетесь сделать для мужа вид, что я — — ваш любовник, что вы забеременели от меня, а потом признаться ему, что это была шутка? Розыгрыш?

— — Это не шутка. И не розыгрыш. Это очень важно.

— — Вы настолько ненавидите меня, что хотите видеть меня убитым? Может быть, я когда-то невольно обидел вас?

Она обиженно взглянула на него.

— — Нет. Просто вы показались мне достаточно благородным и смелым, чтобы поучаствовать... в представлении.

— — Благородным? Я не считаю благородными подобные... вещи.

— — Но вы достаточно благородны, чтобы не требовать, чтобы я на самом деле спала с вами, разве не так?

Хатклифф холодно усмехнулся.

— — Итак, если ваш муж меня не застрелит, то я получу три тысячи фунтов. Когда? Как долго вы собираетесь тянуть этот розыгрыш?

— — Я не знаю, — — она быстро подсчитала в уме свой женский цикл. — — Думаю, не больше, чем два месяца. А деньги вы получите сразу же. Может быть, завтра.

— — Может быть, есть еще какие-то условия, которые я должен выполнить? — — саркастично осведомился он.

— — Да, — — не обращая внимания на его сарказм, ответила она. — — Если мой муж вдруг придет к вам спросить, правда ли то, что у нас с вами связь, вы должны будете подтвердить это. И что ребенок ваш. И еще вы должны будете любым способом отказаться от вызова на дуэль, если таковой последует. Правда...

— — Что? — — поторопил он, когда графиня замолчала.

— — Если вы сочтете, что вашей жизни действительно грозит опасность или наше представление будет иметь для вас какие-либо нежелательные последствия, тогда вы можете признаться, что я заплатила вам за участие в моей... шутке.

— — И на том спасибо, — — пробурчал он под нос.

— — Значит, вы согласны?

— — Последний вопрос. Ваш муж плохо обращается с вами? — — ему пришло в голову, что таким способом графиня пытается заставить супруга расторгнуть брак.

— — Нет, — — она криво улыбнулась. — — Но многое может случиться после того, как я ему расскажу эту ложь. А если он вдруг побьет меня, прошу вас, не вмешивайтесь.

Хатклифф совсем перестал что-либо понимать.

— — И постарайтесь вести себя как негодяй. То есть, будто бы вы решили завести роман с замужней женщиной, без зазрения совести сделали ей ребенка, за которого не желаете нести никакой ответственности, ведь у дамы есть муж. Зачем вам?

Хатклифф холодно усмехнулся.

— — Я постараюсь.

Он надеялся, что выпутается из этой истории без особых последствий. Все-таки три тысячи фунтов на дороге не валяются, деньги ему сейчас нужны были как никогда, а жениться ради выгодного приданого ему очень не хотелось. Но свое истинное мнение, как ему следует поступить, если граф Гримстон возьмется избивать свою жену, он не стал произносить вслух.

* * *

*

На следующий день Джоанна отдала три тысячи фунтов Хатклиффу. Она полагала, что он человек порядочный и отработает эти деньги. Они обсудили детали их "романа", чтобы не запутаться, если вдруг граф потребует подробных объяснений. А деньги Джоанна отдала заранее просто потому, что не была уверена, сможет ли она встретиться с виконтом еще хоть раз после того, как "признается" графу в обмане. Кроме того, Джоанна, чтобы придать их истории большую правдоподобность, отвела еще целый месяц на этот "роман", во время которого часто встречалась с виконтом, изображая к нему большее дружелюбие, чем к остальным — — незаметно, в пределах приличий, принятых в светском обществе.

Хатклифф, в свою очередь, сказал, что они должны организовать несколько свиданий наедине. Джоанна, подумав, решила, что он прав. Роман — — так роман, со свиданиями, прогулками...

— — Итак, значит, завтра. Гостиница "Серый лев". Два часа пополудни.

— — Да, миледи.

— — Вы можете дать слово, что будете вести себя порядочно? — — прикрывшись веером, изображая кокетство, спросила она.

— — Даю слово, мадам, — — он поцеловал ей руку. — — Вы не находите, что в зале душно? Может быть, прогуляемся в саду?

— — Мне кажется, это будет нелишним, — — она взяла его под руку, и они удалились в сад из душного зала, полного гостей. Краем глаза Джоанна заметила своего мужа. Кажется, он смотрел на них. Может быть, ей и не придется ни в чем признаваться. Может быть, он сам потребует ответа.

