1. "Черный Меч"

Консэ... Я не буду просить прощения. Ты достаточно мудра, чтобы не требовать от меня этого, да и понимаешь не хуже меня бессмысленность извинений.

— Черный Властитель погубил мою страну... — медленно проговорила княжна, поднимаясь на ноги. — Но перед тем он спас ее, когда надежды на спасение уже не было. Не стоит пытаться казаться хуже, чем ты есть, Эстаи, и доказывать, что вы спасли Картаю тогда, в самом начале, лишь потому, что Картая была нужна вам самим. Я все равно знаю, что это не так.

Но прошлое остается прошлому. Теперь иная ситуация, и рассматривать ее надо, не оглядываясь на прошлое, — Консэ подняла голову, и теперь Марийа увидела в этой хрупкой девушке великую правительницу, живое воплощение Истинной крови Перворожденных, повелительницу подводных эльфов. — Консэа'н окажет поддержку Хранительнице Черного Меча, и примет сторону Черной Властительницы. Мы помним свою клятву, мы храним свою клятву. Примите мою верность и мою жизнь, Властительница, — княжна опустилась на одно колено перед Марийей.

Ведьма была настолько ошарашена рассказом Меча и поступком княжны, что растерялась.

"Скажи ей, что принимаешь ее клятву, и клянешься в ответ справедливо награждать за верность, и справедливо карать за предательство", — подсказал Эстаи.

Запинаясь, Марийа проговорила ответную клятву.

— Консэа'н в вашем распоряжении, Властительница, — Консэ поднялась с колен. В ее глазах горела надежда. — Увы, мы не можем вам дать силу Картаи, но все, что есть — ваше.

* — несмотря на то, что вообще-то орки не признают оружия дальнего боя, корабельные орудия являются исключением из этого правила.

* — "пли", (орочий)

* — морские животные, похожие на земных дельфинов. Обладают крайне развитым для животных ителектом, крайне дружелюбны, часть используются морскими магами в качестве фамиллиаров — животного-спутника.

Глава 8

Аенгрост, Святая Империя Христесар, южная провинция Клетер

Этьен де Каррадо, граф Нисселет, Носитель Духа Предела

8-ая декада весны, 2904-ый год Восьмой эпохи

В этот вечер Анжей пришел домой поздно. Стряхнул дождевые капли с плаща, зло сверкнул глазами в сторону Этьена, отказался ужинать, и сразу ушел на чердак, где жил с тех пор, как в их маленьком домике поселился граф.

— Что с ним? — тихо поинтересовался Этьен у Кетары. Девушка недоуменно пожала плечами.

— Не знаю... Он хотел сегодня встретиться с Ири, это его возлюбленная, я думала, он придет позже... Может, поссорились? Схожу, спрошу...

— Не надо, — задумчиво проговорил граф, вспомнив взгляд Анжа. — Здесь что-то другое, мне кажется.

— Как скажете, ваша светлость...

— Кет, я же просил — называй меня по имени. "Светлостью" я был на родине, здесь я — никто.

Дальнейший ужин прошел в молчании.

Помыв посуду, Кет ушла спать, а Этьен еще долго сидел за столом, читая книгу, посвященную истории Империи Христесар.

Картина становилась с каждым днем все яснее с одной стороны, и все запутаннее — с другой. Он уже неплохо разбирался в местных обычаях и законах, знал геральдику и родословные наиболее высокопоставленных персон в Совете Империи, был весьма неплохо осведомлен о внешнеполитических делах страны, но этого было мало. Для чего мало? Для того, чтобы изменить существующий порядок вещей.

Когда Этьен впервые поделился своей идеей с Кет, девушка долго плакала, и пыталась отговорить его от верного самоубийства, но граф был непреклонен.

— Раз уж я совершенно непредставимым образом здесь оказался, значит, это не случайно, я здесь не просто так, а зачем-то. Если Господь сохранил мне жизнь и совершил чудо, вернув молодость — значит, я должен что-то совершить.

