— Какой? — осторожно уточнила "крестная".
— Такой — красивой, худой, богатой и знаменитой! — потрясла газетой Нарышкина.
"Вот оно что! — поразилась Лариса. — А губозакатывающую машинку тебе не подарить?"
— Чего стоишь? — рявкнула Арина, наступая на нее. — Маши своей палкой!
Лара решила не спорить и взмахнула карандашом, пробормотав обратное заклинание. Через мгновение подопечная вновь стояла перед ней в футболке с Микки-Маусом и лосинах с вишнями и хлопала руками по телу.
— Я же сказала — красивой! — угрожающе произнесла она, поняв, что чуда не произошло.
— Не могу я изменить твою внешность так кардинально, — развела руками Лариса. — Я же всего-навсего крестная фея. Могу устроить тебе наряд, косметику или вызвать парикмахера... — она глянула на короткий ежик волос Арины и поняла, что сморозила глупость. По представлениям Нарышкиной, воспитанной на сказках, достаточно одного взмаха волшебной палочки.
— Точно! — неожиданно с восторгом ухватилась за ее идею та. — Дело говоришь! И пусть он мне волосья нарастит, как Клеопатре!
— Может, для начала начнем с одежды? — предложила Лара.
— Ладно, валяй! — милостиво разрешила Нарышкина и с любопытством спросила: — А что за бал ты для меня приготовила? Закрытая вечеринка для звезд по случаю дня рождения Калачева? Или — не может быть! — свадьба самой Алисы?!
"Ничего себе запросы!" — присвистнула про себя волшебница. Руслан Калачев — одна из знаковых фигур шоу-бизнеса и один из самых желанных холостяков страны, а Алиса — одна из самых модных певиц, и ее свадьбу с олигархом планируется отметить с голливудским размахом, туда приглашен только самый цвет богемы. И это чудовище планирует попасть на звездную тусовку? "Боюсь, губозакатывающей машинкой здесь не обойтись, — уныло подумала Лариса. — Придется губозакатывающий трактор поискать!"
— Хотя нет, — капризно надула губы подопечная. — Алиса своего олигарха уже отхватила, значит, мне там делать нечего. Я же — принцесса, которая должна получить главный приз — руку и сердце принца. Так что придется идти к Калачеву!
Лара решила ее не перебивать, перед ней стояла непростая задача: подобрать костюм, который сможет хоть чуть-чуть украсить Арину. Потому что, вопреки известной пословице, сама Арина ни один костюм украсить собой не могла.
— А как насчет шофера и тачки? — нетерпеливо заерзала Нарышкина. — Чур, хочу голубой лимузин!
— Почему голубой? — опешила волшебница, даже не обратив внимания на шикарную марку "кареты".
— Под цвет моих глаз! — горделиво подбоченилась Арина.
— Они же у тебя карие, — растерянно заметила Лара.
— Ты фея или нет? — нахмурилась подопечная.
— Но я же сказала, что не могу кардинально менять внешность!
— А цветные линзы ты мне можешь организовать? — требовательно осведомилась Нарышкина.
— Попробую, — ошалело пообещала "фея".
— Очуметь! — радостно взвизгнула "крестница", заглушив звон ключей в прихожей. — Я буду похожа на Эдиту!
— А это кто? — кисло поинтересовалась Лариса.
— Ты чего, с дуба рухнула? — удивилась Арина. — Совсем телик не смотришь?
— Мила, кто тут у тебя? — раздался голос в коридоре.
Нарышкина заметалась по комнате, бросилась к окну, словно собираясь бежать, как застигнутый мужем любовник, и тут в комнату вошла хмурая белобрысая девица...
Из дневника Арины Нарышкиной:
Возвращаюсь я домой, уставшая, как грузчик после смены, а там Милку мою непутевую какая-то пожилая аферистка окучивает. Ну ни на минуту ее одну оставить нельзя!
* * *
— Что это еще за мантикора такой? — недовольно проворчала Глаша, когда Оливье отвел ее в сторону.
— Большая дикая кошка с острыми когтями, — скупо пояснил тот.
— Всего-то? — беззаботно откликнулась Гликерия.
