Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я уверяю вас, его императорское величество не пострадал. Иначе статья называлась бы по-другому. Больше оптимизма, Сергей Юрьевич!
* * *
— Корнет, у меня есть для вас хорошая новость!
Услышав эту фразу штаб-ротмистра, Александр испытал легкое чувство дежа-вю, правда, перебивать не стал. Надо же сделать вид, что для него это полная неожиданность? О том, что после Нового года он подрастет в чине, ему доверительно поведал еще неделю назад подполковник Росляков, тоже весьма довольный успехами своего офицера.
— Ваше прошение полностью удовлетворено, так что с января быть вам в чине поручика! А так же мне намекнули, что за последние успехи по службе на вас подано представление к ...
Блинский многозначительно покосился на собственный орден Станислава третьей степени. Вообще Сергей Юрьевич в последнее время порхал беззаботным мотыльком, и связанно это было с некоей мадемуазель Ходуровой, кажется, если Соня... пардон, Софья Михайловна ничего не напутала. Мадемуазель эта очаровала и вскружила голову опытному штаб-ротмистру с легкостью необыкновенной, отчего последние две недели командир заставы на этой самой заставе появлялся эпизодически, можно сказать набегами. Прибежал, осведомился все ли в порядке? Ага, молодцы, так держать! И проверенному совместной службой, почти поручику князю Агреневу, значительным голосом:
— Я рассчитываю на вас, князь!
Непривычный к такому долгому отсутствию начальства, корнет Дымков поначалу очень тревожился, ощущая непривычную свободу действий и отсутствие ежеминутного контроля, но потом освоился и в случае неразрешимых для него ситуаций сразу шел к Александру или к отрядному фельдфебелю Трифону Андреевичу. К счастью, таких визитов становилось все меньше и меньше, а вот не связанных со службой вопросов все больше и больше. Особенно интересовало недавнего выпускника Тифлисского военного училища оружие, которое он изредка видел у своего сослуживца, и занятия на полигоне. Поначалу вопросы были невинные, типа:
— Какая интересная гимнастика, никогда о такой не слышал?
Затем, по недосмотру самого Александра корнет Дымков стал свидетелем тренировок по рукопашному бою, после чего спокойная жизнь для князя закончилась. Теперь все занятия с Григорием планировались с учетом нездорового любопытства молодого офицера, слишком близко к сердцу принимавшего такие нарушения устава более старшим и опытным товарищем, и одним своим видом сбивавшего унтера с нужного настроя. Помучавшись от приступов острого любопытства, Игорь не выдержал и задал прямой вопрос — что за револьвер странной конструкции он видел недавно на стрельбище?
— На стрельбище? Ах, да. Экспериментальный образец самозарядного пистолета. К моему глубокому сожалению, к нему вечно нет патронов.
— А зачем те странные движения при стрельбе?
— Вы надумали заниматься? Нет? А зря, право же. Тогда у меня к вам маленькая просьба — не подглядывайте за моими тренировками.
— Я не подглядывал! — Покрасневший как рак корнет Дымков подскочил и вытянулся в праведном негодовании. — Я просто проходил мимо и услышал странные выстрелы!
— Пять раз подряд проходили? И попрошу на полтона ниже. Ежели у вас есть желание покричать на кого, к вашим услугам весь третий взвод.
Провожая взглядом уходящего... скорее убегающего корнета, Александр констатировал: дружбы с сослуживцем не получилось. Неважно, главное чтобы по мелочам не гадил.
В середине ноября Агренев получил записку с просьбой о встрече от жандармского ротмистра Васильева.
— Приветствую, ротмистр. К чему такая спешка, позвольте осведомиться?
— Здравствуйте, поручик. Да-да, слухи о вашем грядущем повышении дошли и до нас. Вы знаете, меня все же переводят в Варшаву, как это не удивительно. Когда еще свидимся.
— Жаль, мне будет не хватать бесед с вами.