На словах о Господе Кетара посмотрела на него почти со страхом, и следующие два дня Этьен посвятил тому, чтобы объяснить девушке правду про Бога и сына Его.

Как ни странно, Кет поверила сразу. Она вообще отличалась способностью легко верить, а главное — нестерпимым желанием верить. Как этот ангел выживал в Атане — можно было только предполагать. Не зря Анж не разрешал сестре выходить одной в город — он просто боялся, что девушка вступится за кого-нибудь из невинно осужденных, и сама попадет на костер.

Бесшумно сыпался песок в часах, отмеряя часы ночи. Сутки здесь были такие же, как и на Земле, но разбиты иначе — два цикла, ночной и дневной, по десять станов. Стан равнялся одному часу и двенадцати минутам, но состоял из шестидесяти минут, только здешние минуты были немного длиннее земных. С этим Этьен разобрался еще в первые дни жизни на Аенгросте.

Тогда же он заметил, что его память во много раз превосходит память его прежнего. Граф мог прочесть книгу всего один раз, и запомнить ее наизусть, пройдя однажды по улицам Атана, он запоминал их так, словно бы всю жизнь по ним ходил, А увидев человека однажды, мельком, мог при необходимости потом узнать его в многотысячной толпе.

Осторожно перевернув страницу, Этьен продолжил читать историю Империи. Книги по его просьбе принесла Кетара, дружившая со стариком из библиотеки. В маленькой комнате, отданной графу, уже половина стенных полок были заняты тяжелыми томами по истории, политике, законам и порядку, географии и истории мира в целом, геральдике и родословной апостолитов Хрестесара, и многому другому. Он не знал, что может пригодиться ему в его деле, и потому читал все, что несло в себе хоть сколько-нибудь полезной информации.

Близилось утро.

Тихо скрипнула дверь, Анжей приблизился к графу.

— Доброй ночи, Анж, — спокойно проговорил Этьен, не отвлекаясь от книги.

Юноша, как и обычно, не ответил. Он подошел к столу, положил на него бумажный конверт, и вышел.

Этьен изучил конверт снаружи — ничего. Тогда он осторожно вскрыл его.

На колени графу выпали все необходимые имперские документы. По ним граф был мелким дворянином с противоположной границы Империи, чьи земли были захвачены войсками Алеарта во время последней войны, то есть совсем недавно. Согласно легенде, поняв, что вблизи родных земель ловить более нечего, кроме смерти, сей дворянин отправился в сердце Империи, и, пока что, остановился в Атане, у дальних родственников своего друга из неблагородных. То есть у Кетары и Анжея. В документах было указано даже настоящее имя графа, вот только фамилия другая, местная — ла Веронне.

Удостоверение личности, бумага, подтверждающая дворянство, подорожный лист — все как положено. С этими документами Этьен мог гораздо меньше бояться местных властей.

И все это принес Анжей, ненавидевший графа, как и всех аристократов, вместе взятых. Было над чем задуматься...

Впрочем, граф примерно понимал мотивации юноши. Было два варианта. В первом случае все дело было в том, что ненависть Анжа всю жизнь подпитывалась окружающими его обстоятельствами. Она не была естественной изначально, эта ненависть, Анж сам ее в себе вырастил, убивая уже не тех, кто погубил его мать, а тех, кому просто не повезло родиться дворянами. И теперь, видя перед собой совершенно иной пример дворянина, юноша начал переосознавать окружающую действительность.

Второй вариант был далеко не столь оптимистичен. Анжей таким образом дает понять, чтобы Этьен как можно скорее покинул их дом. Впрочем, его можно было понять и в этом случае — все же ему приходилось кормить сестру, себя, да еще и свалившегося им на головы непонятно откуда полусумасшедшего аристократа.

Откинувшись на спинку стула, граф задумчиво вертел в руках конверт, и размышлял, просчитывая варианты, вспоминая поведение Анжа и то, как оно менялось за время их общения.

Внезапно пальцы нащупали на стенке конверта какое-то уплотнение.

Небольшой листок бумаги, сложенный пополам, был осторожно вдет в щели, прорезанные в двойных стенках конверта. Этьен вытащил листок, развернул его...

Я сделал для вас все, что было в моих силах, граф Этьен де Каррадо. Мы с сестрой покидаем этот дом, забирая то, что необходимо. Вскоре в дом явятся представители Инквизиции, и тогда к вам возникнут ненужные вопросы. Я советую вам покинуть дом как можно скорее. Надеюсь, вы нашли мое письмо вовремя, не раньше и не позже. Прощайте, граф. Прощайте, и — спасибо.

Анжей Дарне

Этьен ожидал чего угодно, но только не этого. Он бы понял, если бы Анж намекнул ему — вежливо, или не очень — чтобы тот покинул их дом, но такой странный поступок, как бросить дом, и посоветовать ему тоже его покинуть, не укладывался ни в какую логику.

Граф вскочил, бросился в спальню Кетары — только смятое одеяло лежало на кровати, и браслет из резных деревянных фигурок рассыпался по дощатому полу. Ни Кет, ни ее вещей в комнате не было. То же самое наблюдалось на чердаке, только там еще и доски пола были местами выдраны — видимо, это был тайник Анжея. Этьен опустился на одно колено, всмотрелся в полое пространство, ранее закрытое досками — там как раз поместился бы длинный меч. Судя по отметинам на обтянутом тканью ложементе в центре тайника, так оно и было.

Но что задумал Анж, что побудило его сорваться среди ночи куда-то, навсегда покидая дом? С сестрой и оружием.

Интуиция кричала — беда!

Бегом спустившись на первый этаж, Этьен быстро натянул сапоги и кожаный колет, Набросил сверху плащ, скрывающий рапиру на поясе. Вбежал в комнату Кетары, оторвал доску от подоконника, вынул из ниши мешочек с монетами — девушка говорила ему о своем тайничке, о котором не знал даже Анж. Но она не забрала деньги... выводов могло быть несколько. Либо они настолько торопились, что не было возможности терять даже секунды, либо Анж задумал нечто такое, что ему даже не нужны были деньги, что маловероятно, либо... Либо он забрал Кет раньше, чем она успела даже сказать ему о тайнике, возможно, даже забрал ее силой.

Ни один из вариантов Этьену не нравился. Впрочем, размышления не мешали действовать. Он бросил кошель в карман, быстро собрал рассыпавшиеся по полу фигурки браслета, ссыпал в другой карман. С сожалением понял, что здесь далеко не все, не больше половины — Кет считала браслет своим амулетом, и очень любила его, и Этьен хотел вернуть его ей. Эти фигурки вырезал их с Анжеем отец, погибший на войне, когда девочке было около восьми лет.

Погасив лампу, граф вышел на улицу и закрыл дверь. Набросил капюшон, чтобы скрывал лицо, и быстрым шагом пошел по улице в сторону центра города.

И только сейчас понял, что понятия не имеет, где и как искать Анжа и Кет.

Обругав себя последними словами, Этьен огляделся, вспоминая ту часть города, которую знал достаточно неплохо.

Отбросил все маловероятные варианты, с сомнением пересчитал оставшиеся — выругался. Времени явно было очень мало, и обойти за пару часов тридцать достаточно удаленных друг от друга объекта не представлялось возможным.

Внезапно на миг потемнело в глазах. Граф дернулся — и вдруг понял, что, кажется, догадывается, где спрятались брат с сестрой.

Давно Этьену не приходилось так бегать. Улочками, переулками, местами поднимаясь на крыши, чтобы срезать путь — граф казался сам себе парижским мальчишкой, стащившим булочку с прилавка, и убегающим от разъяренного лоточника.

Наконец впереди показался старый, наполовину заброшенный дом. На самой окраине Атана можно было найти такие дома — в некоторых даже жили. В основном, подобные помещения использовались бродягами и преступниками — первые ночевали в каморках на этажах, вторые устраивали штаб-квартиры в подвалах.

