— А зря, — в рот залетел очередной профитроль с сыром и чесноком. — Мир этот заселяется уже давно, лет двадцать-тридцать, и естественно люди, оказавшиеся тут, начали сбиваться по национальному признаку, так, что тут есть практически все страны, которые имеются в Старом Свете, но с некоторыми отличиями. Например, Америк тут целых три, Израиль — автономия одной из них, а Евросоюз граничит с Китаем. Россий тоже две — делятся на протекторат Москвы-Небелокаменной, и протекторат Русской Армии. Украины нет вообще, как и Белоруссии с Казахстаном. Зато есть суверенная Чечня на южной русской границе.

— Да ты гонишь! — встрепенулся Гец. — Не может быть!

— Может-может. Сам в справочнике карту открой и посмотри.

Михаил подскочил к ночной тумбочке, где на полке лежал этот пресловутый справочник, распахнул его на разделе 'Карты', и с обескураженным видом уставился на начертанный по бумаге Имамат, со столицей Джохар-юрт.

— И как они живут?

— Нормально. Воюют уже лет десять без особого успеха с обоих сторон. Людей здесь не хватает, каждый на счету. Вот к успеху пока никто и не пришел. У русских тут вообще армия сильная, одна из лучших, уступает только Ордену, да и то из-за технического некомплекта. Впрочем, в прошлом году это им не помешало сцепиться.

— Воевали?

— Почти, — Дима разлил детище жида-алхимика по рюмкам. — Русские напали на один из Орденских островов, помутузили всех, забрали всё что надо и свалили. Потом мир-дружба-жвачка.

— А тебя-то не трогают, как русского?

— Да пока нет, хотя всё к этому и идёт. Сначала с юга перед мокрым сезоном сюда отозвали, чтобы поближе к начальству был, под присмотром. А так почти всех русских патрульных выжили, парни сами рапорты на увольнения подавали.

— Значит ты последний из Могикан?

— Угу, он самый. — усмехнулся Дима. — Ну, будем!

— А как ты вообще в орден попал? — поинтересовался Гец, как только третья рюмка была выпита.

— О, это очень долгая и нифига не поучительная история.

— Рассказывай уж, не тяни кота за яйца.

— С начала начать?

— Начинай откуда хочешь, главное начинай.

— Ну, значит так, — Бойко засунул в рот бутерброд, и активно заработал челюстями. — В двухтысячном году я уволился из доблестной, Кразнознаменной, ордена Сутулова Красной армии Российского разлива по идеологическим причинам. Не сошелся характерами с отцами-командирами, отчего наша дальнейшая семейная жизнь не задалась, и ячейка общества дала трещину. Помаялся на гражданке с месяц, и тут мне, как гражданину Украины, замаячила перед носом америкосовская зеленая карта.

— Погоди, как гражданина Украины? Ты ж в Российской армии служил, так?

— Так.

— Разве так можно?

— Нельзя, но мне можно.

— Да ну тебя, — Гец вновь разлил полупустую бутылку.

— Просто я в свое время воспользовался лазейкой в законе. Призывался я еще в советское время из под Харькова, со службы через год ушел в Новосибирское военное училище, в котором и учился, когда Союз развалился. И тут оказалось, что советский паспорт мой остался в Харьковском военкомате, а по новому месту службы я получил дубликат с новой пропиской. Потом, родня на Украине паспорт из комиссариата выудила, и так я стал гражданином двух маленьких республик, вместо одной большой, — Бойко грустно улыбнулся и выпил налитое.

— Ну и?

— Что ну и? Прошел собеседование у них в посольстве, заполнил анкету и рванул за кордон. Денег нет. Языка толком не знаю. Нет, допросить носителя ангельского* наречия я бы смог, но толку от такого специфического лексического запаса было немного. А драить туалеты, мыть посуду, чистить картошку я мог и дома. Помыкался я по Брайтон-Бич**, да и записался в армию.

— —

* Ангельское наречие (сленг) — английский язык.

** Брайтон-Бич — район в Нью-Йорке, заселенный преимущественно выходцами из Советского Союза, большую часть которых составляют 'русские' евреи.

— —

— А так разве можно? — удивился Артём.

— Можно. Я тебе даже тайну открою, в Российскую армию тоже можно попасть без гражданства. Лично знаю двух ребят с ташкентской пропиской, которые под Аргуном духов в фарш перемалывали. В общем, записался как рядовой, палить свою службу не стал, офицерский чин утаил, и слава богу. Смотрели 'Цельнометаллическую оболочку' Стенли Кубрика?

— Это там, где бравый сержант Хартман?

— Ага, он самый. К слову, сержант-то оказался настоящим, режиссёр не смог найти убедительного актера, и поэтому пригласил отставного военного. Но это лирика, вернемся к реальности. Настоящая Ю.С. армия оказалась примерно такой же. Орут много, но не бьют, не унижают, ибо новобранец сможет всех по всякому засудить. Единственной мерой воздействия у них считаются физические нагрузки. Я столько в жизни не отжимался, сколько там за первую неделю.

— Зато как Рембо прокачался, небось, — ухмыльнулся Гец.

— Рембо нервно курит в уголочке, — ощерился в ответ Бойко. — Выучил язык, получил нашивку капрала и отправился нести свободу и демократию в Афганистан, — Дима запнулся, погрустневшим взглядом скользнул по бутылке, подхватил её и вновь разлил по рюмкам. — У меня батя под Гератом* в восемьдесят пятом погиб. Остался прикрывать отход группы, не смотря на то, что замполитом был, и в принципе выходить был никуда не должен. А он лямку тянул до конца. Его к Звезде Героя** представили, да так и замылили, сволочи. Я помню какая тогда истерия в обществе была, типа зря мы в Афган вперлись, типа он даром никому не нужен в такой попе мира. Но проходит двенадцать лет после нашего выхода, и туда высаживаются американцы. И я вместе с ними.

— —

* Герат — город на Северо-Западе Афганистана, столица провинции Герат.

** Звезда Героя — особый отличительный знак Героя Советского Союза, высшая степень отличия за боевые заслуги. В современной России соответствует Герою Российской Федерации

— —

И не давая друзьям опомниться, Дима залил содержимое стопки в себя.

— Потом Ирак, и снова Афган. И вот мы с ребятами в ходе очередного рейда раздолбали очередную колонну душманов. Их было немного, человек двадцать на двух грузовиках и трех джипах. И всё бы нечего, но один из убитых оказался племянником Корзая. А знаете, что это означает? А это значит неминуемую смерть всех причастных, ибо такое не прощается. Если бы он даже и захотел о нас забыть, то родня этого не допустит. Либо он теряет уважение, либо дохнем мы.

— И что вы сделали?

— Мы потыкались сюда-туда. Начальство как воды в рот набрало, ссориться из-за нас с афганским руководством никто не захотел. Да и, если честно сказать, им было на нас просто пофиг. И тут к нам подваливает один из мутных типов при руководстве, толи цереушник, толи еще кто. В общем, так мол и так ребята, а не хотите ли перевестись на Новую землю, где и зарплата выше, и начальства в трусы не заглядывает. Мы его сначала от неожиданности подальше послали, но видимо ему это было не впервой, он нас на пару суток оставил, а потом, после неожиданного обстрела из миномета нашей базы, причем именно корпуса нашего взвода, он появился снова. Все согласились. Прикиньте, загрузились в штатные Хамви, и со штатным оружием поехали в Кабул. Там за один из дувалов, и вот мы паровозиком въезжаем в ворота, и оказываемся на службе у Ордена.

— Командиры так и опустили вас с оружием и техникой? — недоверчиво глянул Михаил.

— Вот именно. Мы сами офигели. Вероятно, списали на потери, или еще бог знает на что.

— И как служиться?

