— Охххх!... — Амела расслабила мышцы ног, закрыла глаза и почувствовала, как нега охватывает все ее тело...какое это было наслаждение! Ничто с этим не сравнится! Ну...почти ничто.

Горячая вода! Душистое мыло! Пенка, которая ласкает обнаженную грудь и совсем не щиплет глаза! Ванна блестит позолотой, глубокая, как бассейн и широкая, как площадка для тренировок. Ну...может чуть поуже.

Слегка подумала, ухмыльнулась — а почему нет?

— Массаж!

Не всколыхнулась вода, внешне совсем ничего не произошло, только вдруг будто невидимые руки подхватили ее усталое тело и стали поглаживать, массировать, проминать все мышцы, замученные сегодняшними 'упражнениями'.

Это было так хорошо, так приятно, что девушка погрузилась в какой-то розовый туман, полусон-полуявь. И в этом сне ей вдруг представилось, что ласкают ее не домышние демоны, магические существа, о которых она впервые узнала только сегодня, а могучие, натруженные руки Неда, о которых она мечтала эти дни.

Очнувшись от сна, она приказала прекратить массаж, и снова повисла в горячей воде, никак не снижающей свою температуру. (Магия!).

Нед...милый Нед... Амела сама не понимала, что хочет от этого парня. Сто раз она задавала себе вопрос — зачем, зачем постоянно испытывает его 'на крепость', зачем пытается соблазнить?

Ну да, она его любит. По крайней мере ей так кажется — любит! Но...ведь ясно, что он не уйдет от своей Санды, тем более, когда та забеременела от него! Как он оставит своего ребенка? Амела сама бы этого не поняла.

Но притом при всем — она хотела Неда, всей своей душой, всем телом, хотела так, как не хотела ничего на свете — и что, это называется любовью?

В книжках про любовь, которые читала Амела, все это выглядело как-то более романтично, а в тех книжонках, что прятали под матрасом Харалд с Исой — наоборот, все приземленно и как-то обыденно, неинтересно, по-животному.

Так любит ли она Неда, или просто ее организм требует, чтобы Амела перешла на следующий 'уровень'?

В ее возрасте многие девушки уже замужем — вспомнить ту же Санду. А она, Амела? Всю жизнь на тренировочной площадке, всю жизнь в строгих ограничениях, выматывающих тренировках.

Почему Нед отказывается принять ее 'жертву'? Она ведь не раз недвусмысленно давала ему понять — 'Я тебя хочу! Я готова исполнить любое твое желание!'. Но тщетно. Даже ночь проведенная в одной постели не дала никакого результата. Нед был все равно как девственница, которую безуспешно домогается некий ухажер.

Даже смешно! И в этом есть какой-то вызов...вызов ей!

Может она недостаточно хороша для него? Ну да — Санда красавица. Она мягкая, упругая, прекрасная, как выточенная из куска мрамора статуя богини, а кто такая Амела? Ее, Амелу, даже ущипнуть не за что! Ни грамма жира, твердые, как сталь мышцы! Харалд, скотина, всегда говорил, что ее задницей орехи колоть можно — руку об нее расшибешь! Может поэтому Нед так нерешителен? Из-за ее такой...жесткости?!

Судя по прочитанным книжкам, все мужчины только и мечтают соблазнить невинную девушку, забраться к ней в постель, исполняя при этом чудеса выдумки — прячась от строгих отцов и матерей, рискуя самой жизнью! А что Нед? Она скачет перед ним голой, она трется о него всем телом, и что получает?

'— Не трогай меня! Отойди!'

Что она, уродка какая-то? Почему так происходит?

Внезапно Амеле стало так жалко себя, так жалко, что она заплакала горючими слезами. Вспомнился дед, свой старый дом...так было хорошо уединиться где-нибудь в библиотеке и почитать старую книгу с пожелтевшими страницами!

В этих книгах могучие красавцы-гвардейцы бросались в бой по первому капризу своей возлюбленной, а те падали им в объятья, благодарно отдаваясь своему любимому!

