Общий файл Зари

Дим по ходу издевательств рассказывал о пропущенных событиях. Новоявленного охотника скрутили почти сразу после прыжка Джея в колодец. Крыша у паренька поехала основательно, скрученный по рукам и ногам он после некоторых 'манипуляций' со стороны братьев сознался, что загадал желание стать таким, как они. То есть охотником. А при моем непосредственном участии рассчитывал совершить первый подвиг... Куда дели пастуха Рамин не сознались, но по оговорке Захра сообразила, что гарем не остался без подарка. Круто они обиделись... А колодец пошутил. Кстати, о нем родимом.

— Ребята, давайте лучше колодец засыпем, пока он тут... — групповое созерцание мертвенно бледного декольте без единой царапины нервировало. Все со мной в порядке, уже если трогать даже не болит. И кусать кого не попадя после крови не тянет. Джейк другое дело, руку правую бережет, спину показывать отказывается.

— Зачем?

Вопрос Дима сбил с толку.

— Как зачем? А вдруг загадаем чего-нибудь?

— Ну и ладно... — Лев пожал плечами.

— К-к-как ладно? — Столько времени тряслись, а тут — ладно?

Смилостивившись, Захр разъяснил последние новости. Расколдовали мы колодец. Точнее не сам, а проклятие. Теперь он исправно выполняет желания — под нос мне сунули свеженькие купчие с непросохшей краской.

— По одному желанию исправно, загадываешь, кидаешь монетку, и оп-ля! Я богат!!!

Я ошалело уселась. Когда снять успели?

... Рука лежит на животе Джейка, сверху опускается горячая ладонь. Левая, погрузившаяся по локоть в денежное дно, судорожно сжимется. Раздается хруп...

Я вскочила и захлопала по бокам, где же серебрушка... Найдись же, миленькая, наконец!.. В карманах монетки не было, Солнечному ее не возвращала...

О, да! Хохот повалил меня на землю. Столпившиеся спутники взирали на истерику с изумлением. Порадую мальчиков.

— Моя кровь, ха-ха, она не привораживает больше! Таково мое желание! Ха-ха...

Джей с недоумением поймал светлеющий взгляд Дима. А тот, подорвавшись, подбежал ко мне.

— Возьми меня за руку. Ну же, — не дожидаясь, пока я просмеюсь Дим сжал мою ладонь, на лице вскоре расплылась улыбка, — и правда, не ворожит...

Не поняла, на них приворот до сих пор действовал?

— Джей? — Прекратив смех я в ожидании объяснений посмотрела на Солнечного. Молчали столько времени!

Он руку пожимать не стал, а лишь сухо пояснил, что тактильные привязки сохраняються дольше остальных. Интересно, после его крови он теперь мне сниться будет? Я не против, даже извращенное удовольствие в этом скоро находить начну. Может хоть в памяти сумбур уляжиться, и я вспомню прошлое, которое нас связывало целиком...

Судьба колодца после всех преподнесенных сюрпризов пересмотру не подлежала и парни, кинув по монетке обрушили кладку с деревянной крышей внутрь. До вечера все переквалифицировались в профессиональных землекопов. Маленькими лопатами, отрытыми на дне сумкок работа спорилась медленно. Просто взорвать с помощью зелья было боязно, а ну как колодец в очередной раз учудит? Узкая шахта сравнялась с землей с первыми звездами и Дим полил свежую почву эликсиром, теперь уже можно. На черноземе сразу же прорезались салатовые клиновидные листочки и целеустремленно поползли во все стороны. Плющ не успокоился, пока не оплел все пустое пространство бывшее раньше колодцем, под конец зеленые листики потускнели, а потом и вовсе пожухли, неотличимо слившись с золотистым осенним пологом. Собрав вещи мы двинулись в обратный путь. Что загадали спутники, я так и не узнала.

Глава пятая.

Вернисажный дом.

— Лис?

