Честь твоего врага. 1-3

Лашан, наконец, откинулся от заполыхавшего огня и протянул к нему озябшие руки.

— Холодает, — заметил он, — нам нужно искать что-нибудь потеплее, чем мы имеем. Генерал был прав, в этой одежде зиму мы не протянем.

— Для этого сначала надо найти людей, — вернувшийся на поляну Фантом сбросил рядом с костром пару нагулявших за лето жир куропаток.

— Никуда они от нас не денутся, — около костра Лашан моментально расслабился, и жизнь для него вновь начала приобретать краски.

Внезапно язык пламени взметнулся над костром и лизнул руки мечника, едва успевшего инстинктивно их отдернуть. Он даже не сразу осознал, что пламя не обожгло его, а скорее бережно прикоснулось к его ладоням. А язычок пламени тем временем вернулся к своим собратьям, но, вместо того, чтобы раствориться среди них, заплясал между собратьями, превратившись в крошечного огненного человечка.

— Огненный элементаль, — ошарашено произнес Лашан, переводя взгляд с красной пляшущей фигурки на свои руки и обратно.

— Да вроде не похож, — недоверчиво возразил Мугра, — где это видано, чтобы они были такими крохами.

А человечек тем временем кривлялся, махая огоньками-ручками и приплясывая на ножках, ступни которых терялись в пламени костра. На его красной головке даже можно было рассмотреть две темные точечки-глазки.

Когда маленькое чудо сделало сальто через спину, Мугра разочарованно вздохнул и обернулся проверить, чем занимается маг.

— А я то думал, — настоящий, — голос Мугры звучал как у ребенка, у которого только что отобрали игрушку.

Маг улыбался во весь рот, слегка шевеля пальцами и неотрывно глядя на свое произведение. Наконец человечек отвернулся, обиженно махнул ручкой и шагнул к своим собратьям в глубину костра, мгновенно растворившись в пламени.

— Он и так почти настоящий, — гордо произнес Виктор, — немного огня, немного ветра, а все остальное — ваша фантазия. Вы сами дорисовали себе остальные детали. Самым сложным было сделать глаза, пока я не вспомнил, что говорил мне учитель. Мне пришлось немного охладить пламя в двух точках, оно стало темнее и выглядело, как глаза.

*

Король слушал сына молча.

— Таким образом, единственное, что мы можем сделать, это за зиму поднатаскать наших солдат. Для этого воспользуемся опытом, накопленным нами в лагере капитана Тригора... Генерала Тригора, — поправился Грегор, вспоминая об изменении звания нынешнего командира гарнизона девятой крепости.

Король вновь оставил слова сына без ответа, и Грегор начал нервничать. Последние дни, находясь в ожидании отца, он и так извелся, проверяя и перепроверяя противоречивые слухи, доходящие от южных дворян. Каждый новый его шаг уже на следующий день казался ему ошибкой. Но всякий раз, когда он решал не делать ничего, он жалел о своем бездействии даже больше.

Как будто угадав его мысли, король, наконец, пошевелился и произнес:

— Лучше раскаиваться, чем жалеть. — Оставив сына осознавать эту короткую фразу, Лакар поднялся с трона и подошел к окну, открывающему вид на королевский парк, и задумчиво уставился на освобождавшиеся от листьев деревья.

Короткий порыв ветра заставил содрогнуться даже мощный дуб-патриарх, который, по преданию, посадил еще прадед нынешнего короля. Когда дерево вновь замерло, то его ветви недосчитались многих листьев, красными сполохами планирующих на землю. Непродолжительный локальный листопад на миг заставил Лакара отвлечься от насущных проблем и затаить дыхание, наблюдая за осенним чудом. Только когда последний, самый медлительный лист неохотно коснулся уже выцветшей травы, король осознал, что его легкие уже начинают болеть, и сделал глубокий вдох.