Сколько она представляла себе этот момент! Сколько мечтала о нем! Вот Он, встал на одно колено, приподнял подол ее шелкового платья, и...целует полоску кожи над прозрачными, невесомыми чулками. А она, задыхаясь, шепчет: 'Я вся твоя!'

Действительность оказалось гораздо прозаичнее — кровь, смерть, ледяное море и раскаленная глыба, у которой она трясет мокрыми трусиками, чтобы их просушить и не отморозить задницу. А любимый даже и не смотрит на ее прекрасное тело...

Только Васаба пялится! Уууу! Животное! Хммм...интересно — а как отличаются черные и белые в постели? Она ни разу не встретила в любовных романах упоминания о том, чтобы родовитые дамы имели в качестве возлюбленного чернокожего парня. Да это и в голову прийти не могло — все чернокожие, которых она видела в Замаре, были какие-то плотненькие, довольно низкорослые, пузатенькие, страшненькие. Таких гигантов, как Васаба, она никогда не видела. Что-то есть в нем от красивого дикого животного...сильный, высокий, длиннорукий, длинноногий...довольно красивый...и все у него было такое...длинное и могучее.

У Неда не хуже тело, да, но в Васабе тоже что-то есть!

Тьфу! И куда только мысли не заведут! А все Нед, все он! Негодяй! Как можно не обращать внимания на влюбленную девушку?! Как можно так игнорировать ее?! Вот так и рождаются измены!

А как Васаба смотрел на нее — восхищенно, благоговейно...что он там обещал с ней сделать? Облизать с ног до головы? Бррр...красный язык, гуляющий по всему телу...мурашки по коже! Нет — все-таки эти дикари кое-что понимают в любовных делах, надо признать! А Нед...ох, Нед...

— Вина! Принесите вина! — внезапно скомандовала Амела — красного!

Все дамы, про которых она читала, заливали горе вином. Так-то Амела никогда не пила вино — дед запрещал, да и не хотелось. Самое время попробовать — что в нем хорошего, в этом вине? Может легче станет? А то лезут в голову всякие Васабы... А Нед обижает!

Прозрачная кружка вплыла в ванную комнату и Амела уселась на дно — по грудь, поднявшись чуть выше по ступенькам, взяла прохладную кружку в руки и с сомнением понюхала содержимое.

Пахло приятно — виноградным соком, пряностями, чем-то свежим и терпким.

Девушка отпила глоточек — вино немного вязало рот, но в общем-то было сладковатым и приятным, особенно приятным тогда, когда ты лежишь распаренная в горячей ванне — пить хотелось неимоверно.

Вино не было ледяным — прохладным, как и полагается.

Незаметно, Амела выпила половину кружки. Подумала...и допила остальное. Усмехнулась — вино? Ей? Атроку, тренированному до твердости стали? Тьфу! Что вода, что вино — жидкость, и есть жидкость. Оно совсем и не пьянит!

— Заберите кружку, поднимите меня и вытрите! — внезапно приказала Амела и радостно захихикала, когда как пушинка поднялась над ванной.

К ней слетело мохнатое полотенце и стало вытирать. И это тоже было хорошо — прикосновение мягкой ткани, ощущение чистой, распаренной кожи...

— В постель! Отнесите меня в постель! — скомандовала она и снова захихикала, когда невидимые руки понесли ее через всю комнату, вынесли в соседнюю, где была накрыта огромная кровать — упругая, восхитительная, с белыми шелковыми простынями.

На душе Амелы стало очень хорошо. Веселье захлестнуло ее розовой, бурлящей волной — ей хотелось петь, смеяться, в ушах шумело, и куда пропали мысли о своей несчастной судьбе — неизвестно. Все отлично, все хорошо...вот только одной скучно. Где Нед? Куда делся Нед?

Амела села на край кровати, вцепившись обеими руками в простыню, и чуть не упала — мир кружился, вертелся, а закрывать глаза не хотелось — как только она их закрывала, кровать начинала становиться на дыбы и вертелась, как сумасшедшая.

— Колдовство! — с возмущением подумала девушка — ах вы проклятые демоны! Комнату кружат!