Ротмистр фыркнул и шутливо засмеялся.
— Скорее это мне будет не хватать наших с вами бесед. Другие офицеры, как вы знаете, нас своим обществом не балуют. Собственно я хотел бы поблагодарить вас, ваши советы мне неизменно помогали, и я вам искренне признателен за них.
Теперь уже усмехнулся Александр, попутно отпивая глоток ароматного кофе.
— Поверьте, мне они ничего не стоили. Вот что. Вы мне пришлите свой адрес, как устроитесь, и я смогу давать вам советы и дальше.
— Непременно так и сделаю. Ах, да... — Жандарм многозначительно замолчал и пытливо прищурился, рассматривая корнета. — Помните, вы говорили мне, что не будете совершать необдуманных действий?
— Да, и от своих слов не отказываюсь и сейчас. А в чем дело?
— Дело, как бы это сказать... Вы же помните купцов Ягоцких?
— И рад бы забыть, да плечо не даст.
— Их убили и ограбили прямо в поезде. Такой переполох был! Впрочем, вы и не могли об этом знать. Было повеление не поднимать лишней шумихи. Вот так, Александр Яковлевич. Бог сам наказал их за все грехи.
"Наказал-то может и Бог, а наводку пришлось дать мне..."
— На правах старого знакомого — могу ли я задать один щекотливый вопрос?
— Разумеется, Александр Яковлевич, как говорится, чем смогу — помогу.
— Благодарю. Я слышал, что крушение императорского поезда было не случайным? Подробности мне не важны.
Вместо ответа жандармский ротмистр лишь коротко, почти незаметно кивнул и засобирался.
— Прошу прощения, мне пора, поручик.
— Надеюсь, еще увидимся, и к тому времени вы будете в чине подполковника, ротмистр. Всего хорошего!
Александр торопиться не стал, наоборот, заказал еще чашечку и пирожное, обдумывая дальнейшие действия.
"Вот тебе и "жизнь помазанника божия священна"! Ладно, вернемся к своим делам — все успокоилось, а это значит... Много чего значит. Можно пройтись по посредникам и "уговорить" их на добровольное сотрудничество, можно планировать новые акции. Но самое главное — можно и нужно отдать должок исполнителям заказа Стефана, не торопясь и вдумчиво. Или еще немного обождать?"
* * *
К первому снегу произошло сразу три приятных события. Во-первых, Александр посетил "места боевой славы" и откопал зарытые богатства. Теперь они дожидались своего часа в "оружейном" сундуке, на совесть заваленные пятью десятками револьверов и полудюжиной винчестеров (отчего и без того тяжеленный сундук стал вовсе неподъемным), и сразу под двумя замками — во избежание, так сказать. Во-вторых, из Сестрорецка вернулся довольный Греве. Валентин Иванович все-таки подыскал подходящий по всем условиям участок, только не в городе, а немного за ним: сразу после пригородов начиналось огромное поле размером три версты на пять. Железная дорога рядом, завод рядом, место большое. Все условия выполнены! Он даже цену узнал — десять тысяч рублей. Две сотни чиновникам на лапу, и вопрос решится в течение одной недели. По пистолетам тоже были подвижки. По пути к Александру мастер заехал к своим знакомым из Варшавских оружейных мастерских и забрал давно готовый заказ. Стволы, рамки, пружины, затворы, мелкие детали — все в тройном комплекте, осталось только довести их до ума банальным "напилингом".
— А что до переделки револьверов, так я и в своей старой мастерской управлюсь, Александр Яковлевич. Я вот тут на досуге подумал, а может заказать большую партию гильз и капсюлей с пулями? Снаряжать да собирать я и сам... Василию доверю. Есть в мастерской приспособление, немного его переделать и можно будет выдавать по триста патронов в день — как минимум. Что вы думаете?
— Вы и заводик наверно присмотрели?
