Шиноби Поттер и путь его нелёгкий

— Поттер с нами!!! Поттер с нами!!! Поттер с нами!!!

В полнейшей прострации, не замечая ничего вокруг, на негнущихся, словно деревянных ногах, он встал с табурета и пошёл к столу. Потом на полдороге вспомнил, что так же как и Невилл забыл снять шляпу. Тут его обуяла злость. Он схватил её и, не возвращаясь, швырнул. Дома он много тренировался кидать различные предметы, и потому шляпа прицельно шлёпнулась ровнёхонько на табурет. Его поздравляли, ему пожимали руку и хлопали по плечу, а он ушёл в себя, погрузившись в пучину обуревающих его чувств. Шок, гнев, растерянность, непонимание, отрицание и, наконец, озарение. Он пешка в чьей-то игре, и только что им сделали ход, совершенно не обратив внимания на то, чего хотел сам мальчик. Он, конечно, понимал, что кому-то и для чего-то нужен, но вот так нос к носу столкнуться с принудительным поворотом в его судьбе без возможности влиять на этот выбор... Раньше с ним так поступали только Дурсли-старшие и теперь, попав в новый мир, он думал, что подобное осталось там, позади, на Тисовой улице в доме под номером четыре, но оказалось, что это не так. Снова кто-то решает за него. Снова кто-то принуждает его делать что-то против его воли. Как же ему это надоело! Как же он ненавидит всех этих... он даже не знал, какое слово подобрать для тех, кто распоряжался его жизнью, словно он вещь. Безмолвная, бесправная вещь...

Сквозь стол и стены большого зала просочились привидения. Жемчужно-белые, полупрозрачные, с диким хохотом и воем, они стали носиться по всему залу. Некоторые ученики здоровались с тем или иным призраком, и те в свою очередь желали здравия студентам, но Гаро было не до этого. Мальчик пытался успокоиться и взять себя в руки.

'И где эта самая пофигистичность, о которой говорил Дадли, когда она нужна? — вопрошал сам себя Поттер, всё ещё пыхтя от гнева, — так, нужно сосредоточиться. Так, дыхательная техника для успокоения. Раз, и два, и...'

Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников, и среди них Рон Уизли. Мальчика трясло он волнения, и он даже немного позеленел, но когда пришла его очередь, Шляпа оправила его туда же, где учились его братья:

— ГРИФФИНДОР!

Радостно улыбаясь, Рон направился к столу факультета. Взгляд рыжего мальчика упал на копну каштановых волос, принадлежащих Грэйнджер, и его слегка перекосило, так как учиться вместе с настырной всезнайкой Гермионой ему явно не хотелось.

— Молодец, Рон, — с важным видом похвалил его Перси Уизли, и младший брат слегка порозовел от удовольствия, услышав похвалу. Профессор Макгонагалл скатала свой свиток, достала палочку из рукава и взмахнула ей. Табурет с шляпой на нём по воздуху выплыл из большого зала через неприметную боковую дверь.

Как всегда после приступа гнева, Гарри почувствовал приступ голода. Он посмотрел на пустую тарелку перед ним. Золотую тарелку. Или всё же позолоченную? Но углубиться в раздумья ему не дали, так как все голоса в зале стихли, и в этой тишине со своего трона поднялся сам Альбус Дамблдор, директор школы Хогвартс. Он развёл руки и с сияющей улыбкой молвил:

— Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Да начнётся пир! Всё, всем спасибо!

Директор сел на свое место. В то время как зал разразился радостными криками и аплодисментами, стоявшие на столе тарелки мгновенно наполнились едой. Здесь были: ростбиф, жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, вареная картошка, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и даже мятные леденцы.

'Леденцы? — только и подумал Поттер. — Зачем они тут?'

Голод взял своё. Мальчик положил в свою тарелку всего понемногу — за исключением мятных леденцов — и стал есть. На вкус еда была просто великолепной. Не чета тому, что ели Дурсли, хотя они и были семьёй зажиточной и к столу брали только самое лучшее.

'Видимо, такой вкус достигается ещё и за счёт секретных поварских техник, — решил Гаро, — бедный Наруто, как же много он потерял, кушая только рамен из забегаловки, когда шиноби способны создавать такие вот кулинарные шедевры'.

Рон схватил два самых больших и зажаристых куриных окорочка и начал с остервенением откусывать то от одного, то от другого. Гермиона, сидящая напротив него, была его полной противоположностью. Она осторожно, с помощью ножа и вилки, отделяла кусочек от ножки и только затем отправляла его в рот.

— Рон, ты почему руками ешь? — удивилась она, после того, как у неё кусок встал поперёк горла от манер Уизли, — неужели тебя не учили, как нужно себя вести за столом?

