операция "клык волка"

Нужна новая команда поваров. Иначе сегодня народ останется даже без дрянного ужина. Что-то у меня создалось впечатление, что уходящие кухонные работники (язык не поворачивался назвать их поварами), демонстративно не будут готовить.

И тут вспомнил придорожное кафе "Уют". Там женский коллектив из шести душ кое-как сводил концы с концами, арендуя небольшое здание и сбывая приготовленные обеды и выпечку проезжающим. Наверняка они согласятся на работу с твердой оплатой и бесплатной кормежкой.

Полетел на штатной калоше к замкомандиру по тылу дивизии и по пути свернул к "Уюту". Меня здесь знали и встретили приветливо.

— Пирожки с мясом будешь, Димочка? — спросила полная раздатчица Алиса, — сегодня удачные получились, да и мясо хорошее.

Я не отказался. Армейский обед лежал в желудке тяжелым грузом и следовало забить его вкусом нормальной пищи. Взял три штуки, чай и начал вербовку:

— Девицы-красавицы, можно привлечь ваше внимание на минутку.

Самая красивая из дам, рыжеволосая Настя лениво спросила:

— Али жену будешь выбирать?

Я оценил шутку, ответил с юмором, но по-деловому:

— Заслужите, посмотрим. А пока хочу предложить вам всем коллективом перейти на работу на полковую кухню.

Настя облокотила руки о бока:

— Ух ты! А еще ты устроишь нас на конкурс красоты.

Не поверили в мои возможности. Я вынул удостоверение и предъявил. Несколько минут стояла тишина.

— Последний вопрос, — осмелилась заговорить Алиса, — а если нас попрут после твоего ухода? Ты парень шустрый, дальше поскачешь. А мы окажемся у разбитого корыта.

— А я с вами заключу максимальный — трехлетний договор о трудоустройстве. Пусть попробуют уволить. Такую неустойку уплатят — Московский военный округ разорится.

— Все, девочки, нечего торговаться, пока Дима других не подобрал, — решительно сказала самая старшая Ольга, — мы согласны. Алиса, запри двери и вывесь вывеску "закрыто".

— Вот и хорошо, — подытожил я продолжал разрабатывать свой план. — еще вопрос, девушки. Вы люди местные, не подскажите, у кого можно закупить продукты. А то у нас только мука, рис, несколько видов каш. А овощей, молочных продуктов пилоты не видят месяцами. Мясо и рыба такого качества приходят, что в полку скоро восстание поднимется.

Ольга улыбнулась.

— Продуктов у окрестных жителей много. Вывозить они ее не могут — нужен пропуск, даже Подмосковье, не говоря о Москве закрыто, и потому отдают кому попало почти бесплатно. Узнают, с ума сойдут от радости. Хочешь, мы прямо сейчас наберем?

Я обрадовался инициативе подчиненных, но задумался. Покачал головой:

— Нет, сейчас не получится. Я не оформил счет — не ожидал, что сразу получится купить продуктов.

— Подумаешь, — махнула рукой Настя, — мы в долг возьмем. Ты же оплатишь счет?

— Обязательно, — я широко улыбнулся, довольный легкостью решения проблем с питанием. Чем занимался предыдущий зам по тылу?

В тыловой отдел, где располагался замкомандира дивизии полковник Сыромятников, я нагрянул через полчаса. Зам важно вышагивал по аллее, переваривая обед. На меня он посмотрел пренебрежительно — тоже, мол, тыловик. Как мне говорили, Сыромятников офицеров ниже майора за людей не считал. На этот раз ему придется изменить практику.

— Товарищ полковник, в 110 авиационном полку постоянно плохое питание, совершенно не соответствующее летным нормам.

Сыромятникова такое положение совершенно не встревожило.

— Идет война, товарищ лейтенант, — нравоучительно сказал он, — необходимо понимать, что невзгоды неизбежны.

В этот момент я его ненавидел. Сидит в роскошном кабинете, питается в ресторане, имеет большой оклад. Хотя бы немного побеспокоился о тех, кто свою кровь проливает.

— Ты, крыса тыловая, кормишь нас гнилью. Да я тебя сейчас...

Сыромятников возмутился и уже собирался высказать мнение о моем характере, но я выхватил "Единорог" и открыл огонь. Трюк был рискованный, я специально клал пули вплотную с головой и полковник чувствовал их жаркое дуновение. Ошибись я чуть-чуть или дерни Сыромятников головой и я бы попал ему в голову. Но все обошлось.

Сыромятников буквально рухнул на землю, а я подошел, наклонился и сунул пахнущий порохом ствол пистолета в лицо.

— Я требую выделить средства на питание на счет полка!

Сыромятников, находившийся в полуобморочном состоянии, посмотрел на меня невидящим взглядом. Затем его взор прояснился.

— Черт с ним, сумасшедший, бери, — выдохнул он, — пойдем в штаб, я переведу средства на комп штаба полка. Лишь бы с тобой не встречаться.

Технически перевод статьи расходов занимал несколько минут. Вскоре я уже летел обратно в штаб. А еще через час явилась команда поваров с поставщиком продуктов. Я с удивлением смотрел на привезенное продовольствие. Неужели все так легко? Девчонки подтвердили. Я с удовольствием потер руками. Уже сегодня будет нормальный ужин.

Невысокий, я бы даже сказал, маленький мужичок, прилетевший с продуктами на древнем, первых серий аж сороковых годов гравитаторе, с тревогой смотрел на меня. Видимо, я своей молодостью не внушал особой надежды на возврат долгов по привезенной продукции. Но я просмотрел ведомости, номенклатуру и объем продуктов, кинул взгляд на цены и итоговую сумму и молча взял единую платежную карточку нашего благодетеля. Скинул на нее требуемую сумму. Мужичок расцвел и рассыпался в благодарности. Я тут же подтвердил договоренность Ольги с ним о том, что он за отдельную плату будет собирать и привозить продукты.

Народ, видя суету у столовой, попытался проведать у нового зам по тылу, что же такое предстоит. Нашли кого пробивать! Я мялся, невнятно говорил о возможных гуляше из тушенки и вермишели, что вызывало разочарованный гул. Или вообще отмахивался. Не интендантское это дело знать столовские мелочи.

Смену дел провели до ужина на удивление быстро. Ольга, не отвлекая остальных, занятых приготовлением пищи, посмотрела на список и объемы имеющихся продуктов и поставила свою личную печать на передаче дел. Все, портачи были свободны и могли убираться. Даже финансиста не стал приводить, хотя и обещал.

Ужин начинался в шесть и длился час, поэтому народ, оголодавший после никчемного обеда и в ожидании увидеть новых поваров женского пола, толпился у входа чуть ли не за полчаса. Но Алиса была непреклонна и открыла только когда электронные часы показали искомое время. Свою жесткость она компенсировала щедрой улыбкой и широким жестом руки, приглашая войти.

Народ ввалился и застыл. Грязное, неряшливое помещение столовой обрело вторую молодость, вымытое и протертое, украшенное цветами и зеленью. Столы были составлены по четыре и в центре каждой четверки стояли тарелки разных размеров и кувшины. Поскольку я уже минут десять был в столовой, прошелся и по офицерскому залу, и по залу для рядового и сержантского состава и потому знал, что в двух самых больших чашках находился салат из помидоров и огурцов, а рядом с ними сметана, горчица, перец. В кувшинах были кефир, яблочный и томатный соки. Ну и, разумеется, хлеб и соль, куда без них. По количеству мест стояли тарелки.

Мне захотелось увидеть обалдевшие морды сослуживцев и я задержался в офицерском зале.

Алиса приглашающе махнула в сторону столов к пустым тарелкам.

— У нас самообслуживание, сколько хотите, столько и накладывайте.

Народ пораженно молчал. Только один из молодых пилотов робко сказал:

— А если я положу больше нормы?

— Да кладите, сколько хотите. Если кому надо другие салаты, вон на раздаточном столе. Только имейте в виду, еще будут первое и второе.

Пилоты, накинувшиеся на салаты, замедлили движение, понимая, что желудок один и усилиями предыдущей команды он стал совсем небольшим. Поняв их сомнение, Алиса добавила:

— Если не хватит, то салат можно будет и потом покушать.

После этого народ стал умереннее и сделал это правильно, поскольку вскоре Алиса стала разносить кастрюли с ароматным борщом — по две на четверку столов.

Пришел Раков, запахи и виды пищи настолько подействовали на голодного командира полка, что он судорожно проглотил слюну.

Ехидная Настя, разумеется, не могла пропустить такой момент. Она вынырнула из кухни и прощебетала:

— Товарищ командир полка, а мы уж вас заждались. Пойдемте, я вас посажу на законное место.

Законное место она произнесла так, что многим послышалось — законный брак. Вот ведь нахалка, знает, что капитан не женат. Если Настя положила на него глаз, то товарищу командиру остается заранее поднять руки, чтобы можно было надеть свадебное кольцо.

Раков что-то пробормотал и стало видно, что он густо покраснел. Я незаметно показал Насте кулак. Та поджала плечами и поставила перед капитану салат из свежей капусты — его любимое блюдо. И откуда узнала? Потом взялась за поварешку, чтобы налить борщ.

— Нет-нет, — остановил ее Раков, — я, к сожалению, тороплюсь, поэтому только второе. У вас ведь есть второе?

— Разумеется, просто мы еще не выносили, остынет.

Она ушла за стойку к электроплитам и вскоре вернулась с большой тарелкой.

Пилоты встретили ее (тарелку, а не Настю) одобрительным гулом. На гарнире из картофельного пюре и вареной капусты с помидорами лежал здоровенный, размером с мужскую ладонь, кусок говядины. Я гордо хмыкнул. Знай наших! После прошедшего обеда ужин был райским, а мясо по-французски — божественной амброзией.

У меня в детстве был кот Тишка — старый, крупный самец, ленивый до обалдения. Когда жизненная ситуация ставила его в тупик, на морду наползало выражение крайнего изумления, глаза выпучивались, усы задирались. Мимика лица Рыкова очень напоминала Тишкины эмоции. Он даже понюхал мясо, словно ожидал муляж. Поднял глаза на Настю:

— Это все мне?

Ехидная красавица не упустила момента:

— Нет, товарищ командир, на весь полк.

Раков, скорее всего, вспомнил бы, кто он и кто Настя, но тут дверь открылась и вошел... комдив. Начальство сердилось и готовилось решительно на кого-то наехать. Я отошел за колонну, одиноко стоящую посредине зала.

Раков стремительно вскочил:

— Товарищи офицеры!

Комдив махнул рукой, требуя не обращать внимания. А сам прошел к Ракову:

— Где Савельев, где эта сволочь?

Он хотел добавить нечто бодрящее и просторечно-русское, но его взгляд уперся в Настю. В судорожной попытке затормозить уже вылетавшие слова он закашлялся. Весь эффект и пыл явно поблекли.

— Я здесь, товарищ подполковник! — доложил я в спину комдиву, выйдя из-за колонны.

Подполковник оказался в затруднительном положении. С одной стороны, он не мог оторвать глаза от Настя, которая, понимая, что начальник пришел не цветы раздавать, мило ему улыбалась. С другой стороны, он хотел отчитать меня, стоявшего за спиной. И еще запахи, убийственно вкусные, а кухня дивизионного штаба не особенно отличалась от нашей полковой. То есть жрать ее продукцию еще было можно, а вот кушать нет.

Комдив вздохнул, решил не накалять обстановку. Окинул взглядом стол. Шумно сглотнул.

— Накормите хоть?

Настя снова очаровательно улыбнулась:

— Что будите? Есть салаты, борщ, мясо, молочное.

— Все неси, — решительно потребовал комдив, глядя на мясо, с которым аккуратно разделывался Раков, — злиться перестану, да и проверю качество пищи. Но тебе, заместитель командира полка, — посмотрел он на меня, — выговор все равно всыплю. Мне тоже тыловики не нравятся, но я же в них не стреляю.

Главкому ВВКС РФ

Генерал-полковнику Захарову Е.В.

Командиру Новосибирских курсов

Генерал-майору авиации Свекольникову М.В.

Объект Љ18 прошел испытания в 110 полку 63 авиадивизии. В ходе боевых действий проявил храбрость, летные умения, командирские способности. Лично сбил 7 машин. Командиром полка аттестован на должность командира звена. Несмотря на рану средней тяжести, будучи назначенный замкомандира полка по тылу, проявил себя способным администратором. Командир дивизии объявил ему выговор и ходатайствует о переаттестации в звание капитана административной службы и назначении на должность заместителя командира 63 дивизии по тылу. Жду ваших указаний.

Особоуполномоченный контрразведки "Смерш" майор Тикунов

Резолюция главкома: отказать, вернуть вместе с остальными курсантами на курсы, досрочно выпустить и направить в дивизию беркутов рядовым летчиком.

Часть II

Глава 16

— Жаль, что мы прощаемся с бывшим курсантом, а ныне пилотом славной дивизии беркутов.

По рядам курсантов прошел удивленный ропот. Соизволил удивиться и подполковник Сидоров. Разумеется, и я стоял обескураженный.

Прошла неделя с той поры, когда командование, придя к выводу об ослаблении натиска саргов, прекратило нашу командировку и отправило личный состав обратно на нашу базу, доучиваться. Правда, 46 убитых и 17 искалеченных и непригодных к летной работе, уже в ряды курсантов не станут. К моему сожалению, погиб мой товарищ Гена Камаринов. Мы мало общались в университете. Я был технарем, а он гуманитарием. Я участвовал в самодеятельности, а он, тихоня и нелюдим, в лучшем случае ее смотрел. И все же, чувство было такое, словно вырезали кусок души. Ушел от нас и Леня Пороховщиков. Тяжелое ранение в печень сделало его инвалидом и полностью негодным к военной службе. Остались мы вдвоем — я и Мишка Самарин. Надолго ли?

А война шла, хотя и временно затихла. Я только привык к своему положению не то курсанта, не то инструктора и долечил раны, как началось.

— Накануне, главком ВВКС, бывший в Новосибирске с кратковременным визитом, — пояснил генерал, — узнав о новых подвигах лейтенанта Савельева, пришел к выводу о невозможности повышения практического и теоретического уровня на наших курсах. И, поскольку, он находится в резерве дивизии беркутов, самолично запросил командира дивизии о возможности включения Савельева в состав дивизии и постановки на боевое дежурство. Генерал Ладыгин дал свое согласия и с двенадцати ноль-ноль приказом по курсам вы исключаетесь из данного учебного заведения в связи с его досрочным окончанием. Вам положено двое суток отпуска. Попрошу вас поторопиться — для вас зарезервировано место на грузопассажирском Антее, он отбывает через час с ведомственного аэродрома.

— Э..., — растерялся я. О наличии в окрестностях Новосибирска военного аэродрома я знал, но на этом информационные и передвижные возможности у меня заканчивались.

Генерал и полковник заулыбались.

— Подполковник Сидоров, разведите роты, — приказал Свекольников. — Курсантам необходимо продолжать обучение. А вы, Даниил Сергеевич, организуйте доставку героя. Можете использовать мою сушку.

Лицо Оладьина приняло глубокомысленное выражение.

— Можно, я сам сяду за штурвал? — осторожно попросил он.

Генерал кивнул. Между ними явно шел какой-то подспудный диалог, который я не понимал.

— Идите, — разрешил Свекольников. Оладьин, а следом и я козырнули, повернулись через левое плечо и отправились готовиться в путь — дорожку.

— Тебе десять минут на сборы. Вещей немного, и они уже в собранном виде. Да, на кровати разложен парадный мундир. Подарок курсов. Офицерский, — пояснил он в ответ мою попытку открыть рот, чтобы указать на наличие своего парадного мундира. Курсантского.