— Посмотри, — он взял ее за плечо и рывком развернул к ближайшему дереву. — Это -ее работа.
Дерево было сломано пополам, и на уцелевшей части ствола отчетливо пропечатались две глубокие царапины.
— Это ее когти? — прошептала девушка, чувствуя, как в ее душез лавиной зарождается паника.
— Это ее хвост, между прочим, ядовитый, — бесстрастно сообщил маркиз и развернул ее к другому дереву. — Вот ее когти.
Глаша потрясенно уставилась на кору, прорезанную четырьмя широкими бороздами, как будто кто-то прошелся по ней острыми лезвиями.
— А вот и ее зубы, — решил добить ее маркиз, указывая на обглоданную ветку, лежащую в груде стружек.
— Оливье, ты сумасшедший! — в ужасе прошептала Глаша, во все глаза глядя на своего спутника. — Она сломает нас, как щепки, она нас одним ударом до костей раздерет... Бежим отсюда, пока она не появилась!
— Она явится только после заката, — глядя на угасающее солнце, сосредоточенно ответил маркиз-самоубийца. — Днем она спит.
— Может, мы еще успеем разыскать ее нору и там поджечь, например? — с надеждой предложила Глаша, не желавшая погибать в расцвете лет, расплачиваясь за чужие ошибки.
— Мантикора спит на дереве, — отрезал Оливье. — И у нее очень чуткий слух — к ней так просто не подкрадешься.
— Что же ты собираешься делать? — воскликнула близкая к панике любительница книжных приключений.
— Я не знаю, — честно признался беспечный маркиз, к еще большему ужасу своей спутницы. — Но мы обязательно придумаем.
— Я отказываюсь в этом участвовать, — в истерике запричитала Гликерия. "Трусиха!" — встрял внутренний голос. — Вместо того, чтобы точить меч и строить хитроумный план по истреблению противника современными методами, как делают все нормальные герои фэнтези, вопишь как базарная бабка и дрожишь как осиновый лист!".
— Да! — истерично выкрикнула вслух Глаша. — Я ненормальная, я совсем не героиня, я не в фэнтези, а наяву, я не Фродо и не Зена, королева воинов, я жить хочу! Пусть, как бабка, пусть, я...
— Вот! — Оливье с силой тряхнул ее за плечи и сунул в руки фляжку.
— Что это?
— Выпей, тебе нужно выпить что-нибудь покрепче, чтобы прийти в себя, — спокойно заявил он. — Что в вашем мире самое крепкое из алкоголя?
— Водка?
— Водка так водка, — согласился Оливье и подтолкнул руку с фляжкой к ее губам, — пей!
Девушка машинально приложилась к горлышку и опрокинула в себя половину фляги.
— Хватит, — удивленно воскликнул маркиз, отбирая у нее флягу. — Ну и горазда же ты пить!
Он посмотрел на безмятежное лицо Глаши и, подняв нос, с подозрением принюхался. Запаха алкоголя не чувствовалось. Оливье протянул руку к губам девушки, стер с них капельку (та вся обомлела от таких нежностей) и лизнул ее.
— Это же вода! — разочарованно воскликнул он.
— Ну да, вода, — пожала плечами изумленная Глаша. — А ты чего ожидал?
— Я тебе сказал глотнуть водки, — строго сказал маркиз.
— Увы, не выйдет! Я ее в жизни никогда не пробовала, — злорадно ответила Гликерия, не понимающая, какую игру с ней затеял Оливье.
— А что пробовала? Самое крепкое? — допытывался он.
— Текилу, — смущенно призналась Глаша. — Но только глоточек...
— Значит, пей текилу.
"Зачем текилу?" — успела подумать девушка, прежде чем Оливье сунул флягу ей в губы. Глаша глотнула и закашлялась.
— Тьфу, гадость какая! — запричитала она. — Я ее пробовала-то всего один раз, и только губы смочила, не глотала даже. Тоже мне — маркиз нашелся, даму текилой поит насильно!
Вместо ответа Оливье еще раз ткнул фляжку ей в губы и силой влил несколько глотков. Глаша фыркала, плевалась, но от неожиданности успела проглотить приличную порцию текилы.
