Часть четвертая. Главы 40 - 45

— Марсель, командуй своим, уходить пора. Я пока схожу, гляну.

Следующая улица, параллельная этой, была широкая и прямая. Вдали была видна крепость, стоящая на берегу Тибра. Около крепости чернела людская масса.

— Дошли уже до крепости. Уходить надо. Ты и ты, стойте тут, наблюдайте. Если начнут двигаться сюда — шлите гонца. Ты — гонец. А мне надо трофейщиков ускорить, они там могут целый день собирать.

— Марсель! Ну где твои!

— Еще не все вышли.

— Давай, давай! Быстрее. Там большое войско идет.

Прекратить это бедлам с добычей и собрать людей оказалось чуть ли не труднее, чем провести штурм. Вопль гонца "Идут!" резко все ускорил. Нагруженное трофейным оружием и тюками с рухлядью войско, победоносно пересекло площадь и скрылось в переулке. На углу командир оглянулся:

— Близко уже. Так и догнать могут.

Добежали до телег, стали сразу выводить их на дорогу, грузить рухлядь и рассаживаться на ходу. Одну повозку с самым бодрым конем командир тормознул, и сказал в нее ничего не грузить. На него посмотрели недобро с других перегруженных телег, но послушались. Позвал штурмовиков с дробовиками.

— Патроны картечные есть?

— Пустой.

— Я тоже. Мало было, всего по шесть штук.

— У меня один.

— Марсель! Крикни своих стрелков, у кого еще остались патроны, пусть сюда бегут. Да быстрее!

Сбежались стрелки-гуанчи. Показывают патроны — у кого два-три, а у кого и четыре.

— Патроны им дайте, мы прикрывать отход будем.

Гуанчи стоят, мнутся, на руки поглядывают.

— Понимаете!?

— Да понимают они. Тут такое дело, командир... — штурмовик быстро рассказал про угрозу Марселя насчет гильз и пальцев. Тот на секунду задумался.

— Так. Меняйтесь: вы им патроны — а вы им гильзы, в сумме будет одинаково. Быстро.

— Вы трое — едете со мной на этой телеге. Будем последними, попробуем римлян задержать.

— Смотри! Вон они!

— Появились!

— Все! Быстрее! Давай, давай!

Гуанчи побежали к своим повозкам, те уже были далеко — колонна сильно растянулась. Так делали специально, чтобы двигаться быстрее — первые не ждали остальных. Четверо штурмовиков помогли своему коню разогнать телегу и на ходу запрыгнули. Отдышались, огляделись: повозка едет чуть быстрее пешехода, вдали пылит колонна римской пехоты. Но не особо и вдали — полкилометра где-то.

— Командир, а бегом мы быстрее сможем.

— До корабля больше двадцати километров, добежишь? А еще у нас в повозках раненые, трофеи.

— А римляне пешком идут. Они дойдут?

— Не спеша — дойдут. Но они уже километров пять идут, как с лодок сошли. Устали немного. Но если они сейчас побегут, то могут повозки догнать, потом они устанут сильнее, сил бегать уже не будет. Будем им препоны чинить.

— А как?

— Скоро мост будет, встанем на нем.

Доехали до моста, встали.

— Мост деревянный, может подожжем?

— Смотри какие бревна! Тут воз соломы нужен, чтобы это все разгорелось. И не успеет сгореть — вон уже римляне. И на ручей глянь — там не то что брод в любом месте — там по колено. Перейдут легко, только испачкаются. А вот быстро обойти нас с флангов овраг помешает. Но только недолго. Ну-ка, дай дробовик. Картечь крупная?

— Не, мелкая. Крупной только один патрон, и у него два.

— Мало. Ладно, начнем с этой. Возьми мешок, замотай коню голову. Да за узду держите его, а то спужается.

— Близко уже.

— Надо хотя бы двести метров.

— А на двести метров картечь щит пробьет?

— Не, такая мелкая ничего не пробьет. Но у них почти у всех морды и шеи открыты. Вот в голое тело на несколько сантиметров точно зайдёт. Приготовьте остальные ружья, я менять и стрелять буду.

— Зачем? Быстрее патрон сменить.

— Пусть думают что у нас обычные мушкеты или аркебузы.

Бах!

Конь от испуга дернул телегу, но быстро успокоился. Еще выстрел. И еще.

— Встали, что-ли. Один упал, один еще на коленях, за лицо держится. Попало!

— Это только в первых рядах. Я выше брал, там дальше должно быть больше раненых.

— Может еще стрельнуть? Они сейчас картечь прочувствовали.

— Можно — и командир выстрелил еще раз.

Передние ряды начали немного пятиться, хвост колонны продолжал идти вперед. Строй сбился, толпа стала расходиться в стороны от дороги. Послышались крики командиров, началось перестроение. Римляне отступили еще немного, стали видны убитые и раненые, лежащие на земле. Но немного, пять или шесть.

— Эх, была бы картечь покрупнее!

— Пулемет бы сюда. Вот тогда — да!

Римляне перестроились, теперь впереди встала шеренга из дюжины воинов с копьями и большими щитами. Головы пригнуты, над щитами видны только верхушки шлемов. Шеренга медленно двинулась вперед.

— Что-то не пойму, это только шеренга идет, или все они идут?

— За первой шеренгой идет вторая, с копьями но без щитов. Остальные чуть дальше стоят.

— Не, тоже пошли. Все идут, с разрывом.

— Щиты так не пробить.

— Ну-ка, дай патрон с крупной.

— Стреляй!

— Пусть еще немного ...

От этого выстрела упало сразу двое римлян. Пробило щиты, или прорехи нашлись — не понятно.

— Что-то плохо берет.

— Все, поехали вперед. Вот там, метров сто пятьдесят, немного изгиб дороги. Там останови.

Доехали до изгиба.

— Стрелять будем?

— Смотри, они дошли до моста и встали. Мост узкий, шеренга не проходит. А мы сбоку немного.

— Откроются?

— Не, щитами от нас закрылись, идут потихоньку.

— Остальные тоже подошли. По ним можно!

— Давай.

Картечью кого-то достало — один упал, сколько раненых — не понятно. Командир стрельнул еще два раза. У римлян опять заминка, но ненадолго.

— Сколько мы тут стоим?

— Ну километр пройти уже можно было.

— Не, больше. Вон наших никого уже не видно.

— Ладно, все. Поехали.

Поехали резво, и, вскоре, мост с римлянами скрылся за поворотом.

— Оторвались вроде.

Непроизвольно подгоняя лошадь, вскоре догнали свою колонну. Так и ехали дальше, в нервном напряжении, постоянно оглядываясь назад.

— Эх, загоним лошадей!

— Так не наши же. И с собой не взять.

— Все одно — жалко.

— Главное, чтобы до порта хватило.

К морю подъехали на взмыленных лошадях. На неф уже вовсю шла погрузка, некоторые повозки приехали много раньше. Командир штурмовиков крикнул капитану нефа:

— Все, мы последние. Отчаливай!

С моря на берег дул дневной бриз, и отойти от берега было непросто. Сначала неф выводили те же весельные шлюпки. Правда, нанятые гребцы после боя в порту разбежались, и за весла пришлось сесть уже нашим. Когда неф отделился от причала, все облегченно вздохнули. Внезапно обессиленный командир сел на палубу и привалился спиной к фальшборту, позвал радиста.

— Радируй "Юпитеру", пусть встречают.

Никаких нервов не хватит получать вот так, по капле, информацию о результатах операции. Сначала сообщили — "Корабль отчалил, все на борту. Потери небольшие". Уточняли потери — нормально, главное — живы все штурмовики и Марсель. Потом вдруг — "понтифик скрылся, не нашли. Кардинала нашли". Во как. И я задумался.

Сначала хотел возмутиться — "провалили операцию". Но решил не принимать решений до их возвращения на остров. Но чуть позже почувствовал какое-то облегчение — может, так даже лучше. Пусть понтифик живет. Эта провокация собьет его с толку, не будет в ближайшее время считать нас врагами. И как-то неправильно так жестоко менять ход истории. Но если он и дальше будет нам козни строить, эту недоработку можно будет устранить. Снайпера у нас есть. А то что кардинала Джулиано убили — правильно, он больше всех желал нам зла.