Некоторое время они шли молча. Хатклифф наблюдал за своей спутницей.

— — Леди Гримстон, могу я попросить вас рассказать о себе какие-нибудь личные подробности?

— — Какие? — — шокированно спросила она и, остановившись, поглядела ему в глаза.

— — Те, какие может знать только любовник.

Он интересовался не из болезненного любопытства, а с конкретной целью честно отработать свой гонорар. Если вдруг ему придется сказать что-то неприличное, чтобы убедить ее мужа в реальности их связи, это должно звучать правдоподобно.

— — Например?

— — Ваши любимые вещи в постели или, наоборот, нелюбимые.

— — О-о-о... — — она пожала плечом, понимая его замысел, и они возобновили прогулку по освещенному луной саду. Тут и там она слышала приглушенные голоса, хихиканье, даже звуки поцелуев. Каждый вечер в садах Лондона совершались десятки интимных свиданий — — настоящих, совсем не таких, как ее собственное. — — Вы можете рассказывать обо мне все, что угодно. Нет таких вещей, которые я не делала бы с мужчиной.

— — Действительно? — — в этот раз остановился он, ошеломленно уставившись на нее. — — И вам все это нравилось?

— — Нет, конечно, — — она безразлично пожала плечом. Плечи ее спутника заметно расслабились.

— — В таком случае, что вам нравится?

— — Я не знаю. Вы можете говорить, что вам будет угодно. Что я соблазняла вас, стоя на коленях, что я ложилась под вас по первому зову, я не знаю. Вам виднее.

Ее безразличный голос, произносивший вульгарные слова, вдруг разбудил в нем мужское начало. Он недовольно нахмурился, вспоминая свое обещание вести себя прилично. Да... но почему бы не поцеловать ее?

Он взял ее за плечи и повернул лицом к себе.

— — Вам нравится целоваться, Джоанна?

— — Иногда.

Она понимала, к чему идет дело. И не боялась этого. Вокруг, в саду, много людей. Стоит ей закричать, ей придут на помощь. Да, тогда ее легенда разлетится на части, ну и что. Она не собиралась по-настоящему изменять мужу. Но поцелуй... Ей в самом деле вдруг стало интересно, произведет ли его поцелуй на нее хоть какое-то впечатление.

Хатклифф медленно склонялся к ней, давая ей шанс оттолкнуть его, но Джоанна разомкнула губы и потянулась ему навстречу.

Едва он коснулся ее губ, она сжалась. Она не чувствовала страха или, наоборот, нежности. Лишь легкое отвращение. Его поцелуй ей не нравился, хотя был в меру деликатен и в меру настойчив, даже без попытки пустить в дело язык. Одним словом, по технике был очень похож на поцелуй графа. Джоанна даже подумала, а не учились ли они у одних и тех же женщин. Она мягко, но непреклонно прервала поцелуй и усмехнулась.

— — И не с вами. Простите, милорд.

Он тяжело вздохнул, но прекрасно понял, что здесь его успех не ждет.

— — Может быть, какие-нибудь метки на теле, родимые пятна, о которых может знать только любовник? — — возобновил он прерванный разговор.

Джоанна тяжело вздохнула.

— — У меня вся спина в шрамах, — — безразличным голосом произнесла она.

— — Почему? Ваш муж бил вас? — — он очень постарался скрыть ужас, который испытал от ее признания.

— — Мой первый муж, — — твердо произнесла она, глядя ему в глаза. — — Гримстон не бьет меня.

— — Могу я увидеть?

— — О, может быть, завтра? — — кокетливо усмехнулась она. — — В конце концов, это будет свидание наедине, я должна буду раздеться. Тогда и увидите.

* * *

*

На следующий день, соблюдая всевозможные предосторожности, как будто и вправду собиралась на любовное свидание, Джоанна приехала в гостиницу "Серый Лев" на окраине Лондона. На ней были широкий плащ и густая вуаль. Она отпустила наемного кучера, наказав вернуться за ней через два часа. Хатклифф, не скрываясь, встретил ее, деликатно подхватил под руку и проводил наверх, в снятый номер. Он закрыл дверь и направился к столику, на котором стояли бутылка вина, два бокала и одна красная роза в простенькой вазе. Джоанна настороженно сквозь вуаль осмотрелась. Она так и не отошла от двери ни на шаг, раздумывая, а не стоит ли сбежать прямо сейчас? Возможно, ей совсем не стоило доверять Хатклиффу. По крайней мере, приготовления, которые он сделал, не внушали ей чувства безопасности.

