Царство медное

Он еще некоторое время подержал Виктора за запястье, потом отпустил и откинулся на спинку кресла.

— Мне будет достаточно образца крови, — снова ровным тоном произнес Ян. — Это все. Ритуал нужно завершить.

Виктор потер запястье. И хотя спорить с васпой уже не хотелось, он все же не мог не отметить:

— Но ты так мне и не сказал. Что это за ритуал такой?

— Метаморфозы, — ответил Ян. — Яд Королевы перерождает человека в васпу. Но он же действует в обратном направлении.

— То есть?

— Я хочу снова стать человеком.

Виктор недоверчиво сощурился.

— Человеком? — с издевкой протянул он. — Уж не ослышался ли я? А кто из нас двоих полчаса назад говорил, что люди — это сырье, а васпы — высшая форма?

— Я говорил.

— Так какого, прости, лешего ты мне тут вешаешь лапшу на уши? Что б ты, право имеющий, да снизошел до нас, тварей дрожащих? Зачем это тебе?

— Надо.

— А все-таки? — не сдавался Виктор.

— Ты не поймешь.

— Это еще почему?

— Ты — не васпа.

— А если я не поверю?

— Несущественно, — Ян начал подниматься из-за стола. — Заключен договор.

— А если я откажусь? — Виктор тоже приподнялся.

— Тогда, — сказал Ян, — ты будешь бесполезен.

Его шатнуло в сторону, и чтоб удержаться, он ухватился за спинку кресла.

— А если... — заикнулся Виктор.

— А если не заткнешься, — с раздражением перебил Ян, — ляжешь спать без языка.

Более он ничего слушать не стал, и нетвердой походкой начал подниматься по лестнице. Когда он уже скрылся из глаз, Виктор услышал гулкое "бах!". Ученый злорадно усмехнулся.

Наверху возились в полном молчании, затем нетвердые шаги послышались снова. И только когда, наконец, хлопнула дверь спальни, Виктор выключил диктофон и тоже побрел спать.

18. Зерна и плевелы

— Не спешила бы ты с отчетом, Каранка, — сказал Петер, когда инспектор следственного отдела Майра запросила у него результаты криминологической экспертизы.

— Тышкевич требует, — небрежно ответила инспектор, привалившись плечом к шкафу и со скучающим видом разглядывая развешенные по стенам плакаты, фотографии разыскиваемых преступников, график дежурств и прочее, что обычно можно увидеть в полицейском кабинете.

— Честно говоря, я не знаю, чем его порадовать, — Петер развел руками. — Мы только пробиваем отпечатки по базе.

— Плохо работаете, — с ухмылкой пожурила его Майра. — Домбаль с Клином где только не засвечивались, уже наизусть выучить можно. Думаю, их конкуренты из того же теста слеплены.

— В том и дело, — возразил ей криминалист. — Обнаруженные отпечатки не проходят ни по одной базе данных.

— Значит, убийство совершил кто-то посторонний, — подытожила она. — Жаль, конечно, что звонивший остался неизвестным.

Это, действительно, было несколько странно.

За время работы в полицейском управлении Майра сталкивалась с различными случаями. И по результатам осмотра места происшествия было ясно, что произошла борьба между двумя бандитами и третьим лицом. Возможно, рассуждала Майра, эти молодчики, уже зарекомендовавшие себя в качестве рецидивистов, были инициаторами конфликта. Но результат оказался неожиданным даже для них. Майра видела нечто подобное только на вскрытии: ровный и прямой надрез шел от горловины до паха, внутренности были отсечены и вытащены. Кроме этого, у обоих было взрезано горло. Инспектор полагала не без основания, что вряд ли один из бандитов спокойно бы ожидал своей участи, пока незнакомец вскрывает брюхо другого, поэтому летальный исход, скорее всего, возник благодаря именно рассечению сонной артерии и трахеи. Но если этот удар оказался смертельным, для чего тогда требовалось таким садистским способом потрошить людей?

