Пантеон

К тому же... Тейлор просто не знала как отсюда выйти!

В Фиолетовой Комнате не наблюдалось хоть каких-нибудь видимых проходов, кроме самих Врат в Море Душ. И Тейлор все еще слишком слабо разбиралась во всей этой.... Магии, или чем таким она владела, чтобы гарантировать свой выход отсюда.

— Так, хорошо, Тейлор. Тебе нужно познакомиться с какой-нибудь Персоной, которая подскажет тебе выход из Фиолетовой Комнаты, — пробормотала она себе под нос, пытаясь нащупать в голове что-нибудь, что могло хоть как-то походить на "поисковик" для Персон. Не самая лучшая аналогия, но это всяко лучше чем представлять поиск Персон в виде анкеты "Матчкома"**.

Но ничего такого она найти не могла. Кажется, в один момент она даже услышала стандартный звук ошибки "Виндоус". Она попыталась представить себе какой-нибудь круг призыва, или что-то в этом роде. И снова ничего.

— Может, просто крикнуть? — снова пробормотала она, набирая в грудь побольше воздуха. Если никто не придет, то об этом попросту никто не узнает. А если придет, то... Ну, в общем, это будет рабочий метод. Для верности закрыв глаза руками, она принялась считать про себя.

Раз, два, три.

— КТО-НИБУДЬ, ПРИДИ!

...

Она осторожно сдвинула пальцы, смотря сквозь щелку. Никто не появился.

...

Это было так неловко. Как хорошо, что ее никто не слы...

— Дочь Мидгарда, голос твой подобен грому моего молота! — голос, раздавшийся из-за ее спины, заставил Тейлор подпрыгнуть на месте, буквально в полете разворачиваясь в сторону говорившего.

Видимо заметив ее испуг, говоривший быстро извинился.

— Ох, Дочь Мидгарда, я не желал пугать тебя. Прощения прошу.

Тейлор, немного придя в себя после неожиданного появления Персоны, первым делом... почувствовала, как ее щеки краснеют от стыда. Позвать Персону и так... опростоволоситься! Но она должна была взять себя в руки!

...И понять кто это вообще такой.

Перед нею стоял огромный светловолосый мужчина, одетый в какое-то подобие кольчужно-кожаной брони, подпоясанный массивным металлическим поясом. На спину была накинута шкура какого-то животного, которого девушка не могла опознать, а на руках сидели толстые латные рукавицы. Он был так высок и огромен, что Тейлор могла поклясться, что его кулак был размером с ее голову.

Тейлор не слишком хорошо разбиралась в мифологии, чтобы вот так сходу определять, какую Персону она умудрилась призвать, но на поясе у этого... бога висел один довольно сигнатурный предмет.

Это был молот.

— Тор, верно? — стараясь придать своему голосу как можно более серьезный тон, осведомилась она, втайне скрещивая пальцы на то, чтобы ее догадка оказалась верной.

Гигант счастливо рассмеялся.

— ВЕРНО! — его радостный голос разнесся словно раскат грома по залу, заставляя Тейлор инстинктивно прижать руки к ушам. — Ну же, Дочь Мидгарда, призови Локи!

— Зачем? — впервые столкнувшись с требованием "призови мне еще кого-то", Тейлор была немного удивлена.

Гигант перед нею недоуменно посмотрел на нее.

— Мы будем пировать! Локи проиграл спор, люди помнят Бога Грома!

Тейлор мысленно вздохнула. Наверное богу грома не стоит знать о том, что она по счастливой случайности видела трейлер фильма с Земли Алеф, который должен выйти где-то в апреле.

— Прости Тор, я не знаю как позвать твоего брата... — Тейлор состроила виноватое выражение лица.

Лицо бога грома приняло озадаченный вид.

— Но ведь ты же дозвалась меня, Дочь Мидгарда?

— Заметка себе. Когда кричишь "кто-нибудь, приди" — кто-то действительно приходит. Что-то вроде генератора случайных Персон, — вновь пробурчала себе под нос девушка.

— Я... еще не очень хороша в призыве, Тор. Я просто хотела познакомиться... с кем-то новым — и ты пришел. Я... пока не знаю, как позвать кого-то конкретного.

Бог грома почесал нос. Стальной рукавицей. Больше походило на то, что он дал себе по лицу, однако самого удара он, видимо, не заметил

— Знакомство... Знакомство... Братание! Я понял тебя, Дочь Мидгарда! Я буду рад испить мёду со столь славной воительницей! — Тор схватился за молот и взмахнул им. Тотчас же стол едва ли не прогнулся под огромными деревянными кружками, в которых плескалось что-то тягуче-золотистое.

Если Тейлор и знала что-то о мёде, так это то, что скорее всего Тор имел ввиду алкогольную версию этого напитка. У бога, видимо, были некоторые проблемы с современными аналогиями, но исходя из того ограниченного понимания механики существования Персон, которое она получила благодаря разговору с Алисой, она не могла его винить.

— Ну... Вообще-то я не совершеннолетняя... — она попыталась отказаться от врученной ей богом тяжеленной кружки.

— Совершеннолетняя? Прости мое незнание, сестра по битве, но я не знаю такого слова.

— Ну... Я еще недостаточно взрослая, чтобы пить алкоголь?

Бог вдруг посмурнел. На секунду Тейлор почувствовала запах озона.

— Дитя? Сколько тебе весен, Дитя Мидгарда?

— Пятнадцать.

Столь же быстро, бог снова вернулся к своему обычному жизнерадостному настроению.

— Пятнадцать весен — это самый подходящий возраст для Валькирии! Ах, время было, в залы Асгарда вошла прекрасная Сигрунн... Напоминаешь ты мне ее. Выпьем же, сестра по битве!

Тейлор с сомнением посмотрела на жизнерадостного бога и огромную кружку с медом. Вздохнула и, приложив некоторые усилия, стукнула своей кружкой о его.

"Надеюсь, здесь нельзя по настоящему напиться" — было ее последней мыслью, прежде чем пряная тягучая жидкость обожгла ее горло.

* * *

Ребекка Коста-Браун/Александрия

Александрия с хмурым видом выслушивала отчеты оперативников СКП, только что вернувшихся с вызова из дома одной из трех девушек, связанных с делом Пантеон. И то, что она слышала — ей совсем не нравилось.

Ей приходилось раньше иметь дело со Скрытниками и Изломами, черт, да даже та же Сталкер — практически классический пример такого кейпа. Однако сейчас она столкнулась с чем-то еще более странным. Никаких следов взлома, никаких потревоженных жучков и следящих устройств, что оперативники СКП так тщательно расставляли по всему дому Клементс, вообще ничего. Только голый факт того, что девочка проснулась от какого-то психоделического кошмара с порезанной рукой и странным четверостишием, написанным ее собственной кровью на потолке.

Ну и нож. Который возник буквально из ниоткуда. Никаких отпечатков пальцев, кроме самой Клементс, никакой пыли — ничего. Да вот только циркониевый анализ показывал, что этому ножику всего-навсего больше шести десятков лет, и что он в идеальном состоянии, словно бы только с фабрики.

Заглянув в отчет психиатра, осматривавшего девочку, Александрия со вздохом потерла лоб. Девочка заработала нервный срыв и клинический случай боязни чаепития, механических часов и крови. Выписан продолжительный курс мощных седативов. В заключении предлагается в случае обвинения заменить общественные работы или колонию на принудительное заключение в психиатрической лечебнице, как минимум — до полного выздоровления.

Пантеон сделала свой ход. Но сделано это было очень чисто. СКП не мог доказать факт причастности Пантеон к делу, как и вообще сам факт участия кейпа в этом деле. Но даже так это было очень странно. Контесса сообщила о том, что установила успешный контакт с девушкой, и та была довольно адекватна, насколько это вообще возможно в ее случае. Ее поселили на одну из конспиративных квартир под руководством Счетовода, однако Контесса запретила использовать какой-либо вид слежки.

