Там, где живёт огонь. Часть 2

Хозяин Первого Тёмного Дома замер, как вкопанный, не веря тому, что услышал. Ведь таким образом он мог бы довольно легко заполучить кровь Второго принца. Конечно, этот план был не совсем по душе скучному сухарю, которым и был Астарот, но какое это имеет значение? Неужели Гистэра всё знает?

В след за похолодевшими пальцами сморщенные ладони принца покрылись мурашками, плавно переползающими на руки, а затем на сгорбленную спину.

— В любом случае это всё женская болтовня, — сказала вдруг она и встала с постели, лениво потянувшись. — У вас у мужчин между рогами одна Тьма знает, что творится. Не буду надоедать тебе, милый. У тебя наверняка куча дел, — улыбнулась она, и по этой улыбке Астарот не смог понять, смеётся она над ним, или действительно всё знает.

Тут же на светлой жемчужной коже принцессы появился алый корсет, поднимающий грудь, из которого в пол шла длинная белая юбка с боковым разрезом. Ржаные кудряшки сами собой заправились в пышный хвост, и Гистэра, грациозно кивнув головой, покинула покои принца.

Астарот метался по жжёному ковру, сверкая чёрными пятками, ещё некоторое время, пока, наконец, не решился. Оказавшись во дворе замка, он положил в рот два пальца и оглушил всех вокруг звонким свистом. Немедленно пред его очи подъехал кучер с длинной бородой и горящими огнём глазами, на рога которого был натянут высокий цилиндр. Его чёрная, как старый гроб, карета уже была готова, вместе с тройкой любимых светло-серых скакунов. Немного задумавшись, принц отдал приказ принести двадцать ящиков кельтской медовухи и десять килограмм вяленой оленины, и ехать за ним.

Сев на мягкие диваны, принц высунулся из окна и крикнул кучеру:

— К Дому Чревоугодия!

Глава N54

Агриэль остался один на круглой поляне среди старых осин. Лес вокруг, называемый Садом Владыки, шелестел и переливался ручьём звуков, а детские лёгкие мальчика наполнял свежий ветерок. Агриэль любил этот Сад. Вход в него был дозволен только высшим аггелам. Это было единственное место в Аду, в котором можно было ненадолго представить, что ты на Земле. Но для Агриэля это был просто Сад Владыки. Он не наслаждался здесь ни воздухом, в котором полностью отсутствовала сера и магматические газы, ни свежей травой, ни шелестящими деревьями. Очень давно он был здесь последний раз. Но сейчас цель его визита была совершенна ясна. Кошка Эвелина.

— Последнее время я стала очень востребована, — услышал мальчик мурчание где-то недалеко. Повернув голову, он заметил пушистый белый комок на конце одной из похрустывающих корой веток.

— Прошу извинить, если потревожил тебя.

— Ты не потревожил меня, маркиз. Я ждала тебя.

— Ну да. Конечно, — кивнул бесцветно маркиз, и было непонятно то ли это ледяная ирония, то ли он просто согласился.

— Я вижу, даже тысячелетия не способны изменить тебя, Агриэль.

— Тьма не меняется. Она всегда одинаково черна.

— Но бывают дни, когда кажется, что даже самое привычное вдруг становится иным. Не правда ли? — беспечно говорила кошка, облизывая переднюю лапу, — Там, где вечно был зной — падает снег, где веками было холодно — тает лёд, а те, к кому ты привык, вдруг делают такое, от чего даже Проклятая кровь стынет в жилах.

— Опять иносказания. Ты слишком любишь пророчества, Эвелина. Я не понимаю твоих ответов, — сказал мальчик, не сводя глубоких синих глаз с белой шерсти.

— Тогда задай вопрос, — ответила она, широко открыв свои разноцветные глаза.

Маркиз прижался к одному из деревьев и опустил голову в раздумьях.

— Что должен делать приличный аггел, когда происходит то, что ты описала?

Мягкая морда кошки, казалось, улыбнулась.

— Значит, всё-таки ты понимаешь, — по веткам деревьев она прошлась лёгкая и невесомая, словно комок пуха, подкрадываясь к плечу Агриэля. — Приличный аггел не должен мешать, — тихо-тихо закончила она в самое ухо мальчика.

