В итоге, только после девятого часа моей работы мне дали передохнуть. Подъехали наши коллеги «из глубинки», из столицы и даже Готэм-сити, Централ-сити, Стар-Сити, Нешинал-Сити и Метрополиса, которые перераспределили нагрузки, и мне дали отдохнуть.
Я весь вспотел от напряжения, всё же нагрузка была огромная и скорость наших действий так же. Хотя, за счет богатой практики и возможностей, не только как ученого-практика, но даже и мага Жизни, я реально вылечивал быстрее, качественнее и надёжнее, чем другие мои коллеги. У меня даже никто не умер. Я вообще единственный у кого никто из пациентов не умер на операционном столе. Даже у прославленных и опытных хирургов бывают неудачи. К тому же в такое время.
Я отдельный случай, просто ситуация так сложилась, что меня вообще допустили до самостоятельной работы с парой медсестёр, ещё одного новичка-интерна и анестезиолога. Но в принципе новичков никто не допускает до серьёзных операций самих. У врачей, тем более хирургов, обучение длится долго. Никто не отправит их вперёд со скальпелем сразу после вуза. Как правило, первые годы практики в больнице они наблюдают, учатся делать базовые процедуры (интубацию, пункцию, установку катетеров и т.д.), затем начинают ассистировать на операциях (как мой «брат по несчастью», что пару дней назад к нам пришёл), пока не получат достаточно навыков и знаний, чтобы действовать самостоятельно. Так что, по идее, все операции проводятся только опытными специалистами.
Но мне ещё даже в некотором роде повезло, что у меня просто раны мягких тканей или же удаление было. До пересадок сердец, повреждений желудков и головы меня не натаскивали. И это хорошо. А то чувствую, что мой собрат по несчастью рухнул бы в обморок или его бы вырвало.
Мне наш хирург-травматолог рассказал случай с открытой раной брюшной полости. Пока её пытались заживить вакуум-терапией, внутренности были прикрыты пластиковым мешком, но из-за травмы и жидкостей кишки раздулись и стали вываливаться из пациента. Их засовывали обратно с одной стороны — они вылезали с другой. Картина была чудовищная, даже бывалый хирург содрогался, когда мне это рассказывал, в первые дни моей работы. В итоге, только одновременными усилиями целых шести человек внутренности удалось вернуть на место. Но самое хреновое в той ситуации, наверное, была не сама операция и такое осложнение. А то, что произошло с пациентом на следующий день после того, как он чихнул. Зашитый после операции пациент чихнул, швы разошлись, и кишки стали вываливаться наружу. И самое удивительное для хирурга было то, что пациент с каменным выражением лица (наверное, это случилось из-за шока) спросил у хирурга: «Ну и как вы меня зашивали?!». И так бывает время от времени. Работа у нашего брата хирурга весьма нервная, сложная, неблагодарная и малооплачиваемая, как правило.
Я даже, когда вышел в коридор отдыхать, с ностальгией вспомнил, когда занимался вивисекторством подпольно в Великой Мастерской. Тогда ни перед кем не отчитываешься, а твои пациенты не особо кому нужны, как правило — это были заключённые, бандиты, маньяки и тому прочая шваль.
Но этот день внёс коррективы в планы многих. И даже мои. У меня было свидание с Лагертой, но оно накрылось. Да-да, я стал встречаться с этой девушкой и даже не использовал «Нарцисс» для того, чтобы влюбить её в себя. Девушка она хорошая, хоть и бывает резкой и даже грубоватой. Просто она лидер по жизни. Но до постели, как ни странно, дело не дошло. У нас больше платонические чувства, да и после того как я стал работать в больнице, а она окончила Вест-Поинт и поступила на службу в армию США у нас стало поменьше времени друг на друга.
Лайла Адамс служит, кстати, в той же части, что и Лагерта, Софи где-то в Метрополисе, на закрытой базе. А вот Маршалл и Кейн были отчислены из Вест-Поинта. Вскрылось то, что они лесбиянки, и поэтому сейчас каждая занимается своим делом. Кэтрин где-то на Карибах загорает, Маршалл пошла в полицейские и приступила месяц назад к службе в Стар-Сити. Вот такие вот пирожки…
— Владимир Волков? — послышался усталый и незнакомый голос рядом со мной. — Меня зовут Томас Эллиот. Рад познакомиться.
Я взглянул на вставшего рядом со мной хирурга, что улыбался мне и протянул руку для пожатия. Я ответил на этот жест и кивнул в знак того, что он не ошибся.
Сидел я на скамейке возле окна. Хоть была уже ночь, но мне было жарко. Вспотел как собака, хотя куда больше устал, наверное, этот хирург, который, если я не ошибаюсь, друг детства нашего Бэтмена.
— Рад знакомству, мистер Эллиот. Правда, сомневаюсь, что вы хотели познакомиться со мной, целенаправленно прилетая в этот город.
— Ха! И то верно. Хотя от доктора Стрейнджа я многое слышал о его новом любимчике. И как я понял, по отзывам всего остального персонала, вы того стоите.
— Можно на «Ты». Я куда младше вас.