Но самая важная цель операции достигнута — мы показали этому миру новых врагов, опасных "дикарей" с далеких островов. Вот пусть теперь этот католический мир готовится к войне, собирает флот и армию, плывет на край света. Мы их там достойно примем. А таврические тут совершенно не причем. Надеюсь, что будем и дальше спокойно жить, работать и торговать.

А потом прибыл корвет с прицепом. Устроили им пышную встречу, отпраздновали победу. Успели даже выпустить медали — у нас технология уже отработана. Рельеф на штампе получаем электролизом, потом латунный лист в новый пресс. Все довольно быстро. На медали нет ни одного русского слова, буква "Т", надпись "Roma" и год — 1478. Этими медалями наградили всех участвовавших гуанчей, штурмовиков наградил нашими традиционными медалями, в соответствии с заслугами.

На следующий день сели разбирать итоги операции. Ошибки планирования и исполнения понятны и самим исполнителям. Пожурил командиру штурмовиков за невнимательность — я же несколько раз говорил, что городских стен на этом берегу Тибра нет. А то — "кусок городской стены". Если бы он сразу мне сказал про это несоответствие, я бы тогда вспомнил бы про "passetto". Эта стена специально построена с "секретным" ходом внутри.

Стали рисовать по памяти еще раз план этих мест. Ну да, собор Святого Петра еще не построен, есть только небольшая древняя церковь. А вот этот "дом понтифика с пристройками" похож на Апостольский дворец. Интересно, что за дом там рядом строят? Понтифик внимательно следит за процессом, почти каждый день лично посещает этот недостроенный дом. Что же это такое, не узнаю. Дом понтифика. Как его — Сикст. Дом Сикста. Сиксти... Сикстинская капелла! Вот что он строит! Ааа! Великие фрески Боттичелли, Перуджино! А позже — Микеланджело! Фуф, хорошо что не убили понтифика. Капелла будет достроена. Интересно, на ее стенах появится фреска "Чудесное спасение понтифика Сикста Четвертого от нашествия дикарей"?

Глава 44

На следующее утро, после празднования победы и награждения причастных, устроили дележ трофеев, взятых в Риме. Мое присутствие тут обязательно, надо уважить Марселя, для гуанчей этот момент очень важен. Трофеи разложили и рассортировали на плацу на острове Кроликов. Основной объем создавали кучи тряпья, но и ряды алебард и мечей выглядели внушительно. Была еще церковная утварь, частью серебряная, частью медная. Золота оказалось совсем немного, крупные предметы, казавшиеся нам золотыми, были сделаны из меди, и только покрыты тонким слоем золота. Золотыми оказались несколько колец, кардинальский перстень и его же крест.

Сначала мы прошлись, все осмотрели, приценились. Марсель был настроен делить все пополам предметно — половина мечей им, половина — нам, и т.д. Видимо, боялся обмануться со стоимостью трофеев. Нам же этот "холодняк" не нужен, только продавать. А римские мечи и алебарды приметные — лишний след. Драгметаллы, наоборот — не хочется отдавать гуанчам, чтобы они дольше в долгах были.

Запустил я вперед командира штурмовиков, он в Риме на приемы с алебардами насмотрелся, и попытался тут их показать. Неплохо у него получается, а я стою и комментирую.

— Алебарда хороша пешему, чтобы биться против тяжелого конного в доспехах — рыцаря. Один на один — шансов мало, а вот несколько пешцев с алебардами могут одного рыцаря одолеть. Пешего латника победить еще проще.

— Копейное острие, оно тут понятно. А почему тут топор такой странный? Лезвие вогнутое немного.

— Из-за того что лезвие вогнуто, края топора получаются еще острее и лучше пробивают броню. А нижний угол топора еще и образует крюк — этим крюком надо конного цеплять и с коня сдергивать. Ну и задний клевец тоже для пробития панцирей.

