Гиперанатоксин

Отлепился от березы, передохнул, потряс кистями расслабляясь, и снова уперся в ствол, рассчитывая заглянуть за горизонт. Есть! На юго-запад от меня по течению реки сплавлялся кораблик — это мои адепты. Так сказать, — группа поддержки на кораблях. На западе, на левом берегу реки устроили становище степняки — видимо Алиманы, в количестве нескольких сотен штук, включая женщин и детей. На юге — по ходу движения, уже с нашей стороны, от реки, курсом юго-восток двигалась маленькая стая степняков из нескольких всадников. На востоке — на расстоянии километров двенадцати по направлению с юга на север перемещался крупный отряд — несколько десятков клинков. На юго-востоке, в километрах семи от места, где я сейчас находился, на ночевку устраивались странные люди — человек десять-двенадцать. Вот вроде и все, что есть человеческого, в пределах десяти-пятнадцати километров.

На все про все — мне потребовалось около тридцати минут наблюдений, но устал я так, что, казалось, весь день бегом перетаскивал мешки с картошкой по тонкому канату над пропастью. Присев рядом с деревом на корточки, привалился к нему спиной, прикрыл глаза и признался самому себе, что измотан — и морально, и физически.

Тем временем, над маленьким костром в котелке уже закипала вода. Рядом на полотняной простынке были разложены наши запасы, из тех, что не требуют к себе много внимания и времени: икра паюсная, икра зернистая, свежие лепешки, вяленое и копченое мясо, нарезанное тонкими ломтиками, и прочие атрибуты скромного ужина. Оглядев предлагаемый в меню набор, признал, — что имеет место существенная недоработка.

Развязал рюкзачок и вынул коробочку из бальзы с красным элитным и Юньнаньским черным чаем. Затем подумал и прихватил баклажку с фруктовым сахаром... Принес недостающие элементы трапезы к костру и объяснил Атечи, как заваривать чай и что с ним делать потом. Девочка оказалось понятливой, так что я без всяких помех, с рассеянным видом наблюдая за суетой моей стряпухи, еще минут десять обдумывал и анализировал данные, которые удалось увидеть внутренним зрением. И сказать, что результаты размышлений успокоили, не могу.

В следствие этого, с отсутствующим видом, без всякого удовольствия, как воробушек, поклевал из мисок икорку, запивая сладеньким чайком, закусил копченой осетриной и решил, что нужно отдохнуть — утро вечера мудренее. На безмолвное предложение жрицы раздеться, отрицательно покачал головой со словами, — слишком опасно! — В ответ Атечи с облегчением кивнула. Очень умненькая девочка! Тоже чувствует давление страха и знак беды... Спать лег одетым, сняв только сапоги.

Пока жрица мыла посуду подготовил постель под пологом, положил под правую руку лук со стрелами и кинжал. В нормальных условиях, даже с учетом любого человеческого агрессивного окружения, я бы выспался без всяких проблем. Для этого достаточно просыпаться через каждые час-полтора, что мне вполне по силам, и сканировать внутренним взором ближайшее окружение на расстояние максимум километра четыре, что тоже несложно. Быстрее чем за час, да к тому же ночью, такой путь человек не пройдет с гарантией, и я его свободно засеку на подходе. И встречу... как умею.

Но сейчас — против меня играла в прятки неизвестность. Очень опасно, когда не знаешь чего ждать от врага. А то, что это враг, чувствовалось всеми фибрами души. Поэтому мне не спалось и я лишь далеко за полночь и то — на очень короткое время, смыкал глаза, почти сразу просыпаясь в холодном поту, прислушиваясь и принюхиваясь к жизни окружающего леса. Все тихо, вроде, но... Это не объяснить словами.

