1. Философский Камень и Искушение

— Что стряслось? — забеспокоилась Анабель.

— Снейп книгу забрал, — сердито выкрикнул Гарри и зло пробормотал: — Он только что придумал дурацкое правило. Интересно, что с его ногой? Видали, как он хромает?

— Не знаю, но надеюсь, ему действительно больно, — проворчал Рон.

Чтобы отвлечь их от дурных мыслей, Анабель показала зелёный огонь на ладони.

— Может ты факультетом ошиблась? — спросил Рон. — Зелёный это Слизеринский цвет.

— Предлагали, — небрежно бросила Анабель, — но в Гриффиндоре мне больше нравится.

— А мне в Рейвенкло предлагали, — гордо заявила Гермиона. — Поэтому пламя у меня синее?

— У вас огонь, а это Гриффиндор! — отметил Гарри, и Анабель ощутила его лёгкое беспокойство.

С последнего дня октября девочка всё чаще "ловила" от волшебников всевозможные эмоции и это было неприятно.

— Воду я тоже очень люблю, — сообщила она, хитро прищурив глаз и поглядывая на друзей. — Каждое утро в бассейне плаваю час-полтора.

Бассейн их как-то не заинтересовал.

— И правда, Слизерин, Бель, тебе бы идеально подошёл, — хохотнул Рон.

— Мне там особенно малыши Крэбб и Гойл нравятся, — поддержала его Анабель и все засмеялись.

Вечером Анабель возвращалась с Невиллом в башню Гриффиндора, их догнал взъерошенный больше обычного Гарри и первый проскочил в открытый проход. Уставший Невилл отправился в спальню мальчиков, а Анабель поспешила к окну, где сидели друзья и куда успел добежать Гарри.

— ... представляете, а нога вся в крови и Филч ему помогает перевязать рану. — Возбуждённо рассказывал он. — Заметил меня и прогнал.

— Странно, — прошептала Гермиона, пододвигаясь на диванчике, чтобы Анабель хватило места.

— Знаете, что это означает? — закончил Гарри, едва переводя дух. — Он пытался пройти мимо трехглавого пса на Хэллоуин! Вот куда он шёл, когда мы его видели! Он хочет добыть то, что охраняет пёс! И спорю на свою метлу, это он впустил тролля, чтобы отвлечь всех.

— Нет! он бы так не поступил, — возразила Гермиона. — Я знаю, что он не очень хороший, но он не стал бы красть то, что пытается уберечь Дамблдор.

— В самом деле, Гермиона, ты думаешь, что все преподаватели честны, правдивы и святы или что-то в этом роде, — огрызнулся Рон. — Я согласен с Гарри. И я тоже не доверяю Снейпу. Но что же он хочет заполучить? Что охраняет собака?

"Спросите меня, пожалуйста! Мне же тоже интересно!" — мысленно взмолилась Анабель, но её внутренний порыв услышан не был. И когда с делами было покончено, девочки отправились спать, каждая думая о своём.

Утро выдалось прекрасным, ясным и холодным. Анабель пробегала около часа по лестницам, поплавала и поныряла в бассейне на седьмом этаже, и когда счастливая входила в Большой Зал, почувствовала восхитительный запахом жареных сосисок и услышала весёлую болтовню учеников, с нетерпением ждущих начала первого матча по Квиддичу.

— Ты должен позавтракать, — уговаривала Гермиона хмурого и не выспавшегося Гарри.

— Я ничего не хочу, — отнекивался он.

— Хотя бы кусочек тоста...

— Я не хочу есть.

— Может за компанию со мной? — Анабель подсунула ему на тарелку сосиску.

— Гарри, тебе нужно набраться сил, — поддержал их Симус Финниган. — На Ловцов противники нападают больше всего.

— Спасибо, Бель, спасибо, Симус, — вздохнул Гарри, наблюдая, как они поедают сосиски.

— Мандраж перед соревнованиями это нормально, — попыталась поддержать его моральный дух добрая девочка.

— У тебя такое бывало? — спросила Гермиона.

— Часто, — призналась Анабель. — Особенно когда противник "тёмная лошадка". Трясёт так, что руки забинтовать сама не могу. А только поднырнёшь под канатом, так сразу всё проходит.