— Тогда и ты тоже. Я не настолько старше тебя. Тебе сейчас сколько?
— Восемнадцать исполнилось.
— Сколько?! Ах, да! Ты же экстерном закончил обучение. Тогда всё понятно. Хотя до сих пор удивляюсь твоим успехам. Молодец, парень, — улыбнулся он ещё шире. — Мне вон двадцать четыре только, и я сам оперирую только год как. Хотя тоже экстерном на два года раньше закончил обучение.
— Иногда, мне кажется, что я не туда пошёл учиться.
— У меня такое же мнение порой бывает. Но когда видишь результат своей работы, то понимаешь, что сомнения не нужны. Они лишние, — поделился своей мудростью Эллиот, вставая. — Будешь в Готэм-сити, милости прошу ко мне в гости. Буду рад тебя принимать у себя.
— Бывал я в Готэме.
— Ну и как?
— Джокер мне устроил незабываемую встречу на балу в честь основания Готэма. Я тогда чуть с жизнью не распрощался и знатно страху натерпелся. Правда, после того случая посещал Готэм, но каждый раз с опаской, — слегка соврал я.
— Ха! Да уж, с местной знаменитостью ты познакомился. И даже, кажется, если мне не изменяет интуиция в первый же день? — я кивнул. — Да уж, невезучий ты в некотором роде, парень. Но, по крайней мере, у тебя ещё «первый рабочий день» удачно прошёл. Никто сегодня у тебя из пациентов не умер, и это хорошо. Есть, чем гордиться.
— Я и горжусь.
— Молодец! Отдыхай, а я пожалуй пойду кое-кому помогу.
Хм. Интересный этот Томас Эллиот, он же будущий «Хаш». Нужно с ним сдружиться в будущем. А сейчас нужно позвонить Лагерте.
Гудок, второй, третий…
— Алло? — послышался взволнованный голос Лагерты.
— Привет это я. Прости за поздний звонок, но у нас просто завал был. Хотя он до сих пор продолжается ещё.
— Вова?! — она обрадовалась. — Как хорошо, что с тобой всё в порядке. Я слышала, что у вас много медиков пострадало во время теракта.
— Это так, но я был на работе, так что мне достались только пациенты. Ты как там?
— Нам относительно легче. Мы стоим вокруг города и держим оцепление. Пока «ищейки» ничего не найдут, мы не сдвинемся с места. Думаю, что наше свидание накрылось медным тазом, хе-хе. Иногда, мне кажется, что у меня плохая карма.
— Расслабься, Инги, — это я её так ласково называю. — Будь, как и твои предки — «Истинной Валькирией» и стой на страже человечества.
— Ха-ха. Да иди ты. Мне моя бабка в детстве все уши прожужжала насчёт нашей родословной, а теперь ещё и ты.
— Ну, ты настолько же прекрасная, воинственная, сильная, независимая, гордая и упрямая, как и валькирия, поэтому так тебя и называю.
— Это я упрямая?! — она милашка, когда злится. Это даже по голосу слышно.
— Не кипятись, моя пернатая. А то сваришься в своей униформе, и потом мне нужно будет читать сводку новостей о том, как несчастная птичка сварилась в кителе офицера США, и что это так же может быть частью теракта против этой страны. Затем Гринпис будет всем по ушам ездить о сохранности природы и братьев наших меньших. А эти проблемы нам нужны?
— Вот выберусь я из служебной волокиты, найду тебя и… не знаю что сделаю!
— Звучит это, конечно, угрожающе и даже немного страшно, но я думаю, что тебе для пущей уверенности и эффекта всё же следует придумать, что сделать. А то пока это похоже только на сотрясание воздуха, — подметил я, ухмыляясь и наслаждаясь ситуацией.
— Ты издеваешься надо мной?!
— А я тебе уже говорил, что ты весьма сообразительная?
— Глупые у тебя шуточки.
— Ну-у, какие уж есть. Люби меня такого, какой я есть.
— Я и люблю, — честно призналась она впервые за время, пока мы вместе, я даже от неожиданности слегка прифигел и за «экал». — Ты знаешь, где сейчас Кэтрин?
— Решила «познакомиться с ней поближе»? — опошлил я её вопрос.
— Фу! Я никогда не лягу под другую девушку! Я не такая!
— Верю! А на девушку? — не унимался я.
— И в кого ты такой пошляк? Дед у тебя сама душка, приличный, вежливый, добрый, тактичный и ещё имеет кучу достоинств.
— Мне ревновать тебя к достоинству деда?
— Продолжишь в том же духе и можешь уже с завтрашнего дня ревновать! — угрожающе прошипела она мне в трубку. — Я тебе серьёзные вещи говорю!
— Ну, так и я тебя серьёзно спрашиваю, какие у тебя планы на моего деда. Он у меня единственный дорогой родной человек, так что его судьба в чьих-то загребущих руках меня волнует.
— Ха! Забудь уже, пошляк! — кажется, Лагерта уже сдалась в этой словесной дуэли. — Ну, так знаешь, что там с Кэтрин?