— А как же, Александр Яковлевич! Самое подходящее — в Риге, фирма "Селлье и Бело". Они, правда, по револьверным патронам в основном, но я думаю, сложностей с размещением заказа не будет. Так как?
— Хорошо, давайте попробуем.
На оружейника изнурительный труд на благо Александра действовал удивительно благотворно: постоянный румянец, частая улыбка на лице и появившаяся вальяжность в манерах.
Ну и в-третьих, двадцать пятого ноября, как раз когда корнет хотел устроить себе выходной, объявился довольный жизнью господин Лунев Вениамин Ильич. Теперь он ничем не отличался от Греве — и одежда дорогая, и даже часы почти такие же. Налив нежданному гостю хереса и снабдив душистой сигарой, Александр услышал подробный отчет о достигнутых успехах, в том числе и завораживающие истории о беспримерном трудовом героизме скромного стряпчего. Лунев побывал в Германии, через Баварию и Мюнхен заскочил в Прагу, отметился во Франции, добрался до солнечной Италии... проездом через Испанию. В остальных странах сейчас резвились трое его племянников.
— Постойте, не так быстро. Кто отправился в САСШ?!?
— Мой брат и компаньон Арчибальд Ильич Лунев.
— А должны были вы, если мне не изменяет память. Вы слишком вольно трактуете условия нашего договора, и мне это не нравиться.
— Ваше сиятельство, я... Позвольте мне все объяснить!
— Позволяю. Первый и последний раз. Итак, слушаю?
— Дело в том, что в САСШ дело наскоком не решить, необходимо постоянное присутствие в течении как минимум трех месяцев. Уверяю, вы на это не потратите и копейки, все за свой счет, и...
— Чтобы оформить патент, хватит и двух недель, а вот объехать всех заводчиков и убедить их даже полгода может быть мало. Вы это хотели мне сказать? Надеюсь, больше такого не повториться, господин Лунев. Продолжайте.
— Оформлен счет в Русско-Азиатском банке, туда будут перечисляться все платежи. Вот документы. Чековую книжку можно оформить в любом отделении. Спешу доложить, что на счету уже кое-что есть, потому как только мои проценты составили пять тысяч рублей. По этому делу все. Далее. Документы на открытие компании полностью готовы, необходимо только название, товарный знак и первоначальный уставной капитал. После чего все будет окончено в течение месяца, и вы станете полноправным владельцем.
— По поводу компании, господин стряпчий. Их будет не одна, а две. Первая по производству оружия, название — Российская оружейная компания. Вторая пусть будет Российская торговая компания. Товарные знаки я представлю вам позже. Скажем, завтра. А пока вот еще четыре заявки на привилей, поэтому жду вас завтра с готовым договором. Всего наилучшего.
Глава 24
Вагон мягко покачивался, заставляя едва заметно колыхаться стоящую на столе в графинчике лимонную воду. Греве уже давно задремал, а вот Александру не спалось, на него волнами накатывали воспоминания из прошлой жизни, лица друзей, матери, отца. Простая и понятная жизнь, ясные и достижимые цели. Все рассыпалось пеплом в тот момент, когда вокруг него вспыхнул призрачный свет. Он уже вспомнил и то, что было до него, и то. что после. Правда, вопросов это не убавило, скорее прибавило. И ответить некому, что за поток он видел или чувствовал? А может и есть кому, да как узнать сведущего человека? Утром он подскочил с невнятным возгласом, весь в испарине и с дикими глазами.
— Плохое что приснилось, Александр Яковлевич?
Корнет помолчал, приходя в себя, помотал головой и медленно ответил:
— Не помню...
Греве тактично промолчал и вышел из купе, давая шефу возможность спокойно переодеться. Побывав в привокзальном буфете на одной из недолгих остановок, путешественники вернулись в добродушном настроении и даже с желанием немного потрудится: то есть в очередной раз обсудить список станков и, может быть, что-нибудь оттуда вычеркнуть. Или добавить, последнее происходило заметно чаще.
