Маг попаданец123

— Далее... В лабораторию, как вы помните наведались еще двое... Их мы ищем также безрезультатно. Кто может мне объяснить почему они оказались в халатах? Куда исчезли?

— Может быть мы поймем больше, когда узнаем, как они могли оказаться в лаборатории?

Шеф мгновенно ответил.

— Не наше дело думать, как они там появились. Пусть над этим ломают голову яйцеголовые. Наше дело — найти их и задержать, пока не поздно... Пока они не успели передать сведения...

Ни у кого из сидящих не хватило духу спросить, а вдруг сведения давно уже переданы красным, но Шеф словно бы считал эти мысли.

— До своих шпион еще не добрался... Не знаю обрадует это вас или нет, но стало известно, что КГБ тоже интересуется этим человеком.

— Не удивительно... — подал кто-то голос.

— Да? — вкрадчиво спросил Шеф. — Вам не удивительно? А мне вот удивительно... Почему это русские интересуются своим агентом? Он должен был первым делом прибежать к ним, а не заставлять их себя разыскивать, а они его разыскивают и кажется более успешно чем мы...

Шеф ослабил узел галстука.

— И не забывайте, что там побывали еще двое...

Он запнулся не зная на накую из вражеских разведок повесить тех двоих в халатах, что побывали в лаборатории уже после первого советского агента.

— Хочется думать, что и их личности известны нашим сотрудникам не хуже, чем лица Армстронга и Олдрина...

В этот момент телефон на столе обозначил себя трелью. Трубка взлетела к уху.

— Да, — не потерявшим раздражения голосом ответил Шеф. — Слушаю...

На том конце провода говорили, а сотрудники видели, как меняется лицо Шефа — брови ползут вверх, уголки губ опускаются.

— Что, опять? ... Задержали? ... Почему!?....

Несколько секунд он уже молча слушал, а потом, гневно задышав, швырнул трубку на рычаг.

С десяток секунд хозяин кабинета продолжал молчать, глядя на портрет президента Джонсона и только потом, справившись с раздражением, сказал.

— Эта проклятая лаборатория превращается в проходной двор! Снова двое в халатах!

48.

Над ипподромом висел едва ощутимый запах мятой травы и пыли. Прикрыв глаза, Прат вдыхал его, вспоминая родной мир. Никакой разницы— земля, трава, все пахли одинаково. Разумеется, и лошади тут пахли точно также, как в его родном мире.

Даже шум трибун и выкрики торговцев разной мелкой закуской отличались только тем, что время от времени сквозь этот гам пробивался звук автомобильных гудков.

— Мир— как мир, — подумал Прат. — Хоть и без магии.

Дело тем временем шло своим чередом. Прошедший день ушел на подготовку чуда, точнее на подготовку той его стороны, которая должна обернуться деньгами для них. То, что должен был сделать он особой подготовки не требовало — прихваченный браслет обеспечил его магией, но вот Джону пришлось поработать со всем старанием.

Ему даже не пришлось угрожать протрезвевшему новому другу. Того маленького чуда, которое он совершил в баре, мгновенно протрезвив туземца, оказалось достаточно для того, чтоб тот поверил во все остальное. За вчерашний день Джо влез в долги, занял у кого только мог денег и поставил все это на свою хромую лошадь.

Его в глаза называли дураком и идиотом, выразительно пожимали плечами за спиной и крутили пальцами у виска, но он только улыбался. Он-то знал то, о чем не догадывались другие — хорошие чудеса в этом мире все-таки случаются!

Несколько минут назад они, под смех трибун, вывели хромающую лошадь и поставили её перед маленькими воротцами на стартовой дорожке. Хохот, смех, выкрики...

— Ничего... — поддержал своего малость приунывшего под градом насмешек товарища Прат. — Они скоро пожалеют и начнут завидовать.

— Надеюсь... Точнее уверен в этом.

Джо похлопал коняшку по шее.

— Слушайся дядю...