— И это не будет предательством? Нарушением закона?

— Всё в мире предрешено. Каждый твой шаг, каждый вздох. Чтобы переписать судьбу, нужно сделать самое простое и самое сложное. Но тебе не нужно меняться, Агриэль. Ты всё делаешь правильно.

— Но...

— Однако я дам тебе совет, которым ты, конечно же, сможешь воспользоваться по своему усмотрению, — мурлыкала кошка и тёрлась мягкими ушами о плечо мальчика, — Ты узнал тайну, что должна быть сокрыта от всех. То, что предсказано, всё равно случится. Вопрос лишь во времени. И потому я знаю точно, не будет ничего дурного, коли этот секрет станет известен ещё одной Падшей. — Доверительно шептала она.— Принцессе, которая лишь недавно стала таковой. Также будет смысл отдать ей кинжал, убивающий аггелов. Ибо тогда он не вернётся к прежнему хозяину.

— Это будет конец Мира? — спросил маркиз во внезапно окружившем их безмолвии, и голос его был уже не столь ледяным, как всегда.

— Тьма перестанет быть такой, какой была, но станет ещё чернее, — ответила кошка, скрываясь в глубине густой листвы. — Для многих это будет закат, за которым не последует восхода, но именно тогда, наконец, воспрянет Бледный всадник Апокалипсиса.

Глава N55

Мор чувствовал себя плохо. Впервые с момента его рождения, с момента, как его маленькое бездушное тело получило искру Тьмы, он чувствовал себя просто отвратительно. Так уж вышло, что ощущение собственной уникальности преследовало его повсюду, принося с собой незнакомые для рождённых во Тьме чувства свободы, спокойствия и равновесия. Раньше он был демоном, возможно единственным во всей Преисподней, которому удалось избежать распределения.

Но теперь всё изменилось. Он увидел, что смертен, и понял, что жизнь его, в конечном счёте, не стоит ничего. Это ощущение подтвердилось и подкрепилось ещё более, когда после гибели Форнеуса и Карима, его позвала к себе новая госпожа.

Мор как раз бродил по предместьям Третьего Дома, бестолково пиная ногами камушки, и смотря глубоко в потоки лавовой реки, текущей рядом. Вот она застыла твёрдой чёрной коркой, а вот уже вновь каменная шкура зашевелилась и ушла вниз, тая, как весенний снег, и уносясь с огненным течением. В одно из таких мгновений холодное демоническое сердце пропустило один удар. Мор схватился за грудь и внезапно понял, что не может вздохнуть. Его тёмные зрачки внезапно расширились, полностью заполнив собой ярко-рубиновые глаза демона, сделав их внезапно чёрными, как безлунная ночь.

"Явись ко мне немедленно!" — прозвучал оглушающий приказ, и голова его словно наполнилась жидким свинцом.

"Немедленно!"

Демон упал на колени, не имея сил ни вздохнуть, ни открыть глаза, столь оглушающая боль сковала его виски. Каждое мгновение он чувствовал, словно кто-то тянет его за вены. Будто его тело нестерпимо хочет находиться в ином месте. С трудом собрав всю волю, он глубоко вздохнул. Мысли пришли в порядок, и за закрытыми веками он почувствовал дорогу, по которой ему нужно идти. Всплыли чужие воспоминания, принесённые в память демона вместе с кровью одной из принцесс. Той самой, чей голос сейчас звенел в ушах. Представив светлое лицо, обрамлённое чёрно-белыми косичками, спускающимися на голые округлые плечи, Мор сконцентрировался на голосе в своей голове и внезапно всё исчезло. Сердце снова забилось, голова перестала раскалываться, а чужая воля больше не давила на виски.

— Где ты был всё это время?! — услышал он крик рядом и нехотя открыл глаза. Его ноги касались теперь не колотой лавовой крошки, а мягких толстых ковров, постеленных на гладкий пышущий зеленью апатитовый пол. А взгляд погружался не в пучины раскаленных потоков, а в волны шёлковых кружев принцессы Ашеры, новой хозяйки Дома Блуда и жизни Мора.