Может ее отравили?!

Вино было отравленным, да! Бедный Нед, бедный...он никогда не узнает, как Амела его любила! А она умрет тут одна, отравленная злыми демонами! Даже не попрощавшись с любимым! Надо найти его и попрощаться перед смертью! Попрощаться, сказать, какой он негодяй, и как она его любит, а потом умереть на его глазах, и пусть он плачет над ее хладным телом!

А может он вообще воткнет себе меч в сердце и умрет прямо на ее трупе? Или он вначале обцелует ее холодеющий труп с ног до головы, как...хмм...Васаба? Интересная мысль!

Амела вскочила и тут же упала на мягкий пушистый ковер — ноги не шли. Проклятая кровать снова завертелась, прихватив с собой всю комнату! Мерзкие отравители! И как она теперь дойдет до Неда, когда ее организм отравлен ядом?

Мысль! Великолепная мысль!

— Несите меня к Неду!

Картинка в воздухе — Харалд.

— Нет!

Картинка — Бордонар.

— Нет, нет!

Картинка — Васаба.

— Нуу...нет. Нет! Никогда!

Картинка — Нед, разметавшийся по постели.

— Да, да, к нему! Скорее, проклятые отравители!

Невидимые руки подхватывают и мягко несут через комнату, выносят в коридор.

Амела радостно смеется, потом вспоминает, что ее отравили, и начинает плакать.

Глава 7

Небесный свод — прозрачный, и такой голубой, что кажется, будто он состоит из прозрачной морской воды. А над ним — сияние солнца! Золотистые лучи бьют, как копья тяжелой пехоты, отражаясь от радужных чешуек диковинного зверя, распустившего громадные крылья по ветру. Внизу проплывают поля, похожие на маленькое лоскутное одеяло, горы, укутанные в зеленый пух лесов. В душе поет радость — полет! Что может быть красивее полета?!

Рогатая голова дракона с желтыми глазами, рассеченными темным зрачком весело косится на Неда, и он машет рукой своему небесному 'коню' — лети! Лети выше! Выше!

Дракон хмурится, и вдруг говорит голосом Амелы:

— Почему ты меня обижаешь?!

— Я тебя обижаю?! — удивляется Нед, и морда дракона превращается в курносое лицо девушки, сложившей пухлые губки в гримасу обиды:

— Обижаешь! А я ведь так тебя люблю! Меня отравили, и сейчас я умру у твоих ног, и пусть тебе будет стыдно!

Нед секунду не мог понять, где сон, а где явь, и лишь когда Амела с высоты человеческого роста приземлилась прямо на него, врезавшись, как гиря ему в живот, он понял — дракон — это сон. А вот Амела, от которой несло винищем за два шага, и которая заливалась пьяными слезами — это явь.

Девушка была совсем обнажена, ее глаза и нос опухли от слез, она чего-то бормотала и из ее сбивчивых объяснений Нед понял три главные истины:

1. Он негодяй, который еще пожалеет, что не любил Амелу, отдавшую ему свою душу и тело.

2. Девушку отравили мерзкие демоны, подсунувшие ей древнее вино и подсыпавшие туда яд для пущей верности.

3. Комната вертится, и сейчас ее вырвет! И Нед напрасно ставит свою кровать вертикально, она все равно отсюда никуда не уйдет, даже если с нее и свалится!

В общем — картина разъяснилась, и Нед, сбросив остатки сна, отделил цепкие руки Амелы от своих бедер, поднял ее на руки и потащил в туалет. Девушка тут же успокоилась, обхватив Неда за шею, и захихикала, сообщив заплетающимся языком, что ей здесь очень хорошо, и она желает всю жизнь провести у него на руках!

Нед молча опустил ее на пол возле унитаза, поставил на колени, и не обращая внимания на идиотское хихикание и вопросы на темы: 'А зачем ты меня так поставил? А что, тут это делать интереснее? Почему не в постели?' — сунул в рот девушки два пальца, после чего та начала рычать, как дикий зверь, пугая известное приспособление, созданное древними строителями.