И повернувшись к Прату в который уж раз объяснил:

-Тут у нас все просто. Это — гладкие скачки. Стартуешь вместе со всеми и приходишь первым. Ставки против нас — один к тридцати двум! Надеюсь озолотимся...

Прат кивнул безо всякого раздражения. Ну нервничает человек, беспокоится... В ставках за и против он уже разобрался и эти цифры сулили им хороший выигрыш. Чтоб не выделяться среди других жокеев Прат оделся в униформу и теперь поеживался от неудобства.

— Ладно. Я все понял... Уходи...

— Я на тебя надеюсь... — серьезно сказал Джо. — Надеюсь, что все это происходит не во сне, а наяву...

— Не сомневайся.

Прат знаком отправил его назад.

Жеребец по кличке Сэр смотрел на него с однозначным недоумением. Даже ему хватало ума чтоб понять, что на трех ногах он далеко не убежит.

— Ты сможешь, мой маленький. -Уверил его Прат — Еще как сможешь... Ты у меня все тут выиграешь...

Он размотал тряпку и руками погладил место перелома.

Когда знаешь, что чудо обязательно свершится ему не удивляешься. Очередной камешек выпустил заключенную в нем малою толику магии и оно пошло в дело. Тихо. Без шума, крика и радостных воплей волшебство свершилось. Сэр наступил на ногу, тут же, вспомнив недавнюю боль в ней, преступил на другую... Раз, другой, третий... Он затанцевал, как будто обрадовался выздоровлению! Прат усмехнулся. С конем все впорядке а вот люди...

Повязка была, а потом куда-то исчезла? Ну и что? То, что на ноге лошади больше не было повязки не означало ничего. Его могут упрекнуть в хитрости? Пусть. Если он придет первым выигрыш все спишет...

Теперь оставалось совсем немного — дождаться, когда створки раскроются и... Они распахнулись и на мгновение Прат почувствовал себя жемчужиной, показывающей себя этому миру...

В уши ударил грохот копыт, а в лицо -ветер.

Прат еще не решил для себя как выстроить гонку — сразу уйти в отрыв или все-таки не привлекать к себе внимания и сделать вид, что за победу в заезде пришлось побороться...

Пока он думал, как себя вести, его обогнали почти все. Теперь нужно было догонять, если он и впрямь хотел получить деньги. Прат погладил лошадь по шее. Сэр и сам рвался в бой -наверное вынужденный последнее время берчь ногу, он истосковался по ветру и бегу и рвался вперед.

Мгновенье прошло и порция волшебства добавила жеребцу резвости...

Через десяток секунд гонки Прат вдруг понял, что этот жеребец и по меркам его мира вовсе не плох! Даже странно, что тут, где почти отказались от лошадей, сумели вырастить такого коня. Что ж... Тем проще будет победить!

Прат прошептал заклинание, уменьшая вес коня. В его мире этот трюк никогда-бы не прошел. Его бы тут же отследили бы придирчивые судьи, но тут, в этой глуши...

Прат засмеялся. В этой глуши он— единственный волшебник! Никто ему не указ! Под этот смех, Сэр, полегчавший чуть ли не вдвое, прибавил так, что выбрался почти в первый ряд и Прату пришлось придержать его. Теперь он то немного вырывался вперед, то сдерживал порывы Сэра, не давая тому врываться вперед и расставить точки над i.

49.

Сделав несколько шагов маги остановились и переглянулись. В этом бедном магией мире чужое колдовство ощущалось ими как отсвет костра или отзвук эха далекого обвала.

— Ты его чувствуешь? Он же колдует!

— Конечно. Но он не рядом. Он где-то далеко...

— Далеко или далеко-далеко?

Цансалан понял о чем речь.

— Он не в этом городе. Мы не допрыгнем.

Цансалан раскинул руки, стараясь определить направление.

— Мы можем попробовать...

— Не стоит рисковать...

Пектор встал на дороге готовый силой остановить одну из повозок, но туземцу хватило ума остановиться самому. А вот смириться с тем, что он теперь станет служить великому магу догадливости не хватило... Туземец выскочил из железной коробки на колесах раздуваясь от гнева, но мгновенно укрощенный, смолк. Совсем небольшая частичка магии из накопителя сделали его послушным как лошадь. Пектор обошел повозку вокруг, покопался в мозгах туземца и сообщил.

— Это у них называется автомобиль. Погонщик отвезет нас куда нам нужно.

50.

Чем интересна жизнь журналиста? Да всем! Так по крайней мере думал Пьер Дюваль, отправленный редакцией освещать фестиваль в Вудстоке. Мир полон сенсаций, событий и новостей. Нужно было только вовремя их увидеть, обратить внимание и тогда... Но тут что-то не заладилось.

Уже на второй день он понял, что ничего особенного он тут не поймает. На его взгляд фестиваль и событием-то называть не стоило. Одинаково неопрятные молодые люди играли примерно одинаковую музыку. Она даже по громкости была одинаковой — от каждого выступления закладывало уши.

Много раскрепощенных девушек и длинноволосых юнцов, много пива, виски, и сигарет с марихуаной... Вот пожалуй и все новости. Хотя нет. Самой большой новостью оказалось то, что на фестиваль не приедут ни "The Beatles" ни "Led Zeppelin". Зазнались британцы...

Впрочем, первый день в какой-то мере оправдал его надежды. Ему удалось увидеть шоу огненных птиц, о котором до сих пор продолжали говорить в городе. Мало того, что он увидел все своими глазами, он еще и узнал того, кто это все сотворил!

Это оказался тот самый парень, чьи фотографии опубликовала его газета — превративший чернокожего в белого.

Вот это была самая настоящая сенсация и он не стал ни с кем делиться ей. Сенсация — только его. Оставалось только разыскать этого необычного человека.

Тот фокусник, что показал огненное шоу на выступлении этой малоизвестной группы куда-то пропал. Испарился... Пьер усмехнулся, пришедшей в голову аналогии. Играл с огнем и испарился... Он искал его весь вечер, но безуспешно. В полиции сказали, отправили того в госпиталь, а в госпитале вообще отказались с ним разговаривать. Ничего не поделаешь — врачебная тайна! Только и Пьер оказался не так прост. Тайна — она у врача, а вот у санитара тайн нет. Охотника за сенсацией такой детской преградой не остановить! Десять долларов санитару и у него появились сведения, что нужного человека увезли с собой военные. Какое-то время журналист подумывал над тем, чтоб сунуться к военным, но остыл. Точнее отвлекся.

Пока он искал незнакомца в городе случилось нечто интересное — скачки.

То, что там произошли также иначе чем чудом не назовешь.

Дохлая лошаденка, кажется даже со сломанной ногой, опередила самых резвых скакунов и принесла своему хозяину по меньшей мере несколько десятков тысяч долларов! Её победа даже затмила сообщение о том, что во время фестиваля прямо на поле родилось несколько младенцев и обнаружились несколько тел, покинувших этот мир людей.

— Опять чудо, — пробормотал Пьер. — Чудо из чудес...

Нужно было что-то делать. Где-то добывать информацию. Ведь она лежала где-то, хранилась, ждала его или какого-то более расторопного репортера.

Какое-то время он еще раздумывал где искать пропажу, а потом решил — все-таки в полиции.

Этого человека сопровождают странности, а кто у нас занимается всяческими странностями? Разумеется, полиция! Так что возможно он там и найдет сведения об этом странном человеке.

Дорога была знакома. Пару дней назад он уже был там и разговаривал. Все было, как и в прошлый раз, только вот беспорядка и суеты ощутимо прибавилось.

Он невольно пожалел сидящих в комнате.

Это для него фестиваль был информационным поводом, а для шерифа и его подопечных он был головной болью...

Воздух вокруг шефа полиции, казалось, дымился. Люди, бумаги, телефонные звонки и полная пепельница окурков. Ленточки на кондиционерах колыхались, но свежее от этого не становилось.

Выбрав мгновение, кода шериф одну телефонную трубку положил, а другую еще не взял Пьер, показав корреспондентскую карточку, спросил:

— Шериф, прошу прощения, но я снова по тому же делу.

— По какому "тому же"?

— Помните недавно я уже был у вас. Я разыскиваю человека, которого пару дней назад привезли к вам с фестиваля?

— Я же вам сказал, что его увезли в госпиталь...

— Там его уже нет, — обтекаемо сказал корреспондент. — Может быть он вам еще попадался где-то в городе? Он мне очень нужен...

Шеф смотрел на него мутными от усталости глазами.

— Как его зовут?

— Я не знаю...

Брови полицейского поползли вверх, но опережая отказ Пьер сказал:

— У меня есть его фото. Посмотрите... Может быть вы что-то подскажете мне... Как мне его отыскать?

В этот момент телефон снова напомнил о себе.

-Эй! Джо! — взревел шеф, снимая трубку и поднося к уху. — Помоги журналисту...

Пьер не успел отыскать глазами помощника шерифа, как тот сам деликатно постучал его по плечу.

— Что у вас?

Пьер сжато повторил то, что только что рассказал шефу полиции.

— Пару дней назад от вас в госпиталь увезли вот этого человека.

Он показал газету со своей статьей и фотографией странного человека.

Помощник шерифа выхватил газету.

— И...?

— Я его ищу. Он выступал на фестивале и сейчас должен быть где-то в городе. Не попадал ли он к вам снова. В госпитале сказали, что отпустили его...

Полицейский всмотрелся в портрет и на глазах Поля словно бы перевел изображение в четкие строчки полицейского словесного описания. Не прошло и десятка секунд, как он не обращая внимания на Пьера бросился к стенду, увешанному портретами и еще через секунду, едва не сбив журналиста бросился к Шефу.

— Шеф! Этот тип в розыске за ограбление!

51.

Пачки бело-зеленых бумажек, что лежали перед ним на столе почему-то не производили впечатления богатства. Вероятно от того, что Прат все еще не проникся глубоко здешними нравами. Нет, головой-то он разумеется понимал, что тут эти бумажки ценятся не меньше самого настоящего золота, но все же весь его жизненный опыт ворчал и возмущался. Золото и камни -вот это было настоящим богатством во всех мирах, что он посещал до настоящего времени, а эти разрисованные бумажки... Бумажки оставались бумажками, не смотря на тонкость работы местных художников — ну никак они не оставляли впечатления надежности... Костер, огонек свечки и... Хотя откуда тут свечки? Сколько он уже тут, а ни одной еще не видел... Ладно. Что делать — тут свои правила и слава Богам, что они— какие бы ни были странными — все-таки соблюдаются.

А вот его товарищ радовался как ребенок — этот знал цену здешнему воплощению богатства и глядя на него и Прат веселел душой, хотя виду не подал.

Улыбающийся Джо посмотрел на него и почувствовав настроение товарища истолковал его для себя иначе.

— Ты не рад? Я поделил честно...

Кучки действительно были одинаковы по размерам— по восемнадцать пачек.

— Нет. Все в порядке, — успокоил товарища Прат.

Джо смущенно улыбнулся и снова его руки принялись перебирать пачки денег. Прат видел, что руки двигаются вроде как сами по себе, а по лицу хозяина дома бродит мечтательная улыбка. Тот уже представлял, как распорядится свалившимся ему в руки капиталом. У самого Прата также имелись мысли о том, как потратить свою долю. Теперь ничто не помешает ему пройтись по городу и набрать себе впрок драгоценных камней. Они станут его копьем и щитом.

С ясно видимым сожалением Джо сложил пачки одну к другой.

— Давай-ка уберем это все...