— Ты сделал все верно, мой сын, — обернулся он к Грегору. — Я назначил совет на завтра, и на нем мы обсудим все в деталях, но все, что ты сделал, было правильным. Ты действовал, а не ждал, а это главное. Думаю, что надо было послать даже больше войск на юг, но здесь нам остается только гадать. Слишком все странно, слишком противоречиво. Этим летом у меня не раз возникало ощущение, что мы не видим каких-то очень важных фактов даже не потому, что они хорошо спрятаны, а из-за того, что мы не хотим их видеть.

— Кого ты оставил править в Рондориуме, отец? — спросил Грегор, пытаясь перейти на более понятные для него темы.

— Я еще не решил, но, думаю, что это может подождать до следующего лета. — Король вернулся на свой трон и неожиданно сменил тему. — Значит, ты остановил свой выбор на юной Анне рода Клото?

— Я не могу быть уверен, — заколебался принц, — мы с Анной пока не обсуждали эту тему... Но если она даст свое согласие, то это была бы честь для меня... Если, конечно, мой отец не будет возражать...

Король широко улыбнулся, впервые за последние месяцы.

— Отец полностью поддерживает твое решение. Надеюсь, мне не придется за тебя делать девушке предложение? Думаю, тебе стоит поговорить с ней о вашем возможном союзе как можно скорее.

— Как сказал прелат, наша свадьба вряд ли возможна из-за последних событий...

— Брось, — король лениво взмахнул рукой, — нет таких правил, которые нельзя бы было нарушить. И, думается мне, что до вашей свадьбы все встанет на свои места, так или иначе.

— Так или иначе, — эхом откликнулся принц. — Не забывай, отец, что она еще не дала своего согласия.

— Ты его еще и не просил, — резонно возразил король. — Не жди, поговори с ней об этом. Чтобы потом не пришлось жалеть о том, что ты этого не сделал.

*

Они вышли к первому поселению только на пятый день пути на север от побережья. Эти люди уже считали себя живущими в провинции Гатан, простирающейся от левого берега Страты до границ Менкера. Земли Гатана были одними из самых малонаселенных в королевстве, большая часть землевладельцев и крестьян жили вдоль берегов Страты, ближе к реке располагался и центральный город провинции, резиденция эрла.

Эти же крестьяне жили в глуши, извлекая из этого своеобразную выгоду. Даже их барон не каждый год добирался до небольшой деревеньки за данью, поэтому люди жили уединенной жизнью, иногда по несколько лет не видя ни одного нового лица.

Сначала отряд встретил несколько небольших, расчищенных от деревьев и зарослей полей, урожай с которых был уже собран. Крестьяне использовали и расширяли любую лесную полянку, чтобы превратить ее в новое поле. От этих угодий вели извилистые следы телег, недавно вывозивших скудный урожай.

Перед самой деревней отряд обошел небольшую пасеку, не встретив никого. Уже было слишком холодно, и бережно укрытые, но пока не снятые ульи охраняли покой трудившихся все лето пчел.

Деревня была окружена невысоким частоколом, предназначенным скорее для того, чтобы дикие звери не пробрались ночью к домам, чем для обороны от лихих людей. Несколько десяток избушек, единственная улица с колодцем посередине, и больше ничего.

— Не уверен, что они знают даже имя нынешнего короля, — Мугра обводил взглядом дома, непроизвольно прикидывая возможную опасность, места, где могли бы спрятаться лучники, возможные укрытия от стрел.

— Мы защищаем и их, — Лашан зашагал вперед, в сторону настежь раскрытых ворот поселения.

— Только, они могут думать иначе, — видно было, что Волк не питает приязни к спрятавшимся в глуши людям. — Живут здесь, куркули. Да в королевстве хоть десять раз власть может смениться, им будет все равно! Лишь бы сборщики налогов к ним не заглядывали.

— Возможно, что это не такой уж и плохой подход, — буркнул Брентон, — сборщиков не любит никто. Эти крестьяне честно трудятся, добывая себе и своим семьям пропитание. Они никого ни о чем не просят и не любят, когда просят у них.