Хатклифф снял суртук, повесил его на спинку одного из двух стульев, стоявших около стола. Отодвинул другой стул:

— — Вы не присядете, миледи?

Джоанна не сдвинулась с места ни на шаг.

— — Я даю слово, вам нечего бояться. Я не прикоснусь к вам, не сделаю попытки поцеловать, соблазнить или опоить, — — он слегка улыбнулся. — — А в карты удобнее играть определенно за столом.

— — В карты?

Он не видел ее лица, но ясно слышал пренебрежение и отвращение в ее голосе. Он продолжал спокойно ждать.

— — Вы не любите карты?

— — Нет, — — она наконец сделала шаг по направлению к столу. — — Давайте я просто отдам вам десять фунтов, и мы будем считать, что я проиграла.

Виконт усмехнулся, помог ей сесть, устроился напротив.

В дверь постучали. Вошла служанка с подносом.

— — Не желаете пообедать, миледи? — — спросил Хатклифф.

— — Возможно.

Он кивнул девушке, та поставила поднос на стол и удалилась. Джоанна отметила, что виконт не стал трудиться запирать дверь, оставляя пути к отступлению открытыми.

Джоанна освободилась от шляпки с вуалью, с интересом взглянула на поднос. И правда, она с утра так нервничала перед предстоящим "свиданием", что не могла проглотить и крошки. Яичница с беконом, тосты, яблочный пирог... она наложила себе всего помаленьку. Пахла и выглядела пища вполне аппетитно.

Виконт взял себе пирог и налил чай.

— — В таком случае, чем же займемся в ближайшие два часа? Я предполагал сыграть в карты, но раз вы не любите эту игру, то я не буду настаивать.

— — А вы любите?

— — Я бы так не сказал.

— — Но в свете вы известны как удачливый игрок.

— — Это необходимость.

— — Понятно...

Виконт сомневался, что леди Гримстон действительно поняла его, но не стал углубляться в эту тему. Он мысленно искал подходящую тему для разговора, когда она спросила:

— — Расскажите что-нибудь личное. Что вы любите в постели?

Виконта удивляло, как она могла говорить столь интимные вещи таким невозмутимым тоном, будто речь шла о погоде. Какое самообладание, однако... Он, к сожалению, так не мог. В его ответе не должно было быть намека на игривость или соблазнение, это он знал. Но вопрос требовал честного ответа. Единственное, что он смог придумать, чтобы не вдаваться в пошлые подробности и не говорить того, что заставило бы его покраснеть, было:

— — Искренность.

— — Искренность? — — удивленно переспросила Джоанна, не донеся вилку до рта и даже позабыв о ней. — — При чем тут искренность? Я спрашиваю о постели.

— — Я о том и говорю, — — он вежливо склонил голову. — — Мне нравится, если женщина получает в постели со мной удовольствие. Мне нравится, когда она отвечает на поцелуи, когда она... — — он замолчал. — — Делает то, что нравится ей и мне одновременно.

Джоанна недоверчиво усмехнулась и донесла наконец кусок бекона до рта.

— — Фальшь всегда чувствуется, — — твердо сказал Хатклифф. — — Женщина может притвориться, что целует и ласкает меня с удовольствием, но сразу чувствуется что-то... не то. Именно потому я не хочу жениться ради денег. Вряд ли я смогу спать с женой, которая вышла за меня только ради титула. А я бы хотел все-таки спать со своей будущей женой, — — с иронией закончил он.

— — То есть, вы хотите жениться по любви?

— — Как и многие другие.

Он, впрочем, сомневался, что Джоанна верит в любовь. Ее недоверчивое, с неприятной ухмылкой выражение лица ясно говорило, что она думала о браках по взаимному чувству.

— — По крайней мере, любовь сделала бы абсолютно ненужными проверки, подобные той, которую вы устраиваете своему мужу.

— — О, нет. Первый раз я выходила замуж по любви, и ничего хорошего это мне не принесло.

— — Возможно, потому, что ваша любовь была невзаимна, — — деликатно, с сочувствием предположил он.

— — Да, — — усмехнулась она. — — А как узнать, искренне отвечают на ваше чувство или всего лишь притворяются, чтобы заманить вас поглубже?