Прикладное терраформирование

— Так пусть с тобой и спуститься.

После паузы Николай, сопровождаемой неразборчивыми голосами на фоне, Николай ответил:

— Он говорит, что занят.

— Вот вы... родные мои коллеги. Данила, давай тогда с Николаем. Тут я уж и один справлюсь потихоньку. Эти биологи — как дети. Вы ведь небось только ради этого разговор и затеяли, да? С самого начала знали.

Длительные уверения, что так получилось случайно, ничуть Василия не убедили. Но этот разговор Данила слушал уже по дороге. Он лишь передал остатки своих жуков и пошел за Николаем, тут же выскочившим из комнаты отдыха, где сейчас временно работала вся команда.

Маски с индивидуальным ребризором Грег заставил всех носить с собой. Так что Даниле даже не пришлось мотаться за экипировкой.

— Мы зарядили двенадцать батарей, — сказал он Василию напоследок, уже по передатчику, — На жилом уровне осталось еще... десять. Два жука должно остаться. Но если в какой-нибудь батарее не будет отклика от первого, то запускай второго — про запас.

Василий промолчал, и Данила даже проверил, говорил ли он последние слова во включенный микрофон. Но тут за Василия ответил Джек:

— Белый хозяин согласен. — Голос Джека сложно было спутать с чьим-то еще. — Масса кивнул, но молча.

После возникшей в эфире паузы за всех сказала Лиза:

— Пока что на этой базе по чувству юмора ведет Джек.

Никто не нашелся, что добавить.

Глава 10. Т: минус 16. 2050 год н.э. Сажатель

У Николая было два отсека — тот злополучный коридор, что сейчас стоял заблокированным, и "оранжерея". Сейчас она представляла из себя перемычку на условном втором уровне между центральной и второй шахтой — шестидесятиметровый коридор. Шесть отдельных комнат вырытых роботами на этом уровне, отличались от тех, что были в жилом блоке. Их сделали длинными, настолько, что из-за этого они вдобавок казались еще и узкими.

Каждая комната была в четыре метра шириной, и под двадцать в длину. Самыми длинными были центральные, чуть короче средние и крайние, те, что располагались ближе всего к второй шахте, оказались урезанными до пятнадцати метров.

— Жаль, что в коридоре запретили что-то ставить, — пожаловался Николай, начав оглядываться, едва они только зашли на уровень.

Мимо них деловито прошмыгнул робот, не обратив на людей никакого внимания, словно видел их здесь, на этом уровне, чуть ли не каждый день. Хотя на самом деле, живые люди спустились в оранжерею впервые.

Пока что, от оранжереи на этом уровне было только слово. Шесть голых комнат, голый коридор и все. Роботы, которых не так давно перевели в статус "садовников", натаскали воду, которая покоилась сейчас в каменных нишах у входа в каждую комнату, оставаясь в нескольких градусах от замерзания. Над входом в каждую из шести комнат были вмонтированы вентиляторы. Вмонтированы, но еще не подключены. Также, как и вентилятор , который должен был гнать воздух сюда из центрально шахты. В некоторых местах куски кабеля оказались до сих пор несоединенными, и, если в коридоре горели все световые панели, то некоторые из комнат наполовину тонули во мраке, потому что лампы были развешаны не везде.

— Очень мило, — прокомментировал Николай, заглядывая в одну из комнат, наиболее темную.

— Тут Василию точно есть чем заняться. — Согласился Данила.

— Да тут всем есть чем заняться, — поддержал его Николай. — Давай вешать датчики, хоть посмотрим, как здесь с кислородом. Хотя, если вентилятор стоит, то я и так могу сказать, что не очень хорошо.

Данила кивнул и начал подключать первый датчик. Николаю оставалось лишь держать инструменты и груз из остальных приборов. Он посторонился, прижавшись к стене, когда мимо них неторопливо прокатился еще один робот-водонос.

— Откуда вода? — спросил мимоходом Данила, подключая питание.