Прежнее имя из уст Дима немного обескураживало. И что еще им известно обо мне, чего не знаю я? И имя, надо же было так с именем подгадать, что новое удобно вливалось в прежнее...

— М?

Мы возвращались к замку. Добропорядочная осень опадала листиками и накрапывала редким дождиком. Теплые штаны, куртка и сапоги до колен, отстукивающие каблуками мерные топы вернулись в необходимые атрибуты.

— Когда ты последний раз брала серебро в руки? До колодца.

— Давненько... — К разговору прислушались шагающие рядом Джей с Левом. Захр покинул нас сразу после выхода за черту рощи, спешил обналичить купчие... — Еще до первого посещения Вуруса. Потом как-то приноровилась монеты из горлышка выкидывать.

— Понятно.

И удалился к парням, оставив свой вопрос без комментариев. В этом весь Дим. Ничего, додумаются до чего, сами расскажут. Хвастать тут, кроме как передо мной, знаниями не перед кем.

Парни выдержали час обсуждений и еще половинку молчаливого наслаждения собственным превосходством. Лев сдался быстрее всех, и отстав от остальных зашагал со мной вровень.

— Мы тут посовещались, и решили, что тебе стоит знать... С деревом могут договариться только лесные духи и эльфы, с серебром — нимфы и гномы. Ко всему прочему произвести изменения в организме вампира очень сложно на это требуется длительный контакт, так что мы подумали на гарв и лешую. Сама говорила, у нее мать — нимфа. Зеленые глаза — явный признак передавшейся по наследству силы. Так что, видимо, это и есть обещанный тебе подарок.

Я только крякнула. И как сама не догадалась? Замагичить гарв, столько лет находящийся в собственном теле она могла и на расстоянии. Волшбу леших вампиры практически не чуяли, амулет я носила не снимая постоянно. Вот и одарилась!

От количества уменьшающихся способов собственного умерщвления голова пошла кругом. Подхватив Лева под руку я мечтательно закатила глаза. Превосходно. Теперь меня можно только сжечь, распилить на куски, отрезать голову, вырвать сердце или расстворить в кислоте... Словом, рано кажись обрадовалась.

...— еще научилась контролировать очарование, поздравляю.

Кинутый Джеем камушек упал в лужу и обрызгал только вычищенные сапоги. Возмутительно!

— За что?

— Лева слушай, ворон в замке посчитаешь. — Воспитательный тон от Джея я слышала впервые, но проглотив возмущение послушно вняла совету. Тянущаяся за вторым булыжником рука Дима остановилась, и я вытерла ботинок.

А младший Рамин напомнил о моем нездоровом гоготе у колодца. Ведь Захр был там, и ничего с ним не случилось. Тогда это от внимания ускользнуло, а сейчас... Расперло от чувства гордости за себя любимую. В замке барона еще попробую. Как сказал Лев — расту.

Жаль, Джейка не потрясти — условие незнакомства с собственным прошлым из чужих уст поставило крест заодно и на его собственном. И про источник силы и знаний об артефактотехнике не выведать, раздел техника-механика однозначно помечался грифом 'секретно'. В этом мире слово 'техника' вообще не употреблялось... Да, откуда кстати Джей так много знает о памяти и вампирах? Спереди послышался громкий шепот. Догадываюсь... Возглавляющие кавалькаду Дим с Солнечным увлеченно шушукались. После колодца прямо неразлучны, Лева наблюдать за мной определяют, что бы их вампирка чего не натворила, а сами секретничают. И не подслушать опять...

Чтобы не скучать по пути я развела Лева на рассказ о их прошлой жизни. Охотник травил превосходные байки, сочиненные прямо на ходу из полувымысла-полуправды. Отличить их не представлялось возможным, и я наслаждалась процессом, время от времени задавая Леву каверзные вопросы. Рамин выкручивался мастерски.

До замка мы добрались быстро — голодные парни по мере удаления от рощи и приближения к очагу практически перешли на бег. А я, наоборот, предпочла бы оттянуть возвращение, на птичьем дворе предстояло испытание гусиной кровью. Что делать, если она теперь не подойдет, непонятно.

