— В Вологодском пехотном полку, в чине поручика. Потом отставка, статская служба и теперь вот полк. Так что видите, опыт мой не велик, и здесь я на вас полагаюсь. Тем более, что скоро должен отбыть по делам. Время торопит.

— Мда-с — только и сказал полковник Епанчин — и как скоро?

— Завтра должны прибыть приказчики от московской мануфактуры с образцами мундиров для нашего полка — Андрей прочитал во взгляде Алексея Петровича незаданный вопрос и добавил — мундиры у полка будут особенные, я уже заказал в Москве. Там же для нас изготовили несколько образцов знамен. Нужно будет выбрать один и отправить на утверждение государя. Так же жду интенданта, полковника Добрынина. Как только прибудет, оставлю полк на вас. Но даже если он не успеет вовремя, мне придется отбыть через два дня.

— Слышал о полковнике Добрынине — удивленно подтвердил Алексей Петрович.

Он слушал командира внимательно, все больше и больше проникаясь необычностью предстоящей миссии, и важностью персоны князя Львова. За свою жизнь Алексей Петрович Епанчин много чего повидал, но никогда не встречал, чтобы дела делались настолько против принятых правил. Ведь мундиры и утверждение знамен, это такие особенные дела, что бывает, месяцами и годами согласовывались в Петербурге. Причем все это рассматривалось особой самого государя императора, а князь, получается, делает такие вещи сам. Опять же Добрынин был известен как доверенное лицо военного министра по инспекциям полков на предмет хищений и злоупотреблений интендантов.

После разговора Епанчин отправился в палатку и прилег отдохнуть. Дорога уморила, да и чудес на сегодняшний день для него было достаточно.

Обмундирование привезли на следующий день. Перед Андреем разложили комплекты мундиров, шинелей, сапог, ремней и он принялся придирчиво разбирать привезенную обнову. Проверил качество ткани. С этим все обстояло хорошо. Ткань хорошая, прочная, серовато-коричневого цвета. Не крашеная, но было видно, что материал чем-то обработали. Он осмотрел швы — все сделано аккуратно. Впрочем, Андрей ничего другого не ожидал. Ткани и обмундирование заказывал у знакомых купцов-деловых партнеров, и толкать фуфло князю Львову они бы не стали.

Он отдал распоряжение адъютанту Стрешневу, и вскоре перед ним стоял десяток солдат-ополченцев, переодетых в новое обмундирование. Позвали полковника Епанчина. Алексей Петрович подошел, удивился, и стал с интересом рассматривать странные новые мундиры. Солдаты действительно выглядели чудно.

Вместо высоких ополченческих картузов с крестом, приземистые фуражки с большими козырьками. Мундир на пять пуговиц с небольшим стоячим воротником и накладными карманами на груди сидел на теле свободно. По мнению Алексея Петровича, уж слишком свободно. Поверх мундира портупея из широкого кожаного ремня на поясе, и пары ремней на оба плеча, пропущенных под погонами. Капсульной сумки на ремнях не было, не было и патронной. Брюки, вместо принятых в обиходе, белых из фламандского сукна, были изготовлены того же материала, что и мундир и внизу заужены под сапоги. Сапоги самые обычные, разве что выглядели они как то более аккуратно, и у этого была причина.

Сапоги здесь делали хорошие, не убиваемые, служившие солдатам годами. Однако по размерам не подгоняли, а разделение сапог на 'правый' и 'левый', было своеобразной причудой заказчика, которая интендантскими службам игнорировалась. Андрей же заказал различные размеры, на правую и левую ногу.

Епанчин попробовал ткань на ощупь, осмотрел швы, удивленно крякнул и обернулся к полковнику Львову.

— Отменное качество. Как вам удалось Андрей Дмитриевич? И солдат не всяких так одевают, а уж во что одевают ополченцев и сказать не прилично.

— По хозяйственным делам поместья имею знакомства с московскими купцами, так что знал, у кого заказывать. Ну и деньги конечно. На полк выделены средства и помощь от военного министерства.

Алексей Петрович в очередной раз удивился, хотя, казалось бы, куда дальше, а князь продолжил.

— Что скажете по поводу новых мундиров?

Епанчин еще раз осмотрел служивых.

— Необычно. Ну что же, начнем с фуражек. Козырек на фуражке к месту, но зачем такой большой? С французских образцов брали?

— Думал об удобстве. При прицеливании козырек защищает от солнечного света и дождя, а стрельба наше главное преимущество. К тому же, почему французский? Еще у светлейшего князя Потемкина гренадеры на киверах имели большие козырьки.

Между тем Алексей Петрович продолжил.

— Уж очень мундир не привычен и портупея вместо плечевых ремней. Экономили на коже?

— Мундир в обиходе удобен, а солдаты наши все же ополченцы, им на плац-парадах не хаживать. Закончим войну, по домам разойдутся. По поводу кожи, то дело здесь не в экономии. При новых ружьях отпадает необходимость в капсульной сумке, да и ремень для тесака и штыка не нужен. Штык будет крепиться на самой винтовке.

Епанчин удивился.

— Так выходит вам и патронная сумка не нужна? Как же солдаты будут ленты носить?

— Полагаю, что сумка нужна, и сумки есть, но где их солдатам носить удобнее, я не знаю. Выяснять это придется опытным путем уже вам, после моего отъезда.

Обсуждение продолжалось еще долго, и в конце Алексей Петрович лишь озадаченно покачал головой.

— Воля ваша, Андрей Дмитриевич, но уж слишком необычно все. Высочайше принятая форма ведь тоже не просто так утверждалась. Много пота на учениях и войнах пролили, пока поняли, как солдату удобнее. Однако раз государь вам поручил... — он замялся на мгновение и продолжил — да и разумного много, это верно. Что же, начнем с Богом, а там посмотрим.

Начали они резво. Плещеев отвел на стрельбище опытный взвод, вооруженный новый винтовкой, а теперь еще и переодетый в новое обмундирование, и залпы там громыхали непрерывно, а густой пороховой дым полз по долу, спускаясь в ложбины и овраги. Слава Богу, недостатка пороха у них не ощущалось. Припасы подвозили регулярно, да и призыв князя Львова был услышан. Брички с тарусскими помещиками подъезжали к воротам лагеря едва ли не каждый день. Сгружали короба и бочонки с порохом, свидетельствовали почтение и отправлялись обратно.

Приехал к нему и Петр Семенович Лопухин. Передал порох и некоторое время смотрел на князя с интересом и хитрой улыбкой.

— Наталья Петровна передумала? — поинтересовался Андрей.

— Даже не знаю, что сказать — Лопухин был весел — Сказал ей о вашем разрешении, так она — 'Не нужна мне его милость'. Совсем не пойму, сама ведь просила — он рассмеялся и шутливо погрозил Андрею пальцем — Чем-то задели вы ее, Андрей Дмитриевич. Ну и то хорошо. Наталья о себе слишком уж большого мнения. Пора ей спуститься на землю.

Андрей только пожал плечами и рассмеялся.

Полковник Иван Матвеевич Добрынин прибыл через два дня. Также буднично, как и до этого Епанчин. Со стороны Тулы запылила коляска, и с нее сошел совершенно по-штатски одетый высокий худой господин с дорожным сундучком в руках. Его сопровождал военный в капитанском чине. Это и был будущий интендант полка. Для Добрынина же у Андрея имелась другая задача, и его прибытие означало, что пора ехать в Крым.

Глава 3

В тот же день они сидели в палатке князя Львова и живо обсуждали свои дела. Полковник Добрынин был в дорожном сюртуке, подобно мундиру высоко застегнутом на все пуговицы. Это, а также прямая посадка и строгий вид выдавали в нем военного, и смотреть на сей казус было забавно. Иван Матвеевич был худ, серьезен, а жесткие усы на его лице намекали на принятую здесь моду, введенную покойным императором Николаем. Разговор у них шел дружеский, даже в чем-то профессиональный, поскольку полковник, так же, как и совсем недавно Андрей, занимался инспекциями и пребывал в постоянных разъездах.