— Извините, — проглотив, сказал Рон, видя, что другие гриффиндорцы тоже смотрят на него с некой долей осуждения и брезгливости, — я так проголодался со всеми этими волнениями, что просто не сдержался. К тому же, папа мне говорил, что есть три вещи, которые нужно брать руками — это курица, рыба и женщина. Я не совсем понял, что он имел в виду, но запомнил. Вот, это как раз курица, потому я её руками и взял, но если вы говорите, что так неприлично, то я теперь стану есть правильно.

Он положил окорочка и, вытерев руки салфеткой, потянулся за столовыми приборами.

— Не судите его слишком строго, — вступился за брата Перси, — он и наша младшая сестрёнка недавно сильно болели. После этой болезни и пропитого курса зелий у них теперь аппетит такой, что мама не горюй. Хотя маме теперь действительно горевать некогда, она в последнее время из-за всего этого круглый день у плиты торчала, готовя для этих ненасытных проглотов. А неестественный аппетит скоро должен пройти... месяцев так через пять-шесть.

Все рассмеялись. Рон смутился, а сам разговор, легко и незаметно, перешёл на семьи учеников. Рон наклонился к Гарри и прошептал на ухо, как бы оправдываясь:

— У нас семья в таком бедственном финансовом положении как раз из-за этой болезни. Один только курс зелий стоит больше трёхсот галеонов, а нас было двое больных, да эти зелья пришлось пить не раз. Вот отец и потратил все сбережения, да ещё и в долги влез...

Симус Финниган рассказал, что он полукровка, и мать у него волшебница, а отец — магл.

— А ты, Невилл? — спросила Гермиона.

— Я... Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, — начал Невилл, — вначале она думала, что я сквиб, но потом мой двоюродный дядя Элджи, когда мне было восемь, зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя предложила ему пирожное, а он возьми, да разожми кулак. Лечу я со второго этажа вниз головой и думаю, ну всё, закончилась жизнь моя, но не тут-то было. Я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась... от счастья. Ну, или она так сказала. Вы бы видели их лица, когда я получил письмо из Хогвартса. На радостях дядя подарил мне жабу. Вот, в общем-то, и всё.

— А кто такой сквиб? — спросил Гаро, запоминая новое слово.

— Это маг, который потерял возможность колдовать, — тут же выдала Гермиона, — я читала об этом в справочнике...

Только Гаро её уже не слышал. Шрам на лбу пронзила острая боль. Мальчик помотал головой и увидел, что из-за учительского стола на него пристально смотрит один неприятный крючконосый тип с засаленными чёрными волосами.

— Что такое? — поинтересовался Рон.

— Ничего, — с трудом выдавил из себя Гарри. Боль уже прошла, причём так же быстро, как и появилась. Но тот взгляд...

'Это прямо-таки ментальное давление Ки в стиле Орочимару, — подумал Гаро, — насколько же силён этот крючконосый, что может использовать давление Ки?! Вот и ещё одно подтверждение, что раса магов раньше была расой шиноби'.

Сальноволосый повернулся к соседу, которым оказался уже знакомый Гаро профессор Квиррелл, что так и не снял свой дурацкий тюрбан.

— А кто это там разговаривает с профессором Квирреллом? — спросил Поттер, обращаясь к старшекурсникам.

— Это профессор Снэйп, — ответил Перси, — он учит тому, как надо смешивать волшебные зелья, но говорят, что это ему совсем не по душе. Все знают, что он хочет занять место профессора Квиррелла.

Понаблюдав некоторое время за преподавательским столом, Гарри вернулся к еде, но... тарелки вдруг опустели, снова став идеально чистыми. Но буквально через мгновение на них появилось сладкое. Мороженое всех мыслимых видов, яблочные пироги, фруктовые торты, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовые пудинги...

Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. В зале снова наступила тишина.

— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Перед началом семестра, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Впрочем, некоторым старшекурсникам также было неплохо вспомнить об этом...

Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.

— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что колдовать на переменах между занятиями — запрещено. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году коридор на третьем этаже закрыт для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

На этой странной ноте праздничный ужин был завершён и первокурсники, возглавляемые Перси, отправились вверх по мраморной лестнице. Вкусная сытная еда, десерт и день, полный событий, сделали своё дело, и Гаро почувствовал, что начинает засыпать. Передвигать ногами становилось всё труднее и труднее. Он был очень сонным и даже не удивился тому, что люди, изображенные на развешанных в коридорах портретах, перешептываются между собой и показывают на первокурсников пальцами. Перси дважды проводил их сквозь потайные двери — одна пряталась за раздвижными панелями, а вторая скрывалась за свисающим с потолка длинным гобеленом. Они поднимались то по одной лестнице, то по другой и вот, наконец-то, остановились. Они стояли в конце коридора перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шелка.

— Пароль? — строго спросила женщина.