— Маркиз, вы не джентльмен! — сумела выговорить она, после чего решительно высвободилась из рук Оливье, сделала два шага в сторону и упала лицом в шиповник, грязно выругавшись.
Оливье, не знакомый с русскими ругательствами, невозмутимо вытащил девушку из куста, не без труда перекинул через плечо и повернулся к дриадам, с интересом наблюдавшим за происходящим.
— Присмотрите за моей подружкой? — ослепительно улыбнулся он. — Пока я тут разберусь с вашей мантикорой?
— Мы можем укрыть ее в стволе дерева, — предложила Цветлана. — Это все, на что хватит остатков нашей магии.
— Отлично! — просиял Оливье. — Вы проследите, чтобы она не путалась у меня под ногами, а я прослежу, чтобы наша киса не тронула это дерево.
* * *
— Мила, сказала же тебе, никого в дом не впускать! — недовольно процедила белобрысая, глядя на Ларису в образе крестной.
Мила??? Волшебница растерянно перевела взгляд с бледной, как моль, девицы, которая продолжала сверлить ее неприязненным взглядом, на Нарышкину, смущенно топтавшуюся у окна. "Милочка!" — чуть не хлопнула себя по лбу Лариса. Ну конечно! Она назвала ту, кого считала Ариной, милочкой, и та подумала, что она обращается к ней. Потом она назвала Милу Ариной, и та напряглась, но зачем-то подыграла. А когда Лара представилась крестной феей, та уточнила, видела ли гостья свою крестницу раньше, и, услышав отрицательный ответ, решила прикинуться Ариной и раскрутить тетушку-фею на исполнений желаний. Ай да Мила! "Это не Арина, — возликовала Лариса. — Значит, настоящая Арина — это..."
— Ариш, — пробормотала Мила. — Ты только не ругайся. Это знакомая моя!
— Когда ж ты с ней познакомиться успела? — насмешливо ухмыльнулась блондинка. — Вчера только из деревни прикатила, а сегодня уж знакомыми обзавелась.
Милочка виновато опустила глазки, не желая выдавать тайну появления феи. А Лариса во все глаза разглядывала настоящую Арину Нарышкину. И как она могла принять за нее Милу? У той и волосы обесцвеченные, и старше она на добрый десяток лет, хотя семейное сходство между девушками имеется, хотя и весьма отдаленное. У настоящей Арины были длинные пепельные волосы, собранные в хвост, стальные серые глаза и обыкновенное, ничем не примечательное лицо, которые так любят представители модельных агентств, потому что на нем, как на чистом листе, можно нарисовать что угодно и создать десятки самых различных образов. На щеках подопечной в изобилии присутствовали веснушки, но не крупные конопушки, как в мультике про рыжего-конопатого Антошку, а едва заметные трогательные золотистые точечки. Арина не была не худая, не толстая, не высокая и не коротышка. Взору крестной феи подопечная явилась в серых брючках и простой голубой маечке под горло.
— Наказала же никаких продавцов "Гербалайфа", свидетелей Иеговы и агитаторов не пускать! — с досадой сказала настоящая Арина и осуждающе посмотрела на Лару: — Ээх, а еще приличная женщина! По квартирам шастаете, пользуетесь чужой наивностью. Хорошо еще, я вовремя вернулась, а то обобрали бы Милку с бабкой до нитки.
— Она не воровка, — взвизгнула Мила. — Она крестная фея!
Волшебница чуть под землю не провалилась — таким взглядом ее блондинка одарила.
— Да ну? — ласково поинтересовалась она. — Настоящая?
— Настоящая, — подтвердила дура-Милка. — У нее и волшебная палочка есть. Вон — глянь-ка!
— Так-так, — голосом прокурора протянула Арина, подошла к Миле, потянула носом воздух, учуяла пары алкоголя, с торжествующим видом развернулась и стала медленно подкрадываться к гостье. — И как она, в рабочем состоянии?
— Кто? — хриплым голосом спросила напуганная Лариса.
— Палочка! — Нарышкина выхватила карандаш из рук "феи" и опустила его ей на голову с воплем: — Кэкс-брэкс-тэкс!