— Да не очень то и весело. По началу абреков гоняли по Южному побережью. Все арабы, среднеазиаты и азеры выпускаются там. Для этого дела там построена База, ну а мы при этой Базе отвечали за порядок. А ребятки там прибывают очень веселые, по старой памяти они сразу пускаются в отрыв, с отрезанием голов, пытками и убийствами. В общем, было весело. Две трети перешедшего со мной взвода там полегли. Ну а потом произошел конфликт Ордена с Россией, и меня перед началом мокрого сезона перекинули сюда. Но думаю, мне и здесь недолго осталось — несколько недель, максимум несколько месяцев удержаться удастся, а дальше выживут. И так придираться стали к каждой мелочи.

— Ну а зарплата как?

— Зарплата? Не жалуюсь. Здесь средний рабочий получает где-то восемьсот-девятьсот экю в месяц. И этого ему хватает на прокорм себя и семьи. Ну а у меня жалование свыше пяти тыщь набегает.

— Солидно!

— Угу. А с учетом того, что тратить их тут тупо негде — очень солидно. Жратва — бесплатно, одёжа — бесплатно, жильё — бесплатно. Красота. Так, изредка по лебедям в Порто-Франко пройдешься и всё.

— Ну и куда ты, когда выпрут?

— В Демидовск поеду, — уверено заявил Дима, но заметив непонимания на лицах друзей, уточнил. — Это столица Протектората Русской Армии. Куплю себе дом, да и запишусь на службу.

— Воевать не надоело? — спросил Гец.

— Надоело. Но не могу я без войны. Живёт она во мне, понимаешь?

— Понимаю, — грустно ответил Миша, — сам такой.

Так, за разговоры про Жизнь, они прикончили несколько бутылок. И даже не заметили, как за окном пронеслись короткие тропические сумерки. Стены, обклеенные светло-бордовыми обоями, медленно погрузились во тьму, пришлось включать люстру, интегрированную с большим потолочным вентилятором, разгоняющим душный воздух.

Когда дно показала последняя, третья бутылка, в дверь неуверенно постучали. Гец с усилием поднял своё тело на ноги и распахнул её, с удивлением уставившись на визитера. На пороге стояла Елена. Та самая Елена, что была их гидом сегодня. Демонстративно отстраненным и холодным гидом.

— Добрый вечер, — смущаясь начала она. — Можно войти?

— Конечно, — сообщил Михаил, отступая в сторону.

— Ой, — пискнула девушка увидев, что в номере, помимо друзей находиться еще и стаф-сержант Бойко.

— Лена, не боись! Никому не расскажу! — заверил он её. — Заходи!

— Я это... — вновь замялась девушка, слегка покачиваясь и озираясь мутным взглядом, от чего Геца посетила догадка, что визитерша изрядно пьяна, — ... поговорить с вами, Михаил, хотела. Можно к вам так обращаться?

— Можно просто Миша, ничего страшного.

— Выпьешь? — вновь вмешался Дима, — Правда у нас только стеклоочиститель, что жид гонит, да и тот закончился.

— Нет, спасибо,

— Да не ломайся! Может вишнёвки или пивка? Нам всё равно сейчас в бар идти.

— Тогда вишнёвки.

— Замётано, — Бойко весло вскочил. — Пойдём, Тём, сходим до низа, заодно кое с кем познакомлю.

Оставшись наедине с Гецем, Елена уселась на кровати и неожиданно спросила.

— Он правда был в Будёновске?

— Простите, что?

— Ну, тот человек, которого вы убили, он правда был Будёновске?

— Не убили, а ликвидировали, — машинально поправил Гец.

— Да-да, ликвидировали, — согласилась Елена, — Так он там правда был?

— Правда.

— Точно?

— Точно. Информация из нескольких независимых источников. Эта тварь много за свою нечестивую жизнь успела натворить.

— Хорошо, — почему-то заявила девушка, и после минутной паузы продолжила. — А знаете, я ведь из Будёновска родом. До семнадцати лет там прожила. Отец водителем автобуса работал, мама медсестрой в городской больнице, — вновь пауза. — Она тогда как раз на смене была с младшей сестренкой. Лизу оставить было не с кем, детский садик на летний ремонт закрыли, а я на базаре продавцом подрабатывала, вот мама и брала её с собой, пока я вечером не заберу. А потом пришли они...