— Капут Драконис, — ответил Перси, и портрет отъехал в сторону, открыв круглую дыру в стене. Уютная гостиная Гриффиндора была заставлена глубокими мягкими креслами в красной обивке. На стенах были драпировки из алой ткани с золотыми узорами в виде Льва. Сбоку был проход к винтовой лестнице. Перси повёл мальчиков вниз, а какая-то девушка, видимо, тоже староста, увела девочек вверх. Поднявшись по лестнице, Гаро попал в коридор, из которого вели несколько дверей.

— Первокурсники, ваша спальня за этой дверью, — сказал Перси, — спокойной ночи!

Зайдя в спальню, они огляделись. Здесь стояли пять больших кроватей с пологами на четырех столбиках, закрытые темно-красными бархатными шторами. Возле кроватей стояли тумбочки, а рядом с ними чемоданы. Один из них принадлежал Поттеру. Его сумка лежала тут же. Постели уже были постелены. Все оказались слишком утомлены, чтобы еще о чем-то разговаривать, поэтому молча стали натягивать свои пижамы. Переодеваясь, Гаро первым делом решил достать палочку из кармана и положить на прикроватный столик, как вдруг... Коснувшись палочки, мальчик с криком отдёрнул руку. Ему показалось, что он коснулся раскаленного железа.

— Гарри? Что случилось? — заволновался Рон, подходя ближе.

Очень осторожно, Поттер снова прикоснулся к палочке и... ничего не произошло.

'Очень странно', — подумал он и поспешил успокоить соседей по комнате:

— Всё нормально. Видимо это было статическое электричество.

— А! Понятно, — сказал Симус, — я однажды свитер снимал, меня тогда так дёрнуло, испугался — жуть. Я так же орал.

На этом все успокоились и продолжили готовиться ко сну, а Гаро разглядывал палочку. Она была очень похожа на ту, которую купил Гарри в лавке у Олливандера, но это была не его палочка! Когда он держал в руках свою палочку, то ощущал прохладу и покой. От этой же палочки у него создавалось впечатление, что его бросили в костёр: такое нервное напряжение и жар.

'Как? Когда? Почему? Кто?' — вопросы роились в голове у мальчика, но ответам взяться было неоткуда. В полном смятении, он лёг в кровать и вскоре забылся тяжёлым беспокойным сном.

========== Глава четырнадцатая или некоторые решения. ==========

Пивз был в бешенстве. Вчера вечером он приготовил просто феерическую гадость для гриффиндорских первокурсников но... в тот момент, когда он собирался выпустить на них драчливые костыли, то увидел ЕГО.

'Но почему ОН среди них? Теперь вся задумка псу под хвост! Нельзя проказничать перед НИМ. Никак нельзя, — думал полтергейст, летая туда-сюда под потолком заброшенной аудитории, — так ведь и других первокурсников уже развели по гостиным, и я ну никак не успеваю напакостить никому из них. Ну что за несправедливость?! Но ничего! Я вам всем это ещё припомню! И моя месть будет страшна! О, да!'

Подбадривая себя таким образом, Пивз полетел в подземелья придумывать новую пакость, а так же план Страшной Мести.

* * *

Утро профессора Дамблдора было радужно прекрасным! И тому было несколько причин. Первой причиной хорошего настроения было то, что профессор догадался заблаговременно проинструктировать шляпу о том, на какой факультет должен попасть герой всей Великобритании. Теперь, когда Гарри был распределён на Гриффиндор, факультет будущих авроров обретёт невиданную популярность, и в ближайшие годы основная часть поступающих будут желать попасть туда же, что в свою очередь приведет к скорому пополнению рядов Аврората. А то в последние годы после войны служителей магического правопорядка было очень мало, да и вообще эта работа перестала считаться престижной. Что ж, теперь эта проблема была решена! Второй причиной для радости служило то, что вчера, воспользовавшись хроноворотом, Альбус смог незаметно смешаться с толпой старшекурсников и подменить тёмную палочку, что лежала в кармане у Гарри, на светлую. Палочка с пером феникса обеспечит мальчику преимущество в изучении заклинаний, а аура пламени со временем сделает из него настоящего гриффиндорца. Конечно, палочки с такой аурой не очень-то подходят для работы с зельями, да и сами владельцы таких палочек вскоре становятся несколько неусидчивыми, что приводит к снижению успеваемости на Зельеварении, но это малая цена за те возможности, что дарует такая палочка. Как же удачно вышло, что сразу после распределения Гарри растерялся. Никто даже не заметил применения заклинания Конфундуса на нём. А пока его поздравляли, было проще простого протиснуться поближе, обнять его и подменить палочку.

'Какой же я всё-таки молодец! — подумал Альбус, вспоминая вчерашний вечер, — осталось только придумать, куда деть тёмную палочку... Ладно, пусть пока полежит в моём кабинете среди других безделушек, авось пригодится когда-нибудь'.