Окинув пристальным взглядом весь дом, Этьен заметил мелькнувшую в проеме одного из окон фигурку. Судя по стянутым на затылке в конский хвост волосам, это вполне могла быть Кетара.

Граф насколько возможно бесшумно поднялся по полуразрушенной лестнице, прошел вдоль стены до дверного проема, прислушался.

— Кет, я знаю, чем рискую. Я знаю, что не имею права тебя так бросать. Но я обязан спасти Ири, даже если погибну сам. Здесь у меня есть тайник, в нем — триста золотых крестов*. Этого тебе хватит, чтобы покинуть Атан, добраться до Керта, и устроиться там.

— Анж, но как же я без тебя... — Кет почти плакала, но голос Анжея оставался спокойным и сдержанным.

— Я дам тебе письмо, в Керте отнесешь его хозяину постоялого двора "Золотой окорок". Хозяина зовут Ланер, отдашь ему письмо — он поможет тебе с документами и всем прочим.

— Я не поеду без тебя! — девушка сорвалась на крик. Анж мгновенно оказался рядом с ней, зажал рот ладонью.

— Не кричи, погубишь нас обоих.

— Что ты собрался делать? — тихо спросила она, опускаясь на пол. Проникающего в окно света луны хватало, чтобы Этьен мог, не высовываясь, по теням наблюдать, что происходит в комнате.

— Я вытащу Ири с костра, и передам в руки надежным людям. Они смогут организовать ей побег из Атана, и позже переправить в Керт, где она найдет тебя через Ланера и "Золотой окорок".

— А как же ты? И — за вами будут гнаться бойцы инквизиторов...

— Я отвлеку их на себя. Прогоню по всему городу, потом незаметно укроюсь. Меня будут искать, поэтому я затаюсь на восемь-девять декад. Потом — доберусь до вас.

— Но, Анж.... Нас будут искать, и придут к нам домой...

— Нас там уже не будет. Нас там уже сейчас нет.

— Зато там остался его светлость!

— Я предупредил Этьена. Он успеет покинуть дом.

— У него ничего нет! Ни денег, ни документов...

— Документы ему я сделал, а деньги добудет сам! Кет, он взрослый мужчина, не волнуйся за него. Он сможет себя спасти.

— Анж, нам надо было попросить у него помощи...

— Глупо. Это практически самоубийственная затея, у меня есть шансы только благодаря тому, что я все хорошо продумал и спланировал. Там, где меня спрячут на восемь декад, есть место только для одного. Впутывать Этьена во все это — только подставить его.

"Как благородно с твоей стороны, Анжей, — язвительно подумал граф. — Интересно, мне ты сказал бы в лицо, что просто мне не доверяешь, или плел бы сказку, как своей наивной сестренке?"

Но Кетару эта басня, кажется, убедила.

— Хорошо, но... ты уверен, что тебя и в самом деле спрячут?

— Да. Если даже со мной что-то случится, и я задержусь — Ири найдет тебя, а Ланер поможет вам обеим нормально устроиться в Керте. Будете ждать меня, и обживать пока хозяйство, — Анжей улыбнулся, потрепал сестру по щеке.

Этьен почти кожей ощущал напряженность юноши. Он лгал, лгал почти во всем, что касалось его личной судьбы. Анж уже сейчас прекрасно понимал, что живым уйдет либо он, либо его возлюбленная, Ири. От Инквизиции так просто не уходят... Он понимал это, и подготовил все так, чтобы обе девушки могли продолжать жить без него. Понимал, что идет на верную гибель, на страшную, мучительную смерть, но тем не менее находил в себе силы почти искренне убеждать Кет в том, что все получится хорошо, что они все убегут, и будут жить потом вместе.

— Анж, а если они тебя схватят?

— Не схватят. Я все продумал.

— Почему ты не рассказал мне раньше, что Ири попала к святошам?

— Я узнал только вчера вечером.