— Снизу, — ответил Николай. — Начала подтаивать, внизу центральной стекает в резервуар. Все, как мы и планировали. Им видимо как раз лифт пришел с водой, вот они и суетятся, таскают. Я задал программу, пусть таскают, иначе просто лодырничать будут.

— Кислород — шесть процентов. — Сказал Данила, закончив включение датчика и посмотрев на данные в компьютере.

— Значит, уже идет помаленьку. Но без масок пока не походишь.

— Ну ничего, скоро ты тут все наладишь, и наоборот, отсюда будем воздухом дышать, а не той химией.

— Да, — кивнул Николай. — Жди.

Потом, решив сгладить невольную резкость, объяснился:

— Оно так, конечно, но с нашими темпами это все ох как нескоро. Мы даже на собственный замкнутый цикл сможем перейти еще через полгода, это если семена не погибли. А тут еще к тому же провода висят.

Данила пожал плечами — "полгода так полгода" и двинулся вешать второй датчик.

— Почему ты полетел? — неожиданно спросил Николай, подавая Даниле инструменты.

— В смысле? Не отказываться же было, когда твое имя вытащили.

— Ты понимаешь, о чем я спрашиваю. Почему ты кинул бумажку? Почему ты вообще пришел в компанию? Почему ты бросил на земле родню? Девушку. Девушек. У всего есть причина. Назови свою.

Данила снова пожал плечами. До сего момента он думал, что его просто ведет цепь случайностей. Знакомый, даже не близкий, упомянувший в разговоре о некоей компании в Сибири, которая занимается проектом. Быстрое приглашение на собеседование после того, как он отправил свое резюме, чего он тоже не ожидал. Бумажка, кинутая в урну после тяжелого ночного разговора-расставания. Каждая случайность вела его сюда, на красную планету.

Но, если подумать, вектор этих случайностей всегда создавал он сам. И его легко можно было поменять, в любой момент, было бы желание.

— Наверное, хочется успеть сделать что-то стоящее. — Подумав, наконец ответил он. — А на Земле больше ничего стоящего я не нашел. Все... слишком теоретическое что ли. Слишком мелкое, как мои наниты. Сложное, дико прогрессивное, но мелкое.

— Значит, потянуло на подвиги?

— Тоже шесть процентов, — отметил Данила, передвигаясь дальше по коридору. — Можно сказать и так, на подвиги. Но скорее это я для себя, не для того, чтобы стать знаменитым там или что. Просто, чтобы знать, что не даром живешь, жил.

— "И чтобы потом не было мучительно больно...", — задумчиво продекламировал Николай.

— Чего?

— Да так. Ничего. Ну что, тоже мотив, хоть и слегка непопулярный в наше время.

— А какой популярный? Деньги?

— Ну, все мы здесь за деньгами. — Николай заглянул в комнату, рядом с которой они вешали очередной датчик, и пощупал воду в каменной чаше. — Холодная, зараза. Но есть множество других способов заработать приличные деньги, не отправляясь при этом на холодную планету, где шесть процентов кислорода считают за прогресс.

— Так зачем здесь ты?

— Я? Я точно знаю, зачем я здесь. Я же старше. И могу на некоторые вопросы отвечать без прикрас. Я здесь, чтобы реабилитировать человечество.

— Перед кем?

— Перед самим человечеством. Да хотя бы реабилитировать даже перед мной, уже неплохо. Как сказано "И неважно, сколько народу о твоем добром деле знают, хоть бы и ты один. Ты ведь тоже из человечества". (* Сергей Другаль. "Особая форма")

— И каким образом? — Данила даже не знал, как правильно задать вопрос. — Не, даже не так. Сначала интересно даже узнать, а за что его реабилитировать?

— Тоже шесть? — спросил Николай, видя, что Данила подключился к следующему датчику.

— Чуть ниже, незначительно, — ответил Данила. — Воздух стоячий, так что нормально. Может процент градиента на длину коридора и будет, не больше. Потом выровняется.

— Что ты знаешь про крупных нелетающих птиц?

— Пингвинов, что ли?

— Вот-вот. Пингвинам просто повезло, их спас холод тех мест, где они обитали. Страусам — тоже, они хотя бы бегать умеют. А была некогда еще такая чудесная птица дронт. Большая, и летать не умела тоже, ей и не надо было. Жила себе мирно на необитаемом острове. Горя не знала, пока этот остров не стал обитаемым. Ну она, конечно, надо признаться, тупой птичкой была, выходила встречать моряков, разве что хлеб-соль им не выносила. И нет теперь птички. Ведь хоть бы на расплод оставили, гады. Перебили подчистую, жила она себе жила, может десятки тысяч лет жила, такая тупая и вкусная, а кирдык ей сделали лет за десять-двадцать. Разом. Мы же в этом плане как саранча, неуемные. Пока сами с голоду пухнуть не начинаем, все плодимся, сжираем все вокруг, и снова плодимся.

— Ну, так может за ними не следил никто, за моряками. Браконьеры и сейчас есть, но их хотя бы ловят.

— Ну да. Дай-ка я тебе тогда еще одну историю расскажу. Есть такие милые зверьки, бизоны зовут. Родственники наших зубров...

— Ну ладно! Они же живы здоровы.

— Ага. Маленький нюанс. В начале девятнадцатого века их было сорок миллионов. К концу того же века — менее одной тысячи. И что самое обидное — их ведь даже не сожрали. Знаешь почему их вырезали? Потому что устали за индейцами бегать. И тут пришла демократичным деятелям в голову прогрессивная мысль, из того же разряда, что и вшивые одеяла в качестве подарков аборигенам. Для индейцев ведь бизоны чуть ли не главной ценностью были. И еда, и одежда, и дом — все. Так вот они и решили таким образом закрыть проблему.

Николай помолчал и закончил:

— Успешно решили.

Данила закончил крепить последний датчик в коридоре и произнес:

— Здесь все, теперь по схеме в конце каждой комнаты. Так и что, как мы теперь за все эти грехи со времен Адама реабилитироваться будем? И зачем для этого так далеко лететь? Можно было бы и на Земле какого-нибудь страуса взрастить, потомство ему помочь вырастить, не дать пугнуть на голом бетоне...

— Очень просто. Мы притащим земную жизнь сюда. Люди думают, что получают новый ареал для обитания. Правительства — что снимают напряженность в обществе, ставят высокую и благородную цель, к которой многие будут стремиться. Корпорации, что заработают много денег. Но на самом то деле — терраформирование прежде всего будет означать, что мы притащим на эту планету кучу, тяжелую и большую кучу земной биомассы. Это и будет реабилитация.

— За бизонов? — уточнил Данила.

— И не только, — кивнул Николай. — Так что никакой мы не венец творения. Так... авангард в лучшем случае.

— Во что сажать будем? — перевел тему Данила. Не любил он таких разговоров. Не было у него настолько близких людей, с которыми он бы мог такие разговоры вести. Такие мысли он предпочитал думать про себя, и всегда чувствовал себя некомфортно, когда нечто подобное высказывал кто-то рядом. — Ни ящиков, ни горшков...

— Да, было бы интересно посмотреть, где бы мы здесь нашли дерево для ящиков. — Николай смотрел по сторонам, словно прикидывая, где и что разместить. — Будем, как на востоке — все делать прямо на полу. Великолепно получится. Сейчас киберы воду доносят, и пошлю их камни таскать. Разместим камни вдоль стен, стеночку сделаем полметра высотой, закрепим. Может, Василий какой раствор сумеет сделать, но можно и так. Потом в нишу засыпем почву. Почва плохая, но понемногу удобрим. Будет даже стильно.

— Расти-то будет в этом песке?

— Заодно и посмотрим. Думаю, плохо, но будет. В любом случае начну я здесь не с яблонь, так что накопим перегной. И ты же знаешь, ваши туалеты — моя собственность. Не мытьем, так катаньем, но почвенный слой мы здесь создадим. В этом масштабе — никаких проблем, лишь время нужно. Вот наверху — другой вопрос.

— Помочь чем?

Николай пожал плечами:

— Да пока не знаю. Для начала надо дождаться, когда здесь атмосфера нормализуется. А так — все банально. Начнем с хлореллы. Когда здесь Василий отопление подключать планирует?

Данила пожал плечами.

— Ладно, — решил Николай, — это и неважно. Начну с мхов, поэкспериментирую, проверю процент выживаемости. Влажность бы здесь повысить. Думаю, рядом с батареями прямо еще воду ставить. Ну, и поливать почаще. И все будет хорошо.

Пока они говорили, Данила закончил установку очередного датчика.

— Еще три комнаты, и один у бокового шлюза. — Сказал он.

— Отлично, — сказал Николай. — я пока киберов тогда настропалю на камни. Пусть ишачат.

— Грегу скажи, у него лучше получается их организовывать.

— Тоже верно, — согласился Николай. — Грег, на связи?

— Да. Чего? — тут же отозвался Григорий. — Проблемы?

— Нет, идем по расписанию, — ответил Николай и коротко обрисовал суть задачи.

* * *

Василий постарался. Все батареи на уровне оранжереи были подключены к обеду следующего дня. И сейчас он, с чувством исполненного долга, наслаждался пищей.

Их комната отдыха, она же кухня, она же столовая, была прекрасна. Даниле, во всяком случае, она очень нравилась. Он даже сделал с полсотни снимков, обработал их, сделав некоторые — черно-белыми, другие — панорамными, третьи — просто снимки с людьми, с его командой в этой комнате. Он собирался поснимать еще чуть-чуть, и отправить лучшие из них на Землю, разместить в своем блоге.

Пусть те, кто остался там, знакомые, приятели, знают, как живут первопроходцы.

Василий наслаждался тюбиком с чем-то мясным, сидя на пустом ящике из-под оборудования. Собственно, из таких ящиков и состояла вся их мебель. Ящики в качестве стола, ящики в качестве стульев. Ящики в качестве подставки под посуду. Посудой были тюбики. Еще у них был холодильник — тоже ящик, но у него еще была дверца. Его легко было отличить от остальных — это единственный ящик, который был сейчас подсоединен к сети. Без розеток, просто присоединены и заизолированы три провода.

Грег был строг насчет традиций. Он считал, что их надо закладывать с первого дня. Поэтому они обедали, по возможности, вместе и в одно и тоже время. Пусть и двадцать минут, не больше, но вместе.

— Ну как вам температура? — добродушно спросил Василий, выдавливая из тюбика еще пасты и делая вид, что тщательно ее пережевывает. — Комфортно.

— Да, — первой отозвалась Лиза. — Но стены еще холодные, не прогрелись. Иногда веет холодом.

— Ну, это ты уж совсем. — Василий посмотрел, осталось ли что-нибудь в тюбике, и решил выжать из него еще чуть-чуть. Закинул ногу на соседний ящик-стул, но наткнувшись на укоризненный взгляд Грега, снял нее обратно. — Мы тут по простому, без термопрослоек. Так что стены мы тут, вместе с остальным, еще полгода будем прогревать. Терпите. Зато потом — не охладишь.

— Ну и хорошо, — согласилась Лиза. — Температура не будет прыгать.

— Хорошая новость, — вступил в разговор Грег. — Во-первых, пока "Орбитальные заводы" тут чесались, собралась пачка рисковых парней, вложилась в новую компанию и они уже предлагают на продажу кое-какие мелочи, с доставкой с орбиты. Михась среди акционеров, кстати, сам по поясу все мотается, но деньги пристраивает грамотно. Хохол, что скажешь. Компанию так и назвали — "Тысяча мелочей Марса". Железяки на орбите всякие плавят, так что кое-что "по мелочи" можно заказывать прямо с орбиты. Обещают точность доставки в пределах пяти километров от указанных координат.

— Тогда может мы у них нормальные люки на боковые шахты закажем? — Тут же спросил Василий, с сожалением расставаясь с тюбиком. — А то стыдоба эта пластиковая... А пластик я найду куда пристроить.