Дин, страстный болельщик футбольной команды Уэст-Хэма, спросил, подавшись вперёд и смотря на девочку мимо Симуса:

— Бель, а ты за какую футбольную команду болеешь?

— Сборная Хемпстеда, — усмехнулась она.

— Не слышал о такой, — мотнул Дин Томас головой.

— Конечно, не слышал, — хмыкнула девочка.

— Нет, кроме шуток, Бель, — настаивал Дин.

Гарри, похоже, уже тошнило, он прямо на глазах зеленел.

— Я не смотрю чемпионаты. Если сама не участвую в соревновании. А в соревнованиях не участвую, потому что отец запретил...

— А сегодня придёшь смотреть? — спросил Рон.

— Нет, там и без меня народу предостаточно.

К ним подошли Джордж и Фред Уизли. Фред бросил перед Анабель маленький запечатанный конверт с её именем.

— Почтальонами работаем, — сообщил Джордж.

— И это почётно, — добавил Фред.

— От кого письмо? — спросила Анабель, но ответ сам всплыл в её волшебно работающей голове. — Ах, да, спасибо вам.

— Он же сказал, что она поймёт, — повернулся к брату Джордж.

— Кто бы сомневался, — кивнул Фред и близнецы ушли к своему другу Ли Джордану завтракать.

Она распечатала конверт и прочла короткую записку, написанную витиеватым узким почерком:

"В 11-00. Коридор с горгульями на втором этаже".

Подписи не было, но девочке она и не требовалась.

— Ну вот, мне даже оправдываться не надо, почему я не иду на матч, — улыбнулась Анабель, складывая записку. — Вызывают!

— А кто вызывает, если не секрет? — Рон успел сунуть любопытный веснушчатый нос в записку. — Там же нет имени, да и место непонятное.

— Десять из десяти, что это дедушка Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, — ответила девочка и встала. — Знать бы ещё зачем...

Ребята с любопытством смотрели ей вслед. Невилл с открытым ртом, Гермиона прищурившись, а Рон высоко подняв брови. Гарри продолжала бить мелкая дрожь, он ничего не замечал вокруг и на записку не обратил внимания.

К одиннадцати часам Анабель зашла в коридор на втором этаже, вдоль стен стояли горгульи, а из окон доносился приглушённый шум стадиона, матч по Квиддичу вот-вот начнётся.

Сразу за углом от коридора лестничная горгулья чуть повернула к девочке голову. Анабель остановилась перед ней и вслух спросила:

— Надо назвать пароль?

Горгулья промолчала. Девочка улыбнулась и тихо сказала:

— Шоколадная Лягушка.

— Проходи, — щёлкающим голосом отозвалась горгулья и отпрыгнула в сторону.

— Спасибо, — кивнула Анабель и ступила на бегущую вверх винтовую лестницу.

Дверь перед ней распахнулась сама и приятный голос директора произнёс:

— Проходи, Анабель, ты точна как королева.

— Спасибо, сэр, — она вошла в самую удивительную комнату этого замка.

Просторная, круглая, с множеством окон и не меньшим количеством портретов. Десятка два столика со всевозможным оборудованием даже несколько скрадывали директорский массивный стол на когтистых лапах посредине. Запертый шкаф и открытый стеллаж с книгами. Сам директор стоял у одного из столиков, довольно высокого и на нём находилась неглубокая каменная чаша с вырезанными на ободке рунами. В руках у директора был смутно знакомый маленький флакон. Напротив Дамблдора на специальной жёрдочке сидела величественная алая птица, размером не менее семидесяти дюймов и по-человечески умными золотыми глазами, её длинный золотой хвост свисал почти до пола.

Анабель засмотрелась на птицу. Из "столбняка" её вывел голос директора:

— Это Фоукс, он феникс и мой старинный друг и помощник.

— Здравствуй, Фоукс, — сказала Анабель, почему-то ей захотелось с ним поздороваться отдельно.

В ответ феникс мелодично курлыкнул и чуть наклонил утончённо-красивую голову с золотым клювом.

— Проходи ко мне, — позвал директор.

Девочка подошла и посмотрела в ярко-голубые глаза директора поверх очков-полумесяцев сдвинутых на кончик кривого носа.

— Ты знаешь, что это? — спросил Дамблдор, указывая на каменную чашу.

— Нет, — и протянула к ней руку, но ещё не прикасаясь. — Можно?

— Да, — разрешил он и объяснил. — Это Омут Памяти В нём можно посмотреть свои или чужие воспоминания.

— Ага, — кивнула девочка, уловив суть волшебства вокруг чаши, — поняла.

— Но странное дело, — задумчиво продолжил директор, — воспоминания твоей бабушки..., — он показал флакончик с серебряной субстанцией внутри, и Анабель вспомнила, что это и зачем. — Берты Аазз нельзя посмотреть. Виден только неструктурированный белый туман. Не знаешь почему?

Анабель помолчала с полминуты и ответила:

— Знаю.

— И почему?

— Потому что предназначены воспоминания только для меня, — честно ответила девочка.

Из открытого окна неслись то затихающие, то необычно резко взлетающие крики толпы болельщиков и азартный, но совершенно неразличимый голос комментатора Ли Джордона.

— Я так и предполагал, — кивнул Дамблдор и спросил: — Готова принять бабушкину мудрость?

Анабель кивнула и подумала, что многого ещё не понимает, она же и так может в любое время мысленно пообщаться с бабушкой, ночью, в воображаемом во сне мире конечно лучше, чем днём наяву...

Директор откупорил флакон, перевернул его над чашей и вылил медленно истекающую серебристую субстанцию.

— Прошу, — жестом пригласил он.

Девочка не стала дожидаться повторного приглашения, она вспомнила, что говорила ей бабушка и смело сунула правую руку в Омут Памяти. Вокруг её запястья поблёскивала серебром и золотом зачарованная нить, и все вылитые воспоминания мгновенно впитались в неё. Чаша оказалась девственно чиста, если не считать бурлящего волшебства, и готова к новым воспоминаниям.

Дамблдор застыл на две минуты, не сводя глаз с удивительной девочки. Подал голос феникс, мелодично свистнул, тихо и приятно.

— Да, Фоукс, ты прав, это удивительно, — ответил птице Дамблдор. — Мне надо подумать, а ты, Анабель, погладь Фоукса, я же вижу, как тебе этого хочется. А мне надо подумать...

Уговаривать девочку не требовалось, она едва увидела птицу, так все мысли только о ней и были.

На ощупь феникс оказался горячим и приятно бархатистым. Повинуясь наитию, Анабель наклонилась к птице. Страха или волнения не было, она знала, что с неё ничего плохого не случиться. И Фоукс ткнул её острым клювом в левую покалеченную кастетом бровь, до крови проткнул кожу. Анабель слегка дёрнулась больше от неожиданности чем от боли, но не отвернулась, и Фоукс прижал свою голову к её лицу. Над левым глазом стало горячо и сыро.

— Слёзы феникса заживляют любую рану, — послышалось объяснение Дамблдора.

— Косметолог, — погладила она феникса и слизнула с щеки горько-солёную каплю.

— Да, так ты смотришься приятнее и менее вызывающе, — одобрил директор. — Девочка и шрамы не очень сочетаются, ты же не капитан на пиратском судне!

— Даже не боцман, — рассмеялась девочка.

В эту минуту бронзовая дверь распахнулась, и в кабинет директора влетел чёрный вихрь — профессор Снейп.

— Сэр, — заговорил он, — кто-то пытался убить Гарри Поттера!

— Спокойнее, Северус, мы не одни, — и Дамблдор показал головой на Анабель.

— Простите, сэр, погорячился, — тяжело переводя дух, недобрым взглядом наградил он Анабель.

— Хорошо, — кивнул директор. — Анабель, внучка, на сегодня всё, иди к друзьям.

Снейп проводил её насторожённым взглядом и только после того, как за ней закрылась дверь, продолжил:

— Это из очень тёмной магии, кто-то заколдовал метлу Поттера. Я еле-еле держал! И мне кажется...

Дальше Анабель не слышала, лестница вынесла её в коридор, и горгулья встала на место, закрыв проход в директорские башни. На рукаве она заметила маленькое красное пёрышко, дюйма полтора длиной, сняла и, спрятав его в карман, покрутила головой. Сразу поняла, куда надо идти, точнее бежать, ведь девочка не умела просто прогуливаться.