Елена разрыдалась. Гец присел рядом и дал ей свой носовой платок, прижав к себе.

— Отец после этого запил, — всхлипывая, продолжила девушка. — Потерял работу, начал тащить из дома всё, что не приколочено, лишь бы на бутылку хватило. Дома начали появляться разные мутные личности, стали приставать ко мне. Я несколько раз отбивалась, но потом их оказалось слишком много. Они впятером растянули меня на полу, пока упитый отец спал на кухне под столом. После этого я сбежала из дома. Сначала в Ростов, потом в Москву. Жила на вокзале, питалась чем придется, работала как каторжная с утра до вечера без выходных, — неожиданно черная головка встрепенулась и заплаканные глаза взглянули в лицо Михаила. — Вы не подумайте, отец у меня хороший, просто слабый. Если бы не эти сволочи, то он к рюмке бы и не прикоснулся никогда.

— Они за всё ответили, — поглаживая девушку по спине, говорил Гец. — Аслан был один из последних, кого заставили за всё рассчитаться.

— Точно?

— Точно. Нет их больше на матушке Земле.

— В этом и проблема.

— В смысле?

— Понимаете, через нашу Базу проходит не маленькое число чеченцев и представителей других народов Кавказа, и несколько раз ребята из охраны узнавали каких-то полевых командиров, которые должны были сидеть пожизненное в российских тюрьмах. Меня это особо не касалось, я просто делала свою работу, принимала их, регистрировала и выпускала в этот мир на все четыре стороны. Но вчера был абсолютно другой случай, — Лена уткнулась в Мишино плечо. — Убийства на Базах случались и раньше, тут ничего нетривиального нет. Виновных, если конечно не пострадал служащий Ордена, тут же вышвыривали ко всем чертям вон без особых разбирательств. Вас же заперли в камерах почти на сутки, да еще к вам приехала эта немка из Порто-Франко. Она довольно большая птица, и на мелочи не разменивается, на моей памяти на нашу базу по работе она еще ни разу не являлась.

— Это плохо?

— Не знаю, — Лена снова отстранилась. — Тут еще есть другая странность. В целях борьбы с бандитизмом, Орденом установлено правило, за убийство дорожного разбойника гражданскому лицу начисляется премия в тысячу экю, плюс ему передается всё его имущество.

— Серьезно?

— Да. Но в данном случае Бихоевы вроде и признаны преступниками, но имущество их было тут же конфисковано Орденом, и тщательно досмотрено. Кто-то из руководства что-то искал, и видимо нашел.

— То есть ты хочешь сказать, что Орден связан с боевиками из России?

— Я не знаю. Может и так, а может и нет.

— А он вообще сильно развит в Старом мире?

— Очень. У Ордена связи на самих верхах любой страны. Ему принадлежат несколько транснациональных корпораций и несколько холдингов поменьше. А что?

— Просто мы на Аслана вышли как раз в тот момент, когда он работал на один милый аграрный холдинг. В его интересах Бихоевская банда убила отца и беременную невесту у Артёма, что с Димой ушел вниз, деда и девушку у Максима, который сейчас в больнице. Ну а у Егора, похороненного сегодня, они убили сестру и мать.

— Ужас! — Елена схватилась за лицо и покачала головой. — Вы знаете, что сами чудом остались в живых? Мегера Майлз, местный бос, хотела конфисковать и ваше имущество, вплоть до машины.

— И как бы мы были?

— А вот так. Пешеходы в здешних местах живут недолго.

— Зачем?

— А я откуда знаю? Мне эта стерва не докладывает. Вас немка спасла, приказала всё вернуть, даже деньги, которые вы до ворот у бандитов взяли. А Майлз, лесбиянка фигова, уже успела золото приныкать. Пришлось её Ширмер сдать.