В промежутках между сеансами исторжения 'отравленного' вина Амела умудрялась ругать Неда матерными словами, показывая при этом такое знание анатомии и подробностей различных постельных упражнений, что Нед дважды криво усмехнулся — но не прекратил 'лечить' 'отравленную' до тех пор, пока из нее уже нечему было выходить.

Затем он снова поднял девушку на руки и вынес из пропахшего 'лечением' туалета в ванную комнату, где приказал духам наполнить ванну ледяной водой.

Забавно было наблюдать, как вода хлещет из отверстий в потолке, открывшихся после его пожелания. Вода была чуть теплее той, в которую они всей толпой ныряли в ледяном океане, и когда Нед погрузил в нее блажено улыбающуюся девушку, в уголке рта которой застрял кусочек полупереваренного овоща оранжевого цвета, та огласила окрестности замка таким визгом, что через несколько минут в дверях ванной комнаты появились спутники Неда — все, как есть — голышом, вооруженные чем могли. Харалд с здоровенным мечом, Бордонар с какой-то палкой, непонятно где им подобранной, Васаба же держал в руках два меча — копии тех, что были у Неда.

Все трое были очень, очень недовольны тем, что увидели.

Харалд по этому поводу заявил, что конечно Амела имеет право так бурно радоваться каждому соитию со своим партнером, но при этом не стоит извещать об этой радости весь континент!

Васаба тут же сменил гнев на радостное ржание и сказал, что он ожидал что-то подобное от этой красотки, но только не думал, что кто-то, кроме него может довести ее до такого экстаза.

Бордонар же просто сплюнул и заявил, что все идиоты, и он один здесь нормальный.

После чего все трое удалились, прикрыв за собой дверь, оставив двух 'любовников' отмокать в ванной.

Нед отмыл Амелу, попросил у духов полотенце и вытащив девушку из воды, растер докрасна. Потом положил на плечо, как мешок с мукой и отнес в свою постель.

Амела дрожала от холода, и таращилась на него как рыба, вытащенная из воды. Нед закутал ее в одеяло, спеленав, будто ребенка, потом лег рядом и обнял, прижав к себе.

Скоро дрожь девушки начала проходить, она пригрелась и уснула, засопев Неду в подмышку. Он тоже скоро заснул, ухмыляясь и легонько поглаживая ее по спине, как котенка.

В этот раз ему приснилась Санда. Она молча стояла и смотрела на него, потом укоризненно покачала головой и отвернулась, всем своим видом выражая недовольство мужем. А когда снова оглянулась, Нед с удивлением узнал в ее лице черты Амелы — каким-то образом та девушка, что стояла перед ним, несла в себе облик и Амелы, и Санды — она не была такой мускулистой и тренированной, как Амела, но и не оставляла ощущения мягкости и беззащитности, как Санда. И даже лицо ее постоянно менялось, мерцало — вот сейчас оно было лицом Амелы, а теперь — лицо Санды.

Нед хотел спросить у девушки — кто она? Но...не успел. Образ девушки растворился в темноте, погас, и Нед забылся крепким сном, накрывшим его, как черное покрывало. Последние сутки были очень бурными, и его организм собирался как следует отдохнуть — без переживаний и кошмаров.

Проснулся Нед от стона. Сон прошел в мгновение ока, и подняв голову Нед увидел рядом с собой сидящую на постели Амелу, державшуюся за голову и недоуменно смотревшую на Неда:

— Я как здесь оказалась? О Создатель! Как болит голова! Оххх... Это ты меня раздел?

Девушка смутилась, и снова запахнула одеяло, потом подняла брови и тихо спросила у Неда:

— У нас с тобой что-то было этой ночью, да?

— Что именно? — усмехнулся Нед, заложив руки за голову и внимательно разглядывая Амелу. Девушка выглядела именно так, как она должна была выглядеть после крепкой попойки — лицо помятое, опухшее, нижняя губа будто подбита и Нед вспомнил, что когда совал ей пальцы в рот, девушка сопротивлялась и ему пришлось сжать ее челюсть так, что брызнула кровь. Теперь эта губа распухла, как от удара.