— Александр Яковлевич, в таком случае часть станков придется покупать за границей, потому как в Российской империи такого станочного парка заказать невозможно. Под девятимиллиметровый калибр — это только в Германии, Австро-Венгрии или САСШ.
— В Германии, Валентин Иванович. Только в Германии, и желательно в фирме "Циммерман". А остальное, как вы там говорили, Петербуржский станкостроительный?
— "Илис-Блитц", Александр Яковлевич. Они как раз сейчас немного простаивают, так что заказ примут в работу с радостью, тем более такой большой.
— Это хорошо, что простаивают. Да, вот еще что. Начинайте потихоньку подыскивать опытных мастеровых. Человек двадцать-тридцать для начала. Хотя нет, рановато пока. Тогда так! Примерно за полгода до открытия производства набрать тридцать опытных мастеров и к ним заводской молодежи в обучение тоже человек тридцать. За шесть месяцев они все станки освоят, наладят, сломают и сами же починят.
— Какое жалование обещать?
— Мастерам на время обучения сорок пять рублей в месяц. Но берите действительно хороших, середнячок не нужен. Ученикам до двадцати пяти, на усмотрение наставников.
— Так, записал. Позвольте поинтересоваться, для чего столько прессов? Или обсуждать это несколько преждевременно?
— Пожалуй что и нет. Все равно придется и штампы сразу заказывать. Кузнечно-прессовый цех будет выпускать два вида продукции на основе нового материала. Первое — это разнообразные ножи, перочинные в том числе, вилки и ложки, одним словом, столовые приборы. Второе — простую и надежную бензиновую зажигалку. Может еще и новый вид бритвы добавится со временем. Кстати, о бритве. Вы же видели эскизный рисунок?
— Да. Довольно простая конструкция, вот только двустороннее лезвие вызывает некоторые сомнения.
— Честно говоря, у меня тоже. Поэтому я вас попросил бы объявить премию за решение этой проблемы, и желательно среди рабочих какого-нибудь крупного предприятия. Два вопроса: какая сталь и как затачивать лезвие в промышленных масштабах.
— Будет исполнено, Александр Яковлевич. Теперь что касается расстановки станков. Вы бы не могли еще раз объяснить суть конвейерного метода производства?
Сестрорецк их встретил слабеньким морозцем и сильным бураном — мокрый снег валил так густо, что видны были только силуэты низеньких домов. Зато на утро! За ночь на белоснежной толстой шубе образовалась тонкая ледяная корка, и с рассвета солнечные лучи отражались с получившегося зеркала прямо в глаза прохожим, заставляя всех их страдальчески морщиться и передвигаться с удвоенной осторожностью. Само место под будущее производство корнет осмотрел издали и остался очень доволен — хватит и на фабрику, даже на две, и на жилье рабочим останется. Много останется.
— Вы не упоминали о вон тех сараях. Что это?
— Когда-то были склады, но потом отстроили новые — повместительней, из кирпича и поближе к станции. Говорят, эти уже лет семь пустуют. Денег на содержание нет, так они обветшали. Местные их уже и на дрова изводить начали понемногу.
— А еще увеличить участок? Получится или уже поздно?
— Почему же, можно. Земля тут не чернозем, а глина сплошная. Вот в других местах, там да. На сколько?
— Ммм. Еще пять верст вдоль дороги при такой же ширине. Ух! Вернемся в гостиницу?
— Да. Ветер уж больно пронизывающий.
Пока Греве собирал подписи по чиновникам, Александр ненадолго съездил в Москву — решить пару вопросов. Держа в руках новенький дорожный саквояж, он вошел в явно процветающее отделение Русско-Азиатского банка, где поначалу был встречен хоть и приветливо, но без особого воодушевления. Как очередной рядовой клиент — а кем ещё мог быть молодой корнет?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |