Черная рысь-1. Искусство выживания

— В таких блестящих штуках? Нет, мы не на дискотеку идем, Манька. Это намек на то, что тебе нужно обновить гардероб за мой счет?

— Это намек на то, что я в джинсах и майке, а вместо прогулки к твоим старым ловеласам с удовольствием посижу в отеле.

Изначально я поняла, что от встречи в Венеции Дарину не отвертеться, а за компанию он потащит и меня. И он будет очень злым, упустив Рысь, так что о наряде приходилось заботиться после обеда: на полный желудок просьбы иначе воспринимались. Как я и ожидала. Дарин свернул на улочку с бутиками, Аллилуйя!

— У тебя,— Дарин сверился с часами,— пятнадцать минут. Успеешь?

— Успею. А кошелек?

— Размечталась,— он приоткрыл дверь со своей стороны,— я иду с тобой.

Впервые встречаю мужчину, который выражает желание сопровождать даму по магазинам. Дарин ходил со мной молча, не гудел над ухом, как ему скучно и сколько времени я трачу на выбор. Зато по истечении пятнадцати минут он стал назойливее будильника и к ценам относился критически. Так что ни Lacroix, ни Channel, ни новая сумочка от Braccialini не перепали. Но, по нескромным советам Дарина, я выбрала длинное красное платье из струящегося шелка. Отлично облегало фигуру, завязывалось вокруг шеи, прикрывало грудь. Мы обходили стороной все дорогие магазины, и я в два счета нашла тот единственный сток в переулке, который припрятал шикарные вещички после зимней распродажи. Вместе с платьем шли и лаковые туфли на шпильке, и, по секрету, покупка обошлась всего в сотню.

— Отработаешь,— сказал мне Дарин, протягивая улыбающейся кассирше карту. Та, в свою очередь, всучила мне пакеты с обновками.

— Какой ты щедрый,— я забросила пакеты на заднее сиденье, сама села вперед,— спасибо.

— Я не щедрый, я расчетливый. Мы вернем это на обратном пути.

Довольная, я отвернулась к окну. Дарину не обязательно было знать, что распродажные вещи назад не принимали, а я, как будто случайно, срезала ценники маникюрными ножницами.

При выезде из Милана количество жилых домов начало резко сокращаться, а трасса все также оставалась загруженной — ближе к вечеру жители выбирались за город на выходные. Постоянно меняя ряды, машины мельтешили перед глазами, поэтому в отличие от дороги в Милан, дорога в Венецию была загружена.

Дарин опустил мне на колени борсетку.

— Набери Эдгару,— попросил он. Номер Эдгара высветился первым в списке набранных. Из трубки послышались протяжные звуки. Какой-то дурень наглым образом подрезал седан, и Дарин долго жал на гудок ему вслед. Когда он прекратил издеваться над моим слухом, повисла тишина и мужской бас из телефона настойчиво повторил: "Я слушаю".

— Добрый вечер,— поздоровалась я, от неловкости прокашлявшись в кулак. Дожила: разговариваю с человеком, что приказывал, никого не слушая, меня усыпить,— это Анна, мне нужно поговорить с Эдгаром.

— Это его мобильный,— встрял Дарин, но телефон не взял, крутанув руль вправо.

"Какая еще... А-а, Анна,— Эд совсем растерялся, но быстро вернулся к разговору.— Рад тебя слышать. Как самочувствие?"

— В порядке,— холодно ответила я.— Тут Дарин хочет что-то сказать, погодите минуточку.

Я протянула мужчине телефон, держа его навесу, пока Дарин, занятый верчением баранки, не принял его свободной рукой.

— Эд?

"Дэр, ты с ней? Ты с Анной? Какого...?"— Эдгар недоумевал и возмущался одновременно.

— Такого,— ответил он грубо.— И это не обсуждается.

"Твои чувства сейчас очень некстати, Дэр".

— Не лезь не в свое дело, Эдгар,— прервал он собеседника.— Анна едет со мной.

"Не забыл о Совете? Он не примет ее. Но ты обязан там быть".

— Если мы поймаем Рысь прежде...

"Кому ты это втираешь, Дэр?— Эдгар был настроен реалистично, что мне в нем и нравилось. Но только это: в остальном он выступал в моем сознании как крайне мерзкий тип.— Ты не поймаешь ее ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Эта плутовка полгода пудрит нам мозги".

— Полгода мы не обращались к оборотням,— не отступал Дарин,— а сегодня я не один.

"Удача с тобой, Дэр. Твой юношеский азарт не знает границ. Но будь на встречи, когда останешься с носом. Они требуют присутствия всех нас. Придумай, куда денешь свою подружку".

— Я все улажу, Эд,— Дарин на секунду повернулся ко мне, одарив уверенностью,— есть план, как провести Анну на встречу. И скрести пальцы, чтобы мы на ней не появились вовсе.

"Пошел ты, Дэр,— загоготал Эдгар,— ишь чего захотел. А мне опять отдуваться за двоих?"

— Предупреди лучше радаров, чтобы перезвонили.

"У тебя не получится — девчонка, видно, хорошо тебе мозги промыла. Но я предупрежу их".

— Спасибо,— ответил Дарин. Эдгар отключился, и я положила телефон обратно в борсетку.

— Твой друг умеет поддержать,— сказала я. Дарин криво ухмыльнулся.

— Эд думает, ты Рысь. Поэтому ничего удивительного, что он потерял в меня веру. Но радары не должны подвести.

В десять часов ровно, скажем спасибо пробке на мосту от материка до острова, мы достигли Венеции. И в ней не было автомобильных дорог, а вот узких пешеходных навалом! Это стало великим открытием для меня, потому что до последнего я была уверена, что мы не будем передвигаться на гондолах. А я не любила воду! Даже когда летела над океаном, старалась проспать весь полет и отсела для этого на центральный ряд, поменявшись местами с услужливым дяденькой в кипе. Беззащитность, которую вызывала стихия, и глубина моря меня пугали.

Дарин ехал за беленьким Range Rover, который слепил фарами в наше лобовое стекло. Свернув за ним, он остановился на стоянке около вокзала, единственной стоянке в городе. Речной трамвайчик довез до площади Сан-Марко, состоящей из двух частей: пешеходной площадки от Гранд-канала до колокольни, зажатой меж белоснежных сооружений эпохи Ренессанса, и самой площади, простирающейся перед величественным собором. Сан-Марко — главная площадь и сердце города.

— Рейли,— сказал Дарин, поднеся телефон к уху,— как у вас там?

Рейли имел приятный мелодичный голос, не свойственный взрослым парням, потому я сделала вывод, что Рейли из молодняка, новеньких радаров.

"Ничего нового, мистер О'Коннор, последний сигнал поступил около двадцати минут назад с Rio Tera dei Pensien у причала".

— Спасибо, Рейли. Я думаю, мы еще успеем,— и, не прощаясь, Дарин отключился, продолжая клацать по клавишам.

— Рыси звонишь?— поинтересовалась я в шутку.

— Не сейчас, Манька. Я ищу эту улицу, ты не запомнила? Rio Tera... А, вот, нашел. Держи,— он вложил телефон с навигатором мне в руки. На экране высветился подробный план города,— пошли, пойдем пешком, тут недалеко.

Раньше я не замечала, как свободное пространство некоторых, наиболее широких улиц между домами заливает вода, бирюзовыми реками разделяя Венецию на части, как длинные шрамы на теле. Дома, как и во всех городах Италии, в которых я была, напоминали соседние, складывая впечатление обо всей Венеции по одной только улице, состоящей из этих малоэтажных домов с красной черепицей на крыше. Нижняя часть стен потемнела от воды и разрушалась, из-за этого наружное покрытие походило на ободранные обои. Верхняя часть домов коричневых оттенков выглядела опрятно, но после Рима и Флоренции, которые тоже стояли на реках, я не нашла в Венеции романтики. Однако ради лодок, плавно плывущих по течению и подгоняемых лишь хозяевами, что сидели на корме, город хотелось посетить хоть однажды. Отчетливый запах сырости, влажный воздух.

Пару раз свернув не на ту улицу, Дарин остановился перед спуском к воде в конце дороги.

— Если я не ошибся,— сказал он, хмуро оглядывая местечко в сердце Венеции, освещаемое слабым светом из окон жилых домов,— мы там, где должны быть.

Рассекая темно-синюю водную гладь, мимо нас пронесся катер, а после него и второй, везя на борту шумную компанию студентов.

— Сказать тебе, где я должна быть?— чертово местечко было таким пустынным, что ветер в ушах свистел, как приведение, и оно разозлило меня.— В престижном университете! В Гарварде или Принстоне, или Йеле, или, не знаю, в Кембридже! А что я получила вместо блестящего будущего? Частный приют для американцев в Италии, вдали от дома, и гордое звание "специалиста по искусству". Шикарненько,— я скрестила на груди руки,— это именно то место, где я должна быть. С тобой.

— Образование?— в темноте я заметила, как Дарин с неприязнью на лице сдвинул брови.— Ты действительно думаешь, что все бы было иначе, учись ты в крутом заведении?

— По крайней мере я бы не чувствовала себя такой жалкой.

— Ты не жалкая.

— Неужели? Ну, спасибо,— отвернувшись к реке, я подошла к самом берегу и присела на корточки. Все не было бы иначе, конечно, Дарин прав.

— Я не утешитель, Анна,— мой спутник оказался рядом. Зачерпнув в ладонь камушков, Дэр кинул их в воду, пуская на ней круги.— Но скажу тебе вот что, может, станет легче. Я учился в Тринити-колледже и Дублинском университете, успешно окончил. Два года работал по профессии, поймав золотую жилу. Затем Рейвел погибла. А теперь подними голову. Посмотри, где я теперь. Просто так сложились обстоятельства, а мы сами выбираем, поддаться им или лет.

— Не все выбирают. Когда веришь одному человеку, заглядывая ему в рот, ловишь каждое слово, и он всегда был прав, всегда знал, как жить и для чего. До определенного момента. И ты не успеваешь быстро среагировать и начать думать самостоятельно, очутившись на улице с чемоданом в руках. По чужой воле, между прочим. Пошли,— я поднялась на ноги, поправив джинсы на коленях,— посмотрим, чем я могу быть полезной хотя бы здесь.

До конца улицы мы брели в тишине, только за поворотом послышался гулкий лай собаки. У моста на другой берег Дэр в нерешительности и обратился ко мне.

— Попробуй просканировать местность, прежде чем мы пойдем на ту сторону.

— "Просканировать" — это ваш сленг?— нет, после жалоб я потеряла способность шутить, но, как ни странно, Дарин ободряюще улыбнулся. Кому интересны ноющие девчонки? Никому. Представим, что минутной слабости не было, и я снова надела маску

— Я жду.

Прикрыв глаза, я представила план города и окрасила его в черный свет. Больная фантазия — одна из способностей, которой я гордилась. Мысленно протянув руку, я стала проводить ею над картой, пока не наткнулась на точку: центр ладони начал пощипывать небольшой огненный сгусток, передающий ускоренную пульсацию тела. Горячая точка находилась в паре кварталов от причала, где Дарин говорил с Рейли, но намеренных сигналов из нее не шло. Оборотень не давал о себе знать, и обнаружить его мог только другой оборотень.

Подвинув руку к краю карты, я дотронулась до горящего очага, яростного пламени с зубастыми искрами. Праздник Глав по энергии превосходил любой Хэллоуин.

— Никого не вижу,— сообщила я, не открывая глаз, как какой-нибудь экстрасенс-шарлатан,— двадцати минут достаточно, чтобы...

От неожиданности я вздрогнула, когда Дарин крепко сжал в ладонях мои плечи.

— Анна, поищи лучше,— взмолился он. Еще никогда ранее я не слышала его таким... взволнованным, теряющим надежду. Сомневаюсь, что кто-либо кроме меня еще услышал бы просьбу в голосе Дарина, именно просьбу, привычную, а не склоняющуюся к приказу.— Пожалуйста. У нас последняя возможность сделать это тихо. Только скажи мне, где Рысь, и все закончится.

Взгляд Дарина был настолько проникновенным, что, открыв глаза, я не смогла сдержать подступающие слезы. "Все закончится..." Как магическое заклинание, последние слова по кусочку изрезали мою душу, и вот-вот с языка готов был слететь пункт назначения. Но я проглотила ком в горле. С какой стати я испытывала чувство вины перед Дарином? "Он мне никто",— повторяла я. Во всяком случае, в то мгновение я так думала.

— Я... я не знаю... Пусто: ни звука, ни шороха. Только на окраине города сборище. Это и есть Главы?

— Боюсь, что так,— подтвердил Дарин.— Ты хорошо посмотрела?

— Каждый уголок. У этого дома еще улавливается запах, но он теряется.

— Ясно,— мужчина заметно поник, и, наблюдая за ним, я снова ощутила укол совести,— я все понял. Вернемся в машину.

Незаметно для Дарина я подала два слабых сигнала, которые не были доступны ни ищейкам, ни радарам. Два — число, коим пользовались, как сигналом SOS. Точка замерцала и исчезла с карты Венеции — абонент прервал связь.

— Твой друг сглазил,— сказала я,— проигрышное дело.

— Я все это время надеялся, что с тобой оно не будет таким... проигрышным,— Дарин нервозно взлохматил волосы,— и я не обращался бы к тебе, если б у нас были в запасе недели, месяц. Так нет же!

— Извини,— к чему я это вставила, не имело значения. А Рысь, по случайности топтавшаяся в том городе, где происходил съезд важных шишек, мозолила глаза не только Дарину. На нее давно точили зуб.

— Тебе понравился Милан, Анна?— спросил Дарин с оскорбительной иронией. Вымещать зло на мне — худшее, что он мог придумать.

— Мы через это прошли, Дарин,— процедила я, постучав пальцем по виску,— ошибка с координатами.

— Ошибка?

— Ошибка.

Дарин отвернулся, позволяя мне скрыться в тени дома и переодеться в вечернее платье для Совета.

Глава 9

— Не подглядывай,— предупредила я, пытаясь одновременно завязать бретельки на шее и поправить ткань на бедрах. В тесном неосвещенном фонарями участке дороги это получалось с трудом. Дарин обернулся, как назло, но я быстро прикрылась руками,— эй!

— Может, тебе помочь?— любезно предложил он. Я запустила ноги в новые туфли, молясь, чтобы они пришлись впору и на следующий день на пятках не красовались волдыри от мозолей. После чего вылезла из укрытия и повернулась к Дарину спиной, оголяя шею.

— Будь добр, завяжи, пожалуйста.

— Без проблем,— ответил он, принимая у меня завязки из рук. В том месте, где Дарин прикасался пальцами до моей кожи, проходили мелкие электрические импульсы, которые нейроны моментально посылали по нервам до самого мозга. Когда я осознала, как глупо себя чувствую (хотя, в общем-то, ничего такого, за что пришлось краснеть, не происходило), я прикусила губу, сильно, почти до боли. Какая радость, что Дарин не читал мысли, а иначе мне было бы проще сымитировать конвульсии и признаки бешенства.

— Туже или так нормально?— спросил Дарин, возвращая мои мысли в привычное русло.

— Вроде держится, спасибо.

Я повертелась на каблуках, подол легким шорохом скользил по ногам. Все-таки шелк — лучший материал для платьев, если только это был именно шелк за ту цену, значившуюся на ценнике.

— Ты выглядишь,— Дарин оценивающе осмотрел меня, не пропустив, я уверена, ни малейшей складочки или тени. Подобрал слово, от которого я и с концами смутилась,— потрясающе.

— О...— единственный звук смогла вымолвить прежде, чем собрала растроганные кусочки себя обратно в одно целое. Чем мог отличаться комплимент Дарина от комплимента любого другого мужчины? Ничем. И не берем во внимание, что для меня эта несущественная разница выглядела как раз таки существенной, к тому же я по гороскопу падкая на лесть и комплименты,— я удивлена, но спасибо.