Две минуты бега-полёта и она выскочила из главных дверей за́мка и понеслась к хижине Хагрида.

Притормозив у хижины, Анабель всё-таки врезалась в косяк. Сразу залаял пёс.

— Кто там, — прогудел Хагрид.

Она сама открыла дверь и вошла.

— Привет! — она обняла собаку, интенсивно облизывающую её лицо.

— Клык, на место, — прикрикнул Хагрид, но с таким же успехом он мог и ничего не говорить, оторвать от неё собаку стало практически невозможно.

— Всё нормально, — засмеялась Анабель. — Мне чаю можно? — и перешла с вопросом к Поттеру, волоча за собой огромного чёрного волкодава Клыка. — Гарри, Снейп сказал, что твою метлу заколдовали. Он сообщил это Дамблдору, но меня сразу выставили из кабинета...

— Это и был Снейп, сам, — вместо Гарри выкрикнул Рон. — Мы с Гермионой видели его. Он заколдовывал метлу, бормотал что-то и не сводил, с тебя глаз, Гарри!

— Чепуха, — махнул ручищей Хагрид. — Зачем бы Снейп стал такое делать?

— Я узнал кое-что о нём, — Гарри решил сказать Хагриду правду. — На Хэллоуин он пытался пройти мимо той трёхголовой собаки. Она укусила его. Мы думаем, он пытался украсть то, что она охраняет.

Хагрид выронил чайник, не донеся до стола, Анабель мигом перепрыгнула Клыка и с трудом его поймала над самым полом, часть кипятка попало на мантию и руки, но она даже не поморщилась.

— Как вы узнали про Пушка? — выкрикнул Хагрид.

— Пушка? — переспросил Рон.

Анабель расхохоталась, поливая чаем стол и пол, вместо кружек, Клык благоразумно от неё отодвинулся.

— Да, это... он мой, вроде как... я купил его у какого-то греческого паренька, которого встретил в пабе в прошлом году, ну... одолжил его Дамблдору, для охраны... э... э...

— И? — произнёс Гарри, не дождавшись продолжения.

— И всё, не спрашивайте меня больше, — мрачно ответил Хагрид. — Это совершенно секретно, вот.

— Но ведь Снейп пытается это украсть! — возмутился Рон.

— Чепуха, — снова повторил Хагрид. — Снейп преподаватель Хогвартса, и он никогда бы не сделал ничего подобного.

— Тогда почему он пытался убить Гарри? — воскликнула Гермиона.

— Хороший вопрос, но не тому, — попробовала Анабель привлечь к себе внимание, ведь без прямого вопроса ей, именно ей, а не кому-нибудь, она не узнает ответ, не факт, что сможет его озвучить, но как интересно!

— Я легко могу узнать заклятье, Хагрид, — продолжала Гермиона, — я о них всё читала! Нужен непрерывный зрительный контакт, и Снейп ни разу не моргнул, я его сама видела!

— Да говорю же вам, вы не правы! — взвыл Хагрид трубным басом. — Не знаю, почему метла Гарри так себя вела, но Снейп не стал бы пытаться убить ученика! И послушайте, вы суете нос не в свои дела. Это очень, очень опасно. Забудьте про Пушка и про то, что он охраняет. Это личное дело профессора Дамблдора и Николаса Фламеля...

— Проговорился, — тихо прошептала Анабель, потирая руками.

— Ага! — выкрикнул Гарри. — В этом замешан некто по имени Николас Фламель.

— Тьфу ты, пропасть, — в сердцах выпалил Хагрид. — Не спрашивайте больше меня, ничего не скажу более.

— Чаю? — невинно похлопала ресницами Анабель, пододвигая хозяину хижины кружку величиной с ведро.

— Бель, ты как-то изменилась, — заметил Гарри.

— Точно, — подпрыгнула Гермиона. — Шрам пропал!

— Ага, — уставился на неё Рон.

— Это Фоукс, птица-феникс Дамблдора вылечил меня, — не стала скрывать Анабель и добавила невпопад: — Слёзы феникса солёные на вкус...