— Ой, мамочки, спасайся кто может! — заверещала Мила и кинулась к двери. Очевидно, ожидала, что после такого хулиганства как минимум, вспыхнет пожар, а как максимум, начнется потом.
Но светопредставления не последовало. Палочка от такого непотребного обращения лишь разломилась на две половинки, обнажив свою истинную сущность и продемонстрировав собравшимся грифель карандаша.
— Дешевая бутафория! — скривилась Арина, пока волшебница потирала ушибленный лоб и продумывала пути к отступлению.
Путей было два — или дверь, или окно. Но в дверях, неудачно вписавшись в косяк, кулем полулежала, постанывая, Мила, а выбрасываться в окно ох как не хотелось. Поэтому Лара, воспользовавшись тем, что боевая Нарышкина с любопытством рассматривала обломки карандаша, подхватила саквояж и стала тихонько красться к двери, в надежде проскользнуть мимо Милы.
— Куда? — рявкнула Нарышкина и вцепилась в саквояж. — А ну показывай, чего стянуть успела!
— Да что вы, милая, — залепетала Лариса. — Вы уж меня простите, я, верно, дверью ошиблась, а сестренка ваша напридумывала себе невесть что...
— У сестренки моей белая горячка, уже с утра успела самогонки нажраться! Вот и впускает в дом кого ни попадя, несмотря на то, что я ей строго-настрого наказала дверь никому не открывать, — гаркнула Арина. — А вы, гражданочка, и впрямь здорово ошиблись с дверью, потому как я с вами шутки шутить не стану, а сейчас возьму, да и вызову милицию, чтоб вам впредь неповадно было людям головы дурить. А то знаю я вас — от меня уйдете и пойдете бабульку какую невинную как липку обдерете, а я виновата буду, что ее не уберегла от встречи с такой гиеной.
— Деточка, — дрожащим от обиды голосом проговорила Лариса и сделала роковую ошибку — раскрыла саквояж. — Вот, смотрите, проверяйте. Ничего я у вас не брала.
Арина тут же запустила руку в недра сумки и выудила оттуда "Космополитан", который Лара купила по дороге, чтобы почитать в метро. Волшебница стремительно покраснела, поняв всю нелепость ситуации.
— И с каких это пор старушки "Космо" читают? А еще говорят, что пенсии не хватает, — издевательски протянула Нарышкина и с еще большим интересом принялась проверять содержимое саквояжа.
Лариса словно в ступоре смотрела на нее. Как глупо! Пока она в образе старушки, попробуй объясни ей, что журнал она не украла, а читала сама!
Блондинка тем временем нашла потайной кармашек и выудила оттуда узелок с драгоценными камнями. Лариса захватила с собой пару изумрудов и подвеску с рубином, чтобы на обратном пути сдать в ломбард и купить продуктов к ужину. И вот теперь, глядя, как Нарышкина развязывает узелок, волшебница похолодела от ужаса: ясно, что подумает Арина, когда увидит драгоценности. Вдруг, она и впрямь в милицию кинется звонить? Хуже не придумаешь! Что им предъявит седовласая старушка в качестве удостоверения личности — паспорт на имя двадцатитрехлетней Ларисы Вольской?
— Так я и думала, — процедила Нарышкина при виде изумрудов. — Теперь что скажете — шли в ломбард заложить фамильные драгоценности, потому что последние деньги ушли на покупку модного женского журнала? Да только до ломбарда не дошли, завернули в гости к старой знакомой, ошиблись дверью и очутились в чужой квартире?
"Представь себе, — хмуро подумала Лариса, — я действительно шла в ломбард. И последние деньги действительно потратила на журнал".
Мила тем временем поднялась с пола и, подпирая косяк и отрезая своим мощным телом путь к бегству, в недоумении взирала на происходящее.
— Мошенница! — сурово припечатала Арина и достала из сумки паспорт. — Ну-ка, ну-ка, сейчас поглядим, что ты за сомнительная личность.
— Отдай! — кинулась к ней волшебница, собираясь отобрать паспорт, но подопечная оказалась проворней — она отскочила к окну, раскрыла корочки и присвистнула: — А паспорт-то краденый!
