— Будем выламываться!
В этом момент в космоматку врезалась гравиопреонная ракета, такая разновидность бомбы основанной на принципе слияния преонов( частиц из которых состоят кварки), но одновременно с преобразованием, энергии гиперплазмы в гравитационную.
Космоматка лопнула словно стеклянная бутыль о удара хоккейной клюшкой. Только вот бутылка размерами с Марс. Как это впечатляет, словно смотришь блокбастер апокалипсис.
Осколки рассыпались, вращаясь с немыслимой скоростью. Даже возникло трении в вакууме заставил загореться обломки.
На одном из них Граф Жжэк и дю Валлон столкнулись лбами. Задергались конечностями. Маркиза-конфетка проворковала:
— А вы мужлан сударь!
Граф обиделся:
— Это еще чего!
Дю Валлон проворковала:
— Дама уткнулась в ваше лицо, а вы не целуетесь!
Жжэк пропел:
— Маленькие девочки бегают по улице! Маленькие мальчики первый раз целуются! Ээе! И поцелую стоят не полушку!
Маркиза отвесила кавалеру пощечину:
— Отвали козел в психушку!
Жжэк заметил:
— Пощечина — массаж! Особенно если учесть, что у нас конфет просто нет лица! А ты видимо чего-то хочешь?
Дю Валлон проворковала:
— Нам нужно как-то перекантоваться или мы сдохнем!
Граф запел:
Можем дохнуть где угодно,
Под дождями сентября,
В общем мы живем свободно!
Да свободно! Фигурально говоря!
У конфеты маркизы вдруг появился ротик и он чмокнула свое свежеиспеченного любовника:
— Ты Чиллентано!
Сиятельная пара конфет вдруг затряслась: стало холодать! Ну, а что может согреть крепче любви.
Командующая конфетами Приторно-маршал Гав-гав скрестила лапки, и недовольно зажужжала:
— Опять противник прорывается сквозь наши ряды! Может сунуть ему спички между пальчиков?
Сладко-маршал Мур-мур ответила:
— У противника есть лижущие генераторы! Они создают особый вид пространства, которые действуют на материю так, будто её лижут сильные и шершавые языки. А ты сама знаешь как это разрушительное оружие женский язык. Так что нужен новый ответ!
Приторно-маршал Гав-гав бросила взгляд на голограмму. Часть звездолетов противника, особенно бригантины и контр-миноносцы большими массами пробовала атаковать линкоры и крупные посудины. И что самое досадное не без успешно: вот еще одна космоматка да как долбанет. Столько миллиардов осколков и все разные по форме и главное имеют свой неповторимый оттенок.
Приторно-маршал заметила:
— Никогда не говори Гав, если не хочешь кукарекать!
Сладко-маршал поправила:
— Кто много лается, тот рано или поздно закукарекает!
Гав-гав хихикнула:
— Вот это да! Народная мудрость!
Сладко-маршал пропела:
— Ах мудрецы, мудрецы, мудрецы! Свет и надежда народные! Только найти пуп Земли не смогли — чучела вы огородные!
Гав-гав прервала:
— Не стоит антимонии разводить! Чем ответил на лизуна!
Сладко-маршал почесала приторную верхушку:
— Обычно лизуну антагонист серун! Или как это сказать интеллигентно фекалиопространственный нагнетатель. В этом случаю в вакууме возникают своеобразные навозные кучи, об которые вражеские звездолеты будут цепляться, липнуть и даже саморазрушаться.
Гав-гав рявкнула:
— Так разверни фекалиопространственный нагнетатель! Новое оружие, это и есть чудо-оружие!
Сладко-маршал Мур-мур погрозила тонюсенькими пальчиками:
— Только не надо всю подготовку сводить к акту чудес!
Озорник-паж весьма яркий леденец пропел:
— Она смотрела в неба, а я ей делал чудеса!
Жозефина дралась и одновременно всё видела и воспринимала. Это было словно немыслимое наваждение. Тут ее удивило: почему конфеты и колеты используют человеческие термины...
На неё налетел истребитель, бандитка едва успела исполнить боковое сальто и получив пару-тройку царапин, разнести твари хвост. Леденец(вот уж дурацкий обычай) прошипел в эфир:
— Во славу Род....
Жозефина ругнулась:
— Опять этот пафос! Он меня достал!
И снова вернулась к прежним рассуждениям, у неё мозги словно залили гиперплазмой( а что за еще дьявольская субстанция эта гиперплазма?). Если подумать, что конфеты и котлеты не могут существовать в живом виде. Ну как они появиться в результате эволюции? Или даже Гиперэволюции? Это ведь чисто человеческие творения, а значит их нервная система и мозги.... Только вот где у них спрятаны мозги. Ведь в фарше не видно незги! Впрочем разве Страшила из детской сказки Волшебник изумрудного города и без мозгов выдавал Ноу-хау! Особенно когда приказал сделать из носового платка дирижабль! Ну, творение людей и мыслит по человечески, используя несовершенный эпос людей.
Жозефину снов атаковали, на сей раз вдвоем. Вообще бандитка по опыту драк знала, насколько трудно побеждать если противников несколько. Это только в кино один каратист вырубает сотню, а реальности....
Злая реальность проклятая,
Может свести с ума!
Всю силу грозного атома,
В Землю вогнал Сатана!
Там где текли реки чистый,
Жуткий пустынный вид!
Рощи росли ветвистые,
Плазмы напалм горит!
Значит, что человечеству,
Смерти надет венец!
Кончилось время в вечности,
Страшный пришел конец!
Нету теперь сочувствия,
В недрах других миров!
Холода мрак, бесчувствие,
Ждет нас Земли сынов!
Руку подать нам брезгают,
Помощи не проси!
Люди мы, а не бездари,
Нашей Святой Руси!
Не быть Земли униженной,
Плакать не наш сей путь!
И по стезе заснеженной,
Мы пролагаем путь!
Станет наш край упитанным,
Детям любовь и смех!
Мы ведь как раз воспитаны,
В брани иметь успех!
Новое прет поколение,
Гнилость и тлен обновит!
И наступает прозрение,
Свежий открылся вид!
Жозефина не помнила, кому принадлежали эти стихи, но это по сути и не важно. Главное в них сильно и убедительно выдержан мотив и особый настрой романа — антиутопии.
Впрочем её нынешняя реальность скорее смесь сюрреализма и трагикомедии. Не поймешь смеяться над этим или плакать. Конфеты против котлет, ну хоть кто-нибудь из фантастов, смог бы до такого додуматься. Хотя если бы в Голливуда сняли блокбастер, то было здорово. Зрелище что надо!
И действительно словно в так мыслям Жозефины рванул флагманский ультра-линкор. Невероятная махина, размерами немногим меньше планеты Земля. Вспыхнула сверхновая звезда, еще адские, аннигиляционные щупальца разбросали в разные стороны, а то и вовсе испарили десятки тысяч звездолетов.
Бандитка разом увидела как бешенным волчком крутится в пространстве броненосец: гибрид сокола и "Мерседеса". Как несколько миллионов членов команды бросает из стороны в сторону словно горошинки в детской погремушке. Такая невероятная жуть, и вопли сосисок, котлет, сарделек. Вот один рулет наткнулся на антенну и повис на ней как жертва арабских палачей на колу. Впрочем даже в такой ситуации мясоперделка сохранила остроумие:
— Я подобно Страшиле приобрел кол в боку. Теперь осталось обрести великую мудрость соломенного чучела!
Жозефина и сама захихикала и получила удар по корпуса. К счастью защитная матрица биоплана сработала, гибели удалось избежать, но зато температура внутри кабины резко поднялась. Бандитка проверещала:
— Баня хороша для тела, но плоха для мяса! Я распарюсь и полностью потеряю свой неповторимый вкус!
Противник чуть не таранил Жозефину, но свежеиспеченная летчица успела соскользнуть и поразить неприятеля. На сей раз жертва, сначала вспыхнула и лишь спустя пару секунд взорвалась. И что удивительно на сей раз без посмертного возгласа.
Жозефина вздохнула:
— Увы так оно, даже стало грустнее! Может не столько даже привлекает убийство, сколь то пафосное вдохновение, что ты при этом испытываешь!
Тем временем мясоперделки стали разворачивать гипергенераторы для воздействия на пустоту с целью создания лижущего пространства. Гипергенераторы по форме жирные окорока, с гарниром из экзотических фруктов. Весьма аппетитные, сочные, подрумяненные.
Обжора-маршал Бу-бу, потер тонкие лапки, залюбовавшись собственным отражением в голограмме:
— Я Цезарь, только куда калорийнее, мой смак круче всех, нет повтора в соку!
Едок-маршал на сей раз, решил проявить подхалимаж:
— Да где, до тебя Цезарю! Твой ум и вид — это ...
Обжора-маршал обрадовался:
— Что кваркогоухий, не можешь даже подобрать эпитета, что меня покруче похвалить? Вот бездарность!
Едок-маршал выдавил:
— Квазарно!
— Ну и забейся в черную дыру!
Генераторы-окорока приближались к условной линии фронта. Напряжение битвы и число потерь росло просто в геометрической прогрессии. Все чаще и чаще встречались тараны. Вот два флагманских ультра-линкора столкнулись лбами и стали давить друг друга стараясь "перебычить". Гибрид самосвала и ястреба, против смеси исполинского самолета-транспортника и мамонта. И оба по двенадцать тысяч километров в диаметре, а все поверхность гигантов обставлена тысячами вращающихся башен, а на каждой несколько десятков орудий. Они беспрерывно поливают друг друга. Разрушения, дыры ожоги в обшивке, жуткое как триллиона ржавых бензопил. скрежетание корпусов ультра-линкоров.
Котлета-прапорщик Иов и двое рядовых, отчаянно перебирая лапками, стараются добраться до вентиляционного нагнетателя. Пол под ними содрогался и исходил волнами, то и дело подбрасывая мясопердешек. Иов ругнулся:
— Это мегавакуумный диссонанс!
Рядовая Кап его перебила:
— Скажи проще, трясет как скакуна при течке!
Иов подпрыгнул и тоже миг попал под жгучую ультраогненную струю вырвавшеюся и нагнетателя. Когда подгоревшая котлета дыбиться текут не слюнки, а слезы.
. ГЛАВА Љ 8.
Сталенида сделала попытку вскочить, но ей достаточно ловко просунули шест между руки и она лишь охнул от боли. Главарь степных разбойников, рубанул шашкой по ветвям, и видимо остался доволен:
— У нас у ногайцев есть обычай, строптивых, но красивых женщин пороть прутьями по пяткам. И красота не пострадает, и больно! Ну, что как тебя зовут гличанка? Довольна таким решением?
Девушка недовольно морщась, ответила:
— Меня зовут Сталенида и я не желаю, чтобы меня пороли. Ведь женщин нужно ласкать, а не бить.
Главарь хитро усмехнулся ртом, в котором половина зубов была железными, даже покрытыми ржавчиной:
— Нет! Ласки тебе не будет! Мы не портим женщин, которых выставляем на продажу, хотя ты можешь быть и непраздна. Как Правоверные: мы имеем свое понятие о долге и чести. И вот отведаешь плеточки.
Сталенида ответила:
— Только не больно.
Ногаец с бритой головой и широкими плечами предложил:
— А может лучше это дивный ясырь, выпороть огненной травой! Так и большее и кожа на ступнях повредиться меньше!
Главарь оскалился и попробовал срубить на лету бабочку, но промахнулся. С досады довольно грязно выругался:
— У срамота! У злые шайтаны с мерзкими урусами(русскими)! И это баба больше похожа на... Хотя нет, не типичная славянка. Хорошо огненная трава, так огненная трава, будет веселее!
Сталенида покраснела, вот сейчас её будут пороть, лупить по девичьим пяткам. Это и больно и унизительно. Надо избежать, но как! Даже если порвать верёвки, он с дюжиной здоровых вооруженных мужчин не справится. Это ведь не журнал с комиксами, а жестокая реальность. Тут, не цирк со спецназом. Главное это сохранить достоинство и выдержать порку без крика и стона. Она конечно, же способна терпеть, не стонать и не ломаться! Хотя её ведь никогда не пороли.
Главарь приказал:
— Приступайте!
Широкоплечий( как шкаф) ногаец, надел меховые рукавицы. Сталенида удивилась: зачем ему это излишество в теплый, майский день. Поняла когда добровольный истязатель, направился к кустам, где росла крапива. Он принялся срывать здоровенный пучок. Два других ногайцы приподняли ее босые ноги, и закрепили в специальном приспособлении, которое сняли с коня. Видимо такое наказание часто практиковалось на востоке.
Сталенида вспомнила: Фаллака! Древнейший способ наказания на Востоке. Когда провинившегося бьют по голым пяткам. Видимо это делалось потому, что ходить после этого было очень больно, и наказание было особенно мучительным. Надо сказать что его особенно часто применяли в отношении детей и порой это кончалось трагически. Не говоря от том, что в древние времена дети как правило ходили босиком( на юге круглый год), и могли получить заражение крови, от повреждения причиненного палками или кнутом, этой мерзкой фаллакой.
Ногаец пощупал ее пяточки, сделав щекотно, ухмыльнулся:
— Не простой люд, но и не боярыня! Что-то среднее!
Главарь уточнил:
— Одно слова баба-воин! Ну, что приступайте!
Босые пятки необычайно красивой девушки, соблазнительно блестели в лучах солнца, да такая особенность красавицы, ее ступни могли отражать свет почти как зеркало. Сталенида вся сжалась, внизу живота словно зашевелился червячок, как это все неприятно и мерзко. Она словно средневековая школьница, нагрубившая священнику и ее лупят монахини, только бородатые и еще ужасно вонючие. Даже не ясно что хуже: испытать ожог крапивы или нюхать подобную вонь.
Казалось рука с целым кустом, крупной, степной крапивы, поднимается слишком медленно. Бритая голова истязателя-ногайца вызывает ассоциацию с чертом, готовым пытать красивую, похотливую грешницу.
Ухмылка палача, куст падает вниз, с тихим свитом. Сталенида почувствовала голыми ступнями словно приземлилась на в прыжке на траву, но не успела удивиться(почему нет боли). как её накрыло, ножки словно сунули в кипяток. Девушка почувствовала будто ей не хватает воздуха, отчаянно вцепилась зубами в губу. Живот провалился, Сталенида выдохнула, и стало чуть легче. Последовал второй удар, истязатель лупил умело, стараясь накрыть каждый миллиметр девичьей кожи. Степная крапива была какой-то особенно жгучей, может из-за здорового климата позднего средневековья, или определенного набора солей и микроэлементов в местных почвах. Девчонка извивалась, невыносимо страдая, но при этом стараясь, сдержать стоны. Особенно чувствительными были сыпавшиеся удары, на длинные пальчики и внутреннюю сторону стопы, а также когда доставалась с боков и повыше. Палач трудился размеренно, видно ему нравилась его работа, так как с лица не сходила довольная и крайне противная ухмылка.
Постепенно острота боли стала спадать, и Сталенида даже нашла в себе силы подколоть истязателя:
— Твои руки слабы! Кто не способен вызвать стон у женщины тот не мужчина.
Палач стал бить быстрее и сильнее, но пук крапивы разлетелся и посыпались порванные листья.
— У шайтан! Пойду еще сорву!
Главарь подошел к девушке, хлопнул ее по позеленевшей от крапивного сока ступне:
— Джигит! Джигит-баба! Обычно при этом наказании, чувихи ревут, а ты даже не застонала! Пускай Байран еще один пук крапивы на тебя изведет и хватит!
Байран впрочем прихватил стразу два пука, он закасал повыше трико и принялся лупить по голени и лодыжкам несчастной девушки. Сталенида покраснела, её гладкого, нежного лица стекали капельки пота, дышать было тяжело, но она терпела. Мужественно сражалась с болью, потому не хотела доставить радости, этим немытым, зловонным ногайцам. Хотя это и стоило чудовищных, волевых усилий.