С чего же вдруг такая внезапная агрессия?

Это было загадкой. А Ребекка Коста-Браун не любила загадки. Особенно когда они касались потенциально сильнейших кейпов из всех когда-либо существовавших.

Не успел агент с докладом о деле Клементс удалиться, как интерком ожил линией срочной связи. Идентификатор принадлежал Дракон.

Александрия нажала на сенсор, принимая вызов и мысленно готовясь к худшему. И было отчего. Лицо Дракон выглядело взволнованно.

— Что случилось? — поинтересовалась она у Технаря-затворницы.

— Александрия, вы просили мониторить состояние Призрачного Сталкера. Восемнадцать секунд назад, в связи с делом мисс Клементс, я проанализировала мозговую активность Призрачного Сталкера... И, мэм... Я не знаю, что с ней сейчас происходит во сне, но если мы это сейчас не остановим, то она либо проснется овощем, либо не проснется вообще.

Александрия сориентировалась мгновенно.

— Поднимай общую тревогу. Тюремный блок — на карантин, включай протокол "М/С", ближайшую охрану — будить Сталкера. Если потребуется — электрошоком.

— Поняла, мэм.

Слушая, как медленно заводятся баззеры тревоги

* * *

, Александрия устало откинулась в кресле. Дело легче не становилось.

_____________________

*"Сон разума рождает чудовищ" — "Когда разум спит, фантазия в сонных грезах порождает чудовищ, но в сочетании с разумом фантазия становится матерью искусства и всех его чудесных творений." Франциско Гойя, подпись к одной из его картин.

**"Match.com" — один из самых популярных сайтов знакомств в США. Создан в 1995-м. В оригинале была шутка про "Тиндер", но потом автор проверил, когда тот был запущен.

* * *

Баззер (англ. — buzzer) — синоним: сирена, гудок, звонок — в общем, устройство, издающее звуковой сигнал.

Ragnarokkr 2.07

Ей показалось, что она проснулась. Наверное. В этом месте — замкнутой камере с узкими стенами, где не видно солнечного света — время для нее словно бы остановилось. У нее не было часов, чтобы понять, сколько времени прошло, и не было ни одного ориентира для того, чтобы определить, сколько еще пройдет.

Все вокруг нее было до отвратительности монотонно. Однотонные стены одного цвета с потолком и полом, одеяло и подушка с одинаковой текстурой. Она уже успела возненавидеть это место куда больше, чем ту же Эберт, хотя та послужила основной причиной, по которой она оказалась здесь.

София ненавидела рутину. Все это — спокойствие, неизменность и стабильность — все это претило ей до глубины души. Она охотник, а не жертва, и азарт — это один из ее главных мотиваторов. И теперь она была здесь — запертая в четырех стенах в ожидании экзекуции.

О да, предстоящая пресс-конференция была именно что экзекуцией. Экзекуцией для Софии в качестве парачеловека. Хесс не была дурой и обладала достаточным количеством здравого смысла, чтобы понимать, что выбор, предоставленный ей Александрией — это лишь выбор способа казни, не вида наказания.

Аляска — София умела следить за происходящим в Протекторате и за слухами курсирующими там. Про Аляску ходило много домыслов и легенд, но большая их часть сводилась к тому, что там холодно, полярные медведи, периодические русские в шапках-ушанках и, что самое главное, если ты однажды туда попал — обратно тебя уже никто возвращать не станет. Такая вот альтернатива ссылке.

Психушка — это даже не смешно. Оказаться в одной богадельне с самыми что ни на есть реальными кейпами-психами — это еще более неприятный исход. "Стать героем после того как выйдешь" — у Александрии было чувство юмора. Весьма специфическое, но было. Только Софии совсем не хотелось смеяться.

Сбежать и оказаться в милости Эберт? Казалось бы — идеальный вариант. Эберт всегда была хорошей жертвой и отвратным хищником, и, даже с вживленным маячком, София не сомневалась, что она была бы в силах уйти от преследования. Однако тут в игру вступали совсем другие вещи. Опасна была не сама Эберт, нет, далеко не она. Опасны были те твари, которых она призывает. Она не знала всего, но даже сюда, в тесную камеру, дошли слухи о побоище в Броктонской Центральной с последующим "чудесным" исцелением.

Вот только София прекрасно понимала, что это попросту была демонстрация того, что будет, если спровоцировать тех тварей, что стерегут Эберт. И она очень и очень сомневалась в том, что даже если сама Эберт ее простит, что уже было довольно смешно, совершенно не факт, что ее проекции, которые показали себя на удивление разумными, оставят ее в покое.

— Ах, почему же верные мысли приходят в людские головы столь поздно... — раздался буквально из ниоткуда звонкий женский, почти детский голос.

София подскочила с кровати, озираясь по сторонам. Комната была все так же пуста. Что это? Происки Дракон? Но эта Технарь вроде не числится тем, кто любит подшутить. Может, Виста что-то опять намудрила со своими силами? Нет... Вроде голос у нее совершенно другой. Тогда кто? Убер и Элит? Но что они забыли в тюремном блоке? И получается, что кто-то только что прочитал ее мысли?

— Нет, нет, все не так, Милая София. Ты спишь крепким и здоровым сном, и в этом сне нет нужды читать твои мысли — они на самом виду, — голос все еще исходил из ниоткуда и был столь елейным, что Софии стало не по себе. Впрочем... Если она и вправду спит...

— Кто ты такая? Какая-то очередная уродская проекция этой сучки Эберт?

В этот момент София ощутила, как ее губы будто бы ошпарило кипятком.

— Ты не будешь так говорить о Милой Госпоже, София.

Хесс было хотела огрызнуться в ответ этому мерзкому голосу, но внезапно обнаружила, что не может этого сделать. Слова просто застревали в глотке, не желая выходить.

— Ну вот, видишь, из тебя получилась бы приличная молодая леди, будь у твоих хозяев такое желание. Но что поделать, Новый Свет всегда был страной, не чтящей традиций. Ах, какая жалость.*

София почувствовала, что закипает. Нет, не то чтобы она была какой-то активисткой или воином социальной справедливости, но то, с каким тоном это было произнесено, поднимало внутри нее горячую волну пьянящего гнева.

— Покажись, сучка! — прокричала она в пустоту комнаты. Даже во сне она не могла отсюда выбраться. И это пугало.

Однако стоило ей это произнести, как ее губы вновь обожгло кипятком. София почти взвыла от бессилия, снова не заметив, откуда пришелся удар.

— Я только понадеялась на твои манеры, София, а ты снова разочаровала меня. Не пойму, что такого нашли в тебе твои хозяева, что так не хотят отпускать тебя... — в бесплотном голосе слышались нотки сожаления.

— Потому что я герой! Я спасаю гребаных людей от таких тварей как ты! — прокричала София пустоте.

Пустота будто бы озадаченно замолчала на секунду, но лишь на секунду.

Чтобы в следующий момент рассмеяться. Смехом, столь же противоестественным и неживым, сколько звонким и детским.

— Ты зовешь себя героем, София. Что же, героям — подвиг. Соверши свой, София. Докажи, что не врешь. А если нет... Не бойся моего любимого кошмара. Он лишь убьет тебя.

И мир перед Софией Хесс изменился.

Место, где она оказалась... было странным. Это было... шахматное поле, что простиралось от горизонта до горизонта. Расчерченное белыми и черными квадратами — оно рябило в глазах. Бесчисленное число клеток, слишком большое, чтобы их можно было пересчитать. В небе зачинался пепельно-серый рассвет.

Но не это привлекло ее внимание, отнюдь не это.