На сей раз стражники встретили нас радушно и безотлагательно провели к Дальвину. Нашему приходу барон бурно и продолжительно радовался — вчера из эльфийского леса пришла первая нота недовольства, до заповедника остроухих допрыгали первые цветистые жабки. После разговора, стоило только за баронской спиной закрыться двери, Лев взял скорость призового элементаля-скакуна по направлению к кухне, Дим с Джейком приотстали, но не намного. Ждать до обещанной праздничной трапезы два часа они не стали и кинулись на штурм кухни, наводя оторопь зверским ликом на поварят и прислугу.

Пока мои вьюноши набивали желудки я бродила по коридорам и мило улыбалась служанкам. Первые две пробы окончились неудачно — девушек в себя привели пощечины, но потом дело пошло бойчее. Если не выплескивать чувства в окружающее и четко ограничивать их в себе, то можно и улыбаться, и смеяться и даже посылать воздушные поцелуи. Последние здешниму золотарю были как рыбе зонтик, дядька устало потирал лоб грязным полотенцем-шарфом, от копания выгребной ямы внешние раздражители трудягу не отвлекали. Теперь птичник... Загон с гогочущей сворой у корыта с отрубями пробудил раздражение. После возвращения запахи стали преобретать несколько резкие черты, издаваемые гусями звуки сталкивались с собственными мыслями, мешали думать. Разболелась голова. А, ну его, на кровушку сегодня нет настроения. На людей кидаться не тянуло, голод не проявлялся и опыт по возвращению на стандартную диету я отложила до следующего оголодания.

Весь обед, плавно перетекший в ужин, Латье трепал нас на предмет расписывания совершенных подвигов, умерщвленных монстров и спасенных невинных. Лев отдувался за всех и успевал при этом поглощать несметное количество блюд, преимущественно из мяса. Публика осталась довольна, баронесса не переставала охать и ахать на протяжении всего рассказа. Более всех радовался Бенэ. Предстоящая ночь представлялась мне все менее радужной, мальчишка пялился влюбленными глазами, барон же, занятый усвоением крупногабаритных подвигов все спускал сыну с рук. Запрусь сегодня ночью, или к парням напрошусь... Единственный выливающийся за рамки общего веселья за столом был нахохленный Полин. Он привык к вниманию к своим персонам, а со снятием проклятия его тело преобретало все более привычную форму — оно утягивалось, головы в основании шей уже начали потихонечку срастаться. Неделя — и станет заурядным одноголовым философом с большой дороги. Участливая боронесса после некоторой порции восклицаний в нашу честь принялась его ненавязчиво утешать подкладывая кусочки повкуснее, подливала вино. Полин пил, еще сильнее грустнел, открыто однако претензий не выказывал. После совещания по официальной версии колодец мы просто засыпали, а не расколдовали, кто его знает, не захотят ли его потом раскопать для личных нужд. Желания, они же всякие разные, и хорошие бывает боком выходят. Так что Полин страдал молча. А я предвкушала конец застолья и вручение долгожданной оплаты. К шестой перемене блюд Латье с супругой извинились и покинули гостевой зал. Пихания под столом принудили моих оглоедов прекратить пиршество и перейти к деловой стороне, троица с основательно распущенными поясами проследовала в кабинет барона, я поспешила следом. Бенэ увязался за нами. Эх, тумбочку под дверь придвину...