— Так, когда же полагаете отправиться в поездку? — Добрынин смотрел на князя Львова с интересом.

В письме, много чего понаписали, однако все-таки куда любопытнее было видеть князя вживую.

— Завтра. Это возможно организовать?

Иван Матвеевич задумался.

— Возможно.

— Мне бы хотелось прибыть в Крым как можно скорее, не подскажете, как это лучше сделать? Может на дилижансе?

Добрынин удивился.

— Я полагал у вас здесь все продумано, да и опыт в разъездах есть.

— Опыт мой маловат, а на юг дальше Воронежа и не ездил.

Иван Матвеевич кивнул.

— Дилижансом не получится. Дилижанс ходит лишь от Москвы до Харькова. Ходит через день, так что если будем ждать, только время потеряем, опять же свободных мест может не оказаться. С вами сколько человек поедет?

Андрей мысленно прикинул. Шептунов с людьми — семь человек, адъютант Стрешнев, сам Андрей и его денщик Скоморохов. Выходит десять.

— Вместе со мной десять человек.

— Со мной тоже будут пятеро, в Туле оставил. Значит шестнадцать. Как у вас со средствами?

— Средства имеются, главное время.

— Тогда не откладывая еду в Тулу и договариваюсь на извоз. За время разъездов я здесь всех владельцев извоза знаю. Может не дилижанс, но хорошие крытые дорожные коляски на шесть человек нанять можно. Сотню на экипаж положите, до Мариуполя за девять — десять дней довезут.

— Дело. Положу еще сотню сверху, если довезут как надо.

— Вот и хорошо.

Добрынин уже собирался откланяться, когда Андрей поинтересовался.

— Иван Матвеевич, вы вероятно проводили проверки армейских магазинов, не подскажете, где они располагаются.

— Вдоль побережья по Азовскому и Черному морю, и далее в тыл — интендант едва заметно улыбнулся — имеете какие-то намерения?

— Хотел бы осмотреть магазины по дороге, это можно организовать?

Иван Матвеевич задумался и посмотрел на князя с интересом.

— Осмотреть на предмет хищений?

— Желал бы составить свое мнение о ведении дел.

Полковник Добрынин задумался еще больше, стал серьезен и смотрел на Андрея с сомнением.

— Вам действительно срочно нужно в Крым?

— Действительно.

— Тогда смотреть магазины нет смысла. Уверен, там беспорядок и на любом складе есть нарушения, но выявить мы их сможем только после тщательной проверки, которая займет самое меньшее месяц, а некоторые вещи вскроются только по прошествии года. Но основные хищения не там, а в действующей армии. Как говорят в народе — кому война, а кому мать родна. Там сейчас любые недостачи скрыть можно, и скрывают. У тыловых же другие заботы. Я вам так скажу, Андрей Дмитриевич — беда наша не в том, что интенданты крадут, а в том, что им скоро красть нечего будет. Снабжение очень плохое. Впрочем, если есть намерение осмотреть магазины, осмотрим их под Мариуполем. Это по дороге, а мариупольские магазины ни хуже, ни лучше других, так что составить представление о состоянии дел можно.

Андрей согласно кивнул, а Иван Матвеевич откланялся и отбыл в Тулу.

В тот же день у полковника Львова состоялся разговор с Алексеем Петровичем Епанчиным, фактически передача дел перед отбытием в Крым. Они остались в командирской палатке вдвоем, и Андрей долго отдавал инструкции и распоряжения. Рассказать и объяснить требовалось многое. От деталей экипировки и вооружения, до планов подготовки. Полковник Львов показал Епанчину короткую саперную лопату, изготовленную по его заказу, и пояснил.

— Тесака в солдатском снаряжении не будет, а солдатам, для обустройства и саперных работ, заказал вот это.