Майре это совсем не нравилось. Получалось, целью преступления было не просто лишение бандитов жизни, но и получение от убийства удовольствия. А, значит, в Дербенде появился не то мститель, не то маньяк, не то псих. Ни один вариант не казался Майре привлекательным.

Дело осложнялось еще и тем, что оружия на месте преступления обнаружено не было. Скорее всего, убийца унес его с собой. Единственное, что удалось установить следствию, так это узнать, кому принадлежал найденный неподалеку телефон.

Майра без труда нашла владельца — им оказался ведущий научный сотрудник кафедры биологии и антропологии Института Нового мира. Виктор Торий... она уже слышала эту фамилию раньше. Тот самый ученый, о котором недавно кричали газеты. Единственный выживший в экспедиции.

И именно с ним Майре предстояло встретиться после того, как она покинула отдел криминалистики.

Майра просмотрела все входящие и исходящие вызовы, изучила список контактов. Но не обнаружила ничего такого, что могло бы навести на подозрения.

"В конце концов, — размышляла она, — телефон мог быть просто украден или потерян".

Но служебный долг требовал тщательной проверки.

Первое впечатление от встречи с профессором оказалось положительным. Аккуратный, вежливый мужчина, выглядящий разве что несколько настороженно, если не сказать — испуганно. Но кто не выглядел бы настороженным в полицейском участке?

— Добрый день, господин Торий, — Майра постаралась говорить дружелюбно. Опыт подсказывал ей, что профессор мог знать что-то важное, и меньше всего ей хотелось, чтобы он замкнулся в себе.

— Мы нашли ваш телефон, — она положила аппарат на стол.

— Ох, а я уже отчаялся его найти, — заулыбался Торий. — Спасибо вам!

Он протянул руку, но Майра жестом остановила его.

— Расскажите, при каких обстоятельствах вы лишились телефона? — спросила она.

Профессор думал не долго.

— Даже не могу вам сказать, — признался он. — Я потерял его дня два назад. Должно быть, выпал из кармана. Или вытащили незаметно. Вы знаете, есть такие умельцы. Я только дома обнаружил пропажу. Вы за этим меня пригласили?

— Не только, — ответила инспектор. — Дело в том, что этот телефон обнаружен неподалеку от места преступления. Вчера было совершено убийство, господин Торий.

Вот теперь на лице профессора явственно отразился испуг.

— Вы хотите сказать, я причастен к этому? — Торий возмущенно начал подниматься со стула. Голос его дрожал.

Майра подумала: сколько раз она уже наблюдала что-то подобное? Люди всегда реагировали одинаково — и невиновные, и виноватые. Ее работа в том и заключалась, чтобы выяснить, кто есть кто.

Отделить плевелы от зерен.

— Ну-ну! Прошу вас, присядьте! — Майра встала тоже.

Она налила в пластиковый стакан воды из графина, подала Торию. Сказала примирительно:

— Постарайтесь успокоиться. Вас ни в чем не обвиняют.

— Разве? Но вы только что...

— Мы должны рассмотреть все варианты, — развела руками Майра. — Возможно, вы могли бы быть свидетелем?

— Я ничего не знаю об этом, — быстро сказал профессор, но тут же поправился:

— Вернее, знаю, но не более чем об этом говорилось в новостях.

Он все-таки сел и взял предложенный Майрой стакан.

— Значит, ничего рассказать вы нам не можете? — подытожила инспектор.

— Сожалею, — Торий отхлебнул воды и поставил стакан на стол.

— И вы не были вчера вечером в Дорожном переулке?

— Нет, не был.

— Вы можете сказать, где были между шестью и семью часами вечера? — спросила Майра, пытливо разглядывая лицо профессора. Тот наморщил лоб, вспоминая.

— Не помню точно, — наконец сказал он. — Ездил по магазинам, оплатил коммунальные услуги... ничего существенного.

— Кто-то может это подтвердить?

Профессор снова занервничал.

— Вы же сказали, что не обвиняете меня, не так ли?

— Мы просто должны все проверить и только, — примирительно ответила инспектор. — Не волнуйтесь.

— Тогда я могу идти? — все еще раздраженно спросил профессор.

— Да, — улыбнулась Майра. — И спасибо за помощь.

Торий поднялся, но на пороге вспомнил о чем-то, повернулся к инспектору.

— Телефон, я так понял, вы мне не вернете? — спросил он.

Майра снова развела руками, виновато улыбнулась.

— Простите. Но мы вам сообщим!

— Что ж, буду ждать. Всего доброго.

Профессор стремительно вылетел из кабинета, хлопнув дверью несколько сильнее положенного. Майра подождала некоторое время, потом нажала кнопку внутренней связи.

— Петер, зайди на минутку, — попросила она криминалиста.

Она убрала телефон профессора обратно в пластиковый пакет, достала еще один и аккуратно обхватила им стакан, из которого пил Торий. Потом в дверь просунулась очкастая физиономия Петера.

— Как прошла очная ставка? — сразу же с порога поинтересовался он. — Во всем сознался?

— Кто ж сознается? — засмеялась Майра.

— Так ты его не расколола? — с разочарованием протянул криминалист. — Теряешь навыки, теряешь...

Он сокрушенно покачал головой. Майра ухмыльнулась снова.

— Презумпция невиновности, — напомнила она и добавила. — Вообще для убийцы двух рецидивистов он слишком интеллигентен. Да и физическая форма не та.

— Как раз интеллигентные хлюпики в большинстве случаев и оказываются маньяками, — возразил Петер.

— Вот это ты мне и проверишь, — Майра протянула ему стаканчик. — Держи пальчики.

Петер рассмеялся.

— И хитра же ты, Каранка! — восхитился он, принимая пакет. — Недаром тебя Лисой кличут.

Он подмигнул инспектору. Майра невинно похлопала ресницами. Потом сразу посерьезнела и спросила:

— Ты слышал когда-нибудь про антропомантию?

— Нет, — удивился Петер. — Что это еще за диво?

— Это гадание на человеческих внутренностях, — пояснила Майра. — Древний ритуал. Был известен еще до Сумеречной эпохи. Например, жрецы гадали на собственную судьбу или на исход битвы путем иссечения внутренних органов человеческих жертв.

— Ты что же, думаешь, что убийца выпустил своим жертвам кишки, чтобы погадать на будущее? — хмыкнул Петер. Заявление инспектора показалось ему смехотворным. Но Майра не смеялась.

— Я вовсе не это хочу сказать, — возразила она. — Но извращенный способ убийства навел меня на определенные мысли. Сначала я вспомнила про антропомантию. А что такое антропомантия, как не ритуальное жертвоприношение, по сути?

— Ритуальное убийство... — Петер тоже задумался и помял нижнюю губу.

— Может быть. Отчасти. Посуди сам, — предложила Майра. — История знает множество примеров. Графиня Батори убивала девушек и купалась в их крови. Влад, господарь древней Валахии, пировал рядом с посаженными на кол. Жиль де Рэ купался во внутренностях еще живой жертвы. И многие другие, которых история связывала с изуверствами и занятиями черной магией.

— Брр! — Петер передернул плечами. — Жуть какая! Слушай, — вдруг вспомнил он. — А этот профессор. Он разве не изучает что-то подобное? Затерянные племена. Монстров...

— Вот-вот, — кивнула инспектор. — Я сразу об этом и подумала. Тем более, как сказали газетчики, он недавно вернулся из Дара. А по слухам, там можно встретить всякое...

— Это точно, — подтвердил Петер. — Но я вот еще думаю... а разве при ритуальном убийстве не используют какие-нибудь магические символы? Предметы? Но ведь ничего подобного обнаружено не было.

Майра согласилась и с этим.

— Но ты знаешь, — сказала она. — Когда я беседовала с профессором, я заметила некоторую странность...

— Какого рода странность? — полюбопытствовал Петер.

— Шрам на руке, — пояснила она. — Во всю правую ладонь у него шрам в виде креста. Явно сделано умышленно.

— И что это доказывает?

— Наверное, ничего, — Майра вздохнула. — Ты все же проверь отпечатки.

— Прямо сейчас и займусь, — пообещал Петер.

Майра заранее поблагодарила криминалиста. Но на душе было неспокойно. Сейчас ей очень хотелось оказаться неправой в своих рассуждениях. Именно потому, что если она права — за этими убийствами последуют еще.

И вот тогда это будет самой настоящей проблемой.

19. В патоке

Виктора разбудил низкий отдаленный гул.

Он шел откуда-то снаружи и напоминал не то жужжание работающих механизмов, не то гудение высоковольтных проводов. В помещении было темно, хотя часы показывали девять утра. И сначала Виктору показалось, что окно задернуто плотными черными шторами, но почему-то не изнутри, а снаружи, с улицы. Шторы колыхались, мерцали золотыми искрами и шевелились, будто живая масса. Все еще пребывая в недоумении, Виктор подошел к окну.

И тут же спазм едва не вывернул его желудок наизнанку, потому что вся наружная поверхность стекла оказалась облепленной осами.

Словно единый живой организм, они двигались, переползали с места на место, и издавали тот самый гудящий звук, от которого по коже ползли мурашки.

Насекомых было так много, что за ними не было видно ни единого просвета. Преодолевая омерзение, Виктор протянул трясущуюся руку и стукнул в стекло.

В тот же момент кишащая масса поднялась в воздух. В уши хлынула звуковая волна, которую мог бы издать поднимающийся в воздух небольшой вертолет. Виктор в ужасе зажмурился, повинуясь скорее инстинктам, нежели здравому смыслу. А когда открыл глаза, окно уже очистилось, и между рамами проглядывало серое утреннее небо.

Некоторое время Виктор просто ошалело стоял у окна, напряженно вздрагивая от каждого шороха листвы, вслушивался в тишину комнаты. Шум крови в ушах казался ему зловещим гудением вернувшегося роя.

А еще он ни на минуту не сомневался в причине такого странного поведения насекомых.

Он знал, почему они активизировались в эти последние теплые осенние деньки. И знал, откуда в саду появились осы, покусавшие соседскую девочку. И виноваты были не погода, и не миграция, и не какие-то еще естественные причины.

Осы чувствовали присутствие васпы.

Накатила усталость. Виктору страстно захотелось, чтобы все оказалось просто сном. Чтобы не было ни экспедиции, ни похорон его товарищей, чтобы дарское подразделение так и осталось мифом. Но в нижнем ящике комода лежал свернутый рулоном ржавый мундир, и лежал стек с пятнами крови на лезвии. И, конечно, никуда не делся Ян — хищник, попавший из диких джунглей в джунгли городские. И, надо отметить, очень быстро адаптировавшийся в них.

Виктор еще жутко злился на него за доставленные неприятности. И умудрился же Ян потерять телефон! А еще называет себя высшим созданием, безупречным воином. Какой, позвольте спросить, воин будет терять порученные ему вещи, да еще при подобных обстоятельствах?

"Тот, которому наплевать на последствия", — сразу же ответил себе Виктор.

Но ему-то было не наплевать.

Самому Виктору было не наплевать ни на свою репутацию, ни на свою карьеру, ни тем более жизнь.

Теперь единственное, что мог сделать ученый, это поскорее решить свои проблемы.

Поэтому для начала Виктор позвонил давнему знакомому Глебу, доктору исторических наук, который работал сейчас в архиве при администрации и имел доступ к различной информации, в том числе и к той, что обычно помечается грифом "Секретно". Кто и мог ему помочь в этом деле, так это Глеб.

Звонку Глеб обрадовался, хотя и попенял немного: