Галактика-попаданец

Демон ядовито хихикнул:

— Мучиться сразу в нескольких ипостасях. Мы разделим тебя на несколько частей, и ты получишь куда более разнообразную гамму ощущений.

Царевна отчаянно завопила:

— Нет, не хочу такой радости!

— А кто тебя спрашивать будет. — Демон достал подобие магоядерного лучемета из тех, что находятся на вооружении Стэлзаната, навел на супругу Цесаревича Всея Руси Екатерину и плавно, нажал на курок.

В следующее мгновение женщина-царевна почувствовала, что у нее будто стало два тела. Одно по-прежнему волокло тяжелый груз, а другое висело жестко прибитое на кресте. И в том и в ином случае сохранялась абсолютная полнота ощущений, на которое раздвоение никак не могло повлиять.

Царевна Екатерина чувствовала в прибитых гвоздями кистях дополнительную боль, тело стало тяжелым, так как к ногам оказались привязаны глыбы камня. Для того чтобы совсем не задохнуться, она вынуждена была постоянно подтягиваться. На голове у нее словно гриб-паразит обосновался колючий венок. Он ужасно круто впивался в череп, увеличивая страдания. Каждый вздох сопровождался мучительными спазмами. В длинные волосы августейшей царевны вцепились мутированные с радиоактивной подсветкой птеродактили, угрожая сорвать скальп. Волосы тянуло в разные стороны, голова тряслась, как камешки в погремушке. И в тоже время она продолжала надрываться, волоча неподъемную глыбу. А под босые ножки повелительницы сотен населенных миров, и одной из красивейших женщин галактики подсыпали алмазную крошку, и раскаленные добела угольки. Трудно сказать что причиняет большие страдания и боли, но когда это накладывается одно на другое, то получается такой адский праздник плоти.

— Ну, как тебе нравиться? — Одновременно спросили августейшую супругу цесаревича Екатерину два густо обмазанных поносом и калом таракана-черта.

Царица Екатерина отрицательно мотнула головой.

— А ведь мы можем усилить пытку, давай сразу три ипостаси. — Застрекотали, зловонные и конец распоясавшиеся истязатели. — И ты ведь была в избранном Русском женском легионе, следовательно, тебе нужно, что более изощренное и техногенное.

Не успела царевна Рюриковна моргнуть глазом, как его тело оказалось спрессованным в плиту. Затем женщина из древнейшего рода ощутила на себе тяжесть космического корабля. Сдавило все кишки, трещали кости, несколько ребер лопнуло. Потом прозвучал сигнал к старту и сопла вспыхнули, разогретая до многих миллиардов градусов гиперплазма обожгла плоть. Когда так раскаляет ощущения невыносимого жара такие, что пронзило каждую клетку, пылая, страдала женщина-царевна и при этом мельчайшая частица тела. Могучий звездолет оторвался, взлетел вверх, на мгновение стало легче, но едва царская особа Екатерина успела перевести дух, как корабль взорвало, и на воительницу-принцессу обрушились кривые и раскаленные добела обломки.

— Браво! — Произнес плотоядный демон, похлопав в покрытые язвами ладоши. — Это называется вечный старт.

Затем звездолет возник вновь, снова горят ступени, сверх меры жаркого огня, затем взлет и снова падение. Ощущение необычности на мгновение затмил предыдущие воплощения ада. Потом царевна Екатерина вновь стала воспринимать все одновременно.

— Добавить четвертую тебе или хватит? — Черти-мутанты спросили с таким видом, будто приготовились обслуживать клиента.

— Конечно, хватит! — У царевны Екатерины и так от мук психика достигла предельного передела и беспредела.

— Нет, с ума ты не сойдешь, это уменьшило бы твои страдания. — Захохотали изверги с рогами и саблезубыми клыками. — У тебя очень хорошая плоть чувствительное девичье тело, но мы способны капитально изменить его параметры и переместить твою плоть в какую-нибудь другую ипостась. — Демон сильно скривил рожицу. — Хочешь, поэкспериментируем?!

— Отпустите меня, пожалуйста! — Прошептали истязаемые формы царевны Рюриковны. Ныла и так каждая молекула, а то и элементарная частица тела.

Однако глава демонов на свой манер резонно возразил:

— Ну, уж нет! С тебя этого мало. В кого бы тебя превратить — я думаю метеорит.

Царевну Екатерину резко подбросило в высоту. Она оставалась сам собой и при этом ощущала себя глыбой камня. Хаотически, прыгая из стороны в сторону, принцесса перемещалась в вакууме. И здесь страдания стали невыносимы. Множество звезд жгли августейшую особу разнообразными лучами, от простых в видимой части спектра до рентгеновских и каскадных потоков нейтрино. Но особенно болезненным стало альфа и гамма излучения. Части девичьего тела, то нагревались, то наоборот остывали. Поверхность трескалась, отваливались целые куски, и при этом ее холодило мертвое безвоздушное пространство, а легкие казалось, вот-вот разорвутся от недостатка кислорода. Царевна Екатерина безраздельно страдала, превратившись в камень, она не утратила чувствительности. Иногда в августейшую особу попадали мелкие осколки от других метеоров или она натыкалась на острые обломки спутников. И это также причиняло просто невыносимые страдания.

— О Боже, спаси меня от этих маньяков, до чего дошло их дикое воображение. — Стонала юная воительница-царевна. — Ну неужели рогатые чернодырники, могли до такого додуматься?

А черти с матировавшей плотью продолжали строить рожи. Позволяя переваривать со специями разнообразнейшего восприятия, четырехкратно усиленные и наложенные друг на друга мучения.

Тут тело-метеорит стало притягиваться исполинской планетой. Царевне Рюриковне стало теперь по-настоящему страшно, но она не могла даже пошевелиться, плоть хоть ощущает практически все, но абсолютно беспомощная. Екатерина с разгона влетела в плотные слои атмосферы, ее гладкие поверхности расплавило, затем корпус стал испаряться, она просто сгорала в атмосфере. Это стало дополнительным стимулом в океане учений. Наконец болид окончательно аннигилировался и царевна Екатерина снова, словно проклюнувшая спора возникла в космосе. Карусель непостижимых истязаний продолжилась.

— Четыре вида пыток одновременно этого мало. Вот почему бы тебе проститутка не испытать что-то на пятое.

— Опять космическое? — Пища и ехидствуя, переспросил другой бес.

-Нет историческое! — Как тебе моя подруга нравятся фашисты? — Улыбаясь, черт показал три ряда кривых зубов. А у другого демона выросли в размерах щупальца; концы заострились.

Екатерина жестко выпалила:

— Я их ненавижу! — И с жаром добавила. — Также как и вас!

— А придется полюбить. — Оскалились, терзая воздух бесы. — Заодно ты как относишься к евреям:

— Вполне нормальный очень талантливый народ. — Сквозь многоуровневую волну боли произнесла царевна Екатерина. — Хотя с ними нужно держать ухо остро. Меня в частности в свое время здорово обманул еврей. Нет — это не мед!

Демоны гнусно расхохотались:

— Вот отлично станешь жидом. Вернее маленьким жиденком.

Спустя мгновение царевна Екатерина ощутила себя мальчиком лет восьми-девяти. Он был совершенно голым, а рядом с ним стояли такие же нагие мальчишки. Им стригли волосы, было холодно и уныло, вокруг серые стены барака, колючая проволока, лают собаки.

Машинка была очень тупой, они вырывала клочья волос, но еще страшнее был зловещий шепот.

— Сейчас нас отведут в крематорий.

Когда закончилось мучение с волосами, злобные фашисты в черной форме и с эмблемой череп с костями, нанося удары, построили их. Августейшая особа обратила внимание, какие худые были дети, шагающего перед ним мальчика была видна каждая косточка, спина превращена в сплошной синяк со шрамами и пицугами. Их вывели на улицу, шел снег, босые ноги ребенка обжигались об белую поверхность, чуть подкрашенную замершей кровью. По рядам прошлась плеть, хлесткий удар обрушился на едва покрытые кожей ягодицы перевоплощенной и изуродованной Екатерины.

— Держите ногу жидовские твари. — Ревели плотоядные звериные хищники.

Было видно, что дети стараются из-за всех сил, мелькаю ряд в ряд раскрасневшиеся от дикой стужи голые пятки. В животе у Екатерины Рюриковны пусто, голод грызет кишки, кислота душит желудок. С лаем к ним подбегают овчарки, они кажутся бешеными, пасти исходят пеной. Одна из них самая яростная едва не перекусывает тощую ногу воительницы. Мальчику-царице страшно, но тех детей что сорвались, загоняют обратно в строй острыми штыками. Наконец их вводят здание, испускающее сильное зловоние. Екатерина-мальчишка, да и другие дети совсем продрогли и посинели. Первоначально шагая сбитыми ножками, по горячему стальному полу, она испытал блаженное ощущение. Потом стало припекать, и воительница-царица отплясывала гопак. Ее уста шептали еврейскую молитву.

— Смилуйся Яхве. Подари жизнь мальчику! Вернее девушке! Низвергни нацистов в шеол! В самое пекло!

Жечь детские ступни стало сильнее, многие ребята уже начали кричать и плакать, а запах паленого мяса стал невыносимым.

Мальчиков очень много, их спрессовали вплотную массу. Царевна Екатерина почувствовала прикосновения, тощих, избытых, несмотря на стужу потных тел. Острые лопатки укололи ее в костлявую грудь. На бритую голову упала, горячая смола, супруга Цесаревича вскрикнула. Послышался похожий на хрюканье хохот эсесовцев, затем звучит сигнал. Пол начал наклоняться. Стоящие с края дети медленно, но верно соскальзывали в геенну. Ребята цеплялись друг за друга, старались ухватить гладкий раскаленный пол, но все тщетно. Даже не смотря на все пережитые страдания, сердце у царевны Екатерины бьется как пулемет.

Вот приходит и его или её черед соскользнуть в преисподнюю. Пламя охватывает царевну и следует ни с чем не сравнимая боль, кожа сгорает быстро, а кости в сладострастном упоении лижет огонь. Правительница почитаемая почти во всей галактике, особа вызывающая завить: переживает каждую секунду в отдельности, затем когда последняя косточка истлела. Но вот она оказывается снова в строю. Хотя уже немного по-другому уже став наголо обритой девочкой. Ужастик повторяется вновь и вновь.

— Вот так ты уже достигла пятой ступени. — Вмешивается черт. — Но ведь этого тебе мало, нужно прибавить оборотов.

Глаза царевны Екатерины ничего не выражали, она была настолько перегружена эмоциями, что не могла говорить. Демон с голым черепом предложил:

— Раз мы вернулись к человеческой истории, то может снова, повторим эпизод с немцами.

Что ты предпочитаешь; самолет или танк?

Екатерина разумеется гордо молчала.

Черт же глумливо хрюкнул. Проверещал с подрыванием:

— Конечно, самолет он гораздо динамичнее.

Другой еще более отвратительный бес спросил:

— А какую ему дадим плоть?

Сразу три черта хором гаркнули:

— Лучше всего девушки, мужчины так омерзительны.

Вновь в который раз ландшафт изменился: царевна Екатерина почувствовала себя летящим в самолете, вот он сбит и падает. В самый последний момент перед тем как врезаться летчица успевает выпрыгнуть с парашюта, но едва натянулись лямки, как последовал удар и мгновенная потеря сознания. Царевну-летчицу подхватили под руки и плеснули водой в лицо, вокруг видны озверевшие лица, свастики, эмблема СС — две молнии. С нее срывают одежду, и девушка с ужасом видит две отросшие женские груди. Что-то неуловимо страшное было в них. Груди мнут, щиплют, дергают. Потом начинают срывать портупею. Екатерина Рюриковна отчаянно дергается, брыкается ногами. Ее бьют прикладом по голове, потом рвут трусы, залезая грязными руками в интимные места. Жена Цесаревица ревет как шалава, женское тело оказывает влияние на разум. Она знает, что должно произойти и трепещет в преддверии этого.

— Что шлюха, ночная ведьма попалась, теперь испей чашу унижения за погибших товарищей. — Ревут нацисты

Царевна Екатерина почувствовала животрепещущий кол у себя в гроте Венеры. Ее принялись с остервенением лишать чести. При этом Рюриковной обладали два мужика сразу. Это было не столько больно как унизительно, ее бывшего члена избранного легиона женщин-витязей августейшую особу "петушили" как последнюю проститутку. Один мужчина сменял другого, удивительно, но Эрос вместо радости: приносил девушке сплошные страдания. Насильников было много, очень много и внутри у нее все порвали залив ядовитым семенем. Несчастная и униженная до беспредела царевна Екатерина думала, что на этом все кончиться, но фашисты нашли другую муку.

— Она летчица, так пускай полетает!

Царевне Рюриковне надрезали вену, потом щипцами вытянули сухожилие и привязали к самолету.

— Ну, вот распутница. Отправляйся в полет, желаем сказочных ощущений.

Истребитель взлетел, девушку-летчицу дернуло и оторвало от поверхности, лишь ветки куста хлестнули по голой, загорелой женской ноге. Самая страшная боль, когда стали вылезать жила, была впереди. Вот казалось, все уже испытала юная воительница и нечем его удивить, но ведь нет же, сухожилия вытягиваются и кровь брызжет из глаз.

Самолет выписывал пируэты, делал горки, бочки, мертвые петли. Все это трясло и подбрасывало тело. Царевна Екатерина ревела, одновременно мучились и остальные его воплощения. Затем истребитель стал резко снижаться и царевна-воительница врезалась, в землю, потом девушку протащили по колючкам, окунули в вонючее болото. Все это заставляло воспринимать страдания немного по-другому. Казалось у самолета никогда не кончиться бензин. Однако налетав по ощущению не один час она сгорает в вспышке и все опять повторяется.

Рогатый и окаянный даже пропел шероховатым скребущим мозги голосом:

Ты оказалась в мире без добра,

Хотела быть царицей мирозданья!

А по твоей земле — летит орда,

Знай, очутилась в аде в назиданье!

Попала в место, где огонь жесток,

Где тех кто слабый ставят на колени!

Насколько беспощаден будет рок,

Не оказаться иволге без цели!

Создатель думал — воспитанье дать,

Решить такое сделать воздаянье!

Чтоб за Отчизну жизнь с любви отдать,

Пройти любое в мире испытанье!

Господь конечно, как Отец суров,

Порою в гневе веры и не знает!

Мир состоит с шестерок и бугров,

А если Авель, то с заточкой Каин!

Так человек ты не получишь рай,

Поскольку очень гадкое созданье!

Но все равно сражайся и дерзай,

И изливай в молитве покаянье!

Мы сможем сделать место и в аду,

Послаще рая, если будет воля!

Бес как центрфорвард — верьте, попаду...

И будет вынос, битого из поля!

Последним вздохом будет женский стон,

Вас ада цепи, клещи ожидают...

Вы получили на Земле разгром,

Надежды на спасенье быстро тают!

В игре получен, беспросветный мат,

И сбила пешка крупную фигуру...

Не для того Спаситель верь распят,

Чтобы такие мнили с себя гуру!

Как ни странно эти слова, вместо того чтобы добить царевну Екатерину, ее оживили. Она была очень чувствительна к корявой рифме.

— Ты черт заговорил стихами. — Жена Цесаревича сострила. — Значит не все ладно с твоими рогами.

— А тебе вакуумная соска, я вижу мало. — Завыли хором черти. — Решила взять не мытьем так катаньем. Ценю чувство юмора заговоренной, куда его теперь определить с седьмой формой пыток. Может в ядерный реактор.