Некоторые гуанчи тоже взяли алебарды в руки и стали подражать штурмовику. Да, железка алебарды в несколько раз тяжелее наконечника копья. Из-за этого алебарда гораздо менее управляема, она предназначена для размашистых и сильных ударов. Потому и побеждали гуанчи римлян: пока такой штукой махнёшь, ловкий и верткий гуанчи успеет раз пять в ответ копьем ткнуть.

Но всё-таки алебарда гуанчам ближе и понятнее, нежели меч — больше на копье походит. Захотелось бойцам новых игрушек, смотрят на Марселя умоляюще. Так еще на всех и не хватит — алебард менее трех десятков.

А мы от оружия уже к рухляди перешли. Тут две основных кучи — одежда и шторы с драпировкой. Одежда — сутаны, черные и немного цветных. Еще штанов довольно много, из такой же темной ткани. Но штаны какие-то бесформенные, криво сшитые — под рясой не видно. Наши такое носить не будут, мы давно шьем штаны по образцу моих джинс, варьируя посадку и облегание. Мои джинсы разобрали на лекала, мне сшили аналоги и из тонкого льна, и из шерсти — разных цветов. Даже сиреневые сшили, я их надевал пару раз — слишком ярко, но всем нравится.

Нам эти сутаны не нужны, как бы сделать так чтобы они гуанчам понадобились? Принесли ножницы, подрезали рясу. Надели на одного из гуанчей, подпоясали бечевкой. Отличная черная шерстяная рубаха навыпуск, воротник стойка. "Черная рубашка не может быть грязной — она же черная" Или спеть "Tengo la camisa negra" можно. Вот застегивать сложно — с пуговицами только стрелки нормально справляются. На сутане еще и пуговицы скрыты планкой, что удобства гуанчам не прибавляет. Приспособились — надевать через голову, а верхние пуговицы не застегивать. Даже рукава на таком здоровяке нормальные — для монахов рукава с запасом шьют. Опять все гуанчи сразу захотели, и хорошо что сутан гораздо больше чем алебард.

— Только вот тут край подшивать надо, а то поползет. Наши швеи это могут, обращайтесь. В оплату могут этот обрезок забрать — показываю я на полосу отрезанного подола.

В результате трофеи поделили так — всю одежду, все алебарды и половину мечей забрали гуанчи. В куче было несколько цветных сутан — темно-сиреневых и красных — их Марсель забрал себе лично. Мы же обошлись тканями — это шторы и драпировки. За это забрали себе большую часть серебра. Только ту странную золоченую медную вазу отдали Марселю — отцу подарит. Она красивая, переплавлять жалко, а нам она ни к чему. Серебро поделили по весу — переплавим, монеты чеканить будем.

Золото поделили поровну. Крест переплавили, а кардинальский перстень я себе оставил, спрятал в сейфе. Это дороже золота — вещь редкая. С золотом такая ситуация — его запасы у нас растут. Но в оборот я его пока не пускаю, оно сейчас всего лишь в десять раз дороже серебра. Рука не поднимается — в моей реальности золото дороже серебра уже раз в сто. Уговариваю себя тем, что его можно применить в электронной и химической промышленности. В электронике пока еще не применяли, там больше серебро идет для ответственных контактов, а вот с золотыми электродами в электролизе мы уже экспериментировали. Не очень хорошо получается — платина была бы лучше.

То что мы все мотки ткани забрали — это хорошо. Чуть ли не самая важная часть трофеев для меня. Не, ткань мы свою производим, качество даже лучше этого. Но тут в чем дело. У меня давно существует экономическая проблема — излишняя денежная масса на руках моих людей. Не, формально эти деньги не лишние, валюта конвертируемая, рынки открытые. Ну почти. Но покупка импорта — это утечка серебра, хочется чтобы мои люди тратили зарплату на товары нами же и произведенные. Вот за это и идет борьба который год. Даже стразы делали — украшения из цветного стекла. Тогда немало серебра в казну вернулось. Ассортимент наших лавок постоянно расширяется, но этого недостаточно — я уже не знаю чем бы еще немного стерилизовать излишнюю денежную массу. Ну и уровень жизни моих людей растет — это тоже важно.