Уникальный Идентификатор

Мне тоже было о чем подумать. Изменившееся значение кармы требовало осмысления. Я выкручивал ситуацию и так и этак. В конце концов придя к выводу, что совершенное сегодня утром действие подпадало под чувство сострадания. Видя, как девушка неправильно молится, я испытал то, чего был лишён согласно взятой на себя аскезы. Этого не должно было случиться, но это произошло.

Глава 34

По идее сегодня был мой выходной день, но в связи со сложной обстановкой, администрация банка пересмотрела режим работы. Три через один, таков был новый график и я сразу же попал на дополнительное дежурство. Состав патруля претерпел изменения, к нам добавился еще один человек, доведя численность обходящий территорию банка группы до четырех охранников.

-Николай, тебя опять к начальству, — вернувшись с первого обхода, я встретился глазами с недовольным Валерой.

-К которому? У нас здесь каждый второй начальник, — не понимая причину его поведения, уточнил я.

-К Вадиму Вадимычу, — ответил он.

Выказанное охранником недовольство получило частичное объяснение. Вадим Вадимыч отвечал за характеристики работникам банка, влияющих в свою очередь на то, кому выдать беспроцентную ссуду, а кому нет. На прошлой неделе Валера получил отказ, денег на покупку автомобиля ему не одобрили.

«-В стране черте что творится, не сегодня-завтра введут военное положение, а ему новую тачку подавай», — съемки беспорядков, показанные вчера по телевизору, все еще стояли свежими кадрами перед моими глазами.

За размышлениями о глобальном, я незаметно для себя поднялся на третий этаж и оказался перед нужной дверью. Подумать, зачем меня вызвали и, как следствие, поволноваться, я не успел, так что стукнув пару раз в дверь и, заглянув в кабинет, я не испытывал никаких чувств.

-Пришел? Заходи-заходи, — благодушно настроенный, Вадим Вадимыч замахал руками, приглашая внутрь.

-Здрастье, — радушный прием настораживал.

-Давай сразу к делу, — видимо уловив, что неправильно начал разговор, тем самым заставив собеседника нервничать, дядя Марии сменил манеру общения: — я тут с племянницей поговорил и скажу тебе прямо, твоя способность проводить обряд благословения Свету, очень бы пригодилась нашему банку.

-Так с этим лучше к священнослужителям обратиться, — не ожидая подобного поворота в беседе, я растерялся и ляпнул первое, что пришло в голову.

-Да там очередь на месяц вперед! Пока до нас дойдут, мы половину людей растеряем! — в сердцах высказался Вадим Вадимыч.

-Как растеряем? — не понял я.

За пару минут, сидевший за столом мужчина пояснил суть спущенного «сверху» циркуляра. Согласно этой бумаге, запрещалось держать темных среди ключевых работников банка. На мой вопрос, почему руководство не запретит нужным им людям становиться темными, я узнал, что для того, чтобы стать темным, достаточно было совершить, подпадающее под пока не понятные требования, непреднамеренное действие.

Процесс становления как темным так и светлым оказался необратимым и, что главное, неконтролируемым. Терять кадры госструктуры, а вслед за ними и крупные финансовые организации, не хотели. А отказаться от сделанного интерфейсом предложения никто не мог. Череда смертей, среди тех кто пытался следовать полученному от начальства приказу, более чем наглядно доказывала материальность всплывающих перед внутренним взором уведомлений.

-Ну хорошо, давайте попробуем, — прикинув, что каждый из обращенных к Свету работников банка улучшит мою карму, согласился я.

-Хм, ну, давай тогда я буду первым? — Вадим Вадимыч нервно хохотнул.

«-А ведь он боится», — сообразил я.

Какие грехи водились за сидевшим передо мной мужчиной, я не знал. Впрочем, до этого мне не было никакого дела. Проговорив вслух четверостишье молитвы, я акцентировал внимание на правильности расстановки ударений и интонации. С Вадим Вадимычем процесс обучения затянулся, мужчина никак не мог попасть в нужную «ноту». В конце концов я записал через приложение диктофон на телефоне четырех строчный речитатив, после чего предложил мужчине повторять раз за разом проигрываемую на повторе запись.

-Хорошо, давайте пробовать, — спустя четверть часа, произнесенные Вадим Вадимычем слова не вызвали у моего слуха болезненных ощущений.

В отличие от того, как было с утра с Марией, я не стал прижиматься к мужчине со спины. Встав перед ним, лицом к лицу, я мысленно повторил траекторию, которую должна будет совершить его рука в обратном крещении. Кажущаяся очевидной разница, как себя крестить, или как крестить другого, на деле потребовала внутренней борьбы с непонятно когда успевшей выработаться мышечной моторикой.

-Ижице на небеси, — отслеживая движение моих губ, исполняющие роль беззвучного суфлера, начал молитву Вадим Вадимыч.

После того, как мужчина получил свое благословение, меня отправили назад, патрулировать улицу. Запись же четверостишия разошлась по сети банка к нужным людям, каждый из них к трем часам дня должен был все выучить и явиться подготовленным в конференц зал для быстрого прохождения обряда.

Я не разделял оптимизма начальства, как впрочем и не переживал за результат. Куда больше меня расстроило то, что значение моей кармы осталось неизменным. Видимо то, что получить благословение я помог не из сострадания, а в корыстных целях, каким-то образом нивелировало совершенный поступок.

«-Получается что у светлых вообще никакого планирования делать нельзя, все исключительно на душевных порывах, — по новому оценивал ситуацию, в которую попал: — тогда может и не стоило сопротивляться, надо было к темным идти, там все четко, по расчету и только в свою пользу!»

Ближе к четырем часам дня меня вновь вызвали к начальству. Дойдя до кабинета Вадим Вадимыча, я подергал закрытую дверь, после чего сообразил, что вероятнее всего меня ждут в конференц-зале. Догадка оказалась верна и, судя по тому что Мария тоже была здесь, Вадим Вадимыч вначале пытался сам провести обряд, а потом привлек к этому делу племянницу.

«-Не получается, да?» — хотелось сказать вслух, но я сдержался.

Собравшихся было около дюжины, заметив среди них Романа, я отметил исказившее его лицо недовольство. Впрочем, мне было плевать на его ко мне отношение, как и на отношение всех остальных.

-Подходим по одному, вначале произносим четверостишье, если все правильно, получаем благословение, — не дождавшись указаний от Вадим Вадимыча, я взял управление процессом в свои руки.

Как я и подозревал, народ отнесся формально к поставленной задаче и выучил четверостишье постольку-постольку. Мужчины нет-нет да «съедали» окончания, женщины считали, что лучше знают, как менять интонацию и добавляли «красивостей» в силу своего разумения. Как следствие, закончили мы только в начале шестого, после чего я уж думал, что все закончилось.

-Николай, нас зам директора ждет, — движением глаз и бровей, Вадим Вадимыч указал на видеокамеру, окуляр которой все это время «смотрел» из под потолка помещения на происходящее в конференц-зале.

Поднявшись на четвертый этаж, на котором я еще ни разу не был, мы прошли по ковровой дорожке к одному из немногочисленных здесь кабинетов. Оказавшись внутри, я понял, что это еще не сам кабинет, а лишь приемная, размером не уступающая двухкомнатной квартире. Секретарша, помнящая советские времена, строго взглянула в нашу сторону, после чего доложила по селектору о посетителях.

-Алексей Максимович, разрешите? — подобострастно поинтересовался дядя Марии, сунувшись в кабинет заместителя генерального.

В костюме и при галстуке, мужчина выглядел совсем не так, как я его запомнил в памятное посещение квартиры. Одетый тогда в домашний халат, да еще и с длинноногой дивчиной в полупрозрачном пеньюаре, Алексей Максимович производил совершенно другое впечатление.

-Так вы тогда меня проверяли, да? Ну, с доставкой карточки? — растерявшись, ляпнул я, вместо приветствия.

-Ну, а почему нет? Новый человек, по работе с VIP клиентами, решил сам на тебя посмотреть, в деле, так сказать, — в отличие от обомлевшего Вадим Вадимыча, генерального директора явно позабавила моя непосредственность.

Алексей Максимович произнес четверостишье с первого раза. И не найдя к чему придраться, я провел обряд, становившийся уже обыденным.

-Не хочешь, кстати, ко мне в охрану перейти? — на прощание задал он вопрос.

-Э, ну, я же к Линник Марии Сергеевне прикреплен, — к собственному удивлению я смог вспомнить отчество Маши.

-А, ну да, невеста твоя, слышал, — по лицу генерального оставалось неясным, как он отнесся к полученному отказу.

Распрощавшись, мы покинули кабинет, после чего двинулись в сторону лестничной клетки. Спустившись на один пролет, Вадим Вадимыч неожиданно остановился и ухватил меня за рукав куртки.

-У тебя же с Марией все серьезно? — уставившись мне в лицо, потребовал он ответа.

-Да, — сообразив, что своей удивленной реакцией на слова о невесте, я «посеял» сомнения у её дяди, добавил: — только мы пока ни о чем таком еще не думали.

-А я вот подумал! — судя по проявившимся эмоциям, судьба племянницы действительно волновала Вадим Вадимыча: — ну да времена нынче изменились, не чета тому, что было раньше, теперь все по-настоящему, в церкви обвенчаетесь и до последнего вздоха вместе!

Свернув на свой этаж, он предоставил мне самостоятельно добираться до кабинета подопечной. К Маше я дошел в состоянии человека, которого ударили «пыльным мешком». Девушка по своему расценила причину моей задумчивости, почему-то решив, что я обиделся на нее за то, что она рассказала дяде о моей помощи в получении благословения. Я решил ей подыграть, сообразив, что всем будет проще, если каждый будет верить в то, во что он хочет верить.

Глава 35

Рабочий день уже закончился, так что собравшись, мы покинули здание банка. Несмотря на вечернее время, пробок на улицах города не было. Такси отвезло нас за рекордные четверть часа, расплатившись, я вышел из салона автомобиля и подал девушке руку.

-Спасибо что проводил, — остановившись перед дверью подъезда, попрощалась со мной Маша.

-Да, давай, до завтра, — кивнул я, мысленно офгивая от того, как легко она меня сегодня отшила.

Зайдя в подъезд, девушка закрыла дверь, оставив меня на улице. Такси уже уехало, да и тратить на транспорт деньги, которые вероятнее всего не возместят, было опрометчивым. Погода располагала к вечерним прогулкам и я решил пройтись пешком. Проходя мимо одного из кафе, в полупустом зале которого несколько человек предавались чревоугодию, я сглотнул подступившую к горлу слюну.

Расчет на вечерний ужин не оправдался, как и на кое-какие сексуальные эксперименты с участием девушки. Вспомнив лицо Марии, в момент расставания перед подъездом, я не мог не отметить некой одухотворенности, присутствовавшей в чертах её лица.

«-Благословил на свою голову, — злился я, подзуживая самого себя на сарказм: — сейчас ещё выяснится, что до свадьбы нельзя, и совсем будет хорошо!»

Раздавшийся со стороны боковой улицы звук, нарушил привычный гомон городского шума. Сдвоенный хлопок, похожий на выстрелы, заставил начать оглядываться по сторонам немногочисленных прохожих. Свернув с проспекта, я прошел метров двести, прежде чем увидел огромную очередь.

Люди стояли, по два-три человека в ряд, длинной вереницей опоясывая угол двухэтажного здания. Пройдя вдоль очереди по противоположной стороне дороги, я дошел до места, откуда стала видна цель их ожидания. Центральный вход в поликлинику был перегорожен двумя броневиками.

Выглядевшие чужеродно в городском ансамбле, военные машины блокировали свободный проход. Между бронированными бамперами оставалась узкая щель, позволяя протискиваться вперед лишь по одному человеку. Несколько военных, контролировали процесс входа и выхода из поликлиники. Имеющееся в их руках оружие, а так же прозвучавшие недавно выстрелы, намекали на готовность к его прямому применению.

Глянув еще раз на очередь, до меня наконец-то дошло, что именно смущало меня в этих людях. Ни у кого из них не было УИ, серая безликая масса, не имеющие чипов, для меня они все сливались между собой.

Развернувшись, я двинулся прочь, к проспекту, попутно размышляя о том, что несмотря на предпринятые меры, военные, оружие, стрельба, получить чип стало довольно проблематичным. Желающих имелось намного больше, чем пропускная способность организованных государством пунктов установки УИ. На память тут же пришел разговор, между двух охранников на эту тему, но я даже не стал в него вслушиваться, так как обсуждаемое, где поставить чип, меня совсем не интересовало.

Подходя к подъезду съемной квартиры, неожиданно столкнулся с Жорой, у парня под глазом имелся синяк, да и сам его вид был каким-то помятым.

-О! Колян! Держи, к тебе же на хату тащу! — протянув мне один из битком набитых целлофановых пакетов, зачастил он.

-Ко мне? — от недоброго предчувствия засосало под ложечкой.

-Мы у тебя уже второй день кантуемся, а ты что ночевать то не приходишь? — избавившись от ноши, парень явно воспрял духом.

-Работал на сутках, — соврал я.

Пока мы дошли до подъезда и поднялись на этаж, Жора успел во всех подробностях рассказать, что гараж, где они работали, закрылся, а из квартиры, которую снимали они на пару с Митей, их настойчиво попросили съехать.

-Знакомься, это Валет, ну а это Коля, мы про него тебе рассказывали, — стоило зайти в коридор квартиры как из моей комнаты нарисовался уголовного вида мужик.

-А, вертухай! — даже не собираясь протягивать руку для знакомства, коротко стриженный, за сорок, он презрительно сплюнул прямо на пол.

Лана, Оля, Митя, все они были здесь. Вид у ребят был такой же как у Жоры, помятый, я бы даже сказал опущенный. Только Софья продолжала выглядеть хорошо и вроде бы даже моложе. Выйдя из дальней комнаты, она придирчиво меня осмотрела, после чего послала воздушный поцелуй и вновь скрылась в комнате.

Уголовник, заметивший пантомиму девушки, отреагировал неадекватно. Засопев, словно хотел кинуться в драку, он, тем не менее, остался на месте. Интерфейс над его головой подсвечивал, Семечкин Валентин Олегович, никакой другой информации в наличие не имелось.

За целый день моя одежда провоняла потом и липла к телу. Пройдя в комнату, я снял футболку, обнажив свой торс. Мускулатура за последние месяцы приобрела хороший рельеф и объем. Занятия с подсказками от интерфейса благотворно влияли на здоровье, выражаясь не только в виде чисел перед внутренним взором, но и в реальности. Худосочный и сутулый, Валет, вернее Валя, лишь скрипнул зубами, злобно рассматривая мое тело.

Зайдя в ванну, я помыл руки и, внимательно осмотрев зубную щетку, не стал чистить зубы. Судя по грязи на ворсе, кто-то ей что-то тер и, глянув на непривычно чистый унитаз, догадался, что именно. Злости на Валета не было, скорее мне стало смешно. Вырвавшись из тюрьмы, или откуда там он сбежал, уголовник пытался насадить привычные его мировоззрению правила в обычной жизни.