Епанчин с интересом осмотрел лопату, потрогал остро заточенное лезвие — и бросил задумчивый взгляд на командира. Тем временем Андрей продолжил.

— К лопате прилагается чехол из парусины для ношения на поясном ремне. Заказано полторы тысячи лопат и скоро все будут доставлены из Москвы. Мы, Алексей Петрович, благодаря промыслу божию, имеем преимущество в знаниях о месте предстоящих боев. Имею сведения о планах на кампанию этого года, и вестись она будет в том же месте, вокруг Севастополя, а там холмы да овраги. Неприятель полно окопов построил, так что возможно и нам придется окопы рыть. А в таких делах эта лопата куда как полезней тесака будет. Хотя, сами видите, отточена отменно, можно и как тесак использовать — Андрей задумался на короткий миг — Есть еще одно дело, пойдемте, выйдем из лагеря.

Вскоре они оказались за лагерным валом и некоторое время с интересом наблюдали за частыми залпами на стрельбище. Сегодня с Тульского завода получили еще пятьдесят винтовок, и теперь людей у Плещеева стало больше, а учеба пошла интенсивней. Андрей уже был у своей ближайшей цели — вооружить хотя бы роту. Тогда с построениями все станет куда понятней. Однако Епанчину сказал о другом.

— Видите, за стрельбищем овраг, называемый местными Симухиным, а за ним холм, который зовут почему-то Седой горкой. По описанию так же выглядят позиции наших войск и неприятеля в Крыму. Действовать придется на похожей местности, поэтому полагаю, что было бы неплохо, хотя бы раз в неделю устраивать учения по штурму оврага и холма за ним. Как все будет проходить не знаю, тактику придется отрабатывать вам, но полагаю, что переход оврага и штурм холма должны вестись под огневым прикрытием. Скорострельность нашего оружия это позволяет — Андрей посмотрел на Алексея Петровича.

Тот согласно кивнул и ответил долгим задумчивым взглядом, поражаясь тому, как у князя все продумано. Это было странно, удивительно и наводило на подозрительные размышления.

Действительно, откуда все это у князя? Эта странная винтовка, странные и не глупо придуманные мундиры, где наличию каждого элемента есть свое объяснение. Даже тактика уже была проработана. Князь все предусмотрел. Человек, конечно, бывает в чем-то талантлив. Например, изобретет ту же винтовку, однако вряд ли он при этом будет придумывать мундир, солдатское снаряжение и все остальное. У князя же все было именно так. Потому что за два прошедших дня Алексей Петрович увидел много чего удивительного, и все это логично ложилось в общую картину. Словно полковник Львов просто создавал свой продуманный мир. А ведь действительно, все у князя продумано. Взять хотя бы полевые кухни, которые вчера доставили из Тулы. Кухонь пока было немного, но прием пищи нижними чинами это изменило. Теперь вдоль лагерной улицы выставляли в ряд столы, за которые садилась вся рота сразу. Унтера следили за порядком, смотрели, чтобы кашевары клали всем равные порции и сами степенно пробовали солдатскую кашу.

— Хороша — хвалили они — налегай служивые. Не торопись, да и не мешкай, другие ждут.

Алексей Петрович тогда попросил у князя пояснений и тот охотно ответил.

— В походе кухня сэкономит нам много времени, да и в Крыму будет полезна. С провиантом там проблемы, так что постараемся все возить с собой. Да и проще кормить солдат ротами всех разом, чем артелями.

Тогда же полковник Епанчин имел возможность увидеть еще одну придумку князя Львова — полевую офицерскую столовую, организованную в отдельной палатке.

Чудно все это. Нужно позже поговорить с полковым доктором Плутвицем, тот вроде знавал князя ранее — сделал заметку Епанчин. Он озадаченно покивал головой и обратился к полковнику Львову.

— Когда ехал в полк, мне все по-другому представлялось. А теперь вижу, у вас все предусмотрено, Андрей Дмитриевич. Столько сил и средств вложено, что просто удивительно. Может, все же было бы лучше подготовленный полк взять?