— Я?.. В твоём Доме, госпожа, недалеко от Сада грешников...

— Что ты там мямлишь? Какого чёрта ты делал около Сада грешников?! — кричала принцесса. Её лицо было перекошено от гнева, серые глаза потемнели, а тонкие и раньше такие красивые губы искривились, обнажая белоснежные клыки. Она была похожа на дикое животное, взбесившееся от того, что её покусали пчёлы. Нелепо, но страшно.

Мор не знал, что ответить. Ему и в голову не приходило, что он должен был быть в каком-то ином месте.

— Гулял...

— Ты гулял?! — демон, которому было не так много дней от роду, и не знал, что можно разозлиться ещё сильнее. Казалось, волосы на её голове сейчас загорятся.

— А где я должен...

— Карима и Форнеуса убили, а ты остался жив! Неужели совпадение? В первый же день, как ты появился, оба моих слуги, что жили сотни лет, сгорели!

Глаза Мора округлились. Он никак не ожидал такого поворота событий. Как мог он быть виновен в том, чего даже не понимал?

— Ашера, я... — хотел было начать оправдываться он, но принцесса вновь перебила его.

— Не смей называть меня по имени! Я твоя госпожа! — крикнула она и уже отвернувшись, прибавила: — Нет, этот ублюдок погубит меня!

— Прошу, госпожа, выслушай меня... — ещё раз попробовал Мор, но в ту же секунду принцесса подлетела к нему, и полы её длинного зелёного платья взвились высоко к потолку. С дьявольски сумасшедшей силой, которая и не снилась демону, она резко откинула его голову назад, разметав по гладкой чёрной спине рубиновые волосы, и вонзила свои клыки в его шею. Он не мог сопротивляться, потому что перед ним была его Хозяйка. Хозяйка и повелительница его жизни, тела и воли. В этот момент что-то внутри молодого Проклятого сломалось.

А между тем, оставив глубокую кровоточащую рану на тёмной шее, Ашера успокоилась.

— Воистину, путь к сердцу женщины тоже лежит через желудок, Мор, — умиротворённо сказала принцесса, вытирая рот белым платком, предварительно смоченным в какой-то прозрачной жидкости из бутыли. Ашера взяла её на узком столике с огромным зеркалом чернёного серебра, где стояли десятки разнообразных баночек. Сев на маленький стул напротив, принцесса взглянула в своё отражение, деликатно прислонив платок к уголкам рта. Сильный запах спирта распространился по комнате, а на влажной ткани Мор увидел розовеющие разводы собственной крови. Себя, стоящего на коленях демон тоже увидел в сияющем зеркале рядом с принцессой. Он неловко поднял голову, взглянув вперёд, и увидел мужской торс, унизительно согнутый, огненные волосы, в беспорядке разметавшиеся по сильным, но таким бесполезным мышцам, и огромную рваную рану на шее, из которой даже кровь уже почти не текла, просто потому, что принцесса почти всю её выпила. И что-то внутри него сжалось.

— Что ж, теперь, пожалуй это даже хорошо, что ты не умер, — великодушно бросила Ашера. — Теперь я знаю, что за тварь испортила мне отдых. Только вот видел ли он меня?

— Я не знаю, моя госпожа.

С каждой секундой Мор всё больше начинал проклинать то мгновение, когда он решил не убивать всех встречающихся ему на пути демонов. Ведь убей он тогда Форнеуса...

— Естественно ты не знаешь! — презрительно бросила она, — Тебе же несколько дней от роду. Маленький глупый детёныш, неожиданно повзрослевший быстрее остальных — махнула рукой принцесса.

— Моя госпожа была бы весьма великодушна, если бы не оскорбляла своего верного слугу, — сказал сквозь зубы Мор, не выдержав. У него кружилась голова, и почти не было сил даже на гнев, но гордость внутри не давала покоя.

— Что ты сказал? — изумилась принцесса, — Я должна быть с тобой великодушна? С какой, к чёрту, стати? Ты должен был сгореть в пламени этого мерзкого голема, будь проклят Астарот. Сгореть вместе с остальными! А теперь ты лишь живое напоминание о том, что случилось.

— Астарот?.. — это вскользь брошенное имя мгновенно отпечаталось в голове молодого демона, ударив будто молния по отвратительным воспоминаниям. Он потерпел поражение.

— Да, Астарот, гори он синим пламенем. Буквально недавно представил нам свою новую игрушку — огненного голема, — Ашера недовольно стучала по столику тонкими пальцами с длинными светлыми ногтями.

— Неужели он знает обо мне?.. — сказала она, будто задумавшись, и тут же снова вернулась к разговору, — Как тебе вообще удалось выжить? Голема невозможно убить.

— В одно из мгновений, когда жизнь моя оказалась на волоске, я понял, что у меня нет другого выхода, кроме как сбежать, — говорил Мор. Когда он произнёс это вслух, горечь вновь захлестнула его. Чувство гордости, которое было развито у него непомерно сильно, давило на плечи и заставляло жаждать мести. — Значит голема невозможно убить?

— Тебе уж точно невозможно, — бросила Ашера. — Ладно, — вздохнула она, вдруг испытав подобие чувства жалости, — ты может и смог бы. Твоя сила действительно велика. Я даже не хочу думать на сколько, — махнула рукой она. — Ты в своём роде мутант, ошибка матери Тьмы. И это очередное оскорбление нам, Падшим. Так что, перед тем, как голем тебя добил бы, ты может и смог бы выплеснуть достаточно энергии, чтобы превратить его снова в каменную фигурку. Но это лишь до следующего раза, когда хозяину не вздумается позвать своего щенка.

— Неужели он бессмертен? — удивился Мор, уже немного привыкнув к неожиданной грубости принцессы и решив извлечь что-нибудь полезное из этой унизительной беседы. — Значит даже аггелам невозможно уничтожить его...

— Не говори чепухи! — воскликнула она, — некоторым аггелам может и невозможно, но Высшим он не помеха. В тот момент, когда он снова станет куском камня, нужно завладеть фигуркой, чтобы её хозяин поменялся. А затем выпустить душу, которая в ней заключена.

Мор довольно опустил голову, обдумывая сказанное.

— Не рассчитывай только, что тебе это удастся когда-нибудь! Правда, отправить тебя на подобную миссию — прекрасная идея. Совсем крохотный, но всё же есть шанс, что ты победишь. Либо голем, наконец, закончит дело и уничтожит всех троих моих любовников. Любой исход дела приемлем, — хохотнула принцесса, будто снова придя в хорошее расположение духа. Её асфальтового цвета глаза заблестели, щёки разгладились и приобрели румянец. — Да, как любовник ты был очень даже ничего, — нежно сказала она, подойдя к Мору и сев на колени рядом. Тонкой ладошкой она отодвинула его солнечно-бордовые волосы с лица, легко прикасаясь к гладкой коже. На шее была рваная рана, которая только-только начала затягиваться. — Ну, не злись на меня, мой мальчик, — сказала она, подняв его лицо за подбородок, — такие уж мы вспыльчивые, принцессы.

Ашера не убирала руку, продолжая поглаживать его плечи и грудь. Принцесса была Духом Разврата и новой Хозяйкой Блуда. От неё пахло орхидеями, лаймом и страстью. Ей, как в той или иной степени, каждому демону в Третьем Тёмном Доме, не нужно было колдовать, чтобы совратить кого-либо. Вокруг неё, будто вуаль Тьмы, витала магия, которая заставляла терять рассудок всех, кто не умел с ней бороться. И Мор не умел. Он чувствовал, что тело неподвластно ему, чувствовал легкий вкус желчи во рту, который не мог проглотить, и от этого начинал себя ненавидеть.

— Ты всё ещё злишься, — шептала она ему на ухо, и молодой демон, закрывая глаза, понимал, что для него злость больше не имеет никакого значения. Магия проникла в его кровь, и он не мог с ней бороться. Она сильно прижалась к его ослабевшему от потери крови телу, полностью наполняя его лёгкие своим запахом. Раскрыв руки, он больше ничего не ждал, его воля больше не сопротивлялась. Демон обнял свою принцессу и поцеловал так, как будто желал её одну всю свою коротенькую жизнь.