Для простых крестьян эти люди были достаточно хорошо организованы. Все мужчины селения, собрались у ворот. Кто-то держал в руках вилы, кто-то тяжелые топоры, у одного в руках даже оказался старый меч, неизвестно какими путями попавший в глухую деревню.

Отряд остановился. Лишь Лашан сделал два шага вперед, отодвинув руки от тела и показывая, что не собирается пользоваться оружием. Крестьяне приняли своеобразное приглашение к разговору и один из них, хмурый невысокий крепыш, выступил вперед, не выпуская из рук топор.

— Кто будете? — недружелюбно спросил мужчина.

— Мы воины короля, — коротко ответил Лашан, сохраняя нейтральный тон.

— Что занесло воинов короля в нашу глушь? — было видно, что крестьянин не собирается брать на веру слова мечника.

— Война, — все так же односложно ответил Лашан, — что иначе мы бы здесь делали?

— Не слышали ни о какой войне, — хмуро произнес крепыш, — и слышать не хотим. Мы люди мирные, никого не трогаем. И нас не трогают.

— Иногда война не обходит стороной даже тихие лесные деревушки, — Лашан не собирался разубеждать крестьянина, но не мог промолчать. — Следующим летом грядет нашествие с юга, от моря. Вражеские войска могут пройти и здесь. Мы идем, чтобы предупредить баронов.

— Ну, так идите и предупреждайте, — крепыш не собирался сдаваться. — А нас предупреждать не надо. Мы никому не нужны, кроме нас самих, и довольны этим.

— Хорошо, — Лашан склонил голову, — мы хотели бы купить у вас теплую одежду и заночевать в деревне, если можно...

— Мы не можем вас пустить, — тут же перебил его крестьянин, — и у нас нечего вам продать. Нам самим нужна теплая одежда, ведь зима уже не за горами.

Мугра не выдержал и сделал шаг вслед за Лашаном, хватаясь за рукоять катаны. Крестьяне тут же подняли свое импровизированное оружие.

— Подожди, Волк, — окликнул его Виктор, — они не правы, но это их дело. Время рассудит. Нам нужно уходить.

Лашан кивнул и отступил назад, утягивая за собой Мугру.

— Неблагодарные твари, — прошипел Мугра, — когда всю их деревню вырежут, они будут обвинять короля и баронов в том, что они их не защитили. Если останется хоть кто-то, кто сможет произнести проклятия.

— Не будут, — Виктор уже отступал назад, вместе со всеми. Они отвернулись от крестьян, только отойдя на приличное расстояние. — Не будут, эти люди живут такой жизнью всегда. Они привыкли надеяться только на себя, и это хорошо. Плохо то, что они также не позволяют никому надеяться на них. Даже если вся эта деревня сгорит в огне следующим летом, никто этого даже не заметит. Таков удел тех, кто живет только ради себя.

— Но мы защищаем и их тоже. — Мугра никак не мог успокоиться.

— Да. Мы защищаем и их. Поэтому лучше мы уйдем, чем устроим здесь бойню. Здесь мы все равно никому ничего не докажем.

*

— Бароны уже собираются, ваше высочество, — старик с интересом смотрел на стеклянный шар, внутри которого, по лабиринту перекрещивающихся каналов, каталась маленькая черная жемчужина. — Думаю, что мы соберем всех через несколько дней.

— Это хорошо, — кивнул Денис. — Если честно, уважаемый барон, я нервничаю. Мне все время кажется, что мы делаем все очень медленно. Особенно, если вспомнить, что наш враг в это время может накапливать силы и готовиться к будущим сражениям.

— Иногда, мой принц, остается только ждать, — спокойно заметил Хольм, — лучше посмотрите, ваше высочество, — какой чудесный подарок сделала мне моя младшенькая. Разве не чудо?

Барон встряхнул творение мастера, и жемчужина прокатилась по нескольким каналам, пока вновь не уперлась в очередной тупик.

— Мастер стеклодув, наверное, потратил годы, чтобы сделать подобное.

— Наверняка, — подтвердил принц. — Думаю даже, что он купил помощь какого-нибудь мага, чтобы закончить свое творение. Не вериться, что подобное можно создать без магии.

— Истинное мастерство всегда магия, — поправил принца барон, — я только удивляюсь, как такая вещь вообще оказалась проданной. Наверняка он делал ее для себя, для своей дочки.

— Может быть, он уже давно умер, и семья решила продать игрушку, чтобы выручить за нее немного денег, — пожал плечами принц.

— Хотел бы я знать, кто сумел сделать такое совершенство, — вздохнул барон. — Найти его, поговорить с ним или с его потомками. Записать историю этого мастера. Найти тех, кто сумел бы перенять его мастерство. Вместо этого я учу молодых солдат правильно убивать.

Барон вновь вздохнул и отложил игрушку.

— Мой принц, сегодня начинается ярмарка. Перед ее началом обычно я произношу маленькую речь перед горожанами. Мне бы очень хотелось, чтобы на этот раз это были вы. Ничего хитрого не надо, — просто скажете пару слов. Поблагодарите их за их труд и поздравите с праздником. Это возможно, ваше высочество?

— А почему вы не хотите сделать это сами, барон? — принц удивленно приподнял бровь.

— Не в этом дело. Все горожане знают, что в городе принц. Им будет приятно, если представитель королевского дома поздравит их. Это полезно для короны и для лояльности горожан. Ведь праздник Крухта — самый важный из всех, что празднуют на востоке. Люди трудились все лето и теперь празднуют завершение сезона.

— Конечно, барон. Если надо, то я скажу что-нибудь.

*

На самом деле, ярмарка уже началась. Шатры купцов были развернуты, над узкими столами, во множестве разбросанных по рыночной площади, торговцы крепили разноцветные навесы. Кто-то что-то продавал и покупал, однако пока люди скорее приценивались. Все ждали речи принца, перед тем, как начать празднование и делать серьезные покупки.

На открытой части площади уже готовились к состязаниям. Они обещали быть интересными — ведь каждый участник хотел получить приз из рук представителя королевского дома.

Толпа, собравшаяся перед сколоченной из досок трибуной, уже ждала, поэтому, когда Денис появился перед народом, сопровождаемый бароном Хольмом, из сотен ртов раздался приветственный крик.

— Желаю вам здравствовать, жители славного Ледера и подданные королевства! — выкрикнул принц, подходя к краю трибуны. Толпа вновь разразилась ревом.

— Надеюсь, что этот сезон был удачным для всех вас! — уже тише произнес Денис, — надеюсь также, что кое-что от вашей удачи перепадет и короне.

Принц улыбнулся, ясно давая понять, что пытается шутить. Толпа шутку оценила и люди расхохотались. Большинство из них впервые увидели принца и вообще кого-либо из королевского рода. Пока что увиденное им нравилось.

— Я поздравляю вас с началом праздника урожая и желаю всем хорошо повеселиться в ближайшие дни. Мой отец всегда говорил мне, что именно на таких трудолюбивых людях, как вы, стоит величие нашего королевства. А чтобы работалось лучше, иногда не помешает хорошо повеселиться.

Выкрики одобрения, раздавшиеся с площади, ясно показывали, что большинство полностью поддерживает подобный подход.

— Что бы ни готовили нам следующие годы, на этом празднике мы покажем всем, что умеем не только много работать, но и хорошо отдыхать. Позвольте мне объявить праздник открытым. И пусть достойнейшие покажут, на что они способны!

Толпа взревела вновь и не замолкала до тех пор, пока принц не отступил назад и не уселся на заранее приготовленное на трибуне кресло. Первый день всегда был днем соревнований. Самых разных, начиная с состязаний в мастерстве использования лука, и заканчивая выбором самого большого кочана капусты, выращенного в сезоне. И если первое приносило победителю славу, то обладатель лучшего кочана получал значительный приток покупателей к своему месту на рыночной площади.