Дальвин рассчет в дальний ящик откладывать не стал. Пузатые мешочки с золотом рядочком выстроились на рабочем столе. Но отпускать работников барон не спешил, покончив с благодарственной речью он неожиданно поинтересовался на счет наших дальнейших планов по растрате и выдвинул встречное предложение:

— Господа и... сударыня вампира, я слышал, вы ищите дом. — На наших лицах выплыло заинтересованное выражение, зима наступала на пятки, и ее провести предпочтительнее в тепле и уюте. Видя отклик барон с воодушевлением продолжил. — Могу вам предложить кое что. Смотрите. — Развернутая карта легла на стол и палец Латье указал на круглешок в северо-востоке от Чистого. — Это старое поместье. Раньше там проводили выставки и передвижные картинные галереи, но сейчас здание пустует. К поместью прилагаются территории в двадцать верст вокруг. В полутора днях пути деревушка и Холодный лес, озеро опять же совсем близко. Место живописное и много за него не попрошу, всего шестьсот золотых и дом с прилегающими землями ваш. При необходимости небольшой ремонт за мой счет в подарок.

Улыбка Латье, пребывающая на нем все время монолога померкла при взгляде на нас. Шестьсот золотых за поместье. И землю в двадцать верст. Плюс бесплатный ремонт. Попахивало традиционным гремлинским блюдом на органах слуха.

— Давайте обговорим поточнее, в подробностях... — Дим, поборов послеобеденную (послеужинную?) лень взял переговоры в свои руки. Через пятнадцать минут увиливаний и плавно обтекаемых ответов Дальвин сознался, что домик не пустует в полном смысле слова. Живут там привидения. Года четыре назад, с тех пор, как чудоковатый эльфийский художник провел свою последнюю выставку дом обрел самостоятельную жизнь. На второе утро открытия весь обслуживающий персонал неожиданно исчез, и последующие посетители, вздумавшие провести ночь на вернисаже также канули в лету. Эльфы исползали дом вдоль и поперек, но пропавших так и не нашли. Дом пробовали жечь — он не жегся, пробовали подрывать — не взрывался, пробовали сносить — все с тем же успехом. В дневное время поместье являло эталон безопасности и не вызывало признаков беспокойства, но с наступлением темноты... Охи, ахи, завывания, леденящие душу крики — доносились в избытке. Соседствующие эльфы сторонились его как скотобойни, деревня невдалеке зачахла и разорилась — крестьяне собрали скопом пожитки и переехали ближе к Холодному Лесу. Тварей в нем водится несметно, но их и вилами при случае приласкать можно. С призраками этот номер не прокатывал.

Вытянутый из мешка кот после бурного совещания нас устроил. Коли эльфы под ногами путаться не будут, то сойдет. Дальвин вытер со лба пот и сгреб часть золота в выдвинутый ящик. А мы забрали выписанные бароном бумаги на поместье с оставшимися мешочками и пошли спать.

Вовремя предложение подвернулось, зима на носу, искать съемное жилье где-то еще некогда. Тысячи на зиму хватило бы, да свое в любом случае лучше — от пошлин барон милостиво освободил, сказав, что при случае опасности отработаем. Соседка вампирка с дампирами по здравому баронскому разумению долженствовала прикрыть замок со стороны опасного леса. Глядишь, и деревня поближе переберется, за оброком больше сборщиков добираться будет...

Ночь преподнесла новенькие 'подарочки'. Не спалось категорически. Переворотив постель с бельем, попередвигав кровать от выглядывающей сквозь облака пятнистой луны я осталась сидеть и пялиться в затянутый чайной тканью потолок. Все шуршало: паучки на потолочном канделябре, полевки тремя этажами ниже, летучие мыши на балке чердака. Тумкало биение сердец в соседних комнатах... К двум часам душераздирающе зашкрябало за дверью. К трем — за гобеленом у потайного хода. Теперь шкрябало глуше, придвинутый к проходу дубовый шкаф повышению слышимости не поспособствовал. К половине пятого я смирилась, уселась подогнув ноги и выпрямила спину, глаза закрылись. В начале вампирской жизни изрядно помогли медитации, пора возобновить сие полезное занятие.

Первые петухи не успели прокукарекать а мы уже тронулись в путь. Выросшие сумки стали напоминать баулы кочевых переселенцев, тянуло от них окорочками, вином и сыром — объели барона знатно, а унесли еще больше. Тяжесть нам неудобства не доставляла и двигались мы достаточно быстро.