— Она, кажется, сейчас где-то в Средиземном море на яхте в компании золотой молодёжи. Как говорится, морально разлагается.
— Я волнуюсь за неё, — фальши в её словах нет. Несмотря на прошлые обиды, она со всей четвёркой «моих» курсанток сдружилась. С Лайлой вовсе стали пока, наверное, лучшими подругами. — Она тяжело пережила уход из Вест-Поинта.
— Ей всего лишь надо было соврать. Думаю, для Донована не было секретом их отношения, да и о том, что у вас там далеко не обитель целомудрия. Да и в армии так же. Не знать он не мог!
— Но ты же знаешь о воспитании Кэтрин.
— Знаю! Но любой командир должен думать головой, а не… ладно, не будем об этом. Мне жаль её, правда! Но помочь я пока ей не могу. В плане службы в армии. Но, как только мы разберемся с терактом, я лично займусь Кэт. Ей, конечно, полезно немного пар спустить, но главное, чтобы она сильно не втянулась в это дело. Потом ей будет тяжелее с этого состояния выйти.
— Это хорошо. Ой! Мне пора, к нам генерал Лейн прилетел. Кажется, будет хорошая взбучка за что-то, ну это если, конечно, я правильно поняла его взгляд. В общем, потом ещё созвонимся. Пока!
И отключилась.
— Ха! Как же тяжка доля медика.
— Вова! — подбежала ко мне одна из медсестёр, что работала со мной сегодня. — К нам подвезли ещё работы.
— Поток не ослаб?
— Попытки суицида и жертвы случаев мародёрства и вандализма в городе, — горько улыбнулась она. Да уж такое порой случается в таких ситуациях. — Сказали к тебе направить.
— Покой нам только снится, — пробормотал я уже себе на русском.
— Что?
— Говорю, веди, Сусанин, к моим новым пациентам.
* * *
После «Первого Сентября», как тут окрестили этот теракт, меня всё же стали больше привлекать к участию в операциях. Я, разумеется, главным хирургом не стал, но уважение в глазах более старших коллег приобрёл. И теперь не только катетер ставлю или некоторые швы делаю. Хотя ещё примерно две недели после теракта меня завлекали к мелким операциям и помощи жителям города из-за недостатка лишних рук, даже переводы из других городов и уже вышедших на пенсию врачей, что временно нам помогали, было мало. Но мне это даже было на пользу. Лишний опыт и репутация мне идут только в плюс. К тому же мне было не охота ввязываться в дела бюрократии, что образовались у деда и Индиго.
Индиго, думаю, может смело претендовать на титул первого «Еврейского Искусственного Интеллекта». Не знаю, даже почему, но у него образовалась некая мания или подпрограмма по обогащению Волков-Индастрис.
За последние год с небольшим, да и за прошедшее время в день теракта и после него, он постоянно находил новые статьи дохода, прибыльные дела, заключал сделки, помогал мне в научных исследованиях и участвовал в тех операциях, которые проводил «Паук» по всему миру. В итоге, у него образовалось огромное накопление опыта и информации, которую пришлось мне лично распределять в три направления: экономическое, научное и военное. А ведь это ещё я не упомянул о его личных размышлениях и достижениях. Он ведь не обычный земной ИИ, а родом из ДДГ и способность к саморазвитию у него осталась. Я её не убирал. И посоветовавшись с Чародеем и самим Индиго, я решил своему первому ИИ — Индиго — оставить научную деятельность, а два других направления передать двум другим ответвлениям моего железного искусственного друга и создал для них такие же тела, только головы других форм сделал, чтобы они хоть чем-то отличались кроме направлений. Тот «военный ИИ» взял себе имя «Жнеца», а «экономическому ИИ» я решил дать имя «Вандербильт». Так что, в принципе, последние пару месяцев «Вандербильт» уже почти полностью в одиночку занимался играми на биржах и делами Волков-Банк.
Он даже теперь официально проходит по документам как Иван Владимирович Вандербильт и имеет статус финансового директора Волков-Индастрис. Но в лицо его пока никто не видел. Но думаю, если будет нужно, я ему создам био-синтетическое тело, чтобы он мог присутствовать на Совете Директоров нашей компании. Но пока это без надобности. В экономические детали вдаваться не буду, но скажу, что нам удалось открыть несколько филиалов нашей компании в странах Латинской Америки, и Африки, а ещё заключили несколько хороших сделок о поставке наших продуктов, да и внедрении технологий. Отдельной статьёй идут госзаказы по странам СНГ. Благодаря тому, что после нашей встречи с президентом Алексеевым, мы всё же получили «крышу» и партнёрство с ними, я смог ещё влезть на госзаказы от Министерства Обороны и Здравоохранения. Так что с каждым годом мы будем получать крупные барыши за технологии и патенты.
Жнец же в свою очередь стал отличным тактиком и стратегом, а так же бойцом. Он уже изучил все боевые стили Земли, и я запросил голокроны мастеров и копии мастеров БИ из других вселенных. Участвует в миссиях, которые их просит выполнить правительство России, «геройствует» в коллективе «Чёрного Ордена».