Пробудившись в очередной раз, как от толчка, отметил, что скоро рассвет и на востоке небо стало светлеть. Шевельнул рукой, накрывая ладонью изогнутое плечо лука, и услышал, как еле слышно треснула сухая ветка... кажется под чьей-то ногой. Вздрогнул, напрягся и приготовился к стрельбе, но продолжения не последовало, а общее напряжение стало спадать. Кто-то или что-то только что находилось рядом за кустами на краю поляны. Оно имело желание познакомиться поближе, но заметило, что я проснулся и отказалось... Решило перенести встречу на потом.

Черт, еще несколько подобных ночей и тот, кто устроил эту невидимую охоту, может брать меня голыми руками. Нельзя долго находиться под прессом беды и оставаться в любой момент в постоянной готовности к отражению атаки. Все-таки человек не машина. Придя к этому выводу, разбудил Атечи, вложил ей в руки саблю и выгнал к костру — дежурить до утра, пока буду добирать несколько часов сна и успокаивать нервы растрепанные ночным бдением и кошмаром.

Утром, когда уже взошло солнце, раскрыв один глаз, увидел склонившуюся около костра девочку с сабелькой на коленях. На сердце потеплело и я признался самому себе, что Карайя, настоявшая на присутствии в самом начале похода Атечи — молодец. Впрочем, чему тут удивляться — ведьма!

Если бы рядом не было жрицы, то у неизвестного 'нечто' имелся призрачный шанс через несколько дней устроить мне ночью Сталинград. А даже призрачный шанс — это, по моему мнению, очень много.

По-быстрому собрав вещички и позавтракав, мы бодрой рысью двинулись дальше. Теперь я скакал впереди отряда и желание делать пробежки — пропало. Хотелось, как можно быстрее, покинуть эту негостеприимную местность.

Временами я останавливался и целевым образом, что намного проще свободного поиска, отслеживал перемещение трех отрядов, с которыми теоретически мы могли пересечься.

Большой отряд воинов двигался параллельным курсом, но расстояние до него пока оставалось большим. Странные люди тоже перемещались в северном направлении, но под углом и со значительно меньшей скоростью. А иначе с повозками и не получится. Степняки шли четко на пересечение с большим отрядом и, в какой-то момент, мне стало их даже жалко, как выяснилось чуть позже — напрасно... Они пробивались к своим.

Ближе к вечеру мы достигли точки, где тропинка вместе с рекой делала плавный поворот на восток. Я понял, что отряды, которые перемещались параллельно, просто решили срезать угол и пройти путь по прямой, в то время как мы хоть и с большей скоростью, но должны пройти по дуге. В результате расстояние между нами начало сокращаться и резко возросла вероятность встречи. Иллюзий относительно того, что встреча произойдет мирно, у меня не было. В этих местах, обитают только бандиты и охотники за головами. Одно слово — пограничье.

Ничего лучше не придумав, тормознул наше движение, сошел с тропы и вышел на берег Крино. В небольшом распадке у первого же ручья дал команду Атечи устраиваться на ночлег. Сам поднялся вверх по откосу, закрыл глаза и встал на бровке. Затем постарался зацепиться и приглядеться внутренним зрением к отряду всадников на востоке.

В начальный момент наблюдения испытал чувство полета, после чего постепенно по сторонам появилось изображение и с большой высоты, наконец, увидел то, что хотел.

Степняки. Только мужчины. Более сорока человек... Стоянку устроили так, что перегородили тропу. С юга к их месту привала приближались несколько всадников... Ха. Да это мои старые знакомцы Белые перья, которых я слегка поучил уму-разуму. Если обучение не пошло впрок, то в ближайшее время вся банда прискачет сюда — по мою душу. Но встретимся мы не раньше полудня следующего дня. Очень хорошо!

Снова прикрыл глаза и повернулся на юго-восток. Люди. Двенадцать человек на четырех повозках. Кажется из пограничной стражи Лирея. Тоже готовятся к ночлегу. На трех повозках большие ящики. Странно, но... не опасно.

Открыл глаза и подумал, что Система медленно, но верно начинает менять меня, вкладывая в головной мозг и тело новые способности. Кажется, я уже могу подключаться к внешним видеорецепторам напрямую. В голове сформировался наиважнейший элемент Храма и Системы — блок отвечающий за понимание и умение обрабатывать видеоинформацию.

Может быть Храм и Система это не лаборатория или наблюдательный пункт, а учебный класс? Возможно, в ближайшем будущем я смогу сказать, — все свое ношу с собой. Очень интересно!

Хотя, это сейчас я, как молодой и жизнерадостный щенок, ковыляю на слабеньких лапках, тыкаюсь несмышленышем во все углы, ничего не умею и с умильной физиономией на мордочке оставляю за собой лужицы мочи. Но, что будет, когда заматерею, буду щеголять жесткой шкурой с проседью и появится настоящий оскал хищника. Даже подумать страшно...

Продолжая размышлять над безрадостной перспективой, спустился по косогору к костру, механически подхватил чашку с чаем предложенную жрицей и, запивая густым напитком темно-медового цвета с очень мягким, сладковатым вкусом, не заметил, как опростал ложкой двухлитровую миску зернистой икры, лишь изредка с рассеянным видом откусывая от лепешки.

Закончив с ужином, опять, почти физически, как давление на плечи, ощущая пресс чужеродного злобного внимания, и, как результат, лег спать одетым. Уже закрывая глаза, подумал, — что как-то это все не очень вяжется с легкой прогулкой и веселым отдыхом...

Проснулся, как только на востоке стали бледнеть звезды. По распадку легкий ветерок протягивал хлопья тумана, а у почти прогоревшего костра, по-турецки поджав под себя ноги, на седле, стойким оловянным солдатиком — снова сидела Атечи. Выскользнув из-под полога, подошел к девушке, положил руку ей на плечо и прошептал.

— Моя смена. Иди спать. — Жрица вложила обнаженный клинок в ножны, молча заняла мое место под пологом и завернулась в медвежью шкуру. Я бросил на подернутые пеплом уголья костра несколько сучьев и слегка поворошил угольки. Через минуту по сухим веткам пробежал первый, пока несмелый, язычок пламени.

Посидев несколько минут и стряхнув с себя последние остатки сна, решил по новой проверить обстановку вокруг стоянки. Прикрыл глаза, сосредоточился и начал осмотр.

Рядом с лагерем на нашем берегу — пусто. На левом берегу — за огоньком моего костра наблюдало несколько заинтересованных глаз, но это нормально и не опасно — степняки. Разведка. Форсировать реку они не будут. До нас им, как до звезды.

Сосредоточился и задал направление внимания на восток к стоянке большого степного отряда. Здесь не спали несколько человек — стража у костров и два разъезда, выдвинувшихся в стороны, с целью по максимуму устранить всякую возможность просочиться незамеченным по тропе вдоль реки. Я хмыкнул — 'те еще волки и нормального человеческого языка они не понимают, но я их бандитскую натуру укорочу... на размер головы'.

После этого направился на юго-восток к отряду из четырех повозок. Стоянка оказалась грамотно обустроенной — вплотную к густой лесополосе. Четыре телеги выстроенные полукругом закрывали свободное пространство перед лагерем с только одной стороны. С противоположной стороны — стоянка защищена лесом. Но отсутствие людей меня удивило. Не убежали ли же они все дружно по малой нужде в кустики. И тем не менее, костер в лагере давно прогорел и, как я ни пытался, но не смог обнаружить часового. Неизвестно куда пропали также и кони. Странно... Полное впечатление, что в лагере, нет ни одной живой души. Я осмотрел ближайшие окрестности — пусто. Где люди и кони неясно... Ну, может люди прячутся в ящиках на телегах. Деревянные коробки ящиков имеют значительные габариты и все двенадцать человек могли поместиться в них без проблем, но еще и кони... вряд ли. Если только по частям... Непонятно. Да и не чувствую я людей. Нет их! Прям — Мария Селеста какая-то...

Закончив с наблюдениями, пока отставил в сторону все загадки и посидел у костра, размышляя над судьбами мира Земли и развивая алгоритм грамотного и эффективного вмешательства.

Можно например набрать на чужом компьютере или разослать по интернету одну фразу — 'Читайте роман-предупреждение. Через месяц, если все суммы, указанные по списку Forbes для российских олигархов, не будут на счету СБ, начну уничтожать всех, кто каким-либо боком прислонился к деньгам. Ни дня без трупа! Подпись ББ'.

Впрочем, ежедневно вряд ли получится. Слишком много работы в Новом Мире. Придется все делать урывками, единовременно с запасом на несколько дней или недель. То есть вырубать любителей больших денег... пачками. А таком многотрудном деле следует максимально точно следовать сценарию, подтверждая серьезность и неотвратимость наказания. В общем, ерунда получается...

Тяжело вздохнув, поднялся на ноги и, подхватив котелок, направился к роднику. Пора будить Атечи — солнце уже осветило своими лучами верхушки кустов.

Жрица быстро накрыла на стол, в качестве которого у нас выступала полотняная скатерка на земле, и мы приступили к легкому завтраку.

В этот раз для разнообразия были: икра белужья и грибная; горячего и холодного копчения осетрина; стерлядка с хреном и яблоками; запеченная осетрина с луком и белыми грибами; плюшки и резники пряженые. Скромные атрибуты легкого завтрака. Ну и, конечно, чай. В этот раз предложил попробовать 'Золотую маргаритку'...

С удовольствием отведал все блюда и завершил насыщение — густым красновато-коричневым напитком с насыщенным, терпким и одновременно бархатным вкусом. Покивал головой и улыбнулся стряпухе. Хорошо!

Закончив сборы и оседлав лошадей, тронулись в путь. С учетом новой информации, решил сделать небольшой крюк и посмотреть в живую на обоз из четырех повозок. Тайна пропажи людей и лошадей каравана — будоражила и требовала своего решения. А посему — от места привала мы свернули в сторону от тракта и направились на юго-восток.

Местность вокруг представляла собой заросшую кустарником и полукустарником степь с отдельными вкраплениями леса, растущего в основном по дну балок и неглубоких оврагов. Местами встречались карстовые воронки, галечники и отдельные группы колючего кустарника. Чувствовалось, что мы едем по границе с пустыней. Через пару часов выскочили к уже знакомой лесополосе и двинулись вдоль нее.

Я ехал впереди отряда и покинутый лагерь заметил метров за триста, сразу после очередного поворота. Поднял вверх руку, приказывая остановиться, и стал рассматривать стоянку издалека. Тишина и запустение... Опустил руку и слегка пришпорил коня. Не доезжая до повозок метров пятьдесят, слез с лошади, передал поводья девушке и приказал.

— Жди здесь. — Затем направился к лагерю в одиночестве.

Остановился в нескольких шагах и попытался снова найти хоть одну живую душу. Есть! В одном из ящиков обреталось живое существо, но не человек...

Я подошел к повозке и внимательно осмотрел коробку ящика. Она имела довольно серьезный засов, крепкие стенки и по размеру вполне позволяла разместить уссурийского тигра. Вынув кинжал и взяв его в левую руку, откинул щеколду засова. Сдвинул в сторону дверку ящика, приоткрыв его тем самым наполовину, и заглянул внутрь. У дальней стенки, вжимаясь в нее и дрожа всем телом, сидел гепард. Самочка. Наши взгляды пересеклись. Я улыбнулся и из глубины подсознания всплыло имя кошки — Ляпа.

Распахнув дверку полностью, сказал.

— Попался, который кусался. Ну, вылезай, Ляпа-растяпа. — Захватил сознание зверя и, успокаивая мысленно, ласково провел мысленно ладонью по дрожащему и взъерошенному загривку. От неожиданности Ляпа, то